Лазурные глаза

Мираж вдали - слуга измены. Он только зеркало, нет смысла устремляться к отраженью, взгляни назад и ощути причину. Там за тобой две мельницы вращают жернова, не прикасаясь вместе лопастями. Есть то, что крутит, вертит и манит, но будь на стороже.

В бурлящем хаотическом потоке они едины. И их круги, есть общий круг, а ближе подойдёшь, лишь крест перед глазами. Иллюзия естественного мира и то чего не помним и не знаем, в единстве собрались, и ткут судьбы полотна. Поспешность пагубна. Когда с...

А вы и ухом не моргнули!

А если не знаешь как - спроси, а не молчи ртом!

А кто не туда, те вот с тем!

А ларек просто открывался.

А теперь идем сейчас налево через прямо...

А ты много не понимай!..

А я стою здесь попугаем и на вас каркаю.

Баба с возу — мне-кобыле легче...

Бегай за каждой учительницей и поглаживай ее в разные стороны.

Безобразие я говорю…

Берите ручки и громко записывайте.

Богдан неправильно молчит.

В буфет сходили, так теперь мозги объетые...

…Однажды, после одной грандиозной попойки, меня угораздило вляпаться в мерзкую, гадкую, крайне нелепую и, очевидно, не свойственную моему тепличному характеру ситуацию. Не знаю, как это вышло, но, только, проснувшись, я понял, что очутился в Казани.

За сто километров от дома. Зимой! В жуткий злющий январский мороз, без документов и, разумеется, без копейки в кармане.

Как назло, в этот самый момент, в этом городе, у меня не было ни одного знакомого мне человека.

А на мне было чёрное...

«И многие придут под
Именем Моим,
Говоря, что это Я;
И это время близко.
Не ходите вслед их».

(Евангелие Луки).

ГЛАВА 1.

Шёл знойный август 2010-го года.

Монастырь Вуду «Харрис» был оторван от внешнего мира астральным пространством двенадцатимерных иллюзий и собственной тенью, могучей, непроходимой зеркальной стеной из трёх тысяч незримых флюидов, порождённых мечтами монахов. Был крепостью-невидимкой, поселением-призраком… Городом снов.

Ангел тайны безмолвия и откровений...

Входя в подростковый возраст, я все чаще и чаще начинала понимать, что постоянно нахожусь в состоянии какого-то внутреннего неосознанного поиска. Чувство своей обособленности становилось привычным, отягощающим, но постоянно работающим и требующим входить в себя, в суть и предназначение своего я, и выходить во вне, желая и побуждая к человеческим отношениям, которые были столь нечастыми и кратковременными, что порождали вновь и вновь устремление к поискам, где важным объектом был сам человек, его...

Чувства к отцу у меня были более негативные, чем положительным. Его поведение как- будто не имело границ ни к маме, ни ко мне, ни к Лене, пока она жила у нас. Он не зря называл себя аморалом, ибо это подтверждалось на каждом его шагу. Но родственные узы заставляли все претерпевать, все принимать, и понимать, что очень многое в нем привлекательно, и очень многое в нем тяжело, и эта тяжесть давила собой постоянно, и жизнь в родительском доме становилась невыносимой, больной, затравленной, горчащей...

Был выпускной вечер, ярко горел свет, играла музыка, кружились пары. Я стоял и думал, что все-таки грустно покидать нашу школу. Вдруг я увидел, что у колонны стоит девушка. Она стояла ко мне спиной и плечи ее будто вздрагивали.

Мне показалось, что она плачет и я не ошибся. Когда я подошел и тронул ее за плечо, она мгновенно повернулась и я увидел огромные черные глаза, хрустально чистые и полные слез. Я не знал, что за ней бегали очень многие мальчишки, но она дружила, только с одним, тоже из...

Лето была самая прекрасная и долгожданная пора в Кировабаде. Для меня это был период отдыха от отца, прогулки по городу, когда я выискивала учебники, всевозможные школьные принадлежности, аккуратно складывала их в стол и время от времени просто любовалась и наслаждалась новенькими учебниками, тетрадями, ручками, альбомами, чертежными принадлежностями, линейками, циркулями, школьными мелками. Тщательно обдумывала, что надо купить еще и аккуратно вычеркивала из списка то, что было приобретено. В...

До Зурбагана, уже появившегося на горизонте, оставалось 10 минут хорошего ходу. Сияло радостное, солнечное утро и я, только что сменившись с вахты и вкусно позавтракавши, вышел на палубу, вдыхая свежий ласковый ветер-бриз, облокотился правым плечом о переборку, вытащил из кармана письмо от любимой девчонки и в очередной раз – наверное, десятый, а может быть и пятнадцатый – перечитал нежные слова:

”Здравствуй, любимый Сандро! Я с большим нетерпением жду и никак не могу дождаться твоего отпуска...

И Ольвик начала рассказ:
-Я застала Кавказ ещё счастливым…. Это не означает, что тогда всё уж так хорошо там было. Были, конечно же, и тогда там свои беды. Но далеко не того масштаба, какие случились позже. А для меня, так и вовсе, этот край был мирным, красивым, радушным и безопасным.

И вовсе не потому, что для меня, как для любого туриста, заранее были гарантированы безопасность и постоянство праздников. Нет. Случалось всякое. Однако, в основном, это были красивые истории. Другими словами...