- Дю-ю-к! Ты есть? Дю-ю-юк, выходи, нужна твоя помощь. – Кричал в закрытое окно деревянного сруба тракторист села Засранцево.
- Чего тебе, Пашка? – Ответил Мармадюк, которого местные аборигены называли просто Дюком.
- Дю-ю-к! Выходи! Помощь нужна? – Не переставал кричать, Паша, в закрытое окно, зажимая рану на руке лоскутом грязной промасленной рубахи в мазуте.
Мармадюк вышел и открыл дверь, приглашая раненного войти.
- Д-ю-юк, пожалуйста, помоги, болит ведь. – Тракторист Пашка перешел на жалобный тон, в упор не замечая стоящего в дверях знахаря.
- Не выйду! И мне пофиг, что у тебя там болит, у меня может сегодня профилактический день. – Сказал Мармадюк стоя в дверях, и сделал пригласительный жест войти в дом второй раз.
- Дюк, Дючек, Дюшечка. Очень, очень болит, перенеси свой галактический день.
- Обернись, придурок! – Сказал Дюк, и даже не улыбнулся.
- О! Здорово, дружище! Вот. – Пашка размотал руку и открыл рану, как всегда ужасную, о чем говорило два пальца лежащие рядом с кистью на грязной тряпке.
- Зачем же ты их так замотал, боялся потерять? – Спросил знахарь, провожая в дом рыжего мужичка худого как мотыга.
- А, нет, это я, чтобы заражения не было. Вдруг упал бы по дороге, а там такая грязища. Ужас! Это я у тебя научился, когда ты Семену ногу отрезал из-за заражения.
- Ясно, тряпка, значит, самая чистая, и к заразе отношения не имеет?
- Ага, я от старой рубахи оторвал, мне она все равно уже не пригодится, в мазуте испачкал - не отстирать. А пальцы беречь надо.
- Да, да, да. – Сказал знахарь, смешивая одну неведомую хрень с другой, в желании получить волшебную мазь.
- Снимай штаны.
- Э, Дюк. У меня пальцы зажало в цепь. Зачем штаны снимать?
- Кто из нас Знахарь, я или ты? Говорю, снимай, значит снимай.
Пашка послушно снял штаны и остался в белоснежных трусах по колено, и, стесняясь, занял неестественную позу, чтобы как-то прикрыть свою наготу.
- Трусы тоже снимай.
- Ну, Дюк! Зачем?
- Давай, не раздражай меня. Снимешь трусы, штаны можешь надеть.
Пашка с ловкостью циркача сделал, все как велел, знахарь.
- Вот! – С гордостью протянул трусы Пашка Дюку.
- Мне они зачем?
- Ты же сам просил?
- Я просил снять трусы, а не протягивать их мне. Теперь обмотай трусами свою рану, а кровавую рубаху выкинь, вон, в ведро. – Дюк подошел к больному обработал рану спиртом, затем обмазал волшебной мазью из неведомой херни.
- А пальцы? – Спросил тракторист Пашка.
- Что пальцы? – Делая наивное лице, перепросил Дюк.
- Их куда?
- Туда же, куда и тряпку.
- Может их пришить? Пусть растут, а?
- Не болит?
- Нет.
- Вот и славненько, а у меня галактический день. Теперь до больницы доедешь.
- Неа, Дюк, так не пойдет. Ты же сам сказал что знахарь, пальцы пришей.
Пока Пашка спорил с Дюком, к дому знахаря подошла молодая девушка, Дюк не смог сразу понять кто она, ее лице скрывал платок, голова была опущена и она старалась прятаться за листву растущей рядом с калиткой Дюка, яблони.
- Езжай в больницу, а пальцы в лед опусти.
- Да, какая больница, Дюк. До нее километров двадцать, я на тракторе пол дня ехать буду, так это если по прямой. По шоссе вообще за тридцать километров будет.
- Кто там, за яблоней, выходи! – Скомандовал знахарь и девушка выскочила из листвы как ошпаренная. Это была Ксюша, дочь колбасника, красивая девка, у которой в следующую субботу свадьба с сыном одного местного бандита.
- Дюк, ну пришей.
- Пашка уйди с глаз моих. Что у тебя Ксюшенька? – Обратился Дюк к девушке.
- Я, наверное, завтра зайду. – Растеряно сказала девчушка, и собралась было уходить.
- А ну быстро в дом, Ксения!- Скомандовал Дюк, и за Ксюшей молча последовал и Пашка.
- Ты в больницу.- Остановил Пашку Дюк, и закрыл за собой и Ксюшей дверь.
- Я в колодец твой прыгну, Дюк! – Не унимался Пашка.
Дюк стал заваривать травяной чай, и поставил на стол тарелку с печеньем.
- Что у тебя Ксения?
- Тут такое дело,- замялась девушка и посмотрела на знахаря полными слез глазами, - можно я завтра приду?
- Нет, говори сейчас. – Слегка прикрикнул Дюк, и Ксюша разрыдалась.
- Не хочу я его, не готова еще. Слишком молода-а-а!
- Ой, ты дитятко мое. Ты из-за свадьбы что ли? Было б из-за чего. Это же хорошо, что замуж выходишь. Вон, какой дом у твоего жениха, и в доме все есть, и хозяйство большое. – Но почему-то слова Дюка, больше огорчали девушку, нежели успокаивали.
- Я хочу замуж, но не могу-у-у! – Рыдала Ксения.
- Чего-то это ты не можешь? Вон девица красавица, тебе бы трахаться да детей рожать, десятками, а она не может.
- Я беременная, меня отец убьет. Убери ребенка, Дюк, молю тебя! – Сказала девушка, ее слезы моментально высохли, она встала на колени и обняла Дюка.
- Убери, убери его. Это Лешка, все Лешка, я не хотела, ладно, может, хотела, но не знала, что все так выйдет.
- Дюк, я сейчас твоего кота кастрирую, если пальцы не пришьешь! – Кричал Пашка во дворе дома.
- Как я тебе его уберу, Ксюша, это же грех? Вон в больнице аборты делают, иди туда, пусть они этим занимаются.
-Ты же колдун, а в больнице дядя мой работает, все отцу скажет. Убьют ведь Лешку. Да, еще сделай меня обратно девушкой! Сделаешь, а?
- Все, Дюк, пипец твоему коту! – Серьезно так крикнул Паша.
- Ксюша, ребенка я не уберу, иди, приведи девушку, которая хочет родить, но не может. Помогу Вам обоим, она родит за тебя твоего ребенка. – Сказал Дюк, и сочувственно похлопал девушку по плечу.
- Спасибо тебе, Мармадюк. – Сказала Ксюша и, поцеловав Дюка в губы, выбежала. Отчего настроение у Дюка улучшилось.
- Вот же ж, мохнатая тварь, ай. Сука, твою мать! – Орал Пашка во дворе, и через минуту Дюк зашивал ему губу, которую порвал кот.
День близился к концу, Пашка, уставший бороться с Дюком, поехал в районную больницу, Дюк закончил вытаскивать топор из спины одного пьяного лесоруба, который на удивление был еще жив, и которого притащил на себе такой же пьяный лесоруб. Постоянно твердивший, что его друг сам упал на топор, и что он тут совершенно не причем. Под вечер пришла Ксюша с бабой Валей, оказывается баба Валя всегда хотела иметь детей, но не разу не спала с мужиком, и теперь в семьдесят три года, получив предложении от Ксении, была несказанно рада своему счастью.
- Ксюша, пойди, найди кого-то помоложе, в возрасте от двадцати хотя бы до пятидесяти, максимум пятьдесят пять. – Конечно, сказанное не понравилось ни бабе Вале, ни Ксюше, но Дюк сегодня устал, а создавать прецедент для книги рекордов Гиннеса ему не хотелось.
Когда все разошлись, и на сегодня закончились все глупые травмы и мольбы о помощи, Дюк, решил передохнуть. Он намеренно не включал свет, а достал из шкафчика толстую черную свечу всю исписанную какими-то знаками, поставил ее на стол, где стояло две тарелки, закуска и бутылка водки.
- Чего звал? – Спросил черт, отделившийся от тени, которую отбрасывал свет черной свечи.
- Давай выпьем. – Предложил Дюк.
- Тебе что людей мало, выдернул меня, думаешь, других дел не имею? – Зло спросил Черт.
- Короче, не выделывайся. Когда это ты от бухла отказывался? Мне компания нужна, а с этими аборигенами пить опасно, того гляди топор по пьяне сам в спину полетит.
- Наливай! – Сказал черт, улыбнувшись, и они выпили по первой.
- Вот скажи мне исчадие ада, как Вы нас терпите с нашей беспробудной глупостью и пьянством? – Спросил окосевший Дюк, после третьей рюмки.
- Мы Вас не терпим, мочим, мочили и мочить будем. Давай за Вас, за аборигенов! – Произнес тост черт.
- Не, за аборигенов пить не хочу. Давай за тебя и меня, собутыльников на век! – перефразировал Дюк.
- Ого, куда маханул. Я к тебе не по своей воле прихожу, мог бы, давно уронил на тебя кирпич или трактор, чтобы только мокрое место осталось. – Сказал пьяный черт чокнулся и выпил пятую рюмку залпом.
- А у тебя имя есть? – Спросил Дюк.
- А как ты меня вызываешь, обычно?
- Зову Грибенсцита. Это что же твое имя? Хи. Грибенсцит, слушай, не знал! Давай еще выпьем.
- Имя как имя, если бы не твой родственник колдун хренов, не было бы меня тут.
- Да ладно, жаловаться. Пришел, выпили, закусили. Что плохого? Я же тебя не прошу никакой работы делать, наливай да пей. А мог бы заставить тебя чуму, какую наслать, или убить кого-то. Но я же хороший.
- Вот именно. Пора бы тебе уже приказать мне кого-то убить, с удовольствием перерезал бы пару глоток.
- Ой, да ладно тебе Грибенсцит. Ты же мирный черт, тем более старый. Твое имя, сколько лет в моем роду, триста?
- Полторы тысячи земных лет.
- Во! Ты же дряхлый старик, Грибенсцит.
- Вот ты неуч, Дюк, время в аду по-другому течет. Вы быстрее живете, я вот пока с тобой здесь торчу, быстрее с тобой старею. Давай уже заканчивать пьянку.
- Скажи, как помочь, этим несчастным? Ведь мучаются же, от недостатка ума мучаются, имбицилы хреновы. И меня мучают.
- Отсыпь им ума, будете мучаться все вместе, но уже не от дурости, а от умности. Отпускай меня уже, Дюк. Тебе хватит, сейчас вырубишься, а мне придется до утра сидеть одному.
- Отсыпать ума? Если бы я мог. Я бы отсыпал. – С горечью сказал Дюк и выпил шестую рюмку.
- Ты как раз можешь. Аборигены, перед опасностью резко умнеют, все-таки вопрос выживания. Подумай и используй эту Вашу человеческую черту.
- Это типа, перепугать их всех что ли?
- Не перепугать, а активировать скрытые резервы организма. Кундалини мля, подними им.
- В какую долину послать?
- Дюк, отправляй меня обратно уже. Хватить нудеть.
- Да иди, тварь чертова. – Сказал Дюк и начертил в воздухе знак изгнания, после чего захрапел.
С утра болела голова. Дюк проглядел в прошлом свой разговор с чертом, так как память дала, обычный для себя, сбой. Затем Дюк решил узнать, как сделать людей умнее. Звать черта было бесполезно, знал бы рецепт, сказал бы при пьянке, значит нужно обращаться к существам другого ранга. Покопавшись в старых записях своего дяди, Дюк обнаружил, что в лесах могут жить языческие боги древности. К ним он и решил отправиться. Но при выходе со двора его ждала Ксюша с какой-то печальной женщиной, которую она держала за руку.
- Вот, Дюк, привела. Только-только, приехала из города, детей хочет, но не может. Знахаря ищет, тебя значит. Давай колдуй. – На одном дыхании выпалила Ксюша.
- Оксана, ты яблоко съешь с яблоньки, под которой ты вчера пряталась, и будет Вам колдовство. – Ответил Дюк, закрывая калитку своего двора.
- Тю, так оно же зеленое, пронести может. Давай другое колдовство. – Запереживала Ксюша.
- Ты съешь - ее пронесет. Ты забеременела - она родит. Яблоня эта волшебная, плоды дает волшебные. Как Ева испробовала запретный плод, так и ты отведай, пусть Настасья за тебя отмучается. Если ее пронесет, колдовство сработало. - Сказал Дюк и пошел в сторону леса.
- Ой, а тебя что Настасьей зовут? – Обратилась Ксюша к молчащей женщине.
- Да.
- Ты не волнуйся, Дюк знатный знахарь. Я даже три яблока съем, чтобы тебя сильно пронесло. Чтобы наверняка родила. Раз Дюк сказал, так тому и быть. Ты главное от горшка далеко не отходи, яблоки кислющие. Пронос будет тот еще, уже чую, журчит в животе.
Когда Дюк подходил к лесу, из него вышел старец, вокруг которого был обмотан клубок с нитками. Дед так жестко запутался, что не смог нормально выйти, зацепился за ветку, и грохнулся на землю.
- Ты бы аккуратней был, дед. Так и зашибиться не долго. Ты чего в лесу с нитками делал? – Спросил Дюк улыбаясь.
- Тебя умника, твою мать, искал, чтобы выслушать бесполезный совет. – Прокряхтел дед.
- Давай руку, помогу. – Предложил Дюк.
- Это не ты мне поможешь, а я тебе помогу. Я не простой дед…- Начал свой рассказ древний славянский бог.
- Давай без этого: «Я не простой дед, а золотой дед».
- Возьми тогда у меня страх и дурман-траву, да приготовь зелье мудрости.
- Ага, и сам его на себе испытай, да?
- Нет, на кошках потренируйся сначала. Так берешь траву или нет? – Крикнул дед весь в репяхах пытающийся снять опутавшую его нить. Дюк подошел к старцу и забрал из кармана два мешочка с травой.
- Ты уверен, что из нее зелье варить нужно, может это курительная трава? – Спросил Дюк.
- Три, два, семь, указательным и средним на одной руке сделай и обретешь мудрость.
- Можно подумать у кошек есть указательные и средние пальцы, мой Рыжий вон весь день яйца лижет, когда еду не ворует.
- Три, два, семь, - повторил Старец, - пусть хоть яйца, но по три два семь раз пусть вылижет.
Хорошо сделаю, сказал Дюк, и собирался было уйти, но старец его остановил:
- Может, все же поможешь, выпутаться?
- Да с радостью, но ты сам отказался. – Парировал Дюк.
- Давай не умничай, у тебя нож есть?
- Есть. – Сказал Дюк, доставая из рюкзака нож,- что-то не режется твоя нитка, она у тебя, что из стали?
- Ты что обычным ножом режешь? – Завопил дед.
- Не, твою мать, волшебным.
- А-а-а, ну тогда режь. – Сказал дед и захрапел.
К вечеру зелье уже было готово. Воняло жутко. Трава была Дюку не знакома. «Значит, не простой все же был дед. Может зря я его ветками прикрыл, и на опушке оставил?» - Подумалось Дюку. Но что делать, невозможно было нить перерезать. Да и дед, появился странно. Сам вышел из леса. Нет, чтобы три дня идти, через болота, да чащу, выйти на поляну, а там голос с небес: «Чего тебе?». А я ему: «Великий бог Велес, одари меня своей мудростью. Не могу смотреть на детей твоих тупых и немощных, отсыпь ума им, сделай милость». Тогда он мне…Не успев додумать до конца, фразу закончил сам древний бог, сидевший у Дюка на табуретке.
- Я их такими тупыми не создавал.
- Мля, дед, так и обосраться можно. Ты откуда здесь? – Спросил перепуганный Дюк.
- А ты что думал, оставил меня беспомощного и тебе это с рук сойдет? – Сказал дед по-прежнему обмотанный ниткой.
- Ты, это, короче, не сердись. Я только за ножом волшебным домой зашел, и сразу к тебе. Клянусь.
- Жизнью клянешься?
- Нет, жизнью я класться не буду. Ладно, поймал ты меня, и что дальше?
- Нить распутай.
- Тут работы на целую вечность, ты же бог. Сам что ли не можешь?
- Давай, начинай. И так тебе все на шару досталось, по лесам и болотам не пришлось шататься.
- Уж лучше по болотам, чем эту хрень распутывать.
- Ты чего думаешь, все меня ищут три дня и три ночи, потому что дорога длинная?
- Думаю, да.
- Нет, братец. Потому что ходят кругами, а мне сиди и жди, хоть GPS им выдавай. Так и с ним заблудятся, окаянные. Распутывай, раз захотел зелье мудрости получить. Видать для себя стараешься, надоело быть тупым как пень. Но само осознание, что ты глуп, делает тебя умнее других.
- Чего это я глуп?
- Думаешь, умно с богом спорить, пусть и древним? Я ж тебя в пепел одним махом могу.
- Уже почти распутал, не кипятись.
Утром дело было сделано, бог исчез, а Дюк мог спокойно лечь поспать. Но через пару часов в дверь постучали.
- Дюк, открывай. Ты почему не сказал, что пальцы сами вырастут. Я как дебил, на тракторе рулил напрямик одной рукой. В больнице всех на уши поднял, симулировал невыносимую боль. А когда уже были готовы пальцы пришивать, они оказались на месте. Что мне со старыми пальцами-то делать, а, Дюк?
- Хочешь я ему, еще раз губу прокушу.- Сказал незнакомый голос.
- Нет, не надо я сам его к черту пошлю, думаю Грибенсцит, не обидится. – Ответил сонный Дюк, незнакомому голосу.
- Твою мать, Рыжий, ты что ли? Три, два, семь раз яйца вылизал? Украл, сука, зелье!
- Давай без интимных подробностей. Так что, выгнать его? Можешь еще поспать.
- Если эта божественная хрень действует, Пашка самый подходящий кандидат. Так что нет, спасибочки. Сам разберусь. Надо же, на котов действует. У вас, что, эта самая кундалини, тоже есть?
- Мне лапами неудобно страницы переворачивать, я пока на сказках для младшего школьного возраста остановился. Потому с Кундалини не знаком. Пушкин мне понравился, там персонаж есть, на меня похожий. Вот только я днем спать люблю. – Сказал Рыжий кот, лежащий на подоконнике.
- Бог, с ней с кундалини. – Сказал Дюк и впустил Пашку.
- Вот, забирай! – Сказал Павел и протянул Дюку кулек, где лежали пальцы вместе с парой конфет, - спасибо тебе, знахарь. Там, Кстати родители Ксении просят зайти, что-то все ночь, несет ее, таблетки не помогают. Может, поможешь? Очень просили.
- У меня другое дело сейчас, эксперимент делаю.
- Ого, и какой?
- Зелье мудрости испытываю.
- Здорово и на ком, на Рыжем что ли? Ему не помешает, так вчера меня за губу взял, ай-яй. Видать шрам будет.
- На тебе, испытываю. Рыжий уже показал себя супертестером, теперь твоя очередь.
- Мне оно зачем? Я не тупой. Тракторист. Думаешь, каждый на тракторе сможет? А еще когда эта сволочь ломается постоянно. Я и механик, и водитель. В любые ворота проеду. Мне твое снадобье ни к чему.
- Садись и пей.
- Лучше дай ему закусить. – Посоветовал рыжий, - злая штукенция, я два часа потом воду пил.
- Ого, а это кто? – Спросил Пашка.
- Да, ты прав, неверное закуска не помешает, это рыжий был. – Ответил Дюк трактористу.
- Если достаешь закуску, можешь сразу и выпивку достать, зачем закуске просто так пропадать. Я хоть и не придурок, но если стану чуть умнее, оно же не повредит, верно?
- Выпивки не будет, только одна закуска. На, пей зелье, и закусывай, вот лук, хлеб яйца. Бери, чего душа пожелает. – Сказал Дюк и пододвинул деревянную миску к Павлу.
- Хотя нет, погоди. Ты сейчас все и вылакаешь. Давай я в рюмку из миски перелью, будет тебе и выпивка к закуске.
- Ага, - сказал Пашка и выпил зелье залпом из предложенной рюмки, - ох и злая хрень, это твое пойло. Когда умнеть стану?
- Когда яйца три, два семь раз вылижешь. – Серьезным тоном сказал Рыжий.
- Не, для людей по- другому, Рыжий. Смотри Паша, три раза касаешься указательным пальцем среднего, потом два раза средним пальцем касаешься указательным, потом семь раз указательным среднего, понял. – Сказал Дюк и продемонстрировал, как нужно сделать.
- Ого, да ты не только знахарь, ты еще и циркач. Мне так никогда не сделать. – Сказал Паша, и у Дюка сильно испортилось настроение.
- Может, я так сделаю, - сказал тракторист и стал указательным пальцем одной руки касаться среднего пальца другой.
- Нет, нужно, так как я показал. Одной рукой.
- Ага, сейчас, попробую.
Вечерело, Павел пытался повторить упражнение пальцами, а Дюк с Рыжим играли в шахматы.
- Занятная такая игра, и главное простая. Но интересно. Мне больше покера нравиться. Там у тебя вообще шансов нет – Сказал Рыжий.
- Это не выносимо, он не в состоянии повторить обычное упражнение на координацию движений. Как тебе удалось активировать зелье? – Спросил Дюк кота и прыгнул шахматным конем ближе к фигурам Рыжего.
- Случайно, Мармадюк, лапы себе вылизывал и коснулся пальцами в определенном порядке.
- Так ты что же, яйца не трогал?
- Ты давай ходи, пошляк. В пятый раз уже дуешь, коту, тебе не стыдно?
- Дюк, почти, я уже почти сделал. – Радостно крикнул Пашка.
- Паша иди, домой, тебе не судьба. – Сказал кот и поставил Дюку шах.
- Вероятно, человеческая глупость неизлечима, даже когда есть лекарство. Эти аборигены умудряться перепутать дозировку, будут ходить три дня лесом и три дня полем, или еще как-нибудь накосячат. – Сказал с горечью в голосе Дюк, и снова проиграл коту партию в шахматы.
- Чего тебе, Пашка? – Ответил Мармадюк, которого местные аборигены называли просто Дюком.
- Дю-ю-к! Выходи! Помощь нужна? – Не переставал кричать, Паша, в закрытое окно, зажимая рану на руке лоскутом грязной промасленной рубахи в мазуте.
Мармадюк вышел и открыл дверь, приглашая раненного войти.
- Д-ю-юк, пожалуйста, помоги, болит ведь. – Тракторист Пашка перешел на жалобный тон, в упор не замечая стоящего в дверях знахаря.
- Не выйду! И мне пофиг, что у тебя там болит, у меня может сегодня профилактический день. – Сказал Мармадюк стоя в дверях, и сделал пригласительный жест войти в дом второй раз.
- Дюк, Дючек, Дюшечка. Очень, очень болит, перенеси свой галактический день.
- Обернись, придурок! – Сказал Дюк, и даже не улыбнулся.
- О! Здорово, дружище! Вот. – Пашка размотал руку и открыл рану, как всегда ужасную, о чем говорило два пальца лежащие рядом с кистью на грязной тряпке.
- Зачем же ты их так замотал, боялся потерять? – Спросил знахарь, провожая в дом рыжего мужичка худого как мотыга.
- А, нет, это я, чтобы заражения не было. Вдруг упал бы по дороге, а там такая грязища. Ужас! Это я у тебя научился, когда ты Семену ногу отрезал из-за заражения.
- Ясно, тряпка, значит, самая чистая, и к заразе отношения не имеет?
- Ага, я от старой рубахи оторвал, мне она все равно уже не пригодится, в мазуте испачкал - не отстирать. А пальцы беречь надо.
- Да, да, да. – Сказал знахарь, смешивая одну неведомую хрень с другой, в желании получить волшебную мазь.
- Снимай штаны.
- Э, Дюк. У меня пальцы зажало в цепь. Зачем штаны снимать?
- Кто из нас Знахарь, я или ты? Говорю, снимай, значит снимай.
Пашка послушно снял штаны и остался в белоснежных трусах по колено, и, стесняясь, занял неестественную позу, чтобы как-то прикрыть свою наготу.
- Трусы тоже снимай.
- Ну, Дюк! Зачем?
- Давай, не раздражай меня. Снимешь трусы, штаны можешь надеть.
Пашка с ловкостью циркача сделал, все как велел, знахарь.
- Вот! – С гордостью протянул трусы Пашка Дюку.
- Мне они зачем?
- Ты же сам просил?
- Я просил снять трусы, а не протягивать их мне. Теперь обмотай трусами свою рану, а кровавую рубаху выкинь, вон, в ведро. – Дюк подошел к больному обработал рану спиртом, затем обмазал волшебной мазью из неведомой херни.
- А пальцы? – Спросил тракторист Пашка.
- Что пальцы? – Делая наивное лице, перепросил Дюк.
- Их куда?
- Туда же, куда и тряпку.
- Может их пришить? Пусть растут, а?
- Не болит?
- Нет.
- Вот и славненько, а у меня галактический день. Теперь до больницы доедешь.
- Неа, Дюк, так не пойдет. Ты же сам сказал что знахарь, пальцы пришей.
Пока Пашка спорил с Дюком, к дому знахаря подошла молодая девушка, Дюк не смог сразу понять кто она, ее лице скрывал платок, голова была опущена и она старалась прятаться за листву растущей рядом с калиткой Дюка, яблони.
- Езжай в больницу, а пальцы в лед опусти.
- Да, какая больница, Дюк. До нее километров двадцать, я на тракторе пол дня ехать буду, так это если по прямой. По шоссе вообще за тридцать километров будет.
- Кто там, за яблоней, выходи! – Скомандовал знахарь и девушка выскочила из листвы как ошпаренная. Это была Ксюша, дочь колбасника, красивая девка, у которой в следующую субботу свадьба с сыном одного местного бандита.
- Дюк, ну пришей.
- Пашка уйди с глаз моих. Что у тебя Ксюшенька? – Обратился Дюк к девушке.
- Я, наверное, завтра зайду. – Растеряно сказала девчушка, и собралась было уходить.
- А ну быстро в дом, Ксения!- Скомандовал Дюк, и за Ксюшей молча последовал и Пашка.
- Ты в больницу.- Остановил Пашку Дюк, и закрыл за собой и Ксюшей дверь.
- Я в колодец твой прыгну, Дюк! – Не унимался Пашка.
Дюк стал заваривать травяной чай, и поставил на стол тарелку с печеньем.
- Что у тебя Ксения?
- Тут такое дело,- замялась девушка и посмотрела на знахаря полными слез глазами, - можно я завтра приду?
- Нет, говори сейчас. – Слегка прикрикнул Дюк, и Ксюша разрыдалась.
- Не хочу я его, не готова еще. Слишком молода-а-а!
- Ой, ты дитятко мое. Ты из-за свадьбы что ли? Было б из-за чего. Это же хорошо, что замуж выходишь. Вон, какой дом у твоего жениха, и в доме все есть, и хозяйство большое. – Но почему-то слова Дюка, больше огорчали девушку, нежели успокаивали.
- Я хочу замуж, но не могу-у-у! – Рыдала Ксения.
- Чего-то это ты не можешь? Вон девица красавица, тебе бы трахаться да детей рожать, десятками, а она не может.
- Я беременная, меня отец убьет. Убери ребенка, Дюк, молю тебя! – Сказала девушка, ее слезы моментально высохли, она встала на колени и обняла Дюка.
- Убери, убери его. Это Лешка, все Лешка, я не хотела, ладно, может, хотела, но не знала, что все так выйдет.
- Дюк, я сейчас твоего кота кастрирую, если пальцы не пришьешь! – Кричал Пашка во дворе дома.
- Как я тебе его уберу, Ксюша, это же грех? Вон в больнице аборты делают, иди туда, пусть они этим занимаются.
-Ты же колдун, а в больнице дядя мой работает, все отцу скажет. Убьют ведь Лешку. Да, еще сделай меня обратно девушкой! Сделаешь, а?
- Все, Дюк, пипец твоему коту! – Серьезно так крикнул Паша.
- Ксюша, ребенка я не уберу, иди, приведи девушку, которая хочет родить, но не может. Помогу Вам обоим, она родит за тебя твоего ребенка. – Сказал Дюк, и сочувственно похлопал девушку по плечу.
- Спасибо тебе, Мармадюк. – Сказала Ксюша и, поцеловав Дюка в губы, выбежала. Отчего настроение у Дюка улучшилось.
- Вот же ж, мохнатая тварь, ай. Сука, твою мать! – Орал Пашка во дворе, и через минуту Дюк зашивал ему губу, которую порвал кот.
День близился к концу, Пашка, уставший бороться с Дюком, поехал в районную больницу, Дюк закончил вытаскивать топор из спины одного пьяного лесоруба, который на удивление был еще жив, и которого притащил на себе такой же пьяный лесоруб. Постоянно твердивший, что его друг сам упал на топор, и что он тут совершенно не причем. Под вечер пришла Ксюша с бабой Валей, оказывается баба Валя всегда хотела иметь детей, но не разу не спала с мужиком, и теперь в семьдесят три года, получив предложении от Ксении, была несказанно рада своему счастью.
- Ксюша, пойди, найди кого-то помоложе, в возрасте от двадцати хотя бы до пятидесяти, максимум пятьдесят пять. – Конечно, сказанное не понравилось ни бабе Вале, ни Ксюше, но Дюк сегодня устал, а создавать прецедент для книги рекордов Гиннеса ему не хотелось.
Когда все разошлись, и на сегодня закончились все глупые травмы и мольбы о помощи, Дюк, решил передохнуть. Он намеренно не включал свет, а достал из шкафчика толстую черную свечу всю исписанную какими-то знаками, поставил ее на стол, где стояло две тарелки, закуска и бутылка водки.
- Чего звал? – Спросил черт, отделившийся от тени, которую отбрасывал свет черной свечи.
- Давай выпьем. – Предложил Дюк.
- Тебе что людей мало, выдернул меня, думаешь, других дел не имею? – Зло спросил Черт.
- Короче, не выделывайся. Когда это ты от бухла отказывался? Мне компания нужна, а с этими аборигенами пить опасно, того гляди топор по пьяне сам в спину полетит.
- Наливай! – Сказал черт, улыбнувшись, и они выпили по первой.
- Вот скажи мне исчадие ада, как Вы нас терпите с нашей беспробудной глупостью и пьянством? – Спросил окосевший Дюк, после третьей рюмки.
- Мы Вас не терпим, мочим, мочили и мочить будем. Давай за Вас, за аборигенов! – Произнес тост черт.
- Не, за аборигенов пить не хочу. Давай за тебя и меня, собутыльников на век! – перефразировал Дюк.
- Ого, куда маханул. Я к тебе не по своей воле прихожу, мог бы, давно уронил на тебя кирпич или трактор, чтобы только мокрое место осталось. – Сказал пьяный черт чокнулся и выпил пятую рюмку залпом.
- А у тебя имя есть? – Спросил Дюк.
- А как ты меня вызываешь, обычно?
- Зову Грибенсцита. Это что же твое имя? Хи. Грибенсцит, слушай, не знал! Давай еще выпьем.
- Имя как имя, если бы не твой родственник колдун хренов, не было бы меня тут.
- Да ладно, жаловаться. Пришел, выпили, закусили. Что плохого? Я же тебя не прошу никакой работы делать, наливай да пей. А мог бы заставить тебя чуму, какую наслать, или убить кого-то. Но я же хороший.
- Вот именно. Пора бы тебе уже приказать мне кого-то убить, с удовольствием перерезал бы пару глоток.
- Ой, да ладно тебе Грибенсцит. Ты же мирный черт, тем более старый. Твое имя, сколько лет в моем роду, триста?
- Полторы тысячи земных лет.
- Во! Ты же дряхлый старик, Грибенсцит.
- Вот ты неуч, Дюк, время в аду по-другому течет. Вы быстрее живете, я вот пока с тобой здесь торчу, быстрее с тобой старею. Давай уже заканчивать пьянку.
- Скажи, как помочь, этим несчастным? Ведь мучаются же, от недостатка ума мучаются, имбицилы хреновы. И меня мучают.
- Отсыпь им ума, будете мучаться все вместе, но уже не от дурости, а от умности. Отпускай меня уже, Дюк. Тебе хватит, сейчас вырубишься, а мне придется до утра сидеть одному.
- Отсыпать ума? Если бы я мог. Я бы отсыпал. – С горечью сказал Дюк и выпил шестую рюмку.
- Ты как раз можешь. Аборигены, перед опасностью резко умнеют, все-таки вопрос выживания. Подумай и используй эту Вашу человеческую черту.
- Это типа, перепугать их всех что ли?
- Не перепугать, а активировать скрытые резервы организма. Кундалини мля, подними им.
- В какую долину послать?
- Дюк, отправляй меня обратно уже. Хватить нудеть.
- Да иди, тварь чертова. – Сказал Дюк и начертил в воздухе знак изгнания, после чего захрапел.
С утра болела голова. Дюк проглядел в прошлом свой разговор с чертом, так как память дала, обычный для себя, сбой. Затем Дюк решил узнать, как сделать людей умнее. Звать черта было бесполезно, знал бы рецепт, сказал бы при пьянке, значит нужно обращаться к существам другого ранга. Покопавшись в старых записях своего дяди, Дюк обнаружил, что в лесах могут жить языческие боги древности. К ним он и решил отправиться. Но при выходе со двора его ждала Ксюша с какой-то печальной женщиной, которую она держала за руку.
- Вот, Дюк, привела. Только-только, приехала из города, детей хочет, но не может. Знахаря ищет, тебя значит. Давай колдуй. – На одном дыхании выпалила Ксюша.
- Оксана, ты яблоко съешь с яблоньки, под которой ты вчера пряталась, и будет Вам колдовство. – Ответил Дюк, закрывая калитку своего двора.
- Тю, так оно же зеленое, пронести может. Давай другое колдовство. – Запереживала Ксюша.
- Ты съешь - ее пронесет. Ты забеременела - она родит. Яблоня эта волшебная, плоды дает волшебные. Как Ева испробовала запретный плод, так и ты отведай, пусть Настасья за тебя отмучается. Если ее пронесет, колдовство сработало. - Сказал Дюк и пошел в сторону леса.
- Ой, а тебя что Настасьей зовут? – Обратилась Ксюша к молчащей женщине.
- Да.
- Ты не волнуйся, Дюк знатный знахарь. Я даже три яблока съем, чтобы тебя сильно пронесло. Чтобы наверняка родила. Раз Дюк сказал, так тому и быть. Ты главное от горшка далеко не отходи, яблоки кислющие. Пронос будет тот еще, уже чую, журчит в животе.
Когда Дюк подходил к лесу, из него вышел старец, вокруг которого был обмотан клубок с нитками. Дед так жестко запутался, что не смог нормально выйти, зацепился за ветку, и грохнулся на землю.
- Ты бы аккуратней был, дед. Так и зашибиться не долго. Ты чего в лесу с нитками делал? – Спросил Дюк улыбаясь.
- Тебя умника, твою мать, искал, чтобы выслушать бесполезный совет. – Прокряхтел дед.
- Давай руку, помогу. – Предложил Дюк.
- Это не ты мне поможешь, а я тебе помогу. Я не простой дед…- Начал свой рассказ древний славянский бог.
- Давай без этого: «Я не простой дед, а золотой дед».
- Возьми тогда у меня страх и дурман-траву, да приготовь зелье мудрости.
- Ага, и сам его на себе испытай, да?
- Нет, на кошках потренируйся сначала. Так берешь траву или нет? – Крикнул дед весь в репяхах пытающийся снять опутавшую его нить. Дюк подошел к старцу и забрал из кармана два мешочка с травой.
- Ты уверен, что из нее зелье варить нужно, может это курительная трава? – Спросил Дюк.
- Три, два, семь, указательным и средним на одной руке сделай и обретешь мудрость.
- Можно подумать у кошек есть указательные и средние пальцы, мой Рыжий вон весь день яйца лижет, когда еду не ворует.
- Три, два, семь, - повторил Старец, - пусть хоть яйца, но по три два семь раз пусть вылижет.
Хорошо сделаю, сказал Дюк, и собирался было уйти, но старец его остановил:
- Может, все же поможешь, выпутаться?
- Да с радостью, но ты сам отказался. – Парировал Дюк.
- Давай не умничай, у тебя нож есть?
- Есть. – Сказал Дюк, доставая из рюкзака нож,- что-то не режется твоя нитка, она у тебя, что из стали?
- Ты что обычным ножом режешь? – Завопил дед.
- Не, твою мать, волшебным.
- А-а-а, ну тогда режь. – Сказал дед и захрапел.
К вечеру зелье уже было готово. Воняло жутко. Трава была Дюку не знакома. «Значит, не простой все же был дед. Может зря я его ветками прикрыл, и на опушке оставил?» - Подумалось Дюку. Но что делать, невозможно было нить перерезать. Да и дед, появился странно. Сам вышел из леса. Нет, чтобы три дня идти, через болота, да чащу, выйти на поляну, а там голос с небес: «Чего тебе?». А я ему: «Великий бог Велес, одари меня своей мудростью. Не могу смотреть на детей твоих тупых и немощных, отсыпь ума им, сделай милость». Тогда он мне…Не успев додумать до конца, фразу закончил сам древний бог, сидевший у Дюка на табуретке.
- Я их такими тупыми не создавал.
- Мля, дед, так и обосраться можно. Ты откуда здесь? – Спросил перепуганный Дюк.
- А ты что думал, оставил меня беспомощного и тебе это с рук сойдет? – Сказал дед по-прежнему обмотанный ниткой.
- Ты, это, короче, не сердись. Я только за ножом волшебным домой зашел, и сразу к тебе. Клянусь.
- Жизнью клянешься?
- Нет, жизнью я класться не буду. Ладно, поймал ты меня, и что дальше?
- Нить распутай.
- Тут работы на целую вечность, ты же бог. Сам что ли не можешь?
- Давай, начинай. И так тебе все на шару досталось, по лесам и болотам не пришлось шататься.
- Уж лучше по болотам, чем эту хрень распутывать.
- Ты чего думаешь, все меня ищут три дня и три ночи, потому что дорога длинная?
- Думаю, да.
- Нет, братец. Потому что ходят кругами, а мне сиди и жди, хоть GPS им выдавай. Так и с ним заблудятся, окаянные. Распутывай, раз захотел зелье мудрости получить. Видать для себя стараешься, надоело быть тупым как пень. Но само осознание, что ты глуп, делает тебя умнее других.
- Чего это я глуп?
- Думаешь, умно с богом спорить, пусть и древним? Я ж тебя в пепел одним махом могу.
- Уже почти распутал, не кипятись.
Утром дело было сделано, бог исчез, а Дюк мог спокойно лечь поспать. Но через пару часов в дверь постучали.
- Дюк, открывай. Ты почему не сказал, что пальцы сами вырастут. Я как дебил, на тракторе рулил напрямик одной рукой. В больнице всех на уши поднял, симулировал невыносимую боль. А когда уже были готовы пальцы пришивать, они оказались на месте. Что мне со старыми пальцами-то делать, а, Дюк?
- Хочешь я ему, еще раз губу прокушу.- Сказал незнакомый голос.
- Нет, не надо я сам его к черту пошлю, думаю Грибенсцит, не обидится. – Ответил сонный Дюк, незнакомому голосу.
- Твою мать, Рыжий, ты что ли? Три, два, семь раз яйца вылизал? Украл, сука, зелье!
- Давай без интимных подробностей. Так что, выгнать его? Можешь еще поспать.
- Если эта божественная хрень действует, Пашка самый подходящий кандидат. Так что нет, спасибочки. Сам разберусь. Надо же, на котов действует. У вас, что, эта самая кундалини, тоже есть?
- Мне лапами неудобно страницы переворачивать, я пока на сказках для младшего школьного возраста остановился. Потому с Кундалини не знаком. Пушкин мне понравился, там персонаж есть, на меня похожий. Вот только я днем спать люблю. – Сказал Рыжий кот, лежащий на подоконнике.
- Бог, с ней с кундалини. – Сказал Дюк и впустил Пашку.
- Вот, забирай! – Сказал Павел и протянул Дюку кулек, где лежали пальцы вместе с парой конфет, - спасибо тебе, знахарь. Там, Кстати родители Ксении просят зайти, что-то все ночь, несет ее, таблетки не помогают. Может, поможешь? Очень просили.
- У меня другое дело сейчас, эксперимент делаю.
- Ого, и какой?
- Зелье мудрости испытываю.
- Здорово и на ком, на Рыжем что ли? Ему не помешает, так вчера меня за губу взял, ай-яй. Видать шрам будет.
- На тебе, испытываю. Рыжий уже показал себя супертестером, теперь твоя очередь.
- Мне оно зачем? Я не тупой. Тракторист. Думаешь, каждый на тракторе сможет? А еще когда эта сволочь ломается постоянно. Я и механик, и водитель. В любые ворота проеду. Мне твое снадобье ни к чему.
- Садись и пей.
- Лучше дай ему закусить. – Посоветовал рыжий, - злая штукенция, я два часа потом воду пил.
- Ого, а это кто? – Спросил Пашка.
- Да, ты прав, неверное закуска не помешает, это рыжий был. – Ответил Дюк трактористу.
- Если достаешь закуску, можешь сразу и выпивку достать, зачем закуске просто так пропадать. Я хоть и не придурок, но если стану чуть умнее, оно же не повредит, верно?
- Выпивки не будет, только одна закуска. На, пей зелье, и закусывай, вот лук, хлеб яйца. Бери, чего душа пожелает. – Сказал Дюк и пододвинул деревянную миску к Павлу.
- Хотя нет, погоди. Ты сейчас все и вылакаешь. Давай я в рюмку из миски перелью, будет тебе и выпивка к закуске.
- Ага, - сказал Пашка и выпил зелье залпом из предложенной рюмки, - ох и злая хрень, это твое пойло. Когда умнеть стану?
- Когда яйца три, два семь раз вылижешь. – Серьезным тоном сказал Рыжий.
- Не, для людей по- другому, Рыжий. Смотри Паша, три раза касаешься указательным пальцем среднего, потом два раза средним пальцем касаешься указательным, потом семь раз указательным среднего, понял. – Сказал Дюк и продемонстрировал, как нужно сделать.
- Ого, да ты не только знахарь, ты еще и циркач. Мне так никогда не сделать. – Сказал Паша, и у Дюка сильно испортилось настроение.
- Может, я так сделаю, - сказал тракторист и стал указательным пальцем одной руки касаться среднего пальца другой.
- Нет, нужно, так как я показал. Одной рукой.
- Ага, сейчас, попробую.
Вечерело, Павел пытался повторить упражнение пальцами, а Дюк с Рыжим играли в шахматы.
- Занятная такая игра, и главное простая. Но интересно. Мне больше покера нравиться. Там у тебя вообще шансов нет – Сказал Рыжий.
- Это не выносимо, он не в состоянии повторить обычное упражнение на координацию движений. Как тебе удалось активировать зелье? – Спросил Дюк кота и прыгнул шахматным конем ближе к фигурам Рыжего.
- Случайно, Мармадюк, лапы себе вылизывал и коснулся пальцами в определенном порядке.
- Так ты что же, яйца не трогал?
- Ты давай ходи, пошляк. В пятый раз уже дуешь, коту, тебе не стыдно?
- Дюк, почти, я уже почти сделал. – Радостно крикнул Пашка.
- Паша иди, домой, тебе не судьба. – Сказал кот и поставил Дюку шах.
- Вероятно, человеческая глупость неизлечима, даже когда есть лекарство. Эти аборигены умудряться перепутать дозировку, будут ходить три дня лесом и три дня полем, или еще как-нибудь накосячат. – Сказал с горечью в голосе Дюк, и снова проиграл коту партию в шахматы.
Обсуждения Злой знахарь. История первая