Каменные Боги: Ведьма с острова - зрелость

Итак, девушка оказалась в хижине шамана, которая была не сплетена из веток, как все жилища в селении, а вырыта в земляном холме, отдельно стоящем от всех. Пещера была очень древней, здесь всегда жили колдуны племени. Ол-ам-аах сам выбирал себе очередного шамана или шаманку в жены или в мужья, так как сам идол был андрогином и к нему можно было обращаться или как праматери, или как праотцу.

Сейчас шла эпоха праматери племени и её мужем считался шаман Кронле-кле, но великий символ племени на следующий период определил себя как праотца, выбрав себе в жёны Югму.

Шаманы или шаманки являлись неприкосновенными, независимо от передряг и событий внутри племени. Такое положение выгодно отличалось от положения политической элиты. Каждый кандидат на звание вождя проходил через серьезные испытания в силе и ловкости, прежде чем могли предстать перед шаманом для окончательного утверждения. А тот выбирал из трех или четырех претендентов наиболее достойного по его мнению на должность вождя. Но не прошедшие кандидаты не оставляли попыток перехватить власть, и каждый всячески заискивал перед шаманом. Остальные члены племени просто боялись и сторонились этого великого - в масштабе - острова человека.

Югма оказалась избранной идолом, и это означало совсем другую судьбу. Власть и одиночество всегда ходят рука об руку. Оказавшись на вершине, избранник так же оказывается одинок, - как королева Шарлота в силу своего высокого рождения, так и Югма в силу своих внутренних особенностей, которые позволяют как подняться на вершину, так и оказаться в самом низу.

И только Воля Божья бросает людей в то или иное рождение и наделяет их теми или иными качествами. Почему?

Отчего это зависит, ведь ОН справедлив и милосерден! Так почему одни родятся во дворцах, - сильными, умными и красивыми, а кто-то в глубинках, затерянных на этой планете, в семьях бедных и несчастных людей, и при этом не обладают ни красотой, ни умом, ни силой. Почему же люди такие разные и каждому с самого рождения отмеряется своя доля любви и счастья от Создателя? Человечество во все века задаёт себе эти вопросы и не находит ответов, а сильные мира твердят о справедливости мира! Мы надеемся в своем романе докопаться до сути и серьезный читатель, вместе с нами, все же обретёт уверенность в справедливость Величайшего Судьи...

...Девочка перевела дыхание, - для нее возникла возможность передышки, отсрочки ужасной церемонии. Она всё ещё не сомневалась, что участь всего женского населения постигнет и её. По меркам племени, где женщинами становились с десяти - одиннадцати лет, она и так уже была перезревшей, но вождь-отец всё оттягивал её замужество из-за ожидаемой возможности выбрать с помощью дочери наиболее выгодного союзника. И возможно, для цивилизованных людей, это все дико и недостойно человека, тем не менее нравы этой стороны жизни у дикарей всё же не упали так низко, как у некоторых так называемых особей современной цивилизации, где разврат возводится в ранг достоинства и блудницы являются зачастую или власть придержащими, или средством для достижения власти и богатства. Не идут в расчёт качества претендентов, если даже на кровосмесительные отношения не накладывается табу. Эти дикари никогда не падали настолько, чтобы пойти на кровосмешение или другие виды разврата. У каждого воина была одна или несколько жён, и только на них распространялась его любовь, и никакие прелюбодеяния не допускались законами племени. Каждый ребёнок точно знал своего отца. Вы можете усомниться в такой степени "целомудренности" дикарей-каннибалов, но у них был сдерживающий фактор - идол. Наказание было неотвратимым и немедленным. Очень строгое соблюдение этого закона вело к тому, что племя, вообщем-то небольшое для нормального эволюционного процесса и изолированное от всего мира, не выродилось в результате близкородственных связей...

Югма оглядывала помещение, - оно было намного больше шалаша отца, очаг являлся основной нотой всего интерьера жилища, - кроме него и лежака, на котором очнулась девочка, другой мебели не было, но зато везде висели пучки трав, ароматических палочек, в чашах и деревянных сосудах хранились порошки, мази, краски естественного происхождения, ворохи одежды и всевозможных мелких украшений и символических вещиц, и все это покрыто довольно плотным слоем пыли и грязи, кое-где лишь прерываемых на наиболее часто употребляемых вещах. Она впервые оказалась здесь, раньше лишь издали наблюдая за входом в жилище и самим таинственным человеком, втайне мечтая сюда попасть, и вот она здесь...

Шаман сидит без движения, ярко горит огонь, тишина, тепло и спокойно. Кронле-кле открыл глаза, встал и подошёл к девочке, откинул прядь волос со лба... Да, как он и предполагал: над низким лбом - на границе, где начинаются волосы, четко просматривалось родимое пятно в виде птичьей лапки. Отодвинув волосы за левым ухом, он увидел еще одно - поменьше, повернув девочку спиной - ниже седьмого позвонка третье пятно, больше предыдущих, видом похожее на таракана. Шаман тщательно осмотрел все тело девочки и понял, что он не ошибся в выборе своей преемницы. На древних деревянных таблицах указывались метки, которыми отмечаются шаманки и шаманы, для каждого пола они различны, но, кроме опознавательной функции, они выполняли намного более серьезную роль.

Как географическая карта, все тело человека - его кожный покров - есть область контакта: во-первых со всеми внутренними органами, но, самое главное, с силами и энергиями, которые эти органы обозначают на эзотерическом плане непроявленных энергий, а так-как каждый человек являет собой единство со всем окружающим миром на планете и единство со всем космосом, проявленным и не проявленным, можно легко уяснить место и роль такого индивидуума во всем мироздании.

Человек, обладающий знаниями, применив закон аналогии не только может вылечить или, наоборот, вызвать болезнь, но и через особые метки читать о связях и силах, областях и категориях, что оставили свои следы на теле. Родинки - скопление пигмента и уплотнение кожной ткани - являют собой знаки выхода определенных энергий из мира непроявленного, это всегда кармические знаки - узлы, некоторые возникают уже при рождении, другие впоследствии.

У обычных людей родинки не являются фатальными, то есть неразрешенными узлами судьбы и долгами, привязывающими человека к миру черных энергий, и поэтому они имеют чувствительность, а так же, как правило, с годами теряют интенсивность окраски. А у людей, которые своими предыдущими поступками нарушили законы космоса и пали в области черных энергий, ими овладевшими, эти силы оставили на коже свои точки выхода-контактов на строго определенных участках тела. Эти родинки всегда очень пигментированы и не имеют чувствительности, они как бы выжжены на коже.

Можно сказать так: если в своих физических воплощениях человек раз за разом впадал в какой-то грех, на его физическом теле это проявлялось появлением родинки, поэтому целители связывают наличие дефектов внутренних органов (которые есть результат наших грехов) с появлением пигментных пятен на коже в строго определенных местах. Есть механическое, химическое или энергетическое воздействие на определенные участки тела (например иглоукалывание), что ведет за собой терапевтический эффект на органе, проявлющемся на поверхности кожи в определённой точке.

Так вот, появилась родинка, человек же продолжает жить нисколько не изменяясь, и если он не заболеет в наказание за свой грех и в страдании не очистится, то его может ждать другое - худшее - из зол. Дело в том, что не все люди несут наказания за свои грехи сразу, а лишь те, у кого есть возможность исправиться, а те кто закостенел в своем грехе и своими низшими оболочками так запеленал, так зацементировал внутренний светильник, не заслуживают немедленного наказания, оно просто откладывается, отодвигается на многие и многие воплощения. У таких людей очень сильны три низших тела, в своей плотности не пропускающие лучи божественной Воли, и лишь на физическом теле конденсируется болевая точка греха.

Вначале она просто есть. В следующем воплощении, если человек не исправился, к ней добавляются другие, какие-то исчезают, какие-то вновь появляются, - ведь человек живёт и изменяется во времени и пространстве, пока не совершит свой первый смертный грех и не усилит его многими воплощениями и поступками. Тогда на теле появляется родимое пятно Сатаны. Оно находится в строго определенном месте и никак не беспокоит человека и, что интересно, даже при травме или намеренном воздействии в нем не испытывается никаких ощущений. Как если бы иголку втыкали в пустоту, а не в плоть в центре родинки.

А там действительно пустота - канал в низший мир, и, в зависимости от количества, интенсивности и расположения таких меток сатаны, человек вынужден при очередном рождении служить дьяволу. Во времена инквизиции одним из методов опознанная ведьм и колдунов служило именно определение родинок и проверка их чувствительности. Но не только ведьмы обладают такими отметками дьявола, но и многие убийцы, насильники, маньяки имеют укромную родинку, определяющую их принадлежность к его легиону, при этом остальные родинки на теле могут быть как у всех людей.

У Югмы был полный набор таких родинок Сатаны, причем все они ещё и имели свои рисунки, говорящие о высоком статусе будущей ведьмы. Именно поэтому она чувствовала такое влечение к потусторонним магическим силам, идущим от идола и от Кронле-кле - сегодняшнего шамана племени, но по своей отмеченности ими она его намного превосходила. У колдуна даже возникло чувство ревности в том, что рядом с ним проявилась жрица идола ещё совсем молодая годами, но видимо очень старая грехами. И вначале, ещё до сватовства, шаман хоть и замечал её во время своих мистических занятий, старался оттянуть час приобщения её к миру магии и колдовства.

Но случилось то, что случилось, и он был не вправе не спасти её от одной участи, чтобы привести к другой, иначе возмездие над колдуном не заставило бы себя ждать и было бы ужасно. Сатана не прощает своим слугам даже малейшего ослушания, но теперь девочка была в его логове, и оказалась гораздо более значимой в плане черных энергий, чем он предполагал. Она, конечно, пока ничего не подозревала и ему предстояло её учить, чтобы затем уступить ей своё место. Кронле-кле был в ярости, но ничего поделать не мог, разве что выучив, попытаться уничтожить. Ведь предательство было в ходу у таких как он, и здесь у них были равные права - победитель завладевал всеми силами и привилегиями побежденного - Сатане нужны были такие слуги. Начались годы жизни в пещере у Кронле-кле, с матерью и остальными членами племени Югма не смела общаться, вернее они не смели. Молодая ведьма достаточно легко освоила основные обряды и заклинания, ежедневно присутствуя при погружении шамана в область по ту сторону жизни, иногда сама почти впадала в экстаз, но он ей категорически запрещал это делать. Кронле-кле при каждом таком погружении должен был долго курить особую траву или пить сок из многих-многих компонентов, которые включали корни, соцветия, семена, листья различных трав, далее обязательно использовались сушеные насекомые, вернее только их панцири или крылья, и кровь, и различные выделения пресмыкающихся и земноводных, которых, кстати, на острове было очень мало, и поэтому у шамана был свой маленький "виварий" сделанный из отгороженного участка, прилегающего к внутреннему озерцу. Шаман, выделив этот участок, искусственно создал заболоченные островки вперемежку с грязными лужами, и затенил сверху огромным полуповаленным деревом, перевив его лианами, в изобилии произрастающими на острове. Таким образом, на этом островке с благодатным климатом появился маленький кусочек земного ада со змеями, лягушками, гнусом и прочей мерзостью, которая чувствовала себя здесь вольготно и размножаласть с утроенной скоростью.

Югме очень хотелось испытать ощущения, в которых буквально купался шаман, но она боялась его ослушаться. Она вела немудрёное хозяйство колдуна, убиралась в пещере, готовила ему еду до определенного момента, затем шаман что-то сам добавлял в неё и только после этого, совершив ритуал, они приступали к трапезе на заходе солнца. Все остальное время суток можно было есть обычные фрукты и коренья. Девочка очень быстро научилась всем названиям и применению магических трав и других компонентов, употребляемых в смесях для всевозможных нужд племени: от чистого колдовства до обычной помощи при родах. И еще к одному ритуалу не допускал ее Кронле-кле - к церемонии служению идолу. Всячески отговариваясь и оттягивая этот процесс, хотя он должен был быть совершен при всех единоплеменниках. Этим актом Югма становилась настоящей шаманкой - женой идола, так же как шаман был мужем идола Ол-ам-ааха. Благодаря андрогинности идола ему могли служить и мужчины и женщины, порознь и вместе.

Наконец однажды, после очередного погружения, шаман, придя в себя, долго и задумчиво смотрел на девочку: никуда не денешься, О--ам-аах требует свою невесту себе в жёны - и в очередное полнолуние должен быть совершён ритуал приобщения, должна быть обрезана пуповина, связывающая ее душу с Великим ОТЦОМ, должна быть отдана мужу-господину на вечные времена, и оттуда уже не будет возврата. Финал близился из-за того, что душа Югмы сама, своим путём, на протяжении многих воплощений, ежедневной своей жизнью и поступками, энергиями, которые при этом вызывала к жизни и использовала - делала свой выбор, пока однажды не совершила смертный грех, став убийцей отца, затем невинных младенцев. С того момента ее душа была захвачена в лапы тьмы, бездна начала использовать ее "искру" в качестве своего эмиссара, пока наконец своими злодеяниями она не достигла уровня ведьмы с очень большой отмеченностью черной энергией.

И вот очередное рождение "на колесе Сансары" - обыкновенный ребенок на затерянном острове в примитивном племени, внешне совершенно не зловещий, а лишь чуть-чуть выделяющийся из общности. Но шаман племени (обыкновенный воин Сатаны) должен воспитать и дать толчок этому вселенскому злу в женском обличье, и даже ему не ведома судьба энергий зла, что предначертано вызвать и воплотить ей! Такого уровня ведьме уже не интересны обычные людские пороки и даже ее сладострастные сородичи и ревнивый учитель со своими тщеславными планами - жалкие котята перед этой черной пантерой. Само зло воплотилось и росло на этом острове, терпеливо ожидая часа, когда сможет вырваться в мир...

Югма готовилась к ритуалу, никто не смел вмешиваться в этот процесс. Четыре дня без еды и воды, ежедневные ванны в отведенном источнике, от которого остро пахло серой, затем натирание специальными мазями всего тела с помощью старухи, которая была старше всего племени и ее тоже считали колдуньей, но это было так давно, что никто не помнил ее в роли жрицы идола. Старая ведьма жила одиноко и очень редко выходила на племенные сборы, но пищу ей всегда приносили первой после жертвоприношений идолу. Как видите, в племени оказалось три шамана: бывший, действующий и будущий. Далее мы узнаем почему до таких лет дожила старая ведьма, ведь уже был ее преемник, которого она уже когда-то приобщила так же, как он должен приобщить Югму. И в день его приобщения на ритуале кроме этой старухи - тогда еще в полном расцвете сил - присутствовал старик, похожий на поросший мхом и лишайником трухлявый пень, и он помогал готовить, а затем участвовал в ритуале - в последний раз участвовал...

* * *
Наконец последний день клонится к заходу. Всё племя собралось и с нетерпением ждет начала, в такой день - а он происходил в среднем в полвека раз - разрешено присутствовать и наслаждаться всем его членам: и взрослым, и детям.

...Огромный костер, яма наполненная водой, зажигается огонь, звучат бубны: трещат, перестукиваясь между собой, собираются в едином ритме, затем как будто разваливаются - бумм-та-таамм!..., вновь собираются, сила их звука нарастает.

Поднялась луна. Ночь черна - ни малейшего дуновения ветерка, а звёзд нет...

Огонь отражается в воде. Музыка оборвалась. Тишина - даже не слышно звона цикад, молчат ночные птицы... Взрыв звука - бумм-та-таамм!!!

Из своей пещеры выходит Кронле-кле и ведет под левую руку старуху-шаманку, она убрана как невеста, венок из белых лилий и длинное одеяние ярко зеленого цвета. Старуха идет очень медленно и на редкость прямо. Ее коричневая кожа на щеках даже румянится, остатки седых волос тщательно расчесаны и распущены, на лице нет маски, как у всех людей племени. Кстати, вы уже обратили внимание, что эта жреческая элита не закрывает свои лица ни перьями, ни шкурками, ни чешуйками. Они у них и так как маски - маски их внутренней природы. И если туземцы вынуждены разукрашивать и одевать себя под стать диким зверям, дабы сконцентрировать или вобрать в себя их силу, то для магов это излишне, они итак имели то, что выражали их лица. Лицо этой старой ведьмы действительно обращало на себя внимание: очень старое, даже в этом племени, где и обыкновенные люди жили до ста лет и более, оно поражало силой взгляда, быстрого и режущего, как у орла, от которого людям становилось не по себе, каждый ощущал себя будто вывернутым наизнанку. Кустистые брови, сходящиеся на переносице, добавляли ему еще и тяжеловатую суровость, орлиный же нос не длинен, а беззубый рот плотно сжат в одну, едва различимую, линию, и выделялся очень заметный, острый и загнутый вперед подбородок. Тело костистое и высокое, ранее сгорбленное - сейчас ведьма шла прямо, ступая как солдат, чеканя шаг, и даже казалось, что земля глухо возвращает топот ее босых ног, вторя эхом.

Кронле-кле подвел старуху к подножию идола - она опустилась на колени, затем упала лицом к подножию, что-то шепча, изредка выкрикивая невнятный набор звуков. Кронле-кле взмахнул рукой, прошелестел рокот барабанов, приглушенный и дробный и ...

Занавес пещеры отодвинулся, вышла Югма - совершенно нагая, волосы распущены, в руках нож и чаша - приблизившись к статуе встала на колени рядом со старухой. Шаман кинул в костер горсть трав, резко запахло чем-то пряным, сладковато дурманящим. Девушка подошла к шаману, её глаза встретились с его глазами: "Я готова!" Кронле-кле протянул ей трубку, которая уже дымилась, Югма сделала четыре затяжки, в глазах поплыло, в груди взорвались тысячи маленьких пузырьков, наполнив силой, энергией и радостью. Она видела всё в туманной полутьме: сородичи, ритмично прихлопывающие; музыканты, отбивающие ритм; старуха, распластавшаяся на земле, и шаман... Шаман мазью намазал ей середину лба, соски, живот, запястья рук и колени. Тело загорелось огнем, девушка начала, приплясывая, петь песню, которую велел выучить заранее шаман. Ритм бубнов, танец, песня, действие дыма и мази - всё соединилось и она почувствовала себя в облаке, как в коконе, влекомой кругом костра.

Югма ничего более не ощущала, в танцевальных движениях она попеременно опускала то руки, то ноги в огонь, не обжигаясь, а заряжаясь энергией всё более и более. В диком танце фигурка девушки с распущенными волосами на фоне огня в ночи представляла собой эффектное зрелище. Наконец, доведя себя до изнеможения, она вновь опустилась на колени к монументу идола.

Подошла очередь старухи, отпив какого-то зелья, она тоже начала плясать вокруг костра, при этом корчась и содрогаясь, - действо настолько разительно отличалось от предыдущего танца, что у зрителей возникло состояние столбняка, не вырывалось ни звука - этот спектакль происходил в совершенной тишине. Ночь, пылающий огонь, на фоне его жуткая, колченогая, высохшая ведьма с трясущимися членами в пестром одеянии тягуче-изматывающе приковала к себе болезненное внимание зрителей...

Тишина взорвалась грохотом барабанов, как будто музыканты таким образом хотели заглушить ту пустоту и омерзение, что вызывало это зрелище. Гром барабанов превратился в сплошной зловещий рокот, и под конец ведьма в своем верчении оказалась у ног шамана. Наступила зловещая тишина.

Медленно подошла Югма с чашей и кинжалом, который передала шаману. И так они какое-то время стояли: Кронле-кле с кинжалом слева от старухи, девушка справа с чашей. Шаман схватил ведьму за волосы - венок упал на траву - и одним движением перерезал артерию на шее. Югма подставила чашу под бурлящий, пузырящийся поток крови. Кровь медленно, толчками, наполняла чашу. Едва попав на её дно, она становилась похожей на густой, почти чёрный, остро пахнущий змеиный хвост, но никак не на жидкость - вот-вот, и она, вильнув этим хвостом, уползет , соскользнет по руке девушки и, попав на землю, растворится в ночи! Сходство было столь поразительным , что рука у Югмы дрогнула. Шаман, позволив набрать ей в чашу на две трети жидкости, отодвинул девушку, разжал руку удерживающую седые пряди старухи, и два воина, подхватив тело, бросили его в костер - распространился запах горелой плоти.

Действо продолжалось. Бубны вновь ожили... Кронле-кле, тем временем, нараспев читал какие-то заклинания над чашей с кровью, бросая туда комочки зелья. Затем подошел к костру, в котором догорали останки старухи, и громко, речитативом повторяя одни и те же слова, четыре раза со всех сторон брызнул кровью на костер. Пламя зашипело и, как ни странно, обрело новую силу, вспыхнув огромным факелом, доходящим высотой почти вровень с идолом, и тут же погасло, но при этом не осталось даже углей, а лишь кучка пепла от всего, что там было.

Шаман голыми руками собрал пепел в чашу с кровью и снадобьями, подошел к девушке и дал ей отпить несколько полновесных глотков, затем окропил её всю с головы до ног этим жутким составом и тщательно пальцем нарисовал на всем теле разводами какие-то символы и знаки, взял за руку и подвел к яме с водой. В воде в это время отражалась полная луна, вдруг осветившаяся кроваво-красным цветом - то ли из-за отсвета в воде костра, который вновь заполыхал неизвестно на каких дровах, то ли еще почему-то...

Барабаны смолкли. Кронле-кле бросил на лунное отражение венок старухи, тот немного проплыл и остановился ровно посередине, полностью закрыв собой отражение "ночной владычицы". Шаман, почти крича заклинания, вылил всё содержимое чаши в черную воду. Вода вспенилась, проглотила венок и стала коричнево-красной, при этом загустев до консистенции сметаны.

Девушка, все тело которой обагрено кровью, вошла в воду и скрылась с головой. Прошло пять минут в полной тишине, затем появился венок из белых лилий, за ним голова Югмы, на волосах которой он лежал. Девушка вышла из ямы с водой, вода вновь обрела прозрачность и спокойно отражала желтую луну.

Югма с венком на сухих (!) волосах стояла прямо и немигая смотрела в глаза Кронле-кле. Шаман опустился на колени и преклонил голову. Он понял, что она имеет посвящение ангела тьмы, он автоматически должен уйти в шалаш теперь уже мертвой старухи, где, доживая свой век, будет ждать следующего претендента на молодого колдуна, чтобы умирая отдать ему свою силу...

Всё пришло в движение. Начались дикие пляски и каждый, зачерпывая из ямы и выпив той воды, бросался на землю с безумным видом, а затем блаженно затихал. Идол молчаливо взирал на людей - ему до них не было дела и лишь три нефрита отражали свет ночного светила, да воронка красного камня таинственно поблескивала.

А Югма ушла теперь уже к себе в пещеру. Она стала тем, кем должна была стать! Жизнь в племени пошла своим чередом...