Как нам, живым, говорить с живыми? Какие слова могу сказать я тебе, кроме немой тишины и многократных вопросов, режущих как острия? То, что должно сказать, лежит неизреченное на берегу, словно пустая ракушка.
Что же, в сущности, нужно сказать? Какими красками обрисовать все это надо? Не нужно красок и сравнений. Ибо окостенелому не дано запечатлевать мнимое.
Ветер был беспомощен без волн, и без крон древесных, или хотя бы без птицы, бросаемой порывом к туче. В птице – спасение ветра. Кто-нибудь здесь продает деревья и волны?
Странная здесь тишина. Никто себя не выдает ничем. Меж тем уходят дни. И тебя, темноглазая моя, в какой пещере укрыть на этом головокружительном пейзаже? И как живым, нам, говорить с живыми? О, эти темные чащобы в душах, где великаны дремлют!
Когда на водной глади холодного родника, застывшей в преддверии вечной ночи, вдруг появляется отражение первого луча солнца, едва пробившегося сквозь руки дерев.. Как это назвать? Прекрасной сказкой? Странной? Сказкой? А может, все-таки напрасно, свет упал в родник той тихой ночью?
Ночью, в тишине, удары сердца – как эхо убегающих шагов. Ночью в кровь водорослями проникают минувшие голоса. Ночью в незащищенности живет возможность выскальзывать из круга принуждений. Ночью наши руки пытаются в прикосновениях найти веру. И мы мечтаем. Ты видела зеленые облака на желтом небе, голубеющий вдали лес с черными точками лошадей на белом, как мел, снегу? Видела ли хоть раз?
Храни же это в складках полога постели, носи у сердца – ты никогда больше не увидишь этого. Всюду тишь. Вечность вслушивается в пространство. Покоен покой, тишайше тиха тишина, колышется на перекрестках, греет руки пустотой. Ты бредешь в тишине, ищешь весну, блуждаешь, блуждаешь, а тополя, замерев, затаились в белых сумерках, чутко слушают дальнюю дрожь скрипки.
Я хотел знать, но спрашивал без ответа, я хотел света и горел один в темноте. Я возжелал неслыханного и жил обычной жизнью. Я пожаловался. Но никто не понял, что я хотел сказать. Если хочешь – подай мне руку! Я не тот, кто выйдет на межу, чтобы из любви устроить рай. Я ведь прихожу и ухожу. Ради песни странника давно покинул отчий край. Я из тех, кто все минует. Но если хочешь ты, то руку мне подай!
Меч обнимаю – не с кем мне слово сказать.
Горы и реки напрасно тянутся вдаль…
Что же, в сущности, нужно сказать? Какими красками обрисовать все это надо? Не нужно красок и сравнений. Ибо окостенелому не дано запечатлевать мнимое.
Ветер был беспомощен без волн, и без крон древесных, или хотя бы без птицы, бросаемой порывом к туче. В птице – спасение ветра. Кто-нибудь здесь продает деревья и волны?
Странная здесь тишина. Никто себя не выдает ничем. Меж тем уходят дни. И тебя, темноглазая моя, в какой пещере укрыть на этом головокружительном пейзаже? И как живым, нам, говорить с живыми? О, эти темные чащобы в душах, где великаны дремлют!
Когда на водной глади холодного родника, застывшей в преддверии вечной ночи, вдруг появляется отражение первого луча солнца, едва пробившегося сквозь руки дерев.. Как это назвать? Прекрасной сказкой? Странной? Сказкой? А может, все-таки напрасно, свет упал в родник той тихой ночью?
Ночью, в тишине, удары сердца – как эхо убегающих шагов. Ночью в кровь водорослями проникают минувшие голоса. Ночью в незащищенности живет возможность выскальзывать из круга принуждений. Ночью наши руки пытаются в прикосновениях найти веру. И мы мечтаем. Ты видела зеленые облака на желтом небе, голубеющий вдали лес с черными точками лошадей на белом, как мел, снегу? Видела ли хоть раз?
Храни же это в складках полога постели, носи у сердца – ты никогда больше не увидишь этого. Всюду тишь. Вечность вслушивается в пространство. Покоен покой, тишайше тиха тишина, колышется на перекрестках, греет руки пустотой. Ты бредешь в тишине, ищешь весну, блуждаешь, блуждаешь, а тополя, замерев, затаились в белых сумерках, чутко слушают дальнюю дрожь скрипки.
Я хотел знать, но спрашивал без ответа, я хотел света и горел один в темноте. Я возжелал неслыханного и жил обычной жизнью. Я пожаловался. Но никто не понял, что я хотел сказать. Если хочешь – подай мне руку! Я не тот, кто выйдет на межу, чтобы из любви устроить рай. Я ведь прихожу и ухожу. Ради песни странника давно покинул отчий край. Я из тех, кто все минует. Но если хочешь ты, то руку мне подай!
Меч обнимаю – не с кем мне слово сказать.
Горы и реки напрасно тянутся вдаль…
Обсуждения Как нам живым говорить с живыми