Этого

Понимаешь, я очень хотела быть казанским собором, но девочки не умеют быть зданиями, они умеют только рассыпаться на слова и слезы, смех и поцелуи, из них не сложишь фундамент, что уж говорить о колоннах и портиках, девочки вообще такая хрупкая вещь.

А он невыразимо прекрасен, он одновременно взлетает и падает и мне всегда хочется понять куда именно он летит и отчего он как музыка и почему мне хочется раскинуть руки в стороны, так же как его крылья и лететь за ним, куда бы то ни было...

- Любовь это черепно-мозговая травма, от которой никто не застрахован. И так же как при сотрясении мозга лекарства никакого нет. Только ждать пока само пройдет и не выпендриваться.

- А если не пройдет?
- Тогда на всю жизнь так дураком и останешься.

Я б хотела наврать тебе будто бы мне все равно, что он думает счас прикрываясь отсутствием темы, я б хотела наврать тебе, будто мне сильно смешно, а не страшно и я не сижу на измене, я б хотела сказать тебе что ничего не боюсь, потому что бояться чего-то конечно же глупо, оттого я родная так много и часто смеюсь, потому что иначе я очень легко стану трупом.

Мне хотелось бы мудрой и стойкой казаться порой, только плавится олово слишком легко для солдата, оттого из меня слишком хрупкий...

Бывают такие времена, когда хочется швырять в стены предметы домашнего обихода и кричать богам: "Заберите меня отсюда!"

Самое отвратительное - это когда мир начинает распадаться на слои, и ладно там парочку, если их три-четыре не спасает никакая диалектика. Сердце с разумом опять разошлись по углам ринга и пока они выясняют свои отношения, кто кого заборет кит или слон?, меня разносит на частицы энергия атомного взрыва, корежит и мнет опоры, сметает стены. Все что не добьет ударной волной...

Когда Брахма создал небо, и землю, и воздушное про-странство и от сыновей его пошли все живые существа во вселенной, сам он, утомленный творением, удалился от-дыхать под сенью дерева шалмали, а власть над мирами передал своим потомкам - богам и асурам. Асуры были старшими братьями богов. Они были могучи и мудры и ведали тайны волшебства - майя, могли принимать раз-личные образы или становиться невидимыми. Им принад-лежали несметные сокровища, которые они хранили в сво-их твердынях в горных...

Из твоих пальцев льется в меня электричество, неописуемое количество, я сияю как лампочка, вьются волосы, хрипнет голос, выдумал же ты господи такого мальчика, что вся жизнь как полосы черно-красные, я становлюсь огне-взрыво-пожароопасная, то ли сапера вызвать, то ли электрика, то ли уже гори оно все синем пламенем, камнем в воду часы и метрики, времена, имена, географические названия.

Я становлюсь сейсмо-физически-неустойчивая и то падаю, то трясусь как целая индонезия, и цунами пытаюсь...

Товарищ расказывал, как в 90-ых, знакомый его купил зонтик за 100 рублев. Made in china, с кнопкой все дела, все как у людей. Ну и соответственно надо это дело обмыть с друзьями в узком круге так сказать. Обмыли на 400 рублев, и пока обмывали потеряли зонтик. В результате получается вот такая бухгалтерия : 100+400=0. За то погуляли!

Приехали к нему в деревню, смотрю на воротах гаража наклейка

"кто куда а мы на свадьбу" Ага думаю, у кого-то недавно свадьба была! Бибикаем, он выходит в костюме, с цветочком в кармане, весь нарядный как КЕКС. Ну вот думаю, в баньку пригласил, а сам на чьей-то свадьбе гуляет! Оказалось, это его свадьба! А мы дураки с собой полотенца и шампуни всякие взяли ! Девять человек приехали, и ни кто не знал, что на свадьбу! Ладно хоть с баней не обманул! Вот такие у меня друзья приколисты!

Когда у р. Иоханана бен Заккая умер сын, пришли ученики утешать его.

Первым вошел р. Элиэзер, сел перед ним и сказал:

— Разрешишь ли, учитель, сказать тебе слово утешения?

— Говори.

— Прародитель Адам имел сына, и когда сын этот пал мёртвым, Адам утешился в своей скорби, что подтверждается его же словами: «Бог даровал мне другое дитя вместо Авеля». Утешься и ты, учитель!

— Разве мало для меня моей собственной скорби, — ответил р. Иоханан, — что ты ещё про скорбь Адама...

Она бежит по темному коридору. Каждый шаг дается ей с трудом. В след за ней мчится голос. Он преследует ее всюду, этот голос был страхом. Страхом неизвестности.

Болят ноги,во рту все пересохло, кружится голова, вот вот она потеряет сознание, но она не останавливается...

Остановится – значит сдаться, а сдаться- значит умереть. И она дальше двигается темными коридорами перешагнув через себя, и она дальше мчится перешагнув через бессилие.

Одна за другой открывается двери,но это было не то...