Капкан гл.1 ч.1

Нет-нет, одна из лошадей оступится, рванет вперед и вверх, чтобы устоять. Тогда из-под видавшей виды шинели, наброшенной на кого-то, лежавшего на неуклюжем сооружении, вырвется протяжный стон. А потом снова только удары копыт да гулкий стук каблуков изношенных сапог понуро шагающего парня, ведущего за собой обеих лошадей. Парен этот, временами, когда вершина пригорка с поредевшей растительностью позволяла ему видеть дальше обычных лесных границ, останавливал движение и всматривался вперед, туда, где закатное солнце красным яблоком неуклонно катилось к земле, готовое соскользнуть с узкой черты горизонта, чтобы надолго пропасть из виду. Тогда наступит темнота. Лес превратится в сплошное месиво черных теней. Определить направление движения будет невозможно. А дойти нужно. Ох, как нужно! Для того, чтобы стонущий Петруха мог снова увидеть рассвет. Для того, чтобы узнали люди, какие звери бродят по уезду под командой атамана Черного, который был ранее офицером белой армии. Мысли эти заставляли Максима находить в себе новые резервы истрепанных сил, которые никогда ранее не проявились бы. И он жил одним стремлением – двигаться вперед.

А солнце, между тем, обожгло лес багряным заревом последних лучей и деревья окунулись в о тьму.

- Неужто зря все? Неужто… - Максим подошел к носилкам. Шершавой ладонью стер с лица Петюхи влагу. – Куда же мы с тобой? Потерпи, друг любезный. Потерпи, родной…

Должен я спасти тебя…
- Чего это, мил человек, сам с собой разговариваешь?

Максим резко обернулся на голос, выхватил из-за ремня револьвер. В трех шагах от него на тропинке стоял невысокого роста, пожилой мужчина в сером картузе с лакированным козырьком. В руках у него был дробовик, опущенный стволом вниз.

- Ты, мил человек, оружие-то свое убери. Коли бы у меня в голове что дурное сидело, не успел ?бы до него и дотянуться.

- Кто таков? – Строго поинтересовался Максим.
- Житель здешний. Тебя-то что в наши края занесло? Не припомню такого в знакомцах. Перестань бычиться! Незачем нам с тобой ноздри раздувать. С товарищем-то что?

- Тебе зачем? Каков прок?
- Мне-то проку, может, и нет вовсе. А товарищу твоему может такой случиться. Жилье мое здесь, на несколько верст в округе, единственное.

- Пи-и-ить… - Донеслось с носилок.
- Подай-ка ему хлебнуть. – Мужик протянул Максиму фляжку. – Как это ты в поход без воды собрался?

- Не только водой, кровью нас господин Черный чуть досыта не напоил. Ишь, как жадно пьет… С утра маковой росинки во рту не имел.

- Много сразу не давай! Болезнь его мне пока не ведома, а потому вода вред принести может. Сам хлебни! Теперь я у вас поводырем буду. До моей избы уже недалече. – Мужик сграбастал уздечки и потянул лошадей за собой. – Поведай пока, что с вами стряслось.

За разговорами вышли на большую поляну. Слева от Максима в лунном полумраке блестела лента ручья, на берегу которого, в свете упавшего сверху лунного лучика, стоял огромный деревянный крест, окруженный крестами поменьше. На противоположной стороне поляны, из-за невысокого частокола выглядывала рубленая изба. Когда маленький отряд приблизился к частоколу, из-за него выплеснулся хриплый собачий лай.

Цыц, неугомонный! – Прикрикнул на собаку мужик. – Чего расшумелся? Погоди, парень. Я ворота отворю, да и собаку отгоню… Вот теперь входите. Давай-ка дружка твоего сразу в избу отнесем. Коней потом накормим, напоим. Люди в первую голову хозяином привечены должны быть. Вона, как его… В рубахе, видать, парень родился. Не суетись! Теперь отдыхает пусть.

Пока мужик строчил словами, как пулеметными очередями, грубые по внешнему виду руки его нежно щупали всю грудь Петюхи, промыли рану и наложили на нее какую-то злостно пахучую мазь. А затем, с ловкостью сестры милосердия, наложили бинт.

- Ловок ты, дядя! – Не удержался от похвалы Максим. – Не впервой видать…

- В лесу жить – во всем умельцем быть. Сам себе и швец, и жнец, и на дуде игрец. У меня в этом мудрость малая. Вот старуха моя…

Под скороговорки старика, дожевав краюху хлеба и допив из кружки теплое молоко, сморенный небывалой усталостью, уронил Максим голову на скрещенные на столешнице руки и моментально уснул. Не успел разузнать даже: куда попал, чьим гостем стал. Так тепло отнесся к ним с Петюхой хозяин, что и дум никаких про осторожность в голове не осталось.

- Горазд! Горазд поспать-то! – прогудел голос хозяина избы над самым ухом. В то же время крепкая рука тормошила его за плечо. – Когда на лавку тебя уложил, глаз даже не приоткрыл. Пора и пожевать чего! Товарища твоего уже покормил. Спит пускай теперь.

Во время недолгого завтрака узнал Максим, что хозяин его случайного ночлега – Фрол Матюхин. Живет он здесь с самого рождения. Дед его это место на жительство еще в молодости своей облюбовал. Два поколения Матюхиных на вечном покое у ручья лежат. Им с женой его, Марфой, бог наследников не дал. Промышлял Фрол всякую лесную добычу. Охотой на птицу и зверя. Пасеку свою имеет на три десятка колод. Марфа от свекрови своей научилось ремеслу целебному. Все травки да корешки собирает. У нее настоев и мазей разных, как в хорошей аптеке. Так и живут. Жену Фрол два дня назад в Воскресеновку свез. Мужик там на порубке леса сильно изувечился. Фельдшер на него рукой махнул. А Марфушка взялась на ноги поставить.

- Людям нужны, а сами от них в лесу укрылись! – Удивился Максим.

- Не знаю я, почему дед это место выбрал. Знаю только, что из дальних краев сюда попал. По его воле и отец мой здесь осел. И мне тут все родное. Не тянет никуда. Люди, Максимушка, всегда близко, коль нужный ты для них человек… Давай с тобой на озерко заглянем. Там у меня снастишки кое-какие расставлены. Может, чего Бог и послал.

Небольшое озерко было густо окаймлено еловым молодняком. Посреди озерка торчали из воды несколько сломленных сухих стволов осины, невесть как там оказавшиеся. Берег упирался в воду невысокими обрывами.

- Не вертись ты, окаянный! Лодку опрокинешь. – Ворчал Фрол незлобно.

На самом деле казалось, что маленькая лодчонка от любого движения может черпануть в себя озерной водицы. Но рыбаки удачно вернулись к тому месту на берегу, от которого отчалили с час назад.

- Самое карасиное время. И ушица и поджарок теперь у нас будут! И время не очень много потратили. – При этих словах Фрол извлек из кармана жилетки объемистые серебряные часы и фасонно откинул крышку циферблата.

- Знатные у Вас, Гордеич, часы! – Восхитился Максим.

- Павел Буре! – С гордостью поглядел на собеседника Фрол. – Дедово наследство. Глянь, какая красота!

Поддерживая левой рукой голову Петюхи, Фрол осторожно подносил к его губам ложку с приостывшей ухой.

- Хлебай, мил человек. Коли охота к еде – знать отворот твой беде! Встанешь на ноги. Еще и спляшешь.

- Ты, батя, меня не тискай, как сосунка какого. – Пытался противиться Петюха. – Ложку-то отдай.

Эй! Аника-воин! За тобой теперь пуще чем за сосунком приглядывать надобно. Гляди, какой самостоятельный!

- Так его, Фрол Гордеич! Привык командовать. – Максим ласково потрепал волосы Петюхи. – Покомандуешь еще.

- Тебе бы, Максимка, в уезд спешить надобно. Там про банду, поди, и не слыхали еще.

- Тебя не оставлю!
- Пока я одыбаюсь, ты штаны на лавке протирать собрался?! А Черный? Пусть себе гуляет вольно? Не дело говоришь!

- Верно. Мил человек! За сиделку и я справлюсь. Поддержал Петюху Фрол. – Твое дело, Максимушка - успеть своим про банду сообщить. На зорьке утренней выведу тебя прямиками на большак. А там и до своих добежишь, Бог даст.

- Это – дело! – Повеселел Петюха. – Чего ему здесь делать? Пользы никакой, окромя, что глаза мозолить будет. Пусть отомстят ребята за порубанных товарищей наших!

Но, случай распорядился по иному. Только успели со стола прибрать, как надрывно залаял во дворе пес. Фрол глянул в окно. В проеме калитки показался молодой парень в яркой красной рубахе, перепоясанной темным шнурком.

- Господи!- Вырвалось у Фрола. – Митяй Сушков. – И тут без его хитрой морды не обошлось. Пойду, встречу гостя не званного.

- Здрав будь, Гордеич! – Из-под густых, как усы, бровей впились во Фрола хитрые кошачьи глазки. – Гости у тебя нынче?

- Здорово, Митяй. По лесному укладу – всяк проезжий гость. – Спокойно ответил Фрол.

- Это так. Издали видать… Кони уж больно хороши. В наших местах таких ни у кого нет.

- Кто их знает! Заехали. Похарчевались. Уехали. Хозяину заботы нет о делах ихних.

- И то верно. Я ныне тож к тебе верхами. Сколь верст в седле протрясся. Жена твоя за снадобьями полслала. – Продолжал разговор Митяй, пытаясь протиснуться в двери, которые перекрыл собой Фрол.

- Это когда ты к Марфушке в подсобники подался? - Ухмыльнулся Фрорл.

- Еще чего?! У нас в деревне отряд господина Черного загостевал. Вчерась утром с краснопузыми у них стычка была. Двоих у них поранили. Твою бабку-колдунью к ним и приставили. Понял?

- Чего же не понять? Погоди тут. Вынесу, что надобно. – Прикрыл Фрол дверь перед Митяя.

- Боишься с гостями познакомить? – Прорычал в след Митяй. – Ладно, обожду…

Когда не званный гость скрылся за ельником, чувство неминуемой опасности охватило всех троих в доме.