Классы

Коронавирус был известен очень давно!

Первыми о нём стали подозревать инопланетяне.

Поэтому приземлялись на нашу планету только в защитных масках, именуемых скафандрами.

Потом всполошились в Азии, и укутали самое дорогое, что у них было в паранджи. Всё закрыто! Одни глаза сверкают. Защитный костюм экстра класса.

Следующими стали рыцари. Для защиты от всякого непредвиденного они придумали шлемы с забралами.

На женщин в Европе всегда смотрели как на расходный материал, поэтому всё, что для...

Не правда ли: …очень красивое СООРУЖЕНИЕ!.. …трудами Ума и рук человеческих созданное… Главный конструктор самолетов Андрей Николаевич Туполев однажды, на одном из совещаний,.. произнес,.. не вдруг:
______________ — Только красивые самолеты надежно летают!..
Не правда ли?!.. ПЛОТИНА этой гидроэлектростанции в… ПОЛЕТ всегда стремится!.. В КОСМОС!!!.. И не менее.

9,8 миллионов кубометров особо надежного, сугубо гидротехнического БЕТОНА,.. сотни и сотни тысяч тонн арматуры,.. особо прочной сталью...

Вечер в семье Смрновых. Мама возится на кухне. Папа дремлет, прикрывшись свежим но-
мером "Аргументы и факты". Телевизор мирно гудит. Кот Василий важно расхаживает по ков-
ру.
Семейную идиллию нарушает сын Смирновых Петя.
- Пап, а, пап,- кричит он, влетая в комнату,- кто такой волк?
Смирнов - старший от неожиданности вздрагивает.
- Хищник,- автоматически отвечает он, не размыкая век,- а что?
- Вот и не знаешь! Волк - санитар леса! - победоносно выдает информацию Петя и
идет на кухню проверять...

Экзамен по геометрии в седьмом "Б" классе подходил к концу.
Те, кто уже "отстрелялся",позабыв про формулы, гоняли по
школьному двору. Остальные,а их оставалось всего несколько
учеников, лихорадочно повторяли теоремы, листали учебники,
записывали на ладонях наиболее сложные доказательства.
Они волновались. Вместе с ними волновалась и учительница,
Лидия Петровна, которая работала в школе всего второй год.
И только один Вася Кашкин оставался абсолютно спокойным,
хотя, именно по геометрии, он был...

– Тетя Лена, – окликнул меня нежный голосок.
Я обернулась. Меня догоняла какая-то девушка.
– Вы что, меня не узнаете?
Я присмотрелась.
– Дашка?
Да. Это была Дашка. Ну надо же! Сколько ей сейчас? Пятнадцать, наверное...
Я, и правда, с трудом узнавала в этой рыжеволосой длинноногой красавице ту нелепую, угловатую девчонку, которой она была еще года два назад. Когда я в последний раз ее видела. Помню, она жаловалась, что в классе ее дразнили «Жабынёй».
– Вы давно приехали, теть Лен?
– Позавчера...

НОВЕНЬКИЙ...

Новенький ощутил тревогу, стал беспокоиться и толкаться ножкой. Мама положила руку на свой упругий живот, и Новенький затих. Он не понимал, что происходит, но чувствовал где-то рядом учащённые удары сердца. Это означало, что мама плачет. Так, бывало, часто. Новенький большой, ему уже 34 недели. У него есть брат и две сестры.

Он будет четвёртым. Иногда старший брат прикладывал ухо к маминому животу и прислушивался. Новенький сразу давал о себе знать и стучал пальчиком в этом месте...

Понятие моббинга я впервые встретил в одной из тысяч статей моего бывшего друга, который лил крокодильи слёзы из-за того, что его публикации стали игнорировать, блокировать и не читать больше. Мол, весь его труд был насмарку. Честно говоря этот термин встречается в нашем лексиконе очень редко, если не сказать и вовсе не встречается. Тем не менее, такое явление было всегда в обществе и о нём нередко писали психологи и социологи. Вот и мне приходилось по роду своей педагогической деятельности...

Одна женщина раз в две-три недели встречалась с предметом своей пожухлой страсти – Стасиком. Прямо по Вяземскому: и совестно носить, и жаль оставить.

Между ними ночь поездом, а поскольку Стасик даже в спальном вагоне спал тревожно и вследствие этого становился раздражительным и придирчивым, то женщина ездила сама, хотя тоже не высыпалась – какой там сон, то храпят, то ворочаются, то в Смоленске заходят с топотом, несодержательными, но оглушительными разговорами, а временами и с песнями...

Очерк о сравнении

Приятель жалуется — слушай, мне сорок лет. С утра у меня мигрень, вечерами болит спина. На глазах очки, на зубах коронки, в обуви ортопедические стельки. От сухомятки запор, от жирного гастрит, от вина изжога. Без таблетки из дома не выйдешь, без крема на пляже не позагораешь, без сна вообще не жилец. Но я же, вроде, здоровый человек!

Ну да, говорю. Ты и есть здоровый человек. Так выглядит здоровье. Потому что болезнь выглядит совсем не так.

Или вот: работаешь без конца...

Я думал, что в жизни этого не расскажу, язык не повернётся. Худший стыд – распростёртый на всеобщее обозрение. Но жизнь ушла из меня, хочу исповедаться её последними каплями.
Лето ещё только накатывается, подминая город под себя, а я уже не могу переносить его мускусный животный смрад. Задыхающийся вечер умножает всё на камфару: сквер в душной сирени, креозот на путях, полынь вдоль насыпи, чердачную пыль, гудрон плоских крыш.
Перегретый кровельный металл обжигает ноги. За старой антенной...