Каменные Боги : Ведьма с острова - юность

...За одно мгновение остров исчез, остались лишь деревья, качающиеся на волнах, да птицы на них.

Доминик и матрос крепко держались за ствол своего дерева, которое при первом ударе грома с грохотом повалилось прямо на поляну, по счастливой случайности совсем рядом с Шарлотой.

Они вдвоем подхватили бесчувственную женщину на руки....

И теперь - бескрайняя синь океана, ствол огромного дерева и на нем три человека. Что было - все исчезло по воле великого Бога древних друидов.

Конечно не все читатели согласятся с таким толкованием. Всегда есть скептики и любое событие ими раскладывается, объясняется, становится плоским и однобоким. Да, конечно, не только волшебная сила кольца произвела все эти разрушения. Описываемый нами остров находился в зоне неблагоприятной сейсмической активности и раз в тысячелетия или два, но подобные разрушения были, только не такие грандиозные, как в этом случае. Сейчас он был полностью затоплен и являл собой дно океана. Многие тысячелетия стояла на острове фигура существа, которой всегда поклонялись племена людей. Они имели очень низкий уровень развития, так как природа на острове давала всего и вдосталь, климат был мягким и не требовал от людей напряженного труда в борьбе за выживание. А то небольшое развитие, которое все же происходило в сознаниях людей, вновь сдавало свои позиции во время очередной катастрофы на острове. Во время разгула стихии выживали случайные, не самые развитые в моральном и умственном плане особи, а наоборот - наиболее дикие, близкие к природе.

* * *
Таким образом существовало племя, очень большое, так как эти полулюди были крепки физически, плодовиты, не перегружались в поисках добычи и не вели между собой войн. У них был общий бог - идол, который предписывал одного жреца или жрицу и одного вождя. Из-за низкого морального и высокого физического уровня в племени царил культ сильного, жестокость поощрялась и ни о каком правосудии никогда не велось и речи. Делить, кроме жен, было нечего - орудия: ножи и копья, стрелы и веревки составляли основное богатство туземцев. Между ними не существовало товарного обмена, так как никто ничего не выращивал и не производил. Всего и так было вдоволь и единственными видами соперничества в племени было состязание в силе. Самый сильный имел самое большое количество жен.

Но все же была в жизни племени идея, которая делала их хоть как-то слегка приближенными именно к человеческой расе - это религия, то, чего никак не могло быть у животных. Если на острове не было бы скульптуры, то эти люди поклонялись бы силам неба и земли, но так как уже имелось изображение чего-то огромного, сильного и необычного, то религия исповедовала культ идола. Но это делалось не только из-за одного его присутствия: люди заметили, что в определенные часы, в связи с солнцем, происходит взаимодействие лучей и камней на груди исполина, и веерообразный свет, рассеиваясь и опускаясь на поляну перед подножием, вызывает у людей особое состояние, сродни опьянению от сока лианы определенного вида, но гораздо ярче и сильнее, выразимое неким искривлением пространственного восприятия. Люди забывают обо всем, лишь бы еще раз за разом прочувствовать это ощущение ирреальности другого мира, какого - они не могли понять.

И этим воспользовалась верхняя каста вождя и колдунов, благодаря чему они могли держать племя в узде: иногда ограничивая доступ к вожделенной цели, иногда позволяя раствориться в трансе. И кроме них, никто не мог этого делать, так как воздействие этого "нечто" на человека достигалось лишь при особом ритуале, который обычные члены племени не знали и потому даже если бы и захотели получить наслаждение, то не смогли. Главным в церемонии были шаман или шаманка, они знали всё и по велению вождя одних допускали к таким оргиям, других нет. Вот с помощью какого механизма управлялось общество на острове...

* * *
Время шло. Шарлота очнулась и с удивлением оглядывалась: кошмар исчез, над головой бездонное небо, совсем рядом слышен плеск воды, а она лежит на неудобном ложе из веток. Ее рыцарь и матрос сидят поодаль, их лица серьезны. Невесть откуда взявшийся ураган так же неожиданно утих. От острова не осталось и следа, над водной гладью видны верхние ветви уцелевших деревьев, да руки и голова идола.

Доминик с грустью думал о судьбе привязанных пленников, в таком положении у них не было и малейшего шанса на спасение. Туземцы - прекрасные пловцы - то тут, то там проплывали и добирались до сломанных плывущих стволов. На наших героев они теперь не обращали никакого внимания - не до пленников, себя бы спасти. На одном из таких плывущих деревьев Доминик и матрос с радостью увидели трех матросов и капитана, которых готовили для принесения в жертву и (о ирония судьбы) поэтому они уцелели. Те перебрались к ним, итого теперь их было семеро : четыре матроса, капитан и королева со своим рыцарем на одиночно плывущем по воле волн стволе могучего дерева в бескрайних просторах океана. Подводное течение пронесло их мимо идола, вода потихоньку спадала, на его плече сидела ведьма, крепко обхватив шею скульптуры правой рукой, другой рукой она поддерживала что-то. Подплыв ближе, наши герои увидели, что этим что-то была фрейлина королевы Флорена. Проплыв почти вплотную, мужчины смогли втащить девушку к себе на плавучий ствол, но ведьма не пожелала расставаться со своим насестом...

* * *
...Перед ее внутренним взором нескончаемой чередой проносились годы, как быстро меняющиеся картинки ее жизни. Да, эта жуткая женщина - фурия в человеческом теле - обладала недюжинной силой и не только физической. Лет ей было под пятьдесят, но это нисколько не отражалось на ее внешности. При взгляде на нее возникало ощущение, что существо таким родилось и таким же умрет, если вообще сможет такой ужас в облике человека освободить людей от своего присутствия. Мы уже описывали ее внешность, но нисколько не останавливались на внутреннем содержании. Как известно именно характер и особенности души ярко и отчетливо проявляются через физическое тело человека и если до двадцати пяти лет человек еще пользуется внешностью и здоровьем, данным ему природой и кармой прошлых воплощений или рода, то после на его облик начинают оказывать влияние черты характера, поступки и следствия этих поступков. Постепенно тело желаний (астральное) человека настолько приобретает власть на индивидуумом, что становится его второй натурой, причем главной, и, подчиняя себя его эфирно-физическое тело, проявляет себя через него и придает ему свои черты.

В конце концов, человек внешностью своей представляет на всеобщее обозрение и суд свой внутренний мир во всей его красоте или безобразии. Речь идёт не просто о чертах лица или фигуры, которые сейчас приукрашаются, изменяются с помощью медицины, одежды и косметики, а об энергетике взгляда, мимике лица, движении тела и, самое главное, о такой почти неуловимой субстанции, что люди могут воспринимать и излучать - света. И конечно речь идёт не о физической природе света, а об эзотерической, - той самой, которую мы улавливаем внутренним взором и, в зависимости от количества света, мы любим человека, хотим с ним общаться, либо наоборот, бежим от него, боимся или ненавидим.

Человечество - Сын Божий - от сотворения был прекрасен, силен и здоров, таким каким мог быть только Бог. И вот посмотрите на себя и вокруг на людей вас окружающих, красивы ли мы, здоровы ли и счастливы? Давайте вернемся к истории колдуньи и на примере её жизни проследим возникновение ее современного облика. Кстати, хоть действие и происходит на далеком острове и во времена, весьма от нас отдаленные, это так же правомерно по отношению к нам здесь и сейчас. И те, кто исповедует тот или иной путь овладения черными энергиями, так же современен, как и эта колдунья.

Вы можете не согласиться, говоря, что многие колдуны и маги имеют очень красивую внешность и во многом благодаря своим магическим усилиям. Да, мы не будем спорить, так как красивая внешность, - это далеко не значит, что привлекательная или приятная. Люцифер - этот падший ангел, необыкновенно красив, не даром даже имя у него - сын Утренней Зари. А какой ужас он сеет вокруг себя и не надо ему даже ничего делать, достаточно просто его присутствие. Одно из имен дъявола - лукавый. Это значит, что для определенной части людей, которые лишены внутреннего видения, он может предстать в очень красивой, но обратите внимание "мертвой" оболочке, то есть в физическом теле, но лишённом света, не исторгающем из себя тепла и любви к людям и окружающей природе. А люди, обладающие внутренним зрением или связью с Ангелом-Хранителем, интуитивно видят за красивой внешностью холод и смерть - гибель души. Сыны тьмы не имеют внутреннего светильника, вместо него бездна - черная дыра, тьма аннигиляции и попав туда бедная человеческая душа, если уже миновала точку возврата, вырваться не сможет. Так же как в космосе любое тело, особенно небольшого энергетического потенциала, попав в зону действия отрицательной энергии, засасывается и распадается навсегда. Но вернемся же к истории ведьмы...

Раннее утро, крик ребенка - это родилась дочь вождя у его шестой жены. Югма - так назвали девочку. И она так же, как и все дети этого племени, родилась крупной и здоровой. Ее мать уже имела трёх детей и для нее в этом событии не было ничего особенного, так часто воспринимаемого другими женщинами как волшебство и счастье материнства. В общей стае детей девочка росла, проводя все время в играх, еде и сне. Единственно, чем этот ребенок отличался от остальных - сосредоточенностью. Народ острова, стоящий на очень низкой ступени развития, не обладал такими качествами, как сосредоточенность, наблюдательность, или любознательность. В стае ( да, это была скорее стая, а еще не племя) царили главенство силы и ежеминутного удовольствия, независимо от чего или от кого оно исходит. И единственный источник удовольствия, который признавался всеми - это идол - Ол-ам-аах!

Даже отец, если ему можно было идти к Ол-ам-ааху отказывался от любой из своих жен и даже от любимого напитка из сока Ляимды. У взрослых существовала единственная забота, причем она была скрытой и передавалась шёпотом, тайными знаками и присвистом, суть которой состояла в участии в плясках около идола. После таких плясок, как правило, счастливчик трое - четверо суток валялся в блаженном сне, там же где упал во время танца. Но очнувшись, он в воспоминаниях блаженно щерился, тер себя по ляжкам, ягодицам, груди, но вызвать подобное ощущение не мог. Распоряжался всем этим действом шаман - Кронле-кле. Вместе с отцом Югмы он всегда долго и яростно ругался, пока решали кто в следующий раз дня Умкей и часа Сух удостоится чести совершать ритуал, при этом вождь всегда настаивал на своей кандидатуре, но Кронле-кле увещевал его, - негоже вождю так часто надолго покидать племя, за это время соперник может захватить власть.

Сам шаман, хоть и участвовал в действе, но никогда не забывался в его сладостном сне, а лишь еще ярче горели его черные глаза. У шамана не было жен и женщины никогда не входили в его жилище. Югма часто из-за кустов наблюдала за этим странным человеком - будучи небольшого роста относительно людей племени, он имел большую голову и ещё что-то необычное сквозило во всем его облике, какая-то сила и тайна. Шаман мог часами сидеть под палящими лучами солнца во всём своем шаманском наряде не шевелясь, с полуприкрытыми глазами. Дыхание не вырывалось из его уст, лицо то было размягченно-спокойным, то вдруг начинало подёргиваться и кривиться, потом его пронизывала судорога, тело начинало вибрировать, извиваться, а затем биться в агонии, пока его не охватывал спазм и в таком положении оно застывало. Проходило немного времени и Кронле-кле, как ни в чем не бывало, открывал глаза, вытирал пену с губ, растирал сведенные судорогой руки и ноги, поднимался и уходил в свой шалаш. Чудное его поведение не привлекало ничьего внимания, так как это было обычным поведением любого шамана издревле, да и люди племени вообще любопытством не отличались.

Лишь маленькая Югма от этого зрелища боязливо поеживалась, у нее сладко сосало под ложечкой, по телу пробегали мурашки и какой-то жгучий интерес - полувопрос, полувоспиминание будоражили её ещё неразвитое сознание. И так, раз за разом, она прибегала наблюдать за колдуном, уже четко изучив признаки его надвигающегося состояния, глядя на это, сама почти впадала в транс, перед глазами возникали какие-то точки, пятна, неясные очертания предметов, тени, непривычные звуки врывались в детский мир. Однажды в кустах в таком вот состоянии ее обнаружила мать. Схватив за волосы, женщина проволокла ее по всему селению, громко крича и пиная, подтащив к ногам отца, она визгливо кричала, закатывала глаза и поднимала руки к небу. Девочке в то время исполнилось четырнадцать лет. Вождь решил предложить ее своему соседу-сопернику в качестве обещания оставить ему место вождя после своего ухода за океан ( так у туземцев называлась смерть), но за это тот обещал оставить всякие попытки захватить власть.

Югму причесали, разукрасили ее лицо перышками и крылышками жуков, разрисовав окантовку соком Гуйля. И в один из часов, когда луна и солнце смотрели другу другу в глаза и оба правили миром - солнце уходя, а луна сменяя его - разожгли костер, собралось всё племя. Начались танцы, музыканты племени были очень искусны, они могли своими инструментами подражать звукам моря, леса, неба, выбивать ритм жизни людей. В зависимости от темы они разыгрывали целые картины из жизни племени или природы.

Сейчас была церемония сватовства. Отец и жених сидели на возвышении в окружении своих жен - Югма должна была стать третьей женой - это очень поднимало статус мужчины, так как на острове хоть и было многожёнство, но женщин явно не хватало. Девушку плотно окружили женщины и под звуки бубнов и трещёток начали кружиться в затейливом танце, ни на секунду не выбиваясь из ритма. Танец изображал естественный акт, направленный на продолжение рода. В нем было всё - и прелюдия, с заигрыванием и демонстрацией своих достоинств, и приглашение достаточно откровенное. Далее, вторым внешним кругом в ритм танца вошли мужчины, они так же изображали начало любовных игр. Ритм и скорость нарастали, танцующие кружились в двух кругах, вертящихся в противоположных направлениях, их тела покрылись испариной, волосы взмокли, кожа же наоборот в мурашках еще не удовлетворенного желания, глаза сверкают, зрачки расширены, губы раскрыты на встречу избранному партнеру и влажны, единый ритм не делает ни секунды остановки и не позволяет ни мгновения касанию телами друг друга. Страсть нарастает, тела непроизвольно подергиваются в инстинктивных движениях и это еще сильнее накаляет атмосферу действа. Наконец, кульминация достигает наибольшего накала, ощущения становятся осязаемыми, жар тел уже становится непереносимым без прямого физического контакта, - это танец призыв, вожделение возросло до критической черты и ...

Танец оборвался. Танцоры, шатаясь, упали на траву, с трудом переводя дыхание. Зрители же наоборот, - их возбужденные тела жаждут продолжения, но никто не уходит, таков закон. Действие разворачивается. Жених выходит в круг, испуганная невеста сжалась комочком на земле. Он приближается, поднимает ее , придерживая рукой за подбородок, всматривается в черты лица ( которые в то время были весьма приятны по туземным эстетическим вкусам) и кружится вокруг невесты в ритме танца, - гладит ее, касаясь всё сильнее и продолжительнее, прижимается со вздохом, отклоняется, вновь приникает, уже крепче обхватив руками. Зрители и отдохнувшие танцоры, образовав плотный круг, вторят звукам барабанов, хлопают и подвывают.

Действие довольно быстро набирает обороты, все разгорячены, жених пылает, от него исходит запах крепкого мужского пота и еще чего-то. Девушка, почти в полуобморочном состоянии, едва поспевает переставлять ноги и поворачиваться, когда её, как тряпичную куклу, крутят и мнут чужие потные руки, лезут туда, куда она тайком заглядывала в минуты юных фантазий.

По обычаю племени жених становится мужем только тогда, когда на глазах у всего племени в конце церемонии овладевает невестой, и чем дольше танец, а за ним акт, тем больше рукоплесканий мужчина получает.

Югма в тяжелом состоянии полусна, полутранса. Перед ней мокрое в зверином оскале лицо, пожирающее её глазами, вожделеющие губы дергаются, глаза налились кровью. Огромный мужчина, которого она прежде не знала в своем детском мире, обхватил её своими сильными руками, его жаркое тело льнет к ней, пахнет зверем, дышит в лицо. Его движения всё резче, всё сильнее он сжимает и вертит безвольное тело девушки. Грохот бубнов, вой, улюлюкание толпы, клокочущее дыхание ... Девушка теряет сознание и падает в пыль у ног жениха. И в этот момент вдруг стрела вонзилась в землю точно у затылка невесты. Все замерли, как-будто споткнувшись, в оперении стрелы были перья птицы ага-агир.

Это означало только одно - невеста станет женой идола - Ол-ам-аах! Мгновенно поляна опустела, все разбежались, побросав и бубны и украшения - так велик был страх перед шаманом и силами статуи.

Югма одна осталась на поляне, где всё еще говорило о дикой оргии, - вожделение на грани экстаза все еще царило здесь. Пошёл дождь, она промокла тут же, но жар от пережитого ужаса и предчувствия трагедии не стихал. Югма дрожала в лихорадке. Эта девушка была необычной для своего племени, у другой, в её возрасте, танец и ритуал вызвал бы скорее любопытство, смешанное с опасением. Может немного напугал бы, но всё же все женщины здесь проходили через такую церемонию и у девочек, которые ежедневно могли наблюдать эту сторону жизни у себя в хижине или даже в лесу, не должно было вызывать такого шока. Но Югма обладала более тонкой душевной организацией, не даром её так тянуло к жилищу шамана, именно эта сторона жизни больше привлекала ее. И поэтому провидение вмешалось, конечно в этом участвовал Кронле-кле, это он послал стрелу, но всё, что несло отпечаток идола, для племени было священно и внушало суеверный ужас перед возможным возмездием в случае ослушания. Постепенно Югма затихла, впав в полузабытье. Очнулась девушка в каком-то жилище на лежанке из остро пахнущих трав, вокруг курились палочки из кустарников Гон и Чепга. В глубине горел огонь, было тихо и спокойно. В углу она уловила какое-то движение - это был шаман, он сидел закрыв глаза, скрестив руки и ноги и что-то напевал...