За ним увязалась толпа женщин. Комар ЦЭ останавливался, и женщины останавливались. Комар ЦЭ двигался, и женщины следовали за ним. ЦЭ начал наблюдать за женщинами. Женщины наблюдали за комаром ЦЭ. Так как комар ЦЭ не высказывал никакого участия в жизни женской стаи, не пытался приблизиться и не уходил, женщины тоже не подходили близко. Но время от времени бросали взгляды на комара ЦЭ. ЦЭ сидел неподвижно и созерцал.
Женщины делали вид, что занимались своими делами. Видно им было интересно, как дальше будет проявлять себя комар ЦЭ по отношению к ним. Но комар ЦЭ смотрел и ничего не делал.
Женщины разбились на два лагеря. Те, которые подмигивали комару ЦЭ, и другая часть демонстрировала полное презрение. Они отворачивались, гордо вскидывали голову и делали несколько шагов «от». Одни сидели ближе, другие соответственно дальше. Те, которые ближе порывались приблизиться к комару ЦЭ. Делали несколько шагов «к.» Но никто никогда не приближался и не отдалялся настолько близко, чтобы выбраться из общей группы. Когда кому-то из женщин надоедало подмигивать, они переходили в группу презрения. Те также менялись местами. Так продолжалось довольно долго, пока женщины не устали и не сбились в кучу. Они разговаривали, тщательно следя, за ЦЭ. Комар же не проявлял никакого участия.
Женщины что-то решили меж собой и разошлись на некоторое расстояние друг от друга. Прошло ещё немного времени, и первые начали раздеваться. Сначала начались укорачиваться юбки и открывались локти. Потом в ход пошли мини и облегающие, обтягивающие и натягивающие. Особо подчёркивающее и выпячивающее некоторые, по их мнению, привлекательные части тела. А тут как раз засветило солнышко, и женщины стали прохаживаться в купальниках, валяться на травке в минимально возможной одежде. А некоторые совсем без таковой. Так они делали довольно долго, но комар ЦЭ сидел неподвижно и только созерцал, не делая никаких знаков внимания. Ближе к вечеру женщины оделись и снова собрались на совет. Решено было, что если комара не привлекают обнаженные, ему нравятся «серьёзные». Утром от былой лёгкости в одежде не осталось и следа. Яркие и светящиеся расцветки сменили монотонные, серые, строгие костюмы. Растрёпанные волосы завязывались и укладывались. Длинные отрезались и прятались. Строгие очки со слегка затёмнёнными стёклами. Некоторое время женщины натыкались друг на друга, но потом привыкли. Слышалась иностранная речь, кто-то пел, где-то декламировали стихи и цитировались целые главы из классических произведений. Кто–то сочинял и рисовал, а кто не мог этого делать, внимательно смотрели и всё это скрупулезно описывали, споря между собой что, мог сказать художник. Полились чувства. Сначала маленьким ручейком, потом больше и больше и вот на волю выплеснулись бурные потоки… Чувства, несмотря на всю их спонтанность и непредсказуемость действовали избирательно. Большая часть направлялась в сторону комара ЦЭ. И только брызги разбрызгивались между женщин. Опять же чтобы вывалить новые бурные потоки. Они неслись и плавно омывали пригорок, на котором расположился ЦЭ. Чувства обвивали комара, пытались затуманить смутить и увлечь, но ничего не помогало. ЦЭ как сидел, так и продолжал сидеть. Как женщины не старались, комар не сдвинулся с места. Со временем чувства ослабели. Время от времени налетали ещё особые всплески потоки, но уже не имели той первоначальной силы. Лился по направлению к ЦЭ ещё маленький ручеек в надежде на ответ с его стороны, но и он иссяк. И когда последняя капля упала и впиталась в землю - наступила тишина. Все думали что-то. О своём. После начали ругать ЦЭ. Как-то разом не сговариваясь, женщины, произносили длинные цитаты и славословия, обвиняя его в бесчувственности и тем что, по их мнению, является толстокожестью и безответственностью. Слышались размышления о предательстве и малодушии. В этот момент общая солидарность была особенно сильна. Образовался почти ровный полумесяц, который окружил то место, на котором сидел ЦЭ. Что-то наподобие армии, которая так и не решается идти на приступ, но считает своим долгом продемонстрировать решимость неприятелю, побрякивая оружием. Сначала их претензии носили общие моральные рассуждения о зря потраченных переживаниях и времени. После о годах и молодости, потом рассуждения что бы могло быть хорошего в жизни, если бы они не увязались за безответственным ЦЭ. И каждая из женщин описывала, какие красочные подробности этой упущенной жизни. В этом они сопереживали друг другу, бросая уничижающие взгляды в сторону пригорка. Жизнь, которая могла быть, ту, что они описывали, была похожа на сказку. А сами женщины были все подряд ну если не золушки то непризнанные принцессы, которых не оценили, не приняли, не признали, не поняли и не дали раскрыться. И в этом был виноват, сами знаете кто…. Комар же, как и прежде сидел, внимательно рассматривая и внимательно слушая. Не отвечая не парируя. Жалуясь друг другу, женщины опять сбились в кучу. Когда кончился последний рассказ, стало неловкое молчание. Такое молчание бывает, когда оканчивается что-то, что должно окончится и начаться новое.
Все стали совещаться, - как жить? Всё уже прошло, а жизнь загублена, по их мнению. Комар ЦЭ сидит на пригорке. Смотрит на них, и за это время ни разу не сдвинулся с места. Надо что-то решать. Тут в толпе появились мамы. Мамы – это такие старшие злобные и недоверчивые авторитетные женщины. У которых жизнь тоже не удалась, но они не подают виду и вроде бы знают, как сделать так, чтобы избежать дальнейших страданий и недоразумений. Мамы начали собирать вокруг себя группы недовольных. И что им эмоционально высказывать. Комар ЦЭ. Не слышал что именно. Так как при этом женщины не делали скрытых попыток разгласить информацию или как-то транслировать её часть в строну ЦЭ. Всё было конфиденциально. До комара только иногда доносились обрывки фраз типа: « Я же говорила что это не то… Ах, моя девочка, сколько можно наступать на грабли… Это не точно не твоё…» Особо значимые фразы произносились шепотом и особой конфиденциально. Лица женщин при этом приобретали серьёзные выражения, они вставали и решительно, направлялись куда-то к горизонту. Пройдя несколько шагов, останавливались. Их взгляд был уже не такой уверенный. Они бродили неподалёку, погружённые в себя. Женщины не очень доверяли мамам, но кроме них слушать было некого. И им приходилось внимать. Кроме мам ещё одна группа женщин выделилась своими радикальными взглядами. Это - дочки. Дочки сразу объявили о своём кардинальном несогласии со всем, что здесь было. Их девиз довольно прост: «У предков (имелось в виду всех кто старше них) не вышло - у нас выйдет». И сразу начали производить какие-то действия полностью лишённые всякой логики и смысла, но чтобы было отлично от всех. За ними гонялись все категории старших. И старались их вразумить и инсталлировать своё видение мира. Иногда это удавалось, иногда нет. Дочки действовали индивидуально и предпринимали радикальные методы. Например, подбегали к комару вплотную, и демонстрировали свои чувства наиболее радикальным способом. Их оттаскивали. Они всё равно приближались. Но так как комар ЦЭ не проявлял никакой реакции, они успокаивались. Несколько дней местность вокруг напоминала стан Мамая перед штурмом Киева. Валялись обрывки страниц и иллюстрации из классических произведений, которые раньше превозносились с таким пафосом и чудесным придыханием. Теперь всё это отлеживалось в стороне, так как не принесло результатов и не оправдало надежд, которые на них возлагались... Женщины теперь смотрели в разные стороны и разбились на группы. Каждая группа занималась чем-то своим. Появились психоаналитики, психологи, колдуны и маги.… В одном конце пели мантры и прыгали вокруг костра, в другом конце медитировали в позе мумии. Кто-то кричал и выл, кто-то пел. Пошили плюшевую статую комара ЦЭ. И начали её бить. Все приходили и прикладывались к ней. Одна из женщин учила других, как нужно правильно наносить удары. Чтобы с ними выходили все скрытые и явные комплексы. Так как комплексов было много, женщины прикладывались с особой яростью. Любили бить по определённым местам. Выбили и растормошили все, что было в паху и около. Выкололи глаза и вырвали язык. В конце концов, статую расчленили, части побросали в огонь и сожгли… Несколько девушек в набедренныз повязках с яростью танцевала на углях. Всё растоптали и пепел развеяли. Женщина, с имиджем ясновидящей, прочитала какой-то замысловатый текст. Те, кто в этом участвовали, сидели с видом полного освобождения и облегчения от того что «было». Несколько дней всё вокруг выло, стонало и играло. «Освободившиеся» рассказывали как им легко и «освобождали» других. Через некоторое время всех желающих таки освободили, просветили и развязали, комплексы убрали, и путы сковывающие порвали… «Освобождённые» женщины сидели, радуясь своему освобождению, и испытывали лёгкость и радость. Эту лёгкость они тиражировали на фотографиях и в журналах…
Скоро совсем не осталось «тяжёлых» были одни воздушные. Женщины как-то загрустили, и в поисках чего-то особенного, взгляды сами собой обращались на место, где сидел ЦЭ. Когда начало затихать кто-то пустил слух, что комар может быть не такой плохой, как его малюют. Сначала того, кто это сказал прилюдно, побили и выгнали… Но потом начали делать оговорки. Теперь никто не пил, не кричал и не совершал странные обряды. Все собрались и спорили о сущности комара ЦЭ. Выносили быстро сменяющиеся вердикты… Мол, комар ЦЭ сволочь, но сволочь «ужасная». Потом заменили это на «ужасно привлекательная». Ещё через некоторое время формулировка была «сволочь редкостная, но что-то в нём есть…» Комар ЦЭ слышал эти вердикты, их было много, он перестал следить за ними. Кто-то рассказывал какие-то небылицы о комаре ЦЭ. Женщины утверждали друг перед другом, что в это не верят, но всё внимательно слушали и друг другу пересказывали. Слухи быстро распространялись. Стоило кому-то что-то сказать в одном конце бескрайних просторах, как уже в другом конце справлялись о подробностях. Эти подробности отражались и возвращались обратно к первоисточнику. А там уже были уверены, что слышат новую историю. В конце концов, слухи сами определились и систематизировались. Если есть на то потребность, то есть и предложение. Ситуацию переломила книга, выпущенная кем-то с откровенным названием. «Мои сексуальные похождения с комаром ЦЭ.» Ой, что тут началось. Какой фурор. Женская среда негодовала и бурлила. Все пересказывалось, перепечатывалось и цитировалось. Подробности перемалывались и смаковались. Одни были ярыми противниками того, что написано, объявляли это всё вымыслом. Вторые свято верили. Большинство не верило вообще, но полагало, что дыма без огня не бывает. Все при этом многозначительно бросали взгляды на комара ЦЭ. Который сидел на пригорке, не меняя позы, с удивлением каждый раз узнавая про себя много чего интересного. Смотрели на Комара уже более осмысленно. «Надо же, какой тихоня. Сидит. А тут такое. У! И когда же это он успел?» И действительно когда? И с кем? Теперь днём и ночью неотступно за ним смотрело много женских глаз. А он на них. И круг замкнулся. Комар ЦЭ ощутил на себе всеобщее внимание. И хотя он, как и прежде не двигался с места, с каждым новым днём женщины рассказывали новые истории про похождения Комара ЦЭ. Находились те, которые видели, как ЦЭ где-то пролетал, кто-то утверждал, что ЦЭ приходил, ласкал её во сне. Демонстрировались примятости, покраснения и следы от лапок. Нашлось много тех, которые утверждали, что комар ЦЭ приходил и совращал их. Предлагал руку и сердце, звал в кругосветный тур и дарил бриллианты. Однако они от всего этого отказались и наглеца прогнали. Молодые дамы описывали, как комар долго гонялся за ними где-то по холмам. Более старшие рассказывали истории как комар, дескать, просиживал у них под окнами и залезал под кровать, старался дотянуться хищными лапками до их нежных форм. И это всё заканчивалось изгнанием.
А вот с рассказами о сексе женщины выступали анонимно. Нельзя было увидеть автора. Всё было инкогнито. Каждый новый рассказ вызывал взрыв эмоций толи негодования толи зависти. Комар с интересом прислушивался, но после некоторого взрыва популярности рассказы стали повторяться, одни и те же подробности фигурировали у многих авторов. Стало неактуально. Кто-то начинал, слушательницы кивали в такт головами и со знающим видом сами могли дорассказать конец. В большинстве случаев они попадали в десятку. Потому что вариантов развития сюжета было не так - то много и они с регулярностью повторялись. Поползли слухи, что ЦЭ уже не тот, что был раньше. Выбился из сил и стал скучным. Мол, ничего нового, оригинального от него ждать было нельзя. Вечерами женщины смотрели на него и замечали всё новые и новые подробности изменения в комаре. «Да, отмечал кто-то, не тот комар, измельчал весь…» И ему вторили с другой стороны… «Не, не тот. Совсем не тот…» И при этом описывались детали в увядании и изменении. Одни говорили, что комар иссох и поседел. Вторые наоборот, - он зажирел и обленился. И указывали на брюшки и складки. Мол, еле ходит, и летать уже давно разучился. И вообще полный импотент. Сексуальные рассказы сами собой прекратились. Никто уже не видел комара у себя дома и не находил его под кроватью. Женщины стояли кругом, кивали головами с видом полной безнадёжности. Потом все разом отвернулись, говоря, - «Нам делать здесь больше нечего!» Громко, отчётливо. Так что эти слова донеслись до комара со всех сторон. Отвернулись и начали расходиться. Комар ЦЭ подумал – «Наверно это всё». Но, увы… Женщины прошли несколько шагов, повернулись и снова стали смотреть на ЦЭ. «Всё же. - Вымолвил кто-то из толпы. Он нам как родной. Сколько сил и лучших лет мы потратили на него, чтобы вот так просто уйти. Нет уж, не дождётся». И женщины вернулись. Который раз одно и тоже, но всё по другому. Так можно было охарактеризовать наступившую за этим эпоху. Не было уже таких бурных эмоций как раньше. Все занимались своими делами и только бросали на комара взгляды. Эти взгляды были не те, что в начале. Они были уже не презрительного, а наблюдательного свойства. Иногда даже виноватого. «Всё-таки мы зря на него бочку катили, - произнесла одна женщина в очках и улыбнулась. Комар такой душечка, сидит, молчит, на склоки не отвечает». « Нет не зря – грозно ответила вторая женщина в очках и скорчила гримасу, - комар сволочь редкостная и пакость омерзительная. Таких прощать нельзя». Далее разгорелся оживлённый спор между групп, которые оправдывали комара и тех, которые были против этого.
Вышли две книги. Первая называлась – «Комар, незамеченное счастье». В ней указывались самые добрые и радостные дела комара ЦЭ. Которые он успел «совершить» в женском коллективе. На его страницах были собраны самые приятные и радостные размышления о комаре в благодатном ключе. Читательницы радовались и после прочтения прилюдно каялись в том, как они могли так плохо думать о ЦЭ. Вторая книга была противоположностью первой. И называлась громко – « Правда о комаре ЦЭ». Там были собраны самые противоречивые и ужасные «дела» комара ЦЭ. Публиковались «объективные» эссе и рассказы обиженных женщин. Прочитавшие эту книгу сразу становились жестокими противниками и удивлялись половине прочитавшей первую книгу – как они могут верить такому монстру как ЦЭ. Первая половина обзывала в свою очередь всё выдумкой и спекуляцией. Вторая обзывала первых – легковерными дурами. Шатающиеся, которые прочитали обе книги и не могли определиться в отношение к проблеме. Их было большинство. Две стороны старались, наращивали аргументы, переманивая сторонников. Неизвестно, чем бы это кончилось, если бы не раздался… короткий бзиньк…. Все повернули голову на место, где должен был сидеть комар – а его и нет…. Улетел.
Женщины делали вид, что занимались своими делами. Видно им было интересно, как дальше будет проявлять себя комар ЦЭ по отношению к ним. Но комар ЦЭ смотрел и ничего не делал.
Женщины разбились на два лагеря. Те, которые подмигивали комару ЦЭ, и другая часть демонстрировала полное презрение. Они отворачивались, гордо вскидывали голову и делали несколько шагов «от». Одни сидели ближе, другие соответственно дальше. Те, которые ближе порывались приблизиться к комару ЦЭ. Делали несколько шагов «к.» Но никто никогда не приближался и не отдалялся настолько близко, чтобы выбраться из общей группы. Когда кому-то из женщин надоедало подмигивать, они переходили в группу презрения. Те также менялись местами. Так продолжалось довольно долго, пока женщины не устали и не сбились в кучу. Они разговаривали, тщательно следя, за ЦЭ. Комар же не проявлял никакого участия.
Женщины что-то решили меж собой и разошлись на некоторое расстояние друг от друга. Прошло ещё немного времени, и первые начали раздеваться. Сначала начались укорачиваться юбки и открывались локти. Потом в ход пошли мини и облегающие, обтягивающие и натягивающие. Особо подчёркивающее и выпячивающее некоторые, по их мнению, привлекательные части тела. А тут как раз засветило солнышко, и женщины стали прохаживаться в купальниках, валяться на травке в минимально возможной одежде. А некоторые совсем без таковой. Так они делали довольно долго, но комар ЦЭ сидел неподвижно и только созерцал, не делая никаких знаков внимания. Ближе к вечеру женщины оделись и снова собрались на совет. Решено было, что если комара не привлекают обнаженные, ему нравятся «серьёзные». Утром от былой лёгкости в одежде не осталось и следа. Яркие и светящиеся расцветки сменили монотонные, серые, строгие костюмы. Растрёпанные волосы завязывались и укладывались. Длинные отрезались и прятались. Строгие очки со слегка затёмнёнными стёклами. Некоторое время женщины натыкались друг на друга, но потом привыкли. Слышалась иностранная речь, кто-то пел, где-то декламировали стихи и цитировались целые главы из классических произведений. Кто–то сочинял и рисовал, а кто не мог этого делать, внимательно смотрели и всё это скрупулезно описывали, споря между собой что, мог сказать художник. Полились чувства. Сначала маленьким ручейком, потом больше и больше и вот на волю выплеснулись бурные потоки… Чувства, несмотря на всю их спонтанность и непредсказуемость действовали избирательно. Большая часть направлялась в сторону комара ЦЭ. И только брызги разбрызгивались между женщин. Опять же чтобы вывалить новые бурные потоки. Они неслись и плавно омывали пригорок, на котором расположился ЦЭ. Чувства обвивали комара, пытались затуманить смутить и увлечь, но ничего не помогало. ЦЭ как сидел, так и продолжал сидеть. Как женщины не старались, комар не сдвинулся с места. Со временем чувства ослабели. Время от времени налетали ещё особые всплески потоки, но уже не имели той первоначальной силы. Лился по направлению к ЦЭ ещё маленький ручеек в надежде на ответ с его стороны, но и он иссяк. И когда последняя капля упала и впиталась в землю - наступила тишина. Все думали что-то. О своём. После начали ругать ЦЭ. Как-то разом не сговариваясь, женщины, произносили длинные цитаты и славословия, обвиняя его в бесчувственности и тем что, по их мнению, является толстокожестью и безответственностью. Слышались размышления о предательстве и малодушии. В этот момент общая солидарность была особенно сильна. Образовался почти ровный полумесяц, который окружил то место, на котором сидел ЦЭ. Что-то наподобие армии, которая так и не решается идти на приступ, но считает своим долгом продемонстрировать решимость неприятелю, побрякивая оружием. Сначала их претензии носили общие моральные рассуждения о зря потраченных переживаниях и времени. После о годах и молодости, потом рассуждения что бы могло быть хорошего в жизни, если бы они не увязались за безответственным ЦЭ. И каждая из женщин описывала, какие красочные подробности этой упущенной жизни. В этом они сопереживали друг другу, бросая уничижающие взгляды в сторону пригорка. Жизнь, которая могла быть, ту, что они описывали, была похожа на сказку. А сами женщины были все подряд ну если не золушки то непризнанные принцессы, которых не оценили, не приняли, не признали, не поняли и не дали раскрыться. И в этом был виноват, сами знаете кто…. Комар же, как и прежде сидел, внимательно рассматривая и внимательно слушая. Не отвечая не парируя. Жалуясь друг другу, женщины опять сбились в кучу. Когда кончился последний рассказ, стало неловкое молчание. Такое молчание бывает, когда оканчивается что-то, что должно окончится и начаться новое.
Все стали совещаться, - как жить? Всё уже прошло, а жизнь загублена, по их мнению. Комар ЦЭ сидит на пригорке. Смотрит на них, и за это время ни разу не сдвинулся с места. Надо что-то решать. Тут в толпе появились мамы. Мамы – это такие старшие злобные и недоверчивые авторитетные женщины. У которых жизнь тоже не удалась, но они не подают виду и вроде бы знают, как сделать так, чтобы избежать дальнейших страданий и недоразумений. Мамы начали собирать вокруг себя группы недовольных. И что им эмоционально высказывать. Комар ЦЭ. Не слышал что именно. Так как при этом женщины не делали скрытых попыток разгласить информацию или как-то транслировать её часть в строну ЦЭ. Всё было конфиденциально. До комара только иногда доносились обрывки фраз типа: « Я же говорила что это не то… Ах, моя девочка, сколько можно наступать на грабли… Это не точно не твоё…» Особо значимые фразы произносились шепотом и особой конфиденциально. Лица женщин при этом приобретали серьёзные выражения, они вставали и решительно, направлялись куда-то к горизонту. Пройдя несколько шагов, останавливались. Их взгляд был уже не такой уверенный. Они бродили неподалёку, погружённые в себя. Женщины не очень доверяли мамам, но кроме них слушать было некого. И им приходилось внимать. Кроме мам ещё одна группа женщин выделилась своими радикальными взглядами. Это - дочки. Дочки сразу объявили о своём кардинальном несогласии со всем, что здесь было. Их девиз довольно прост: «У предков (имелось в виду всех кто старше них) не вышло - у нас выйдет». И сразу начали производить какие-то действия полностью лишённые всякой логики и смысла, но чтобы было отлично от всех. За ними гонялись все категории старших. И старались их вразумить и инсталлировать своё видение мира. Иногда это удавалось, иногда нет. Дочки действовали индивидуально и предпринимали радикальные методы. Например, подбегали к комару вплотную, и демонстрировали свои чувства наиболее радикальным способом. Их оттаскивали. Они всё равно приближались. Но так как комар ЦЭ не проявлял никакой реакции, они успокаивались. Несколько дней местность вокруг напоминала стан Мамая перед штурмом Киева. Валялись обрывки страниц и иллюстрации из классических произведений, которые раньше превозносились с таким пафосом и чудесным придыханием. Теперь всё это отлеживалось в стороне, так как не принесло результатов и не оправдало надежд, которые на них возлагались... Женщины теперь смотрели в разные стороны и разбились на группы. Каждая группа занималась чем-то своим. Появились психоаналитики, психологи, колдуны и маги.… В одном конце пели мантры и прыгали вокруг костра, в другом конце медитировали в позе мумии. Кто-то кричал и выл, кто-то пел. Пошили плюшевую статую комара ЦЭ. И начали её бить. Все приходили и прикладывались к ней. Одна из женщин учила других, как нужно правильно наносить удары. Чтобы с ними выходили все скрытые и явные комплексы. Так как комплексов было много, женщины прикладывались с особой яростью. Любили бить по определённым местам. Выбили и растормошили все, что было в паху и около. Выкололи глаза и вырвали язык. В конце концов, статую расчленили, части побросали в огонь и сожгли… Несколько девушек в набедренныз повязках с яростью танцевала на углях. Всё растоптали и пепел развеяли. Женщина, с имиджем ясновидящей, прочитала какой-то замысловатый текст. Те, кто в этом участвовали, сидели с видом полного освобождения и облегчения от того что «было». Несколько дней всё вокруг выло, стонало и играло. «Освободившиеся» рассказывали как им легко и «освобождали» других. Через некоторое время всех желающих таки освободили, просветили и развязали, комплексы убрали, и путы сковывающие порвали… «Освобождённые» женщины сидели, радуясь своему освобождению, и испытывали лёгкость и радость. Эту лёгкость они тиражировали на фотографиях и в журналах…
Скоро совсем не осталось «тяжёлых» были одни воздушные. Женщины как-то загрустили, и в поисках чего-то особенного, взгляды сами собой обращались на место, где сидел ЦЭ. Когда начало затихать кто-то пустил слух, что комар может быть не такой плохой, как его малюют. Сначала того, кто это сказал прилюдно, побили и выгнали… Но потом начали делать оговорки. Теперь никто не пил, не кричал и не совершал странные обряды. Все собрались и спорили о сущности комара ЦЭ. Выносили быстро сменяющиеся вердикты… Мол, комар ЦЭ сволочь, но сволочь «ужасная». Потом заменили это на «ужасно привлекательная». Ещё через некоторое время формулировка была «сволочь редкостная, но что-то в нём есть…» Комар ЦЭ слышал эти вердикты, их было много, он перестал следить за ними. Кто-то рассказывал какие-то небылицы о комаре ЦЭ. Женщины утверждали друг перед другом, что в это не верят, но всё внимательно слушали и друг другу пересказывали. Слухи быстро распространялись. Стоило кому-то что-то сказать в одном конце бескрайних просторах, как уже в другом конце справлялись о подробностях. Эти подробности отражались и возвращались обратно к первоисточнику. А там уже были уверены, что слышат новую историю. В конце концов, слухи сами определились и систематизировались. Если есть на то потребность, то есть и предложение. Ситуацию переломила книга, выпущенная кем-то с откровенным названием. «Мои сексуальные похождения с комаром ЦЭ.» Ой, что тут началось. Какой фурор. Женская среда негодовала и бурлила. Все пересказывалось, перепечатывалось и цитировалось. Подробности перемалывались и смаковались. Одни были ярыми противниками того, что написано, объявляли это всё вымыслом. Вторые свято верили. Большинство не верило вообще, но полагало, что дыма без огня не бывает. Все при этом многозначительно бросали взгляды на комара ЦЭ. Который сидел на пригорке, не меняя позы, с удивлением каждый раз узнавая про себя много чего интересного. Смотрели на Комара уже более осмысленно. «Надо же, какой тихоня. Сидит. А тут такое. У! И когда же это он успел?» И действительно когда? И с кем? Теперь днём и ночью неотступно за ним смотрело много женских глаз. А он на них. И круг замкнулся. Комар ЦЭ ощутил на себе всеобщее внимание. И хотя он, как и прежде не двигался с места, с каждым новым днём женщины рассказывали новые истории про похождения Комара ЦЭ. Находились те, которые видели, как ЦЭ где-то пролетал, кто-то утверждал, что ЦЭ приходил, ласкал её во сне. Демонстрировались примятости, покраснения и следы от лапок. Нашлось много тех, которые утверждали, что комар ЦЭ приходил и совращал их. Предлагал руку и сердце, звал в кругосветный тур и дарил бриллианты. Однако они от всего этого отказались и наглеца прогнали. Молодые дамы описывали, как комар долго гонялся за ними где-то по холмам. Более старшие рассказывали истории как комар, дескать, просиживал у них под окнами и залезал под кровать, старался дотянуться хищными лапками до их нежных форм. И это всё заканчивалось изгнанием.
А вот с рассказами о сексе женщины выступали анонимно. Нельзя было увидеть автора. Всё было инкогнито. Каждый новый рассказ вызывал взрыв эмоций толи негодования толи зависти. Комар с интересом прислушивался, но после некоторого взрыва популярности рассказы стали повторяться, одни и те же подробности фигурировали у многих авторов. Стало неактуально. Кто-то начинал, слушательницы кивали в такт головами и со знающим видом сами могли дорассказать конец. В большинстве случаев они попадали в десятку. Потому что вариантов развития сюжета было не так - то много и они с регулярностью повторялись. Поползли слухи, что ЦЭ уже не тот, что был раньше. Выбился из сил и стал скучным. Мол, ничего нового, оригинального от него ждать было нельзя. Вечерами женщины смотрели на него и замечали всё новые и новые подробности изменения в комаре. «Да, отмечал кто-то, не тот комар, измельчал весь…» И ему вторили с другой стороны… «Не, не тот. Совсем не тот…» И при этом описывались детали в увядании и изменении. Одни говорили, что комар иссох и поседел. Вторые наоборот, - он зажирел и обленился. И указывали на брюшки и складки. Мол, еле ходит, и летать уже давно разучился. И вообще полный импотент. Сексуальные рассказы сами собой прекратились. Никто уже не видел комара у себя дома и не находил его под кроватью. Женщины стояли кругом, кивали головами с видом полной безнадёжности. Потом все разом отвернулись, говоря, - «Нам делать здесь больше нечего!» Громко, отчётливо. Так что эти слова донеслись до комара со всех сторон. Отвернулись и начали расходиться. Комар ЦЭ подумал – «Наверно это всё». Но, увы… Женщины прошли несколько шагов, повернулись и снова стали смотреть на ЦЭ. «Всё же. - Вымолвил кто-то из толпы. Он нам как родной. Сколько сил и лучших лет мы потратили на него, чтобы вот так просто уйти. Нет уж, не дождётся». И женщины вернулись. Который раз одно и тоже, но всё по другому. Так можно было охарактеризовать наступившую за этим эпоху. Не было уже таких бурных эмоций как раньше. Все занимались своими делами и только бросали на комара взгляды. Эти взгляды были не те, что в начале. Они были уже не презрительного, а наблюдательного свойства. Иногда даже виноватого. «Всё-таки мы зря на него бочку катили, - произнесла одна женщина в очках и улыбнулась. Комар такой душечка, сидит, молчит, на склоки не отвечает». « Нет не зря – грозно ответила вторая женщина в очках и скорчила гримасу, - комар сволочь редкостная и пакость омерзительная. Таких прощать нельзя». Далее разгорелся оживлённый спор между групп, которые оправдывали комара и тех, которые были против этого.
Вышли две книги. Первая называлась – «Комар, незамеченное счастье». В ней указывались самые добрые и радостные дела комара ЦЭ. Которые он успел «совершить» в женском коллективе. На его страницах были собраны самые приятные и радостные размышления о комаре в благодатном ключе. Читательницы радовались и после прочтения прилюдно каялись в том, как они могли так плохо думать о ЦЭ. Вторая книга была противоположностью первой. И называлась громко – « Правда о комаре ЦЭ». Там были собраны самые противоречивые и ужасные «дела» комара ЦЭ. Публиковались «объективные» эссе и рассказы обиженных женщин. Прочитавшие эту книгу сразу становились жестокими противниками и удивлялись половине прочитавшей первую книгу – как они могут верить такому монстру как ЦЭ. Первая половина обзывала в свою очередь всё выдумкой и спекуляцией. Вторая обзывала первых – легковерными дурами. Шатающиеся, которые прочитали обе книги и не могли определиться в отношение к проблеме. Их было большинство. Две стороны старались, наращивали аргументы, переманивая сторонников. Неизвестно, чем бы это кончилось, если бы не раздался… короткий бзиньк…. Все повернули голову на место, где должен был сидеть комар – а его и нет…. Улетел.
Обсуждения Как-то комар Цэ летел вечером к комару Бэ