Кудри

Это лето было пропитано одиночеством, как вишневый пирог сладким сиропом. Только, в отличие от пирога, вкус у него был не приторно-сладким, а в меру горьковатым, вязким.Оно было зачитано до дыр, завалено умными книгами, газетными вырезками, блестело чистейшими стеклами и крахмальными занавесками. Оно было исхожено дальними тропами, исписано стихами. Оно хотело праздника, любви, шумных дружеских компаний, но зациклилось на случайных встречах и мимолетных знакомствах, оставлявших в тетради...

Поля совсем оголились. Только в глубоких лощинах да оврагах ещё таились от солнца грязно-ноздристые исхудавшие сугробы, но и те с шуршащими вздохами оседали, холодными струями уходили в землю. А земля была чёрная, бухлая, томно грелась под солнцем и нежила тучное своё тело, нахолодавшее под белыми пуховиками зимы. Разноголосо лопотала-бурлюкала вода. Толпами звонких мутных ручейков сбегала она со всех сторон и там, на дне оврага, затевала безудержный бунт, а потом сильная, освобождённая от...

Летом 1919 года прокатился фронт по Южному Уралу и затих вдали. Возвращались домой уцелевшие под свинцовыми дождями мужики. Вернулся в Табыньшу Федька Агапов, ослабший, отощавший – кожа да кости, с горячим желанием вступить в Красную Армию. Но в тот же день, объевшись горячих и жирных щей с бараниной, почувствовал такую резь в животе, что едва добрался до кровати и объявил, мол, пришёл его последний час. От корчей, вызванных рвотой, у него выступил пот. Он попросил укрыть его потеплей и оставить...

Эту историю в разное время рассказали мне незнакомые между собой люди. Поставив точку в конце Ханифкиного повествования, я перечитал и обеспокоился: не всё в ней вяжется и стыкуется. Упущен самый драматичный момент – визит на кладбище бравого прапорщика и пальба из пистолета. Хотел было отложить написанное до лучших времён, но пришла мысль: быть может, после публикации ещё кто-нибудь из участников событий откликнется, объявится и расскажет свою версию той кошмарной ночи иль дополнит уже...

Наступает лето, и тебя неудержимо тянет на природу – в лес, на берег озера, где у ночного костра забываются волнения только что сданных (пусть кое-как) выпускных экзаменов, куда домчит лесными тропами (потому что нет номеров) самосборный мотоцикл, и где незнакомые вчера девчонки будут пить с тобой водку из одной кружки и целоваться до одури. Два-три дня пролетают незаметной чередой наисчастливейших в жизни часов. А потом, конечно, всё заканчивается. И немного даже печально. Еда и питьё кончаются...

Уже вечерело. Бабка Алена целый день ковырялась во дворе со своим хозяйством. После холодного осеннего ветра, пронизывающего до костей, дома ей показалось еще теплее и уютней. Она сняла фуфайку, теплый клетчатый платок, резиновые сапоги, и надев мягкие домашние тапочки, присела возле истопленной печи на скамейку, покрытую домотканным разноцветным половичком. Облегченно вздохнула.

На дворе тоскливо шумел ветер, словно пытался разогнать темно-синие густые сумерки. Бились о стекло голые ветки...

В одной европейской стране, в столичном городе, в одном из районных отделений милиции, служил и работал сержант Петренко. Свою работу он очень любил, за то, что она давала ему возможность помучить людей. Особенно Петренко не любил хиппи, панков и прочую неформальную нечисть. Как увидит он хипана, за волосы его поганые схватит, как треснет его по спине дубинкой, да ещё приговаривает: «Будешь стричься? Будешь бриться?» А на последок заберёт неформала в участок для «выяснения личности», да там ещё...

Параграф первый.
Война с Криганскими Дьяволами и Нигонскими Верховными Лордами далась королевству Эратия и эльфам АвЛи большой кровью. Несмотря на то, что зло было частично уничтожено, частично изгнано обратно в подземелья, куда не поверни голову, зелёные поляны и густые леса ещё хранили в себе следы былых сражений в виде побелевших костяков и ржавых доспехов. Этим активно пользовался другой враг рода человеческого – некроманты из мёртвой Деи. Жизнь после победы отнюдь не стала легче, а дороги...

Существовал некогда город, жители которого до того страстно любили поэзию, что если проходило несколько недель и не появлялось новых прекрасных стихов, — они считали такой поэтический неурожай общественным бедствием. Они надевали тогда свои худшие одежды, посыпали пеплом головы и, собираясь толпами на площадях, проливали слёзы, горько роптали на музу, покинувшую их.

В один подобный злополучный день молодой поэт Юний появился на площади, переполненной скорбевшим народом. Проворными шагами...

Быль или небыль, донесенная до нас кристаллом, произошла лет сто тому вперед. Началась она с посадки корабля Микаэла Грина, искавшего разумную жизнь у желто-зеленой звезды Альфа Центавра на планету, которой безраздельно владел Океан. Разведчики между собой так и называли ее – Морская.

Хрупкая Мари – второй пилот, штурман и жена Микаэла сопровождала мужа в его странствиях по космосу едва ли не со дня свадьбы. И Мари нуждалась в передышке.

Желтая полоска берега единственного острова...