Книга

Руслан и Людмила

Многих современных читателей поэмы А.С. Пушкина «Руслан и Людмила» удивляет то, что у русского князя татарское имя. Оказывается, имена Дадон и Гвидон1 являются кельтскими, а Салтан, Руслан, Ратмир – хазарскими. Видимо Пушкин вложил в это смешение имен тайный смысл . Предлагаю Вам свою гипотезу расшифровки этой тайны.

Как-то я смотрел по телевизору историческую передачу о крещении Руси князем Владимиром, почему-то в древней летописи его называют: «каган Володимир...

Высокие железные ворота во двор с улицы всегда были открыты настежь. Во двор вел достаточно широкий проход, с одной стороны которого тянулось одноэтажное строение, где первая дверь за номером 36 была наша и которое отделяло двор от территории высшего мореходного училища, а с другой стороны – торец трехэтажного кирпичного дома, вход в который осуществлялся непосредственно со двора. Двор всегда выглядел старым, сероватым, не очень уютным, видимо его история была еще довоенная, и ничего особо на...

Когда улетали волшебные сны в неизвестность,
И небо светлело, и было легко, но тревожно,
В душе оставалась и тихая нега и нежность.
И осень кружилась ….

Надвигается грозный по многим меркам 2012 год.

Чего только там не обещает быть по древним предсказаниям.

А если зарядиться оптимизмом и предположить несколько иное.

Именно в том самом 2012 ( или немного раньше) в самом классном из всех издательств в Питере, которое называется «Идониус» увидит свет миллионным тиражом полноценный и...

Корр.: - Здравствуйте, Марина Устиновна!
П.: - Здравствуйте.
Корр.: - Марина Устиновна, Вы написали около 5250 книг. Как Вам это удалось?

П.: - Я написала больше, пока не всё опубликовано. К примеру, до сих пор ждут своей очереди мои сочинения за 3 и 4 классы. Никак у меня до них не доходят руки, ведь только в прошлом году я сочинила 365 повестей и романов, которые помогают людям выжить. В этом году у меня такой же график. Вчера вот закончила очень интересный иронический детектив, хотя...

«С маком, милый, с маком» - суетилась баба Нюра, угощая своего гостя из города пирожками с маком и горячим молоком. Гостя привёз к ней сын. Он уже давно обосновался на жительство в городе. Баба Нюра, Анна Онуфриевна, осталась жить в родовом доме, в деревне, в пятидесяти километрах от города. У неё было небольшоео хозяйство, огородик. Лет было ей за семьдесят. Переезжать в город она упорно не соглашалась. Их род имел купеческие корни. Но это было давно, почти не вспоминалось. Единственное, что...

Гл. 7
Горькая свобода

По выходе из тюрьмы я поселился у друзей в кибуце и вновь сел за трактор. Правда, на сей раз, я не собирался оставаться там ни насовсем, ни надолго, но мне нужна была хоть какая-то крыша над головой, пока я огляжусь и найду себе работу и жилье. Первое, что я сделал после этого, это попытался продолжить публикацию двух моих книг, которая была прервана моей посадкой. Когда я сел, я сам освободил издателей от данного мне слова опубликовать их, освободил до тех пор, пока...

Авва Афанасий переписал на прекрасном пергаменте, который стоил восемнадцать золотых монет, весь Ветхий и Новый Завет. Однажды некий брат пришёл к нему и, увидев книгу, унёс её. В тот же день авва Афанасий захотел почитать из книги.

Обнаружив её исчезновение, он понял, что её взял тот брат, но не послал спросить его из опасения, как бы тот не прибавил к воровству ложь.

Между тем брат отправился в соседний город, чтобы продать книгу, и запросил за неё шестнадцать золотых монет. Покупатель...

Комната

Комната, в которую меня затянуло, была густо заставлена и захламлена. Сначала я воспринял только огромное количество книг, полок и несколько массивных столов. Постепенно ко мне вернулось ощущение своего тела, которое я утратил, закрыв глаза в душе. Я был совершенно сух и одет хоть и не в свою, но удобную одежду. Еще опираясь на крышку стола, я стал двигаться и все больше осваивался в помещении. После более пристального осмотра оказалось, что всевозможных никак не связанных между собой...

Чувства к отцу у меня были более негативные, чем положительным. Его поведение как- будто не имело границ ни к маме, ни ко мне, ни к Лене, пока она жила у нас. Он не зря называл себя аморалом, ибо это подтверждалось на каждом его шагу. Но родственные узы заставляли все претерпевать, все принимать, и понимать, что очень многое в нем привлекательно, и очень многое в нем тяжело, и эта тяжесть давила собой постоянно, и жизнь в родительском доме становилась невыносимой, больной, затравленной, горчащей...

— Нет, раньше субботы не надо. - Ольга замолчала, потом вдруг посмотрела на Катю и почти прошептала: - Катенька...

— Что, мама?
Ей очень хотелось сказать: «Подойди ко мне». Но она не говорила. А Катя стояла, прислонившись к столбу веранды.

Потом вздохнула:
— Ну, хорошо, я пошла.
Ольга осталась сидеть неподвижно. Слышала, как застучали по деревянным ступенькам крыльца Катины каблучки. Хлопнула калитка. И она все еще ждала, что Катя обернется, воротится, воротится. Нет, не обернулась...