Крайний

Никто другой в суфизме не может сравниться с ал-Хиллай Мансуром. Множество людей в прошлом были убиты так называемыми религиозными людьми. Иисус был просто распят, а Мансур был разрезан на куски. Сначала он был распят, потом ему отрезали ноги, но он был жив. Затем ему отрезали руки. Потом ему вырвали язык, выкололи глаза — он был жив — и, наконец, ему отрубили голову…

Но какое же преступление совершил Мансур? Только то, что он сказал: «Ана'л Хаг!» Это значит: «Я есть правда, я есть Бог...

На синем, ослепительно синем небе полыхало огнём июльское солнце. Из края в край по его склонам раскиданы ветром редкие неправдоподобной белизны облака. По сторонам дороги – словно вымершая от зноя степь: устало полегшие травы, тускло, безжизненно блистающие солончаки, дымчатое и трепетное марево над далёкими лесами, и такое безмолвие вокруг, что издалека слышны посвист сусликов и беспрерывно дрожит в горячем воздухе сухой шорох красных крылышек перелетающих кузнечиков.

Копыта лошадей...

Морозно в степи. В перелесках будто деревья греют, а на юру – совсем пропасть. Возницы наглухо укутаны в бараньи лохматые тулупы. Седоки на пяти санях жмутся друг к дружке, зарываются в сено, прикрываясь сверху дерюжками. На последних – четверо.

- Лопатин, озяб? – ткнулся к нему в самое лицо закоченевший Бондарев.

- Замёрз… аж до самых кишок! – прохрипел уныло Лопатин. – Приедем-то скоро али нет?

- Кто его знает, спросить надо приятеля-то. Эй, друг, - ткнул он в рыжую овчинную тушу...

Поля совсем оголились. Только в глубоких лощинах да оврагах ещё таились от солнца грязно-ноздристые исхудавшие сугробы, но и те с шуршащими вздохами оседали, холодными струями уходили в землю. А земля была чёрная, бухлая, томно грелась под солнцем и нежила тучное своё тело, нахолодавшее под белыми пуховиками зимы. Разноголосо лопотала-бурлюкала вода. Толпами звонких мутных ручейков сбегала она со всех сторон и там, на дне оврага, затевала безудержный бунт, а потом сильная, освобождённая от...

Пришли как-то к преподобному Антонию несколько иноков, прося его дать им совет для спасения души. Он им сказал:

— Вы ведь знаете, чему учит нас Христос в Евангелии. Этого для вас достаточно.

Но так как они продолжали настаивать на том, чтобы он преподал им какое-нибудь наставление, он им сказал:

— Исполняйте, что заповедал Спаситель: «Если ударят тебя по правой щеке, подставь левую».

Они ответили, что не имеют достаточно сил для того.

— Если и этого вы не можете сделать...

1.

Когда в комнате некому думать, хочется жить особенно остро. Я это знал давно, но вспомнил только сейчас. В самом Времени есть табу на такие воспоминания. Наверное.

— Мы были вместе сколько? Год? Два??

— Хватит.

— Хватит?!

Нарушать его надо только в момент пробуждения. А кто момент выбирает? МЫ? Время?

— Да хватит, пожалуй!

Хорошо еще, что мысленный вакуум посещает комнаты со мной достаточно редко. А то дурных мыслей сразу столько.

— Хватит???!

— Да.

Рядом с моей...

Нина потушила свет и свернулась калачиком. Ледяные ноги не хотели согреваться даже под толстым ватным одеялом. Да, не зря говорят, что лучшая грелка - это мужчина. Но... Ну не везет ей с мужиками, что ж тут делать! В свои 35 лет она ни разу не была замужем, хотя девственности еще на первом курсе ее лишил один смазливый студентик из параллельной группы.

Роман вспыхнул и тут же погас, не успев толком разгореться. Студент оказался банальным альфонсом, а на этот счет у Нины было твердое правило...

Именно поэтому он с энтузиазмом и продолжил: «Только ради золота они пойдут на все!».

«Даже на смерть?» - поднял бровь Зевс, - «а зачем оно нужно умершему?». Конечно! И на смерть тоже, поскольку золото – это самое главное!!!» - захлебываясь от восторга, выдал Меркурий. Все сразу замолчали – ляпнуть такое, можно было только сдуру, ибо Меркурий утверждая то, что золото САМОЕ ГЛАВНОЕ, а придумал его он, тем самым заявлял о том , что ИМЕННО ОН придумал и создал САМОЕ главное на Земле и при этом...

Мать не на шутку перепугалась, когда у неё в прачечной появился ангел-мужчина огромного роста.

— Что ты здесь делаешь?

— А ты ожидала, что я приду на кухню? — спросил ангел.

— Нет, я вообще не ждала тебя, — ответила мать. — Ты зачем здесь?

— Чтобы ответить на твою просьбу, — сказал ангел так, как если бы появляться в доме у людей было для ангелов в порядке вещей.

— Я не помню ни о какой просьбе! — воскликнула мать. — Надеюсь, что я просила о чём-то хорошем, и что ты не подслушивал...

Девушка бежала по дороге. Звали ее Матильда, Мати – коротко. Было ей… кажется, шестнадцать, но в этом не была уверена и она сама.

Сегодня у Мати был особенный день, день, который ей никогда не забудется… Мир был прекрасен, блистал тысячей огней и красок, манил всеми цветами радуги…

Но Мати ничего этого не видела, она бежала по привычному маршруту к побережью, ориентируясь на годами заучиваемый план местности и слух.

Глаза ее не были предназначены для того, для чего нужны они обычным...