Сила и уверенность наполняли движения египетского жреца, он в упор рассматривал обеих женщин. Путешественницы не были обычными женщинами, и он это понял. Два противоположных витка спирали: свет и тьма - вот, что увидел адепт, и не нужно ни о чем спрашивать - он видел их "насквозь".
Личность египетского жреца чрезвычайно многогранна и сильна каждой гранью. Голос рассудка затихает перед Истиной и Провидением. Путь мудрости и воли, которым прошел этот человек, слишком широк для обычного человеческого сознания. Оказавшись в русле его и попытавшись измерять неизмеримое, интеллект обычного человека может просто сгореть, испепелив себя высшими вибрациями и энергетикой к которой тела его не приспособлены.
Обе пленницы, не отрываясь, смотрели на необычного мужчину. Шарлота с усталостью от пути, но с надеждой на спасение, а Флорена, с любопытством и ожиданием возможности для своего внедрения. Жрец резко развернулся и ушел в полном молчании. Раб-нубиец поспешно удалился следом.
Вскоре появились служанки, они принесли фрукты и сладости, воду и благовония, новую одежду. Обступили напуганных женщин, с песнями и щебетанием привычно взялись ухаживать за ними. Надо сказать, что в те времена отличить простую женщину от родовитой было совсем не трудно. Кроме одежды и особенностей поведения, о степени знатности и общественном положении своей обладательницы говорили тембр голоса, утонченное телосложение и аристократические черты лица. Более нежная кожа, блестящие волосы, лицо несущее признак интеллекта и глаза, в которых читалось больше строгости к себе и окружающему - сразу выдавали высокий общественный статус женщины. Так же всегда являлось обязательным изящество рук и ног, длинная шея, с прекрасной линией плеч, гордая осанка и легкая поступь.
Такими и рождались женщины в знатных семьях, если же девушка не развивалась в физический образец, ее делали такой, путем упражнений, массажа, драпировки, тщательным контролем над движениями и возможностью что-то приоткрывать, а что-то никогда не выставлять на показ. Благодаря таким условиям "выращивания" в какой бы ситуации не оказалась дочь своего рода, она ни на миг не забудется и не позволит себе расслабиться на виду у окружающих, не изменит своей манере поведения. Главное - не выдавать чувств, ни перед врагами, ни перед друзьями - нельзя показать, что ты спустилась на землю и страдаешь; что тебе так же тяжело, как другим; ни при каких обстоятельствах, нельзя показать свою слабость и несовершенство - обычного человеческого несовершенства перед силами природы или земными обстоятельствами. Статус не позволяет высокорожденной стать более приземлённой, чем ей положено от рождения, - это трудный удел, все время помнить и контролировать каждый свой жест, звук, взгляд. Это только снизу кажется, что находящиеся на Олимпе живут и наслаждаются в неге и довольстве, что в трудных ситуациях их не касаются проблемы и беды, контроль для них - это такая же функция, как дышать. Они обязаны быть примером для окружающих!
Простолюдинка же может быть и жалкой и слабой, глупо-наивной и сердитой; может позволить себе говорить, не думая, а подчиняясь чувству; болея, страдать - и требовать к себе сострадания, быть болтливой, громогласной и иметь вульгарный голос; вовлекать окружающих в свои проблемы и самой встревать и совать нос туда, куда не просят - ей прощается. Она неразвита и неопрятна, что с ней поделаешь?
* * *
Анрухтеп, тем временем, спустился к себе: там среди книг и папирусов стояло скромное ложе, имелся прекрасный стол и величественное кресло. Сотворив молитву Богу Солнца РА, призвав Осириса и Изиду, он погрузился в медитативное размышление. Символы, проявившиеся в его сознании, в ответ на концентрированный запрос-призыв, заставили задуматься еще крепче.
- Да, занесло же ветром судьбы таких "птиц". Великий Амон-РА посылает мне испытание. Что я могу предложить в противовес? Это совсем другие пласты магии и силы. Одна из женщин очень высокого рода и возможно имеет Посвящение, зато другая... - Тут он не мог нащупать уровня, хотя то, что это темные силы, было очевидно. Жрец прекрасно знал о взаимном существовании обеих энергий, и о том, что одна проявляется, что бы выявить другую, так же к нему пришла идея о возможном овладении обоими каналами и использованием их в своих целях.
- Конечно, это удача!
Такого уровня женские силы еще не появлялись на берегах Нила, во всяком случае при его жизни и жизни его учителя, завещавшего ему продолжить борьбу и установить свой знак силы, дабы Великий Сфинкс даровал ему Посвящение...
Еще маленьким мальчиком Анрухтеп оказался при храме, почему-то ему оказывали особое внимание в отличии от остальных воспитанников. Даже главный жрец иногда подолгу разговаривал с семилетним ребенком. Потом, уже будучи иерофантом, от своего учителя он узнал, что является сыном фараона, но не от его царственной жены, а от наложницы - ассирийки, дочери Мосульского царя. Фараон хотел взять в жены прекрасную принцессу, но вмешались жрецы: шумерская кровь не должна течь в жилах наследника фараона!
Ребенок очень полюбил своего наставника, хотя тот был суров с ним, мальчика привлекало облако тайны и силы окутывающей жреца. Изгнание его учителя из храма прозвучало, как гром среди ясного неба. Потом полунамеками, полуметафорами объяснили ребенку объяснили: сей жрец, получивший полное посвящение, искусно скрывал от всех, что поклоняется другим богам и в великом храме Амона-РА исповедует культ другого бога - какого и как такое могло произойти под покровом этого пантеона богов ему не сказали. Но молодой монах на всю жизнь запомнил чарующую личность своего первого учителя.
Из-за кармы по материнской линии Анрухтепу на это воплощение были закрыты некие верхние потоки энергий и, как бы он ни старался, того особого состояния духа у него не получалось. Но зато, опять же из-за крови великой прабабки, мифический образ которой прославляли в народе, а истинная сущность для всех оставалась в тени, у него прекрасно получалось овладение энергиями низших астральных областей. Его сознание легко и свободно плавало и творило свою волю - очень многие события подчинялись маленькому жрецу царской крови. Главный жрец храма долго пытался подключить юношу к высшим потокам сознания, но сила астральной энергии не оставляла его. И тогда верховный адепт решился на последнее средство: показать заблудшему Душу-Солнце - родного отца мальчика - фараона, в надежде на то, что сознание ребенка сдвинется с областей низших энергий и потянувшись, вырвется из-под власти астрала.
Назначен день. Юношу одели в тонкие шерстяные одежды из шерсти особых нубийских коз. Полотно было столь тонко и легко, что почти не чувствовалось на коже и одновременно не пропускало жару полуденного дня. Анрухтеп запомнил двор, залитый солнцем, колесницу, из которой рабы со страхом в глазах, очень осторожно выпрягали своевольных лошадей и, раболепно им кланяясь, препровождали в отведенные им стойла. Это колесница фараона, только ему подчинялись норовистые животные. Далее всплывают в памяти бесконечные дворики, анфилады и колонны, наконец вошли во дворец, и...
Ослепительный зал: пол из отполированного нефрита манит и кажется мягким, стены теряются вдалеке, помещение не просто огромно - оно колоссально - почти равнина. Вошедшие медленно идут по залу, звука шагов не слышно, очень странное впечатление, как-будто кажущаяся мягкость нефрита, тем не менее, все же поглощает звуки.
Это не зал - это мир. Солнцем залито все: нежная зелень пола и золото воздуха. Стены не видны из-за прозрачности и проницаемости для солнечных лучей. А впереди вырастает трон из чистого золота (или чего-то еще более сияющего и драгоценного) - для мальчика, впечатления которого ограничивались лишь серыми мрачными стенами древних святилищ, зрелище превзошло и поглотило самую яркую фантазию.
На нём - не человек - Бог, сам Амон-РА, в золотых одеждах: переднике, нагруднике, ножных и ручных манжетах-браслетах, голову венчает корона. Он сидит прямо, сливаясь с троном и одеянием. Многократно отражающиеся солнечные лучи, преломляясь, кажется, излучаются от самого величественного... Кого? Так и не найдя ответа, мальчик поклонился вслед за склонившимся в поклоне жрецом. Жрец отошел, Анрухтеп остался стоять перед подножием трона. Кроме них троих в этой бесконечности никого не было.
Лицо фараона задумчиво, взгляд пронизывающий и в нем, несмотря на это, сквозит сострадание, милость и... любовь! Юноша сразу уловил эту ноту - сердечную горячую каплю, ведь не даром он прекрасно владел телом чувств и желаний, эта мельчайшая "искра" любви моментально зажглась в его сердце и осветила все. Все закоулки души, даже тело наполнилось радостью и упоительным светом.
- Как, как такое может быть? Кто все же перед ним? - ОТЕЦ!
Он понял, не просто земной физический отец сидел сейчас перед ним, а истинный ОТЕЦ души, который ждет, когда сын осознает и обретет себя, свои силы и знания, и в ответ на любовь ОТЦА откликнется, воспарит и сам станет сияющей душой - сыном СВЕТА. Произошла истинная магия, трансмутация души. Слезы текли по щекам Анрухтепа, он их не стеснялся. В молчании он упал на колени, сердце сладко ныло и прерывистое дыхание сотрясало его существо. Вот, что значит прикоснуться к Богу!
Жрец подошел к нему и тихонько вывел - время фараона драгоценно. С тех пор прошло три десятилетия, но как самое потрясающее событие жизни, хранил Анрухтеп это воспоминание. И действительно, сила Света подействовала на мальчика: его перестали преследовать сны с жуткими картинами, а во время медитаций он не проваливался в бездну, а старательно концентрировался на небе, солнце, любви ко всему живому. Жрецы радовались перерождению своего ученика, работа шла успешно и, наконец, подошло время первого Посвящения. Юноша успешно прошел его и получил знак отличия касты. Затем потянулись годы, они были заполнены постоянными упражнениями в выравнивании энергетических оболочек, участием в ритуалах и церемониях, изучением наук. Несколько раз он присутствовал на процессиях, где видел ОТЦА, но Бого-человек не принадлежал себе, воплощение Бога на Земле не должно иметь привязанностей к отдельным личностям, оно всецело принадлежит народу, среди которого воплотилось. И сын не смел приблизиться к отцу, а тот его не звал...
* * *
Монотонность повседневной жизни постепенно стирала краски с идеалов, разбуженному, но не окрепшему сознанию было тяжело удержаться в череде повседневной жизни. Постепенно служение безличному Богу потеряло новизну и вдохновение, тем более оно не приносило такого подъема и озарения, как при той встрече с отцом. И Анрухтеп, заскучав вначале, потихоньку - почти незаметно для себя - стал вновь спускаться в область астральных энергий, там по крайней мере было интересно, ты чувствуешь себя творцом и судьей. И, подчиняя своей воле людей и обстоятельства, жрец потихоньку сам впал в зависимость от энергии, правящей в астрале, резко возрос дефицит сил, а желание повелевать не угасло.
Для подкрепления своей иссякающей энергии нужны были почет и поклонение, но в храме никто никому не служил и не поклонялся. Все любили и уважали свободу каждого, прислушиваясь к старшим и мудрым, а равнялись на свой внутренний свет, на свое высшее сознание. И только сознание Анрухтепа металось в тисках гордыни и жажды утвердиться. Но к тому времени жрец достиг высокого уровня самообладания и никто, почти никто не заметил перемены, перерождения, то, что вновь произошло, плавность перехода сгладила острые углы - все было как всегда, но наоборот...
Пришло время, отец - фараон перешел в царство мертвых. Его тело с великими почестями и многодневными церемониями было приготовлено, забальзамировано и перенесено в гробницу, находящуюся в одной из пирамид. На трон вступил сын фараона и его царственной жены - фараон Верхнего и Нижнего Египта - живое воплощение Амона-РА, сводный брат Анрухтепа. Главный жрец храма, был одним из тех людей, который ведал о терзаниях и борьбе происходящей в Анрухтепе. Великий Адепт видел в нем не маленького и глупого мальчика, или неофита, только выбирающего свой путь, и даже не просто жреца, а собрата - посвященного, уже не имеющего права быть бессознательным, подчиняться гордыне и идти на поводу у желаний. В жреческой среде наказуемым был лишь один проступок - разглашение тайны. Все остальное каждый волен был совершать или нет сам и сознательно платить за свои ошибки, ибо ведал о той мере наказания, которую получит.
* * *
Верховный жрец, ведая о скрытых страстях Анрухтепа, не смел ему мешать, а мог лишь слегка помочь, исподволь направив в нужную сторону. Поэтому своей мирской властью он решил удалить его из столицы, чтобы находясь вдали от царственного брата у него была большая вероятность обуздать зависть и гордыню, которые он взлелеял в своей душе.
Таким образом, Анрухтеп оказался в Фивах, в городе "ста врат" - величественном и прекрасном своей угрюмой тяжеловесной архитектурой, таинственными храмами, посвященными Амону-РА, Изиде и Озирису. Он назначен верховным жрецом в главном храме, который посвящен Богу солнца - РА. Но назначение, которое он воспринял как изгнание, не остудило его гордыни и в голове зародились мысли - достигнуть звания Верховного жреца в главном храме Мемфиса и, захватив власть фараона, сместить брата, который был к тому же младше его годами.
* * *
Анрухтеп затаился в ожидании случая. И вот судьба посылает двух богинь - света и тьмы. Кто они такие не важно, здесь они никто, в его власти сделать из них цариц или рабынь. Он сможет, руководя ими как правой и левой рукой, добиться желаемого, нужно лишь не торопиться, все продумать и подготовить. Скоро праздник, посвященный Озирису, на него приедет фараон, а Анрухтеп будет руководить церемонией.
Он знает, что нужно сделать! Он все проведет как надо. А пока? Пока пусть прекрасные женщины отдыхают. Час придет - корона отца будет его и он сам будет Светом. Но...
(продолжение следует)
Личность египетского жреца чрезвычайно многогранна и сильна каждой гранью. Голос рассудка затихает перед Истиной и Провидением. Путь мудрости и воли, которым прошел этот человек, слишком широк для обычного человеческого сознания. Оказавшись в русле его и попытавшись измерять неизмеримое, интеллект обычного человека может просто сгореть, испепелив себя высшими вибрациями и энергетикой к которой тела его не приспособлены.
Обе пленницы, не отрываясь, смотрели на необычного мужчину. Шарлота с усталостью от пути, но с надеждой на спасение, а Флорена, с любопытством и ожиданием возможности для своего внедрения. Жрец резко развернулся и ушел в полном молчании. Раб-нубиец поспешно удалился следом.
Вскоре появились служанки, они принесли фрукты и сладости, воду и благовония, новую одежду. Обступили напуганных женщин, с песнями и щебетанием привычно взялись ухаживать за ними. Надо сказать, что в те времена отличить простую женщину от родовитой было совсем не трудно. Кроме одежды и особенностей поведения, о степени знатности и общественном положении своей обладательницы говорили тембр голоса, утонченное телосложение и аристократические черты лица. Более нежная кожа, блестящие волосы, лицо несущее признак интеллекта и глаза, в которых читалось больше строгости к себе и окружающему - сразу выдавали высокий общественный статус женщины. Так же всегда являлось обязательным изящество рук и ног, длинная шея, с прекрасной линией плеч, гордая осанка и легкая поступь.
Такими и рождались женщины в знатных семьях, если же девушка не развивалась в физический образец, ее делали такой, путем упражнений, массажа, драпировки, тщательным контролем над движениями и возможностью что-то приоткрывать, а что-то никогда не выставлять на показ. Благодаря таким условиям "выращивания" в какой бы ситуации не оказалась дочь своего рода, она ни на миг не забудется и не позволит себе расслабиться на виду у окружающих, не изменит своей манере поведения. Главное - не выдавать чувств, ни перед врагами, ни перед друзьями - нельзя показать, что ты спустилась на землю и страдаешь; что тебе так же тяжело, как другим; ни при каких обстоятельствах, нельзя показать свою слабость и несовершенство - обычного человеческого несовершенства перед силами природы или земными обстоятельствами. Статус не позволяет высокорожденной стать более приземлённой, чем ей положено от рождения, - это трудный удел, все время помнить и контролировать каждый свой жест, звук, взгляд. Это только снизу кажется, что находящиеся на Олимпе живут и наслаждаются в неге и довольстве, что в трудных ситуациях их не касаются проблемы и беды, контроль для них - это такая же функция, как дышать. Они обязаны быть примером для окружающих!
Простолюдинка же может быть и жалкой и слабой, глупо-наивной и сердитой; может позволить себе говорить, не думая, а подчиняясь чувству; болея, страдать - и требовать к себе сострадания, быть болтливой, громогласной и иметь вульгарный голос; вовлекать окружающих в свои проблемы и самой встревать и совать нос туда, куда не просят - ей прощается. Она неразвита и неопрятна, что с ней поделаешь?
* * *
Анрухтеп, тем временем, спустился к себе: там среди книг и папирусов стояло скромное ложе, имелся прекрасный стол и величественное кресло. Сотворив молитву Богу Солнца РА, призвав Осириса и Изиду, он погрузился в медитативное размышление. Символы, проявившиеся в его сознании, в ответ на концентрированный запрос-призыв, заставили задуматься еще крепче.
- Да, занесло же ветром судьбы таких "птиц". Великий Амон-РА посылает мне испытание. Что я могу предложить в противовес? Это совсем другие пласты магии и силы. Одна из женщин очень высокого рода и возможно имеет Посвящение, зато другая... - Тут он не мог нащупать уровня, хотя то, что это темные силы, было очевидно. Жрец прекрасно знал о взаимном существовании обеих энергий, и о том, что одна проявляется, что бы выявить другую, так же к нему пришла идея о возможном овладении обоими каналами и использованием их в своих целях.
- Конечно, это удача!
Такого уровня женские силы еще не появлялись на берегах Нила, во всяком случае при его жизни и жизни его учителя, завещавшего ему продолжить борьбу и установить свой знак силы, дабы Великий Сфинкс даровал ему Посвящение...
Еще маленьким мальчиком Анрухтеп оказался при храме, почему-то ему оказывали особое внимание в отличии от остальных воспитанников. Даже главный жрец иногда подолгу разговаривал с семилетним ребенком. Потом, уже будучи иерофантом, от своего учителя он узнал, что является сыном фараона, но не от его царственной жены, а от наложницы - ассирийки, дочери Мосульского царя. Фараон хотел взять в жены прекрасную принцессу, но вмешались жрецы: шумерская кровь не должна течь в жилах наследника фараона!
Ребенок очень полюбил своего наставника, хотя тот был суров с ним, мальчика привлекало облако тайны и силы окутывающей жреца. Изгнание его учителя из храма прозвучало, как гром среди ясного неба. Потом полунамеками, полуметафорами объяснили ребенку объяснили: сей жрец, получивший полное посвящение, искусно скрывал от всех, что поклоняется другим богам и в великом храме Амона-РА исповедует культ другого бога - какого и как такое могло произойти под покровом этого пантеона богов ему не сказали. Но молодой монах на всю жизнь запомнил чарующую личность своего первого учителя.
Из-за кармы по материнской линии Анрухтепу на это воплощение были закрыты некие верхние потоки энергий и, как бы он ни старался, того особого состояния духа у него не получалось. Но зато, опять же из-за крови великой прабабки, мифический образ которой прославляли в народе, а истинная сущность для всех оставалась в тени, у него прекрасно получалось овладение энергиями низших астральных областей. Его сознание легко и свободно плавало и творило свою волю - очень многие события подчинялись маленькому жрецу царской крови. Главный жрец храма долго пытался подключить юношу к высшим потокам сознания, но сила астральной энергии не оставляла его. И тогда верховный адепт решился на последнее средство: показать заблудшему Душу-Солнце - родного отца мальчика - фараона, в надежде на то, что сознание ребенка сдвинется с областей низших энергий и потянувшись, вырвется из-под власти астрала.
Назначен день. Юношу одели в тонкие шерстяные одежды из шерсти особых нубийских коз. Полотно было столь тонко и легко, что почти не чувствовалось на коже и одновременно не пропускало жару полуденного дня. Анрухтеп запомнил двор, залитый солнцем, колесницу, из которой рабы со страхом в глазах, очень осторожно выпрягали своевольных лошадей и, раболепно им кланяясь, препровождали в отведенные им стойла. Это колесница фараона, только ему подчинялись норовистые животные. Далее всплывают в памяти бесконечные дворики, анфилады и колонны, наконец вошли во дворец, и...
Ослепительный зал: пол из отполированного нефрита манит и кажется мягким, стены теряются вдалеке, помещение не просто огромно - оно колоссально - почти равнина. Вошедшие медленно идут по залу, звука шагов не слышно, очень странное впечатление, как-будто кажущаяся мягкость нефрита, тем не менее, все же поглощает звуки.
Это не зал - это мир. Солнцем залито все: нежная зелень пола и золото воздуха. Стены не видны из-за прозрачности и проницаемости для солнечных лучей. А впереди вырастает трон из чистого золота (или чего-то еще более сияющего и драгоценного) - для мальчика, впечатления которого ограничивались лишь серыми мрачными стенами древних святилищ, зрелище превзошло и поглотило самую яркую фантазию.
На нём - не человек - Бог, сам Амон-РА, в золотых одеждах: переднике, нагруднике, ножных и ручных манжетах-браслетах, голову венчает корона. Он сидит прямо, сливаясь с троном и одеянием. Многократно отражающиеся солнечные лучи, преломляясь, кажется, излучаются от самого величественного... Кого? Так и не найдя ответа, мальчик поклонился вслед за склонившимся в поклоне жрецом. Жрец отошел, Анрухтеп остался стоять перед подножием трона. Кроме них троих в этой бесконечности никого не было.
Лицо фараона задумчиво, взгляд пронизывающий и в нем, несмотря на это, сквозит сострадание, милость и... любовь! Юноша сразу уловил эту ноту - сердечную горячую каплю, ведь не даром он прекрасно владел телом чувств и желаний, эта мельчайшая "искра" любви моментально зажглась в его сердце и осветила все. Все закоулки души, даже тело наполнилось радостью и упоительным светом.
- Как, как такое может быть? Кто все же перед ним? - ОТЕЦ!
Он понял, не просто земной физический отец сидел сейчас перед ним, а истинный ОТЕЦ души, который ждет, когда сын осознает и обретет себя, свои силы и знания, и в ответ на любовь ОТЦА откликнется, воспарит и сам станет сияющей душой - сыном СВЕТА. Произошла истинная магия, трансмутация души. Слезы текли по щекам Анрухтепа, он их не стеснялся. В молчании он упал на колени, сердце сладко ныло и прерывистое дыхание сотрясало его существо. Вот, что значит прикоснуться к Богу!
Жрец подошел к нему и тихонько вывел - время фараона драгоценно. С тех пор прошло три десятилетия, но как самое потрясающее событие жизни, хранил Анрухтеп это воспоминание. И действительно, сила Света подействовала на мальчика: его перестали преследовать сны с жуткими картинами, а во время медитаций он не проваливался в бездну, а старательно концентрировался на небе, солнце, любви ко всему живому. Жрецы радовались перерождению своего ученика, работа шла успешно и, наконец, подошло время первого Посвящения. Юноша успешно прошел его и получил знак отличия касты. Затем потянулись годы, они были заполнены постоянными упражнениями в выравнивании энергетических оболочек, участием в ритуалах и церемониях, изучением наук. Несколько раз он присутствовал на процессиях, где видел ОТЦА, но Бого-человек не принадлежал себе, воплощение Бога на Земле не должно иметь привязанностей к отдельным личностям, оно всецело принадлежит народу, среди которого воплотилось. И сын не смел приблизиться к отцу, а тот его не звал...
* * *
Монотонность повседневной жизни постепенно стирала краски с идеалов, разбуженному, но не окрепшему сознанию было тяжело удержаться в череде повседневной жизни. Постепенно служение безличному Богу потеряло новизну и вдохновение, тем более оно не приносило такого подъема и озарения, как при той встрече с отцом. И Анрухтеп, заскучав вначале, потихоньку - почти незаметно для себя - стал вновь спускаться в область астральных энергий, там по крайней мере было интересно, ты чувствуешь себя творцом и судьей. И, подчиняя своей воле людей и обстоятельства, жрец потихоньку сам впал в зависимость от энергии, правящей в астрале, резко возрос дефицит сил, а желание повелевать не угасло.
Для подкрепления своей иссякающей энергии нужны были почет и поклонение, но в храме никто никому не служил и не поклонялся. Все любили и уважали свободу каждого, прислушиваясь к старшим и мудрым, а равнялись на свой внутренний свет, на свое высшее сознание. И только сознание Анрухтепа металось в тисках гордыни и жажды утвердиться. Но к тому времени жрец достиг высокого уровня самообладания и никто, почти никто не заметил перемены, перерождения, то, что вновь произошло, плавность перехода сгладила острые углы - все было как всегда, но наоборот...
Пришло время, отец - фараон перешел в царство мертвых. Его тело с великими почестями и многодневными церемониями было приготовлено, забальзамировано и перенесено в гробницу, находящуюся в одной из пирамид. На трон вступил сын фараона и его царственной жены - фараон Верхнего и Нижнего Египта - живое воплощение Амона-РА, сводный брат Анрухтепа. Главный жрец храма, был одним из тех людей, который ведал о терзаниях и борьбе происходящей в Анрухтепе. Великий Адепт видел в нем не маленького и глупого мальчика, или неофита, только выбирающего свой путь, и даже не просто жреца, а собрата - посвященного, уже не имеющего права быть бессознательным, подчиняться гордыне и идти на поводу у желаний. В жреческой среде наказуемым был лишь один проступок - разглашение тайны. Все остальное каждый волен был совершать или нет сам и сознательно платить за свои ошибки, ибо ведал о той мере наказания, которую получит.
* * *
Верховный жрец, ведая о скрытых страстях Анрухтепа, не смел ему мешать, а мог лишь слегка помочь, исподволь направив в нужную сторону. Поэтому своей мирской властью он решил удалить его из столицы, чтобы находясь вдали от царственного брата у него была большая вероятность обуздать зависть и гордыню, которые он взлелеял в своей душе.
Таким образом, Анрухтеп оказался в Фивах, в городе "ста врат" - величественном и прекрасном своей угрюмой тяжеловесной архитектурой, таинственными храмами, посвященными Амону-РА, Изиде и Озирису. Он назначен верховным жрецом в главном храме, который посвящен Богу солнца - РА. Но назначение, которое он воспринял как изгнание, не остудило его гордыни и в голове зародились мысли - достигнуть звания Верховного жреца в главном храме Мемфиса и, захватив власть фараона, сместить брата, который был к тому же младше его годами.
* * *
Анрухтеп затаился в ожидании случая. И вот судьба посылает двух богинь - света и тьмы. Кто они такие не важно, здесь они никто, в его власти сделать из них цариц или рабынь. Он сможет, руководя ими как правой и левой рукой, добиться желаемого, нужно лишь не торопиться, все продумать и подготовить. Скоро праздник, посвященный Озирису, на него приедет фараон, а Анрухтеп будет руководить церемонией.
Он знает, что нужно сделать! Он все проведет как надо. А пока? Пока пусть прекрасные женщины отдыхают. Час придет - корона отца будет его и он сам будет Светом. Но...
(продолжение следует)
Наталья Левчук : Каменные Боги (отрывок)
PS: раньше роман назывался Роза Времени
PS: раньше роман назывался Роза Времени
Авторская публикация. Свидетельство о публикации в СМИ № L108-2118.
Обсуждения Каменные Боги : Опасная интрига жреца