Ломать

Белое солнце поднималось в небо. Мир встретил ещё одно утро.

Он сбросил с себя жёсткое серое одеяло и вскочил на ноги. Хотелось пить. Юноша сладко потянулся и зевнул. Затем посмотрел в единственное окно, что зияло в потолке его каморки из сваренных ржавых железных листов. Небо было чистым и голубым. Это хорошо.

Дневное небо было их другом, ночь же – убийцей. Если при свете дня небо становилось белым, платформа могла вовремя уйти из начинавшихся смертоносных ветров. Но ночью опасность...

Странный интерьер холла уже отменял всякие мысли о кофе и бутербродах, на магазин странное заведенье тоже похоже не было. Клуб? Да, но какой же это клуб? Где люди, где охрана, где музыка, наконец? За тяжелой дубовой дверью вниз круто спускались несколько ступенек, покрытых пушистым ковром, напоминающим шкуру какого-то животного.

Внутри всегда был полумрак и, независимо от погоды на улице, легкая влажная прохлада, как будто где-то рядом была вода. Мягкие, обтянутые явно дорогой кожей цвета...

Давным-давно на западе мира рос великий лес. Исполинские дубы и буки, что произрастали там в изобилии, никогда не знали топора лесоруба и, отжив свой долгий век, тихо ложились на влажную землю, чтобы дать вкусить жизнь и солнечный свет своим молодым собратьям.

В тех краях жил некогда молодой друид, последний из жрецов этого древнего круга, чтившего зелёные души растений.

Жилище человека располагалось под корнями огромного дерева. Семилетним мальчиком взял его в ученики старый друид, живший...

Сказка о Душе

Однажды, взяла Серебряная Роса Уатато и маленького Джона в лес. В подобные походы за грибами и лекарственными растениями она ходила раз в пол года. Была осень, лес был усеян зелёными красками хвойных и желтыми тонами лиственных деревьев. Подходя к каждому растению, которое Серебряная Роса должна была сорвать, она просила у него прощения, и только потом срывала его.

Это увидел Уатато и спросил мать: «А зачем ты это делаешь?»

«Видишь ли, Уатато», - ответила мать, - «В...

Пролог, он же – попытка отделаться лёгким испугом

…и вылетела из того зайца утка, и полетела прочь. Пустил стрелу Иван, да мимо! Никак нельзя было промахнуться! Но он промахнулся. Ёкнуло сердце! Оборвалась душа! Страшно чужим стало всё вокруг. Время остановилось.

Если бы Иван смог подумать, он бы удивился, как бесконечно долго может тянуться мгновение. Оно рассыпалось несметным множеством других мгновений, каждое из которых тут же рождало мириады себе подобных. Всё это распадалось, росло...

Мы сидим в пустом зале ресторана, на берегу моря. Нас семеро, шесть мужчин и я. Стол ломится от закусок и дорогого вина. Местное гостепреимство. Широкий размах, нечего сказать. Гости из Москвы. За окном около чёрных машин водители тихо смеются.

От скуки я разлядываю красивый зал. Мужчины ведут беседу. Кроме моего соседа. Он что-то шепчет мне на ухо. Как он "одинок", у него есть дом в центре города. И воопще давно хотелось бы тихой и спокойной жизни, но нет хозяйки. В пол уха я слушаю его...

Горло меня беспокоит давно. Оно никогда не болит, но глотать трудно.

Иногда как рыба пытаюсь вдохнуть воздуха. Поэтому я всегда говорю тихо, как то уже приспособилась. Как ни странно но это действует на людей куда лучше крика. Мне даже иногда нравится. Особенно когда разговариваешь с чиновниками высокого ранга. Это так забавно! Я могу из этого устроить целый концерт. Ломая их вальяжную медлительность. Это их охлаждает, но не надолго. Врачам до моей проблемы дела нет.

И вот как то удобно...

- Все мерзавцы у нас учтены и тщательно квалифицированы. Ни изволите ли отвесить пендаля кому-нибудь из них.

- Номер 15, серия Б.
- Прекрасный выбор! Это доставит вам истинное удовольствие! Сейчас его приведут! Посмотрите пока еще каталог.

Заказчик садится в кресло и с ленцой листает каталог. Минут через десять в комнату входит мужчина лет сорока в строгом черном костюме, белоснежной рубашке и с красной бабочкой. Он широко улыбается, взгляд его наполнен теплотой.

- Номер 15, серия Б...

После того, как в США мужчина родил ребенка, мир перевернулся:

- в окрестностях Сан-Диего (Калифорния) объявился призрак известного педиатра Б. Спока. Он беспокойно бродит по окрестностям города и повторяет только одну фразу: «Бенджамин, будь спок, будь спок»!;

- по всему миру в крупных городах, наряду с женскими, появятся «Мужские консультации»;

- родильные дома срочно делят на женское и мужское отделения;

- конструкторы медицинского оборудования ломают головы над модернизацией...

Зима в самом разгаре. Расфуфыренная дамочка в норковой шубке выходит из подъезда на крыльцо дома. На крыльце стоит дворник с ломом, собирающийся скалывать лед со ступенек. Дворник: «Мадам, ночью сильно приморозило, лестница обледенела и очень скользкая, осторожно, а то съедите по ступенькам на заднице». Дама: «Выбирай выражения, пошляк, шляк, шляк, шляк, шляк…»