В возрасте двенадцати лет мне однажды приснился очень интересный и содержательный сон, который я вам сейчас расскажу. Со временем он как-то стёрся из памяти, но моя сестра узнав, что я начала писать стихи и рассказы, проговорила: "А помнишь, как ты в 6 классе написала рассказ про дельфина по имени Лори?
gif · 27.3 КБ
Мне он так понравился, что я его до сих пор помню". Я, что называется, остолбенела… Надо же! Я за суетою жизни забыла сон, а она помнит до сих пор его описание. И в памяти тотчас всё всплыло, будто я только что проснулась от её напоминания. Вот он во всех подробностях:
"...Я девочка лет примерно девяти живу со своим отцом-ученым в его лаборатории, которая располагалась внутри пещеры горы в гроте которой образовалось естественное озеро-басейн . Отец очень серьезно занимается изучением дельфинов. В воде плавают дельфины, которых я очень полюбила за их добрый нрав и игривость. Я часто покидаю жилые помещения, чтобы насладиться общением с этими прекрасными существами. Мне совсем не хочется считать их животными, потому, что они как морские люди с которыми я свободно общаюсь на телепатическом уровне. Они мне были как братья и самым моим любимым дельфином был сынок нашей парочки дельфинов, который родился в этом дельфинарии. Я назвала малыша Лори и с момента его рождения уже не упускала его из виду. Плавала я прекрасно и часто играла с Лори в воде. Я чувствовала и со стороны Лори сильную привязанность и любовь, потому, что он с громкими криками радости встречал моё появление каждый раз, когда я появлялась у воды. Нашу взаимную привязанность заметил и отец. Он частенько сидел у воды наблюдая за нашими играми и что то всё записывал в свой журнал.
Но однажды я серьёзно заболела и долгое время провела в постели с высокой температурой. Сквозь сон прорывался тоскливый зов Лори. Как только я пришла в себя, первым моим вопросом было "Как там Лори, папа?"
- Он ничего не ест, а только попискивает и ждёт возле мостков. "Отнеси меня к нему, папа. Он может умереть от голода, попросила я отца. Папа не хотел сначала меня никуда нести, но видя мой умоляющий взгляд и слёзы, понял, что если он это не сделает, то сделает мне только хуже. Он одел меня потеплее, завернул в одеяло и принес к басейну. Лори нигде не было видно. Зная, что выплыть на свободу в море он не может, у нас одновременно возникла одна и та же мысль, что с Лори что то случилось. Я не могла кричать из-за слабости и боли в горле, да и в воду прыгнуть тоже не могла. Я только лежала у самой кромки воды, тихонько плакала и посылала Лори мысленный зов. Рука моя соскользнула в воду и слабо самопроизвольно делала призывные движения. Но вот я почувствовала рукой гладкий округлый нос и слабое покусывание. Из воды показалась круглая голова Лори и его глаз уставился на меня. Сколько в нём было тоски и боли. "Лори, милый мой, родненький, я с тобой, хороший мой,"- шептала я ему, гладя по его гладкой коже,- Почему же ты не ешь ничего, ты хочешь сделать меня самой несчастной на земле? Но вот он наконец узнал меня и из глаз его выкатилась струйкой слеза. Он резко вскрикнул и начал радостно кувыркаться и прыгать в воде. А потом я его кормила из своих рук и Лори благодарил меня за обед нежным покусыванием моей руки. Я с той поры не представляла своей жизни без Лори, а он, видимо, свою без меня. Мы так привязались друг к другу, что наша взаимная любовь грозила перерасти в настоящую трагедию по вполне понятным причинам. Наши души были неразлучны, в отличии от наших тел, которые могли существовать лишь каждое в своей родной стихии. И с этим надо было срочно что-то делать. А так, как мне уже надо было уезжать и расставание было неминуемо, папа решает выпустить всю семью дельфинов на свободу. Решетка закрывающая выход в океан была открыта и взрослые дельфины один за другим покинули грот. Я стояла на мостках и наблюдала за Лори, который спокойно плавал внутри бассейна и казалось и не собирался покидать его совсем. Ведь это была его маленькая родина, а о просторах океана он и не знал вовсе. Тогда я прыгаю в воду. Немного поиграв с Лори в бассейне я ныряю и плыву к выходу в океан, минуя тоннель выплываю с внешней стороны горы и плыву немного подальше в открытую воду океана. Лори догоняет меня еще не понимая, чего я хочу. Вот он и соприкоснулся с простором свободного океана, впервые в жизни. Для него это было шоком и я чувствовала, как ему непросто вместить все эти новые впечатления. Он немного остолбенел даже, но вот ему на помощь спешат его родители Они рассказывают Лори как прекрасно жить на свободе в этом безбрежном океане и зовут его за собой. Я со своей стороны пытаюсь внушить ему, чтобы он плыл за ними, но он не понимает, почему я гоню его от себя, ведь мы же можем плыть вместе…
- Я в последний раз целую его круглую голову и что есть силы шлёпаю по спине, прогоняя его от себя. Лори стремглав мчится вслед за удаляющимися родителями, а я ныряю обратно в тоннель, ведущий внутрь горы. Опускаю решетку и выхожу из воды. На этом сон мой обрывается…"
Позднее, став уже взрослой, я много читала о дельфинах, и убеждалась всё больше и больше, что они намного разумнее нас людей, потому что живут в согласии с природой, не разрушают её, как это делает человек. И разговаривать они умеют, издавая целый набор всевозможных звуков, а также умеют передавать информацию телепатически. Значит, тот волшебный сон, из моего детства ни какая-нибудь фантазия моего воображения, а настоящая реальность, которая когда то происходила со мной в прошлых жизнях. Ведь не может же отпечататься в памяти то, чего никогда с тобой не происходило. И в последующей жизни я всё больше убеждалась, что люди, те, которые просто не способны быть сновидцами, возможно из зависти, опровергают сам факт существования потустороннего мира нашей души, её
вне телесных путешествий и во время сна, и во время смерти. Но мои сны - стали моей второй жизнью настолько реальной, и перекликающейся с дневным бодрствованием, что я порой уходила от проблем дня в успокоительный сон не только, чтобы расслабиться и отдохнуть физически, скорее я чувствовала острую потребность убрать проблему, с которой сталкивалась и чтобы найти решение в любых, казалось неразрешимых жизненных ситуациях. И теперь, мне приоткрылась причина внезапных засыпаний в моменты сильного страха в раннем детстве, и заключается она в том, что моему сознанию было привычно и легко перетекать из одного состояния в другое.
Потому, что это было всегда во мне, и явь и сон не имели стены между собой, как будто это была одно непрерываемое бодрствование. С одной лишь разницей, что во сне было намного легче и приятнее находиться а значит жить в полном рациональном сознании.
"...Я девочка лет примерно девяти живу со своим отцом-ученым в его лаборатории, которая располагалась внутри пещеры горы в гроте которой образовалось естественное озеро-басейн . Отец очень серьезно занимается изучением дельфинов. В воде плавают дельфины, которых я очень полюбила за их добрый нрав и игривость. Я часто покидаю жилые помещения, чтобы насладиться общением с этими прекрасными существами. Мне совсем не хочется считать их животными, потому, что они как морские люди с которыми я свободно общаюсь на телепатическом уровне. Они мне были как братья и самым моим любимым дельфином был сынок нашей парочки дельфинов, который родился в этом дельфинарии. Я назвала малыша Лори и с момента его рождения уже не упускала его из виду. Плавала я прекрасно и часто играла с Лори в воде. Я чувствовала и со стороны Лори сильную привязанность и любовь, потому, что он с громкими криками радости встречал моё появление каждый раз, когда я появлялась у воды. Нашу взаимную привязанность заметил и отец. Он частенько сидел у воды наблюдая за нашими играми и что то всё записывал в свой журнал.
Но однажды я серьёзно заболела и долгое время провела в постели с высокой температурой. Сквозь сон прорывался тоскливый зов Лори. Как только я пришла в себя, первым моим вопросом было "Как там Лори, папа?"
- Он ничего не ест, а только попискивает и ждёт возле мостков. "Отнеси меня к нему, папа. Он может умереть от голода, попросила я отца. Папа не хотел сначала меня никуда нести, но видя мой умоляющий взгляд и слёзы, понял, что если он это не сделает, то сделает мне только хуже. Он одел меня потеплее, завернул в одеяло и принес к басейну. Лори нигде не было видно. Зная, что выплыть на свободу в море он не может, у нас одновременно возникла одна и та же мысль, что с Лори что то случилось. Я не могла кричать из-за слабости и боли в горле, да и в воду прыгнуть тоже не могла. Я только лежала у самой кромки воды, тихонько плакала и посылала Лори мысленный зов. Рука моя соскользнула в воду и слабо самопроизвольно делала призывные движения. Но вот я почувствовала рукой гладкий округлый нос и слабое покусывание. Из воды показалась круглая голова Лори и его глаз уставился на меня. Сколько в нём было тоски и боли. "Лори, милый мой, родненький, я с тобой, хороший мой,"- шептала я ему, гладя по его гладкой коже,- Почему же ты не ешь ничего, ты хочешь сделать меня самой несчастной на земле? Но вот он наконец узнал меня и из глаз его выкатилась струйкой слеза. Он резко вскрикнул и начал радостно кувыркаться и прыгать в воде. А потом я его кормила из своих рук и Лори благодарил меня за обед нежным покусыванием моей руки. Я с той поры не представляла своей жизни без Лори, а он, видимо, свою без меня. Мы так привязались друг к другу, что наша взаимная любовь грозила перерасти в настоящую трагедию по вполне понятным причинам. Наши души были неразлучны, в отличии от наших тел, которые могли существовать лишь каждое в своей родной стихии. И с этим надо было срочно что-то делать. А так, как мне уже надо было уезжать и расставание было неминуемо, папа решает выпустить всю семью дельфинов на свободу. Решетка закрывающая выход в океан была открыта и взрослые дельфины один за другим покинули грот. Я стояла на мостках и наблюдала за Лори, который спокойно плавал внутри бассейна и казалось и не собирался покидать его совсем. Ведь это была его маленькая родина, а о просторах океана он и не знал вовсе. Тогда я прыгаю в воду. Немного поиграв с Лори в бассейне я ныряю и плыву к выходу в океан, минуя тоннель выплываю с внешней стороны горы и плыву немного подальше в открытую воду океана. Лори догоняет меня еще не понимая, чего я хочу. Вот он и соприкоснулся с простором свободного океана, впервые в жизни. Для него это было шоком и я чувствовала, как ему непросто вместить все эти новые впечатления. Он немного остолбенел даже, но вот ему на помощь спешат его родители Они рассказывают Лори как прекрасно жить на свободе в этом безбрежном океане и зовут его за собой. Я со своей стороны пытаюсь внушить ему, чтобы он плыл за ними, но он не понимает, почему я гоню его от себя, ведь мы же можем плыть вместе…
- Я в последний раз целую его круглую голову и что есть силы шлёпаю по спине, прогоняя его от себя. Лори стремглав мчится вслед за удаляющимися родителями, а я ныряю обратно в тоннель, ведущий внутрь горы. Опускаю решетку и выхожу из воды. На этом сон мой обрывается…"
Позднее, став уже взрослой, я много читала о дельфинах, и убеждалась всё больше и больше, что они намного разумнее нас людей, потому что живут в согласии с природой, не разрушают её, как это делает человек. И разговаривать они умеют, издавая целый набор всевозможных звуков, а также умеют передавать информацию телепатически. Значит, тот волшебный сон, из моего детства ни какая-нибудь фантазия моего воображения, а настоящая реальность, которая когда то происходила со мной в прошлых жизнях. Ведь не может же отпечататься в памяти то, чего никогда с тобой не происходило. И в последующей жизни я всё больше убеждалась, что люди, те, которые просто не способны быть сновидцами, возможно из зависти, опровергают сам факт существования потустороннего мира нашей души, её
вне телесных путешествий и во время сна, и во время смерти. Но мои сны - стали моей второй жизнью настолько реальной, и перекликающейся с дневным бодрствованием, что я порой уходила от проблем дня в успокоительный сон не только, чтобы расслабиться и отдохнуть физически, скорее я чувствовала острую потребность убрать проблему, с которой сталкивалась и чтобы найти решение в любых, казалось неразрешимых жизненных ситуациях. И теперь, мне приоткрылась причина внезапных засыпаний в моменты сильного страха в раннем детстве, и заключается она в том, что моему сознанию было привычно и легко перетекать из одного состояния в другое.
Потому, что это было всегда во мне, и явь и сон не имели стены между собой, как будто это была одно непрерываемое бодрствование. С одной лишь разницей, что во сне было намного легче и приятнее находиться а значит жить в полном рациональном сознании.
Обсуждения Лори