Ладонь

Когда перед тобой длинная, очень длинная грядка, заросшая сорняками, у тебя два пути.

Или обозлиться на весь мир, в лице этой гнусной грядки, сесть на крапиву, чтоб уж во всю пояриться.

Или стать философом, и сказав себе: «И это пойдет!». Начать её проходить, выдирая сорняки с грядки и из души. А что? Руки работают, чего голове то лениться?!
И ведь пройдет же! Сорняки пройдут, в смысле. Ну, если не сейчас, то зимой точно!

Если тебя покусали комары, опять-таки, есть два пути.

Один, злобно...

Между нашими телами расстояние, которое заполняется мыслями, телефонными гудками, сообщениями и сомнениями. Между нами всё время что-то есть и тянется за тобой и мной. Я утопаю в этих вязких догадках, но ты всегда, даже через расстояние, дёрнув меня за ниточку, вытаскиваешь из этой грязи. И каждый день нам больнее и больнее расставаться.

Расстояние заполняется дождём, сёрым асфальтом и желтеющими листьями. Когда мы вместе, то, кажется что всё моё и твоё сливается воедино. Как прозрачный...

- Да, я поеду! - голосом, не терпящим возражений, вновь твердил Мишка. Я согласен трястись в душном поезде, без каких - либо удобств. Я не желаю ехать в пионерский лагерь, там всё всегда одно и то же. Я мечтал о поездке в твою экспедицию очень давно. Я хочу увидеть настоящую звезду! Ты рассказывал, что там удивительные звёзды, которые в ночи падают в ладони. Я очень хочу увидеть настоящую звезду!

- Имей в виду, что нужно не только полутора суток трястись на поезде, но и долго ждать машину...

– Мадам, не писайте в левый чулок!
Глаза закрыты, и перед ними плавилась густая красная пелена. Немилосердно пекло явно обезумевшее светило. Оно жгло голые ноги, оно горело в мозгах брызгами кипящей стали, и оно на широте путешествия по Ловозерской тундре просто не имело права так безжалостно припекать! В ушах стоял звон, из-за которого Р.П. не слышал голосов своей легконогой “гвардеи”. Воздух оставался удивительно свежим, и одинокий путник, дремливо отдыхающий в пропитанной пылью траве у...

— А мысль, а память,.. подсознание его... ОНИ моими были. ...вот почему Твердь земная Твердь, планеты этой, не отпустила Тело его от каменных хроно-Основ своих?

Евгений Сидорович! ...Дрожью пальцев свинтил крышку с горловины фляги алюминиевой, смочил платок носовой, приложил ко лбу того Человека; затем и повел медленно по вискам... Пыль стирая и со щек впалых. А Солнце — звезда земная!.. — окутало тело Его теплом и светом... И уже через пять минут щеки порозовели, местами. И веки глаз...

ГЛАВА 14
ГОРОДСКАЯ ЛЕГЕНДА

Все возвращалось на круги своя.
Колесо судьбы сделало полный оборот вокруг своей оси, и откинуло меня к самому истоку.

Вновь передо мной возвышалась долговязая фигура моего мучителя, словно и не было тех двадцати с лишним лет, плотной стеной отгородившей меня от последней нашей встречи. Казалось, ничего не изменилось с того времени: тот же плащ-дождевик на его сутулых плечах, тот же насмешливый взгляд водянистых глаз из-под оправы тяжелых роговых очков, та же...

02.07
Светлячкам не отказывали.
Когда таковому случалось преодолеть уступы водопада и достичь лунного круга, он без очереди заходил в этот круг. Состоящий из призрачно-синей «кровеносной системы», суховатого лица и глаз, кому-то из шаманийцев ещё знакомых, кому-то памятных, он имел привилегированное положение.

Община шаманийцев – братство сплочённое нуждой, но не злой волей, не общим врагом. Безумием сплочённое. Тёмным безумием, саморазрушительным, но страстным и добровольным. Неконтактное...

Нищета ненавидит роскошь лютой ненавистью, готова глумиться над ней всякий удобный случай. В поисках прибора счастья бичи наткнулись на погребок с коллекцией коньяков, не преминули опробовать, и не эйфория радости закружила головы, а приступ дикой злобы овладел чувствами. Осколками полетели на пол хрусталь и зеркала. В посудные и книжные шкафы вломились стулья ножками. Коллекционная сабля была сорвана со стены и направлена против пуховых перин и подушек - крестами оголили стены ковры и гобелены...

Глава 84.
О, какой сюрприз ждал Густава за картами вечером следующего дня!.. На игру Против Секундной Стрелки он не пошёл, а зря, приготовился бы отчасти.

Густав понаблюдал забеги, полюбовался сокрушительными падениями сбитых лихачей над сложными участками лабиринта.

Наслушался отрывистых, буйной скорости, аж гудело в ушах, ритмов там и тут указующих, грозящих, ободряющих. В масках и без, в развевающихся шелках, мчащиеся игроки обдавали ближние ряды ветром. Замирали, как вкопанные...

Тем летом исполнилась Егоркина мечта – приняли его в заготконтору помощником к брату Фёдору и даже зарплату положили. Но и дел прибавилось: не только в Петровке, по окрестным хуторам скупали они у частников молоко. Много ездили, днём и ночью, лесами, с ружьём – красота! Осень подошла. Никто Егорке про школу не поминает – он и рад.

Случилось как-то быть в Бутаже. Заночевали у Ильи с Федосьей. Поутру, позавтракав – хозяин уж в конторе – засобирались в дорогу. Сестра вышла провожать. Стала у...