Лёфруа

Путь до солнца занял у Лёфруа около 3,5 тысяч лет. Таковы были данные, снятые впоследствии с примерных расчётов, учитывающих, в том числе и отдых - одну минутную остановку в одни земные сутки. Это путешествие, точнее его качество, его переживание, самым непосредственным образом повлияло на Лёфруа, сдружив его со светом, тем самым лишь удачно совместив ученика мага с этим, даже более чем вероятно, другим пространством. Всё это время беспредельный образ огромного космического кашалота плавал и кричал в его собственном понятийном аппарате, то гранича возможным с максимально допустимым, то пересекаясь под прямым углом невербальным со сверхъестественным. Камердинер его величества случая – да, да… тот самый селектор сам выбрал время и место очередной экспедиции в Шамбалу, заказав лучшее духовное снаряжение в крутом оружейном магазине, выдав под расписку пять унций золота, двенадцать мер шоколада и восемь мер кофе. Также он предоставил во временное пользование дискообразный летальный аппарат с ферромагнитным покрытием литого композитного корпуса. Так беспилотник X-47A, этот бумеранг эпохи хай-тек, совсем не был похож на гигантского ската. Напротив, эта новомодная игрушка больше напоминала совершенно секретный B-2 Spirit, чем широко известного гиганта – морского дьявола – Манту. И всё же…

Увидев эти цветы здесь, Лефруа на секунду забыл, про все эти градиенты, герцы, радиоотражающие углы, меры, фазированные решётки с их точными расчётами, косинусы, коэффициенты, частотные сканеры. Согнувшись над сверхпроводящим дисплеем, изучая этот единственный экземпляр жизни, он поражался снова и снова отраженным светом на его лепестках. И всё же…глядя на него он недоумевал – каким же нужно быть смелым, чтобы вот так в одиночку преодолеть одиннадцать тысяч световых лет, в слабой надежде, что ты достигнешь твердой поверхности, и что наружный слой кометы не вытечет в самый ответственный момент в атмосферу, что зерно с её аминокислотами на станет всего лишь углеродной пылью, которую конечно же можно будет измерить… Красный лазерный щуп блюдца осматривал поверхность – сухие сероватые камни, песок, уложенные кем-то в стык квадратные куски гранита. Высоко, за спиной аппарата горела яркая звезда. Азимут составлял сто семьдесят шесть градусов две минуты. Высокоскоростные камеры панорамного обзора запечатлевали молчание цвета RAL 5012 (легкий синий), искренность цвета RAL 1021 (желтый яркий), изобилие цвета RAL 6029 (зеленая мята). Великая Пустота являла собой всё. Вмещая всё, объясняя себя сама, делая и соотнося это с привычным для себя восторгом она была Великой долгожительницей и владела всем от центрифуги Вселенной с её выжимками в форме кристаллов до лицензионного софтвейра Дженерал Атомикс Аэронаутикал Системз и вечного календаря результатов абсолютно всех футбольных тотализаторов. Птицевидная конструкция сжималась, трескалась, раздваивалась от сильного давления смеси газов. Розовое масло, закачанное на космодроме в девять резервуаров вот-вот должно было закипеть. Лефруа увидел, как камеры беспилотника развернулись в направление того эпохального старта, состоявшегося много, много сотен световых лет назад, но который всё же остался в кремниевой памяти X-47A. Конечно же, отправная точка сейчас была смещена примерно на двести парсек, изменилась и комбинация планет и звезд на гигантском бильярдном столе Вселенной. Он почувствовал, как птицевидная конструкция посылала ему самому почти эмоциональные сигналы, как в недоумении спрашивала, ища своими объективами в цвете RAL 5012 ответы, его, себя и что-то ещё, то что лежало за окулярами линз, алгоритмами и целью экспедиции..