Крылов

Кто я?
Часть первая
Глава 1
Первые лучи солнца коснулись тайги, птицы весело щебетали, словно радуясь зарождающемуся утру. Белка выбежала из своего уютного домика и стала прихорашиваться. Она с таким удовольствием приводила себя в порядок, что даже не заметила, что рядом с ней пристроилась соседка, другая белка. Её ушки и взгляд были устремлены вниз: там, среди бурелома и лесной травы, шла лиса, иногда она останавливалась и к чему-то принюхивалась, затем двигалась дальше. Вдруг лиса подняла...

"Лодка скрипит возле причала.
Лунная ночь - тревог начало.
Мрачно стою,
В воду смотрю.

Нет моего в ней отраженья,
Есть только горечь пораженья.
Ну почему
Лезть в мою жизнь
Вздумалось ему.

В сером мешке тихие стоны.
Сердце моё - как трофей Горгоны.
Жалости нет-
Во мне простыл её след.

Злоба меня лютая гложет,
Разум судьбу понять не может;
Против меня
Восстала сущность моя.

Лихорадит душу,
Я обиды не прощаю.
Я разрушу
План твой - обещаю.
Ты меня не...

Примерно год назад…
Голос в трубке то рыдал, всхлипывал, то переходил на крик, но явно требовал внимания и понимания ситуации, которую мой мозг понимать отказывался…

- Ты должна отомстить за меня, слышишь? Никто, никто еще не позволял себе так издеваться надо мной. Это ничтожество будет умолять меня о прощении! – Я никогда не слышала, чтобы Элка позволяла себе подобные словечки, она всегда была выдержанной в своих эмоциях, спокойной, рассудительной. Видимо, дело - дрянь…

- Эль, успокойся...

Сквозь сон чувствую, что ты смотришь на меня, смотришь с такой нежностью и любовью… Уголки моих губ чуть трогает улыбка, но делаю вид, что продолжаю спать… Смотри… смотри, любимый, это всё - для тебя… это всё принадлежит тебе одному…

Только наедине со мной ты позволяешь себе быть открытым, только vis-a-vis даришь мне всю полноту своих чувств. Всё остальное время ты сдержан, ты - скала. Окружающие часто задают мне одни и те же вопросы: «Как вы столько лет прожили вместе? Что вас держит?» Я...

...секунда... другая... час... вечность...
Как медленно чёрное жало Меча входит в упругое тело!..

Руны, невиданные доселе, багровым пламенем Удуна змеятся по грани клинка...

...хруст пронзаемой плоти...
...звон переломленной стали...
...душа моя!.. — проклятая более иных твоих жертв, Англахель...

...душа моя!.. — ей неведом покой, в колесе инкарнаций назначено ей бесконечно слепое вращенье...

...душа моя...
...с неслышным шелестом проносятся годы пред взором...

Иволожка, Птица-Золото, вьёшь ли ты гнёзда свои? Вью, вью. Иволожка — Жёлтое Пёрышко, где лежат твои гнёздышки? Там, где ветер сплетается с соснами, где золотом листья падают, где все реки вливаются в озеро, что лежит на Краю Земли. Жёлтые перья мои — листья опавшие, жёлтые листья мои — блики солнечные. Чёрны ноченьки в краях нехоженых: что же ты, Иволга, гнёзда свои не прячешь? Полозам на разор достанутся гнёзда твои, Иволожка, прутик от прутика вытекут гнёзда твои сквозь пальцы. Не тронут...

Солнце стало припекать — значит, пора перекусить. Так, раз-два, три-четыре, пошагали, пошагали, через песочек — к лесочку: пожевать — и назад по песочку. До чего же там сочные листья! Век бы жевала, да нужно порой и поспать.

Жизнь здесь, скажу вам прямо — не жизнь, а рай: тёплый песок, чистая вода да свежие листья, — о чём ещё можно мечтать? День за днём: ни думать, ни напрягаться. На солнышке погрелась, не спеша — к еде, не спеша — к воде, да в тенёк подремать. Снова погреться, поесть-попить...

Двадцать… девятнадцать… восемнадцать… музыка начинает успокаивать вибрации …семнадцать… уже нет уклонов вправо или влево… шестнадцать…пятнадцать…четырнадцать… серый туман меняет несколько раз свой цвет… тринадцать… но в итоге рассеивается…

двенадцать… одиннадцать… десять… белый свет и тепло проникают в меня, согревая… девять… восемь…семь… я знаю, что скоро будет джек-пот… шесть…пять… четыре… три..два…один…

Гассё… Прошу ангелов-хранителей сопровождать меня в этом путешествии…

Лестница...

Пожелтевшим страницам, исписанным от руки часто доверяют как истине, хотя там может быть ложь. Я всю жизнь занимался историей, работал с манускриптами, свитками, книгами и знаю это очень хорошо. А потому надеюсь на то, что моей записке поверят, когда найдут через много лет.

Я был тогда молодым ученым, как принято говорить. Окончил институт, защитил степень, выбрав специализацию по средневековью, и кроме культуры, изучением которой занимался, учил латынь. В тот год я напросился в экспедицию...

На угол козырька крыльца сел филин, и только было раскрыл клюв, что бы ухнуть, как получил оплеуху грязной половой тряпкой.

-А ну пошел отсюда! – старая кухарка Марфа гневно крикнула вслед улетающей птице.

-Ах, что же вы так его прогнали, - не сдерживая улыбки, спросил молодой белокурый юноша, стоявший рядом, - чем он заслужил ваш гнев?

-Как? Разве не знаете что еже ли филин ухнет на крыше дома, то быть беде. Вот месяц назад ухал так вон там, - последние слова кухарка говорила, сильно...