Колес

Бордо, Рокфор и Шаризо
Глава 2

Уладив бумажные дела с секретаршей Олей, Игорь прямиком направился к своей любимой. По дороге к ней, он заметил телефон, валявшийся на сиденье, - «Три пропущенных. Все от Наташи. Вечно забываю его в машине», с досадой подумал он.

«Как там она? Бедняжка, ей ведь сейчас так тяжело…» Он нажал кнопку вызова, - «Ваш абонент находится вне зоны обслуживания» Игорь нажал еще раз. Тот же результат. « Наверное, отключила, у нее ведь горе то, какое….»

Вот и дом ее...

Точно! Сбылись мои худшие опасения и подозрения – я в психоневрологическом диспансере. Интересно, почему? Я тихо повернулась к Сагиру (папу я спрашивать почему-то стыдилась) и спросила его:

- Почему я здесь? Я ведь с утра на работе была… Что случилось?

- Коллеги твои с работы позвонили и попросили тебя забрать срочно.

- Что я делала? Скажи! Что я им говорила?! – от волнения я говорила все громче и громче.

- Не кричи ты! Тише!- попросила мама. В ее глазах блестели слезы.

- Ты...

Цепеш неожиданно материализовался рядом.
- Идём смотреть город, - сообщил он, стреляя глазами в задремавшего у барной стойки хозяина. – За целый камушек я задарю вам самые отпадные места. Идёмте.

Сначала они прошлись по набережной, где Даг купил себе кулек жареных рачков,

которых местные жители вылавливали из реки и сразу же жарили в кипящем масле на небольших жаровнях. Потом свернули на небольшую улочку. Мальчишка подошел к увитой плющом стене, около которой находился какой-то механизм...

Морозная ночь, скрипящая телега, и мимо медленно проплывают черные, голые деревья…. Подруги, ряженые в цыганскую одежду, прижались друг к дружке и с опаской поглядывали на сутулую спину в кожухе.

- Гэй! Нно! – Покрикивал час от часу старый цыган и громко при этом щелкал кнутом, заставляя девушек непроизвольно вздрагивать.

«Далеко, далеко… где-то птицы поют», в Наташиной голове упрямо крутилась странная песня.

- Уууу… - послышалось совсем рядом утробное завывание волка, и Оксана крепко...

Автобус Варшава-Львов вырулил с автостанции и направился на восток. Позади была Норвегия, Швеция и Польша, впереди Родина, одиночество и неизвестность.

- Тоже с заработков? – соседу очень хотелось пообщаться.

- Угу, - нехотя ответил я, не до общения мне было.

- А чем будете заниматься на Украине, - не мог угомонится он, - или снова за деньгами на чужбину?

- Хотелось бы делать то, что я умею, и что мне нравится, - поддался я, - но денег это не приносит.

- Что за работа такая...

Родины. Наш посёлок Гаркуша, немцы всех вывезли на работы, поэтому «изменниками» были все. Но так как я там родился, и мне там выдали свидетельство о рождении, на котором красовались фашистские кресты, поэтому для всех «изменников» я был самым изменником страшным.

После войны, все кто был в плену у немцев, были приравнены к изменникам.

Бабы оскорбляли меня, те, кто был сильнее меня, избивали. Кого я был сильнее, дразнили. Вот мне ничего не оставалось делать, как только заниматься спортом...

Новенький, прорезиненный коврик, положили перед дверью в прихожей. И хозяева, и все те, кто приходили к ним в гости, вытирали об него ноги. Кто-то небрежно, а кто-то старательно. Вначале, коврику это очень не нравилось, его раздражало, что царапают его новенькую, упругую поверхность. Потом, он понял, что это - его предназначение: служить обуви и, что для него нет ничего другого в жизни, как лежать перед дверью, которая всегда скрипела, и была ужасно молчаливой. И от грязи, пыли и песка, что...

Для меня эта история началась совершенно неожиданно – с моего старого холодильника. Я проходил мимо этого древнего агрегата и вдруг заметил, что его распёрло, словно туго набитый саквояж, и с каждой секундой он становился всё больше. Наконец крепкая защёлка «ЗИЛа» не выдержала, и массивная дверь с грохотом распахнулась. Лёд устремился наружу, будто фарш из мясорубки, и вскоре им была заполнена немалая часть кухни. Я метался по квартире, не зная, что делать. Первое, что пришло мне в голову, – это...

Моя жизнь. Глава 18. Продолжение.

Шел 1990 год. Начав вновь читать свое произведение после перерыва в несколько месяцев, пока роман был на рассмотрении, я вдруг была поражена, я, кажется, зачитывалась им, как если бы он было написано другим человеком. Только иногда мысль как бы спотыкалась о то, что не все было понятно с героиней. Роман требовал пояснений, требовал уточнений, требовал себе еще места, образы под моим корректирующим пером наполнялись снова жизнью, начинали проявляться четче...

Cон-переживание:
20.03.2011г.

Всё забыл… . Помню, что кого-то наставлял (учил), по моему одну женщину и двух мужчин, один из них был негр. Затем состоялся для них экзамен и они сдали его. А я уже шёл по какому-то мосту и от радости за них плакал и благодарил за это Господа.

31.03.2011г.

Видел совершенно чётко свои пальцы и как я сам лично срывал с них ногти, на месте сорванных, образовывалась розовая кожа, на подобии ногтей. Я потрогал, она оказалась такой же твёрдой, как и ногти...