Кости

-Ха, ха, ха. Та давай,- он отвернулся. Ему было противно видеть это лицо - лицо, вроде такое знакомое и в тоже время жутко далёкое, противное. Словно это была восковая маска, из плохо сделанных осколков, а под ней скрывалось нечто хитрое, беспощадное, МЕРЗКОЕ.

-Да ничего не будет. Я тебе говорю - ты меня слушай, ага? Просто.. просто..- морщина прорезала прыщавый лоб. Слезившиеся глаза обрадовано засветились. Он вспомнил, что хотел сказать - просто будет хорошо! Хо- ро- шо! Словишь кайф и всё...

«Процесс», о котором пойдёт речь, начался в 1983 году. Но вообще-то вся эта история началась ещё в 1948 году, когда ему было около трёх лет. «Внезапно» и «необъяснимо» начал сильно болеть – была констатирована бронхиальная астма и сильная подверженность воспалениям лёгких, катаральным ангинам, фронтитам-гайморитам и прочим сопливостям и бронхитизмам. Болел регулярно, объёмно и тяжело. Развились пятна в лёгких и т.д.

В пятом классе, например, проучился несколько недель в начале учебного года...

Был дождь. Опять. В маршрутке тишина — даже радио почему-то не работало. До сих пор не люблю ездить в маршрутках еще и стоя. Мы подпрыгнули на кочке, и меня развернуло от того, что мужчина, стоявший передо мной, с силой качнулся на меня.

Взгляд пробежался по девушке и, остановившись в другом конце салона, вновь вернулся к ней. До сих пор помню каждую ее деталь: на ней была совсем легкая потертая желтая куртка, уже ставшая местами горчичной, и черные джинсы. Ее лица почти не было видно...

Пролог. Стадо
[Пустая страница: в стаде молчат или блеют.]

Шаг первый. Осознание
В стаде тепло, но тесно; скучно, но безопасно. Впереди стада — козёл: то ли ведёт за собой, то ли убегает, чтобы не быть затоптанным. Позади — пастух: то ли подгоняет, то ли пытается не отстать.

Есть траву надоело, но больше — нечего. На лугу противно, в лесу — страшно: говорят, там — волки. Может, просто пугают?..

Идёшь вместе со всеми — так удобнее, — но нет-нет да и пробежишь пару шагов по нетоптаному...

«Жизнь скоротечна», - подумал девяносто-двухлетний старик, наблюдая как оставленный на его попечение годовалый правнук усердно тужится на горшке, надувая щеки и переминая голыми пятками траву у крыльца, на ступенях которого, опираясь на палку сложенными под подбородком руками, восседал его прадед. Наконец малыш справил дело, и надо бы позвать сноху, чтобы вытерла мальчугану зад, но старику вовсе не улыбалось идти за дом, на огород, где внук и его жена пололи грядки. Солнце приятно разнежило...

На чистом и безоблачном небосклоне, жизнерадостно сияло Солнышко. Легкий и незатейливый ветерок хоть и доносил еще переодически нежеланные ароматы минувших недоразумений, но уже все реже и реже, ибо все происходящее накануне терялось своим здравым смыслом в гуще новых событий.

По дороге в сторону тихого и уютного городка, уставший от безнадежно поучительных баталий происходящих накануне, твердой и уверенной походкой шел человек в железных доспехах. Он уже вполне оправился, от заставшей его...

Один мужик решил подшутить над своей тёщей, которая его запилила почти насмерть. Воспользовавшись тем, что дорогая мама ушла на рынок, зятек выпилил дырку в обеденном столе, потом залез под него, просунул голову в отверстие и замер в таком положении.

Скатерть свисала до полу, и тела шутника не было видно. Еще он предварительно обильно полил кетчупом все вокруг своей дурьей башки.

А теперь представьте, что увидела вздорная баба, вернувшись домой? На скатерти лужа крови, а в центре стола...

Автомобильная дверь, щелкнув курком - распахнулась. В салон ворвался завывающий ветер, и послышался тревожный скрип сосен. Раиса лениво, не напрягаясь, повернула голову в сторону шума. «Оборотень явился, не запылился», без эмоций подметила женщина, глядя на вздыбленные волосы и посиневшую от холода руку на руле.

- Ох, и мерзко же там! – плюхнувшись на сиденье, пробасил Олег, интенсивно потирая ладони друг о дружку.

Губы Раисы на правой стороне лица сделали смайлик, тоненькие брови...

Действительно, Олег и Раиса от ожидания заметно притомились. Разговор у них по известным причинам не клеился. Заняв позиции соответствующие их внутреннему состоянию, они молча ожидали хозяина лавки. Профессор для вида уставившись на икону «Божьей матери», краем глаза любовался Раечкой, она же застыв в позе крутого ковбоя, держала глаза широко открытыми и ситуация у нее была под контролем.

Ее пальчики правой руки лежали на сумочке и методично поднимались и опускались по очереди.

- Друзья...

Как же я ошибался тогда, когда думал, что я не пристрастюсь к наркотикам. Мне, тогда и одного раза хватило, тем более, что братья Псевдики не пожалели для меня дозы, от которой теперь сильно болела голова, ломили кости и от судорог съёживались мышцы.

Вован, увидев мои страдания, уговорил меня, съездить с ним на Ковалевское кладбище и почтить память его друга Валерия. Но, перед поездкой, он зашёл в аптеку, где поговорив с сотрудницей, получил лекарства и дал их мне.

Пока мы сидели в вагоне...