Короткие рассказы

Как много света и цвета вокруг: кармина, голубизны, зелени, золота. Город сверкает и искрится, словно его обмакнули в радугу. Я мог бы оттолкнуться ногами от асфальта и воспарить туда, где в чистой синей воде резвятся серебряные рыбки облаков. А внизу полыхают всеми оттенками красного черепичные крыши, отчего кажется, будто летишь над засеянным маками полем. Но я люблю идти в толпе. Среди вас. Мне нравится быть беззащитным и прозрачным для ваших взглядов. И — хотя вы не можете увидеть улыбку на...

Ты любишь конфеты? А торт? Пряники, мороженое, варенье и еще много-много всего, вкусного и сладкого? Если да, значит, ты сладкоежка. Точно такой же сладкоежка, как медвежонок Мишка, о котором я расскажу сказку.

Больше всего на свете медвежонок Мишка любил мед. Однажды он пришел к маме и сказал:

– Мама, знаешь, чего бы мне сейчас хотелось больше всего на свете?

И, не дожидаясь маминого ответа, сам добавил:

– Меда!

– Но ты же ел мед недавно. Нельзя так много сладкого. У тебя будут...

Нет, речь пойдет не о призраках. Я не верю ни во что потустороннее. Ни в черта, ни в дьявола, ни в вервольфов, ни в летающие тарелки. Ни в ад, ни в рай. Чертовщина – плод чьей-то больной фантазии, а что до рая и ада – и то, и другое находится здесь, на Земле. И не нужно искать их где-то.

Иногда, мутными зимними вечерами, я сижу один в пустой квартире и, разглядывая снежные цветы на оконном стекле, размышляю о том, как просто, в сущности, устроена наша жизнь. Она представляется мне чем-то...

Его звали Алекс. А фамилия звучала необычно, на французский манер — де Темпль. Сказать, что он был странным мальчишкой, было бы не совсем верно. Это мы сделали его странным.

Алекс, сколько я его помню, всегда был отщепенцем, неприкасаемым, с которым брезговали общаться даже первоклашки. Его не принимали ни в одну игру, да что там игры, он даже в столовой сидел не за общим столом, а за отдельным столиком около двери. Любая беседа смолкала, стоило Алексу приблизиться, а говорившие молча, в упор...

В своём родном 9 «Б» классе она считалась «серой мышью», на самом деле она была просто закомплексованым подростком. Внешности самой невыразительной: стандартная фигура девочки подростка –худощавая, с еле заметными признаками женственности. Узковатое , чуть удлинённое лицо и нос отдалённо напоминающий греческий профиль, светло- русые до плеч прямые мягкие волосы. А вот глаза необычно большие для тонкого лица, зелёные и вечно грустные.

По гороскопу она была «Дева», про которых говорят, что они...

«...Я уверен, во всем виноват химический завод. Тот самый, под сенью которого приютился наш забытый Богом промышленный поселок Ведельскирхен. Первое, что мне вспоминается из детства, это разрывающие беспомощно-нежную голубизну весеннего неба трубы, огромные, антрацитно-блестящие. Окутанные зловещими клубами ядовито-радужного дыма. Они казались мне тогда чем-то само собой разумеющимся, как детская песочница под окном или заваленный осколками битого кирпича и поросший чахлой травой школьный дворик...

Как говориться, мне везет на Татьян.
Школьная подруга, студенческая, еще одна дорогая мне подруга, соседка по квартире, подруги по Интернету - Татьяны.

Я хочу рассказать про Татьяну, с которой мы вместе учились в институте.

Помню нашу первую встречу. Мы небольшой компанией девчонок стояли в буфете и Татьяна увлеченно рассказывала нам о каком то забавном происшествии. Я любовалась ее красотой. Хоть мы с ней учились в разных группах, но из-за того, что нам было по пути домой, мы...

Она стояла у стола в маленькой и тесной комнатушке, за которым сидела пожилая женщина в очках и крутила в руках ее диплом.

- Ну и откуда ты к нам такая? – женщина вопросительно посмотрела поверх роговой оправы и тут же перебила сама себя, возвращая ей диплом:

- За углом есть фотоателье. Зайди, сфотографируйся на пропуск и на удостоверение.

Потом, помолчав, добавила:
- Только у них сегодня выходной. Можешь идти. А это, - она взяла со стола черную папку с ее работами, - останется пока...

Новый день разгорался непредсказуемо и пестро. Тонул в бесчинстве красок, вспыхивал оттенками и полутонами, заворачивался в зыбкий шлейф сменяющих друг друга картин.

Нет, не так. Новый день начинался предсказуемо и пошло. Кларк стоял у распахнутого окна и скучающим взглядом перелистывал приевшиеся до зевоты аляповатые детали пейзажа. Каменистый пляж, у самой воды обрывающийся узкой полоской горячего серебряного песка, небо, лоснящееся золотом, забрызганное прозрачно-бирюзовыми каплями солнца...

Колесников подходит к своему месту и со странным каким-то смущением заглядывает в завиток плацкартного вагона. Все попутчики уже там: молодая девушка – синее платье, волосы схвачены лентой, в глазах искры; мужчина – бакенбарды, кроссворд и широкие руки; старик – ванильная борода, вязаная жилетка и шляпа в сеточку. Они раздвигаются в стороны и наблюдают, как Колесников неловко запихивает сумку под чужое сидение (у него верхняя полка), потом небрежно, но вежливо знакомятся: Лена, Николай, Василий...