Капли

Над городом медленно плыла Печаль. Это была очень странная Печаль.

Она выглядела, как большое светло-серебристое облако. В его массе вспыхивали и гасли, снова вспыхивая в других частях разноцветные пятна красивых цветов, от нежных до насыщенных тонов.. Преобладали цвета любви: розовый и фиолетовый. По всей площади её поверхности были выступы, наподобие параболических антенн. Этими приспособлениями она сканировала город. Если улавливались сильно выраженные негативные вибрации, из параболы...

В загустевшем воздухе золотой приморской осени вертолет летел настолько низко, что у бортового техника капитана Мокруши сдали нервы:

В загустевшем воздухе поздней и золотой приморской осени вертолет летел настолько низко, что у бортового техника капитана Мокруши сдали нервы:

– Нельзя ли повыше, командир? – Невыразительное, не по годам усохшее, точно обтянутое пожелтевшим пергаментом лицо… этого офицера от авиации, выражало крайнее смятение.

Ну, не имеет права летчик показывать свой...

Осень вскрыла мне вены души
осколками разбитой любви.
Розовые капли падают на мои следы,
оставляя аромат нежности.
Аромат плывёт во времени
на волнах млечного света.
Пересекая звёздные лучи,
издаёт хрустально звучащие аккорды,
рассыпающиеся нотами.
Ноты падают
в открытые сердца
семенами любви…

Живешь и по законам и без правил.
Уйдешь в свой срок, а скажут: – Рано Мир оставил.
Начнут судить: хорош ты был, иль плох,
Забыв, что есть один судья и адвокат: он – Бог!..
Он – ты!
Криккрак. “Размышления”

– У нее были такие же зеленые глаза, как у тебя, мама? – Лукавая мордашка, переломив черные чайки бровей, смотрела на мать синим восторгом.

– И очень тогда молодые и счастливые, сынок. – Располневшая от родительских обязанностей Микаэла Микаэловна растрепала золотистые кудри...

Крыса

Под кривым зеркалом неба розового королевства жил мальчик Тинтин, по прозвищу Айфуфу. Мальчик рос одиноко без родителей и без друзей. Никто не хотел водиться с бездомным бродягой, который питался отбросами с помойки, а уж пахло от него…

Нет, не розами. Название «розовое королевство» придумали придворные щеголи. Те самые, у кого шелк вокруг шеи, полный золотых монет кошелек и пустая голова. Они прохлаждались целыми днями и наслаждались жизнью. Обедали на фарфоре, спали на пуховых...

Эпохи обрушились на души.
Кольцо темноты сомкнулось и медленно, неотвратимо сжималось.

Отступать было некуда.
Вокруг сплошным кольцом чернота.
Внизу – бездна ада.
Вверху – сонмы светлых сил в полной боевой готовности.

Но… они не могли ничего делать без зова, без веления душ детей Бога.

Напряжение нарастало.
Души были беззащитны – в них не было Любви.
Были только страх и обречённость.
В центре толпы располагались детские души.
Вдруг раздался детский смех и крик: «Смотрите! Ангелы...

Привет. Я опять разговариваю сама с собой. Или с тобой? Но мне плевать. Никто не сможет отобрать у меня мои мысли и чувства. ЭТО единственное, что у меня осталось.

Вчера проходила тест на шизофрению. Шуточный тест, но я склонна верить его результатам..

Слишком уж моя жизнь стала похожа на бред больного человека, у которого лишь изредка случаются проблески ясного ума и трезвой памяти. И в эти минуты я четко осознаю, что надо идти дальше, работать, жить, что-то менять, иначе я совсем пропаду...

Тропа не вела. Она тащила, не давая присесть или остановиться. Красный, реже малиновый или бордовый свет прорывался широкими полосами извне и вызывал в висках ломоту, стоило повернуть голову в робкой попытке осмотреться. Боковым зрением Григорий улавливал, что бежит по тоннелю из бесчисленного количества состыкованных грудных частей выпотрошенных мясных туш зверей великанов. Белые округлые пятна позвонков мелькали под ногами, сливаясь впереди в сплошную опалесцирующую цепь, а грудина над головой...

– Мадам, не писайте в левый чулок!
Глаза закрыты, и перед ними плавилась густая красная пелена. Немилосердно пекло явно обезумевшее светило. Оно жгло голые ноги, оно горело в мозгах брызгами кипящей стали, и оно на широте путешествия по Ловозерской тундре просто не имело права так безжалостно припекать! В ушах стоял звон, из-за которого Р.П. не слышал голосов своей легконогой “гвардеи”. Воздух оставался удивительно свежим, и одинокий путник, дремливо отдыхающий в пропитанной пылью траве у...

Свеча вторая (окончание).
Пообещать, что в случае отказа, он свернет старшему мастеру цитадели шею, Сарог не успел. Стрела, пущенная стражником из черной ниши в одной из стен хозяйственных построек, впилась в руку. Отпустив податливую бороду, скиф выдернул застрявший под кожей наконечник, зажимая рану пальцами уцелевшей руки

– Подлый эллин!
– Не стрелять! – завопил Дедал, размахивая над головой длиннющими складками серого хитона. – Не стрелять, прах псов ваших матерей! Не стрелять, рвотные...