Говорят, что незадолго до эпидемии чумы, в различных городах Европы, видели одетых в пёструю одежду музыкантов, которые уводили за собой детей. Такой дудочник вывел из города Гамельн сто тридцать детей на гору Коппен, где они и пропали. Музыкант, игравший на органиструме, увёл детей из Бранденбурга в недра горы Мариенберг. Та же история повторилась в австрийском Корнойбурге. Про ирландского волынщика подробностей известно поменьше, но занимался он тем же любимым делом, что и его коллеги.
В «конце дней» Самару также посетили уличные музыканты и певцы. Они работали в общественном транспорте, в подземных переходах, на входах в метро. Первыми появились смуглые пацаны, непонятной национальности, совершенно не знающие русский язык. Страшно искажая слова, они немузыкально, но очень громко извещали всех, что «напиляся я пияна». Мальчишек сменили подростки переходного возраста, утверждавшие, что «встретил девушку – полумесяцем бровь». Все они спокойно обходились без аккомпанемента.
Период существования поющих мальчиков закончился довольно быстро. На смену им пришли молодые люди, под гитару исполнявшие песни Цоя и баллады собственного сочинения. И, наконец, одиноких исполнителей потеснили целые творческие коллективы. Два – три музыканта, поющие хорошо поставленными голосами под аккомпанемент гитар, гармошек, бубнов и флейт. Репертуар они имели крайне разнообразный, свидетельствующий об их приличном образовании – может быть, даже и музыкальном.
Наверное, поэтому флейтист, расположившийся в подземном переходе, никого не удивил. Немного озадачила его пёстрая одежда, набранная из кусочков цветной кожи. Но в нынешнее время, каких только нарядов не придумали распоясавшиеся кутюрье! Музыкант исполнял любимые народом мелодии, не ругался с соседями. Производил впечатление интеллигентного человека со странностями.
Но вот странности пёстрого флейтиста, надо заметить, были не так уж и безобидны. Вокруг него постоянно роилась всякая мелкая живность – мухи, муравьи, тараканы, мыши и прочие городские эндемики. Флейтист расположился недалеко от низкой стальной дверки в бетонной стене перехода. Может дворники хранили там свой инструмент, может за дверкой скрывался проход в недра городских коммуникаций, а может именно эта дверка открывала проход в параллельную реальность – кто знает? Но мелкая живность, покрутившись вокруг флейтиста, как-то незаметно просачивалась под стальную дверку и более не возвращалась.
Подземные переходы в городе были крайне малочисленны. Пересчитать их можно было с помощью пальцев одной руки. Строили переходы во времена развитого социализма. А тогда наземный транспорт был немногочислен. Дорогу можно было перейти без особых проблем. Поэтому подобное строительство было нецелесообразно. Подземный переход, в котором расположился пёстрый флейтист, был построен прямо у заводской проходной – для удобства трудящихся. Забавное совпадение...
Недалеко от расположения перехода много лет назад находился ныне заваленный грунтом Силикатный овраг. Волжский склон ранее был изрезан глубокими оврагами, многие из которых располагались в геопатогенных зонах. Такие овраги нередко являются естественными порталами, через которые можно уйти из нашего мира. Поэтому построенный подземный переход совершенно случайно стал и порталом. Работал портал очень редко и крайне нерегулярно. В противном случае, исчезновения трудящихся приобрели бы массовый характер.
Надземная часть города дублируется подземными улицами, бункерами и даже заводами. Неведомый проектировщик в незапамятные времена задался целью создать подземный город, зеркально отражающий наземный. Частично эта идея была реализована, после чего проект был крепко и надолго забыт. Но то, что уже было построено – поражало воображение! Самарские диггеры точно знают про подземные доки для подводных лодок, Кировскую и Безымянскую подземные системы, подземные оборонные заводы. И конечно про К-66 – тоннель, идущий от Хлебной площади до красноглинского подземного холодильника. Тоннель имеет ответвления во все стратегические подземные объекты города: бункер Сталина, КП Штаба Округа, КП спецсвязи КГБ, КП под санаторием на седьмой просеке, объект непонятного назначения в районе площади Кирова и др.
Но самая большая мечта самарских диггеров - найти Каменный Крейсер. Они ищут его долго и упорно. Они ищут его в заброшенных бомбоубежищах, в затопленном бункере штаба ПриВО, в коллекторе под Хлебной площадью, в недостроенном бункере Берии, внутри горы на Красной Глинке и других не менее странных местах. Про Каменный Крейсер знают все – и никто не знает о нём ничего конкретного.
Диггер привычно проснулся за полночь. Дом спал. Никто не мог помешать экспедиции. Облачение диггера практично, и затейливо. Каска, плотные штаны и куртка цвета дорожной пыли, фонарик, верёвка и сапёрная лопатка. Все вещи должны быть компактными и практичными – это понятно. Но опытные диггеры знают, что в темноте заброшенных подземелий водится и нечто непонятное. И спастись от него иногда помогают горящие свечи, иногда – звон колокольчика, иногда – вовремя брошенная блестящая монета или противно шелестящие ленточки на палке.
Диггер спустился в подвал дома, привычно вслушиваясь в ночные звуки. Годы, проведенные под землёй, невероятно обострили его слух – он слышал даже топот тараканов! Но прежнего слаженного звучания домашней живности сейчас не было. Раньше дом круглые сутки был наполнен шорохами, писком, стуками, хрустом и потрескиванием. Все звуки были умело аранжированы. Чуткое ухо могло уловить второстепенные и главные партии отдельных исполнителей. Когда из дома ушли тараканы, одна из главных партий умолкла, нарушив замысел неизвестного композитора. Но это было только начало. Вслед за тараканами отправились в странствие домашние муравьи, сверчки, клопы, дрозофилы, моль и комары. Слаженный оркестр, некогда звучавший уверенно и неудержимо, разваливался, исчезал прямо на глазах. Последними ушли мыши. Это стало концом творческого коллектива. Многолетнее исполнение «Домашней симфонии» было завершено.
Маршрут Диггера отличался непредсказуемостью – будучи очень суеверным, он никогда заранее не планировал своё путешествие. Через знакомый пролом в стене Диггер забрался в К-66 и из него попал в бункер ПриВО. Оттуда дошёл до штаба гражданской обороны под площадью Куйбышева. Побродив по штабу ГО наткнулся на еле заметную дверку в Метро-2. Доехал до подземного дубликата завода «ЗИМ». Там за диггером погнались охранники. Он убежал от преследователей, после чего залез в канализационный коллектор и прошёл по нему до бывшего подземного хранилища аптечного управления. Подземелье было чистое, с песчаным полом. Стены и потолок – из красного обожженного кирпича. Ширина прохода и высота сводчатого потолка позволяли свободно проехать грузовику. У стены одиноко белел старинный прямоугольный унитаз. Эта деталь придавала обстановке некую умиротворенность и одомашненность.
Диггер удивлённо прислушался. Впереди из-за поворота раздавались знакомые звуки: нескончаемый шорох, тихий треск и попискивание. Всё вместе сливалось в единую звуковую структуру, которая напоминала простенькую бодрую мелодию, аранжированную альтернативно слышащим композитором. Диггер осторожно выглянул из-за угла. Так вот куда подевалась городская фауна!
По проходу нескончаемым потоком струились легионы рыжих, черных и белесых тараканов и муравьёв. Периодически из потока поднимались крылатые наблюдатели и, пролетев несколько метров, опускался обратно в поток. Вдоль стен регулярно, как на параде, стояло оцепление – крупные серые крысы. Они деловито сталкивали отбившихся обратно в поток, провожали летающих насекомых пристальным взглядом и регулярно попискивали, создав цепочку живых звуковых вешек. Диггер двинулся следом за насекомыми – интересно было, куда это они так целеустремленно направляются.
Проход был незнаком Диггеру. Но многие годы, проведенные под землей, позволяли ему неплохо ориентироваться. Уклон тоннеля увеличился, стало сыро. Диггер понял, что перебрался на другую сторону Волги. Поток насекомых втянулся в естественный коридор, который стал опускаться все ниже и ниже. Стало ясно, что они уже глубоко под Жигулями, в пещерах, промытых Волгой за сотни миллионов лет.
Наконец, живой поток выплеснулся в громадную пещеру, в центре которой бурлила подземная река. Было довольно светло: откуда-то лился голубоватый жиденький свет. Берега поросли грибами, мхом и ещё чем-то курчавым. Поток насекомых радостно устремлялся в заросли, откуда доносились писк и хруст – там шла борьба за выживание. Несколько тараканов свалились в воду, где их сразу же употребили слепые пещерные рыбы. Под сводами пещеры метались летучие мыши – ловили мошек. Экосистема замкнулась.
С первого взгляда Диггеру стало ясно – он нашел Каменный Крейсер! Жигули – это огромный каменный массив, расположенный в центре колоссальной впадины, со всех сторон омываемый водой. Этот Каменный Крейсер плывет в потоке времени, недосягаемый и самодостаточный. Со своей экосистемой, со своим бортовым временем и со своей командой. Куда там Ноеву ковчегу! Наш проект покруче будет! И что бы ни случилось – Крейсер останется на плаву.
Диггер услышал звуки флейты, доносящиеся из бокового прохода. Подкравшись, он осторожно заглянул внутрь. Множество крупных серых крыс стояли на задних лапках перед флейтистом, одетым во что-то пёстрое. Тот играл незнакомую, очень сложную мелодию, а крысы внимательно слушали, изредка попискивая в тон. Флейта настойчиво требовала выполнить поручение. Инструкции были подробны и однозначны. Это продолжалось довольно долго. Но вот прозвучала финальная трель, и крысы отправились выполнять задание.
Вскоре после детского комендантского часа, во дворе зазвучала мелодия мобильного телефона. Возмущённые жильцы выглядывали в окна, пытаясь в темноте разглядеть полночного меломана. Ничего они не разглядели, и, махнув рукой, улеглись, как обычно спать. А когда все жильцы угомонились и заснули, во двор из тёмных подъездов потянулись дети. Лунатической походкой, не открывая глаз, они шли ко входу в подвал, где выстраивались в шеренгу. Наконец последние лунатики подтянулись и встали в строй. Перед ними на задних лапках стояла огромная серая крыса. На её спине каким-то образом держался мобильник, из которого и доносились звуки флейты. Крыса развернулась и не спеша скрылась в подвале. Вслед за ней спустились в подвал и дети.
В «конце дней» Самару также посетили уличные музыканты и певцы. Они работали в общественном транспорте, в подземных переходах, на входах в метро. Первыми появились смуглые пацаны, непонятной национальности, совершенно не знающие русский язык. Страшно искажая слова, они немузыкально, но очень громко извещали всех, что «напиляся я пияна». Мальчишек сменили подростки переходного возраста, утверждавшие, что «встретил девушку – полумесяцем бровь». Все они спокойно обходились без аккомпанемента.
Период существования поющих мальчиков закончился довольно быстро. На смену им пришли молодые люди, под гитару исполнявшие песни Цоя и баллады собственного сочинения. И, наконец, одиноких исполнителей потеснили целые творческие коллективы. Два – три музыканта, поющие хорошо поставленными голосами под аккомпанемент гитар, гармошек, бубнов и флейт. Репертуар они имели крайне разнообразный, свидетельствующий об их приличном образовании – может быть, даже и музыкальном.
Наверное, поэтому флейтист, расположившийся в подземном переходе, никого не удивил. Немного озадачила его пёстрая одежда, набранная из кусочков цветной кожи. Но в нынешнее время, каких только нарядов не придумали распоясавшиеся кутюрье! Музыкант исполнял любимые народом мелодии, не ругался с соседями. Производил впечатление интеллигентного человека со странностями.
Но вот странности пёстрого флейтиста, надо заметить, были не так уж и безобидны. Вокруг него постоянно роилась всякая мелкая живность – мухи, муравьи, тараканы, мыши и прочие городские эндемики. Флейтист расположился недалеко от низкой стальной дверки в бетонной стене перехода. Может дворники хранили там свой инструмент, может за дверкой скрывался проход в недра городских коммуникаций, а может именно эта дверка открывала проход в параллельную реальность – кто знает? Но мелкая живность, покрутившись вокруг флейтиста, как-то незаметно просачивалась под стальную дверку и более не возвращалась.
Подземные переходы в городе были крайне малочисленны. Пересчитать их можно было с помощью пальцев одной руки. Строили переходы во времена развитого социализма. А тогда наземный транспорт был немногочислен. Дорогу можно было перейти без особых проблем. Поэтому подобное строительство было нецелесообразно. Подземный переход, в котором расположился пёстрый флейтист, был построен прямо у заводской проходной – для удобства трудящихся. Забавное совпадение...
Недалеко от расположения перехода много лет назад находился ныне заваленный грунтом Силикатный овраг. Волжский склон ранее был изрезан глубокими оврагами, многие из которых располагались в геопатогенных зонах. Такие овраги нередко являются естественными порталами, через которые можно уйти из нашего мира. Поэтому построенный подземный переход совершенно случайно стал и порталом. Работал портал очень редко и крайне нерегулярно. В противном случае, исчезновения трудящихся приобрели бы массовый характер.
Надземная часть города дублируется подземными улицами, бункерами и даже заводами. Неведомый проектировщик в незапамятные времена задался целью создать подземный город, зеркально отражающий наземный. Частично эта идея была реализована, после чего проект был крепко и надолго забыт. Но то, что уже было построено – поражало воображение! Самарские диггеры точно знают про подземные доки для подводных лодок, Кировскую и Безымянскую подземные системы, подземные оборонные заводы. И конечно про К-66 – тоннель, идущий от Хлебной площади до красноглинского подземного холодильника. Тоннель имеет ответвления во все стратегические подземные объекты города: бункер Сталина, КП Штаба Округа, КП спецсвязи КГБ, КП под санаторием на седьмой просеке, объект непонятного назначения в районе площади Кирова и др.
Но самая большая мечта самарских диггеров - найти Каменный Крейсер. Они ищут его долго и упорно. Они ищут его в заброшенных бомбоубежищах, в затопленном бункере штаба ПриВО, в коллекторе под Хлебной площадью, в недостроенном бункере Берии, внутри горы на Красной Глинке и других не менее странных местах. Про Каменный Крейсер знают все – и никто не знает о нём ничего конкретного.
Диггер привычно проснулся за полночь. Дом спал. Никто не мог помешать экспедиции. Облачение диггера практично, и затейливо. Каска, плотные штаны и куртка цвета дорожной пыли, фонарик, верёвка и сапёрная лопатка. Все вещи должны быть компактными и практичными – это понятно. Но опытные диггеры знают, что в темноте заброшенных подземелий водится и нечто непонятное. И спастись от него иногда помогают горящие свечи, иногда – звон колокольчика, иногда – вовремя брошенная блестящая монета или противно шелестящие ленточки на палке.
Диггер спустился в подвал дома, привычно вслушиваясь в ночные звуки. Годы, проведенные под землёй, невероятно обострили его слух – он слышал даже топот тараканов! Но прежнего слаженного звучания домашней живности сейчас не было. Раньше дом круглые сутки был наполнен шорохами, писком, стуками, хрустом и потрескиванием. Все звуки были умело аранжированы. Чуткое ухо могло уловить второстепенные и главные партии отдельных исполнителей. Когда из дома ушли тараканы, одна из главных партий умолкла, нарушив замысел неизвестного композитора. Но это было только начало. Вслед за тараканами отправились в странствие домашние муравьи, сверчки, клопы, дрозофилы, моль и комары. Слаженный оркестр, некогда звучавший уверенно и неудержимо, разваливался, исчезал прямо на глазах. Последними ушли мыши. Это стало концом творческого коллектива. Многолетнее исполнение «Домашней симфонии» было завершено.
Маршрут Диггера отличался непредсказуемостью – будучи очень суеверным, он никогда заранее не планировал своё путешествие. Через знакомый пролом в стене Диггер забрался в К-66 и из него попал в бункер ПриВО. Оттуда дошёл до штаба гражданской обороны под площадью Куйбышева. Побродив по штабу ГО наткнулся на еле заметную дверку в Метро-2. Доехал до подземного дубликата завода «ЗИМ». Там за диггером погнались охранники. Он убежал от преследователей, после чего залез в канализационный коллектор и прошёл по нему до бывшего подземного хранилища аптечного управления. Подземелье было чистое, с песчаным полом. Стены и потолок – из красного обожженного кирпича. Ширина прохода и высота сводчатого потолка позволяли свободно проехать грузовику. У стены одиноко белел старинный прямоугольный унитаз. Эта деталь придавала обстановке некую умиротворенность и одомашненность.
Диггер удивлённо прислушался. Впереди из-за поворота раздавались знакомые звуки: нескончаемый шорох, тихий треск и попискивание. Всё вместе сливалось в единую звуковую структуру, которая напоминала простенькую бодрую мелодию, аранжированную альтернативно слышащим композитором. Диггер осторожно выглянул из-за угла. Так вот куда подевалась городская фауна!
По проходу нескончаемым потоком струились легионы рыжих, черных и белесых тараканов и муравьёв. Периодически из потока поднимались крылатые наблюдатели и, пролетев несколько метров, опускался обратно в поток. Вдоль стен регулярно, как на параде, стояло оцепление – крупные серые крысы. Они деловито сталкивали отбившихся обратно в поток, провожали летающих насекомых пристальным взглядом и регулярно попискивали, создав цепочку живых звуковых вешек. Диггер двинулся следом за насекомыми – интересно было, куда это они так целеустремленно направляются.
Проход был незнаком Диггеру. Но многие годы, проведенные под землей, позволяли ему неплохо ориентироваться. Уклон тоннеля увеличился, стало сыро. Диггер понял, что перебрался на другую сторону Волги. Поток насекомых втянулся в естественный коридор, который стал опускаться все ниже и ниже. Стало ясно, что они уже глубоко под Жигулями, в пещерах, промытых Волгой за сотни миллионов лет.
Наконец, живой поток выплеснулся в громадную пещеру, в центре которой бурлила подземная река. Было довольно светло: откуда-то лился голубоватый жиденький свет. Берега поросли грибами, мхом и ещё чем-то курчавым. Поток насекомых радостно устремлялся в заросли, откуда доносились писк и хруст – там шла борьба за выживание. Несколько тараканов свалились в воду, где их сразу же употребили слепые пещерные рыбы. Под сводами пещеры метались летучие мыши – ловили мошек. Экосистема замкнулась.
С первого взгляда Диггеру стало ясно – он нашел Каменный Крейсер! Жигули – это огромный каменный массив, расположенный в центре колоссальной впадины, со всех сторон омываемый водой. Этот Каменный Крейсер плывет в потоке времени, недосягаемый и самодостаточный. Со своей экосистемой, со своим бортовым временем и со своей командой. Куда там Ноеву ковчегу! Наш проект покруче будет! И что бы ни случилось – Крейсер останется на плаву.
Диггер услышал звуки флейты, доносящиеся из бокового прохода. Подкравшись, он осторожно заглянул внутрь. Множество крупных серых крыс стояли на задних лапках перед флейтистом, одетым во что-то пёстрое. Тот играл незнакомую, очень сложную мелодию, а крысы внимательно слушали, изредка попискивая в тон. Флейта настойчиво требовала выполнить поручение. Инструкции были подробны и однозначны. Это продолжалось довольно долго. Но вот прозвучала финальная трель, и крысы отправились выполнять задание.
Вскоре после детского комендантского часа, во дворе зазвучала мелодия мобильного телефона. Возмущённые жильцы выглядывали в окна, пытаясь в темноте разглядеть полночного меломана. Ничего они не разглядели, и, махнув рукой, улеглись, как обычно спать. А когда все жильцы угомонились и заснули, во двор из тёмных подъездов потянулись дети. Лунатической походкой, не открывая глаз, они шли ко входу в подвал, где выстраивались в шеренгу. Наконец последние лунатики подтянулись и встали в строй. Перед ними на задних лапках стояла огромная серая крыса. На её спине каким-то образом держался мобильник, из которого и доносились звуки флейты. Крыса развернулась и не спеша скрылась в подвале. Вслед за ней спустились в подвал и дети.
Обсуждения Крысолов