Изгнанники. Роман. Часть 1. Главы 3 и 4,

Остальные разлетелись на Белых Драконах, обдумывать слова высшего дроида наедине, искать подтверждения или опровержения своим мыслям в потоках Впечатлений под синими тучами, под сизыми тучами дождя, или забыться под ними же. Лелий улетел первым. За ним большинство. Индиго остался.

- А почему ты просил про Царя на Троне? - поинтересовалась у него Мурена.

- Ну, я не знаю, - Индиго замялся. - Когда я впервые увидел солнце...

- Чего ты увидел?
- А, ну да... диск этот над горизонтом... я... обалдел просто. А самого дроида, Коронованного я никогда не видел.

- Так это же здорово, - Мурена искренне не понимала в чём интерес. - Не видел, значит, не было причины, твоё счастье.

- Но мне любопытно. С тех пор, как я утратил, стал изгнанником... Кроме того, что нужно, мне ничего не нужно, - Индиго начал запутываться. - Ну, то есть, кроме того, что каждый день нужно... Немного воды, тепла, да и то...

Он помолчал, повертел в руках метёлочку красноватой травы.

- Но только очень красивые вещи, миры, пусть чужие, Впечатления как-то на время дают забыть, забирают всё, все мысли. Вот, например. У Беста Белый дракон сильней моего и быстрей, а мой - красивее! Намного. И я люблю его. Жаль, что они невидимы в покое. Зачем мне быстрый дракон? Куда мне спешить? Я люблю только самые красивые вещи, а он красивее того, что я могу найти, летая на нём...

- Да... - протянула Мурена. - Ты не трус, но и не боец. Не будешь ты мне морским боевым товарищем. Очень разные мы с тобой... - Она отняла травинку и исследовала её с той же тщательностью. - А про Царя-на-Троне... что тебе рассказать? Вопрос твой был дурацкий, звать его незачем. Он, этот дроид, присущ тебе. Ты же не зовёшь телохранителя? Если что, он сам приходит.

- Присущ мне? - Индиго не знал, как спросить по сути.

- Ну да, сказала Мурена. - Он, если так можно выразиться, телохранитель твоего Огненного Круга. Только он не хранит ничего. Он просто утверждает - ты ещё есть. Он - твои жизненные силы. Потому так и бывает, что на фоне, перед лицом смерти ты видишь его лицо. Конечно, оно тебе кажется невыразимо прекрасным! И не удивительно, что в этот миг ты видишь всё разом, все выходы, все возможности... Такой дроид, простейший. Наверняка относится из первой расы к дроиду Тепло.

Она помолчала и добавила минуту спустя:
- Это ведь тот самый дроид, что несёт Восходящего со дна Великого Моря... Ты не знал?

И тут Индиго вспомнил. Изумрудные, сине-зелёные толщи воды, тени огромных рыб и переливы серебристых косяков, подводные травы, лучи скользящие по ним... и шаги, шаги, шаги, не его, чьи- то, качающие его шаги. Этот дроид не плывёт, он идёт, словно по незримой лестнице, мимо всех Чудовищ Моря, унося Восходящего со дна.

Когда оставшиеся уже ныряли в промёрзшие своды, Индиго обернулся на долину внизу и увидел, как Сонни-сан, отрешённый, неторопливый возвращается по высохшему руслу из подземелий. Чёрный Дракон вёл его, как пастушья собака вела бы стадо, преграждая путь с разных сторон, кроме одной, в нужном направлении. Необычный у него дракон, чёрный, но перламутрово-синий и показывается редко.

- Вот что интересно, - сказал Амарант, тоже заметивший эту картину. - Он каждый раз смывает всё целиком, все Впечатления, дочиста. Никогда не рассказывает об этом. Да и не может рассказать, как? То есть, в памяти, такой, как у нас есть, оно у него не откладывается. И, тем не менее, в следующий раз он делает ровно тоже самое. Почему? Как это желание складывается в нём снова? В каких глубинах что хранится?

Сонни-сан успел подойти к ним за это время, и теперь стоял невдалеке, глядя на вход огромными, тёмными, невидящими глазами, мокрый с ног до головы.

- Он замёрзнет там, - сказал Индиго.
- А ему и не надо внутрь, - отозвался Амарант. - Я согласен с дроидом, и с Муреной, такого никто не тронет. Утром дадим ему что-нибудь для начала. Пусть Лелий даст, если вернётся к утру. У него всегда что-то припасено как раз для таких чудиков, безопасное.

- Безопасное? С трудом представляю опасное Впечатление.

- Да? - Амарант улыбнулся. - Ну-ну… Да и не в этом дело, представь, в нём, совершенно отмытом, пустом - одно только Впечатление, первое, единственное. Грубо говоря, оно должно быть лёгоньким и лежать точно посередине, а то забросит чёрт знает куда.

Индиго ощущал невольную брезгливость, глядя на это отрешённое существо, словно мог заразиться от него или запачкаться.

- А если бы вы не приняли конвенцию, вы бы бросили его или обворовали?

Амарант изумился:
- Кто - вы? Я что ли? Мы тут до тебя вообще-то долго жили, и до этой конвенции. Сонни давно здесь. И никому не пришло в голову... А вот стоит ли приводить новеньких без разбора... для меня лично... - ещё вопрос!..

- Не злись, я сдуру спросил.
- Среди изгнанников хищников нет.
Индиго молчал.
- В конвенции… - Амарант подчеркнул это слово, - попросту перечислено всё сложившееся с ходом времени. А у Беста фантазий - более чем... Для чего самоочевидные вещи закорючками записывать, он один знает.

Они зашли в пещеру. Как же холодно! Злясь дальше, но уже не на Индиго, Амарант продолжил:

- Взял тряпку, понаставил на ней закорючек... Спорю, сам же их и придумал, ни на один из знакомых мне языков они не похожи, и... мне это нравится, все по очереди, глядя на одну закорючку, должны повторять первый пункт, на вторую, второй... Это он так новое Впечатление создаёт. Для грядущих поколений... - и, без паузы, Амарант предложил. - Хочешь участвовать?

- Хочу. Да и надо, наверное. Я ведь её целиком ещё не слышал.

- Ну, так пойдём. Сегодня будет твоя очередь.
Переходя во вторую пещеру, Индиго бросил взгляд туда, где Сонни-сан сидел без движения, тоненьким силуэтом среди заступивших на стражу Чёрных Драконов и ночных облаков.

В холодном зале было непривычно безлюдно.
- Вот тебе смена, - сказал Амарант крепкому белобрысому парню с тряпичным свитком в руках.

- Лады, - отозвался тот. И неожиданно пристально взглянул в глаза Индиго. - Борей, - представился он.

- Индиго.
- Ясно. Садись, - и сам сел рядом.
Перед ними лежала небольшая прямоугольная тряпичка, которую прежде украшали узоры или цветы, но слиняли от времени. Горизонтально, одна над другой шли четыре строчки, а над всеми ними одна загогулина, написанные иссиня-чёрной, расплывшейся краской. Они, и правда, походили больше на орнаменты, чем на отдельные буквы письма. Но за короткое время Индиго успел проникнуться уважением к Бесту, потому смотрел на них безо всякой иронии. Да и Борей тоже. Он ткнул пальцем в верхнюю загогулину и сказал:

- Конвенция.
Взглянул на Индиго.
- Конвенция, - повторил тот.
Палец переместился на верхнюю строчку, и Борей уточнил:

- Смотри на саму строку, когда произносишь.
- Ага.
- Не лгать новоприбывшим.
Индиго повторял:
- Не торговать новоприбывшими... Не использовать новоприбывших... Не изгонять никого без особых причин.

- Всё, - сказал Борей.- Запомнил? Понял? Хочешь повторить?

- Запомнил, - быстро согласился Индиго.- А использовать?.. Ведь раньше написано: не лгать?

- Ну, это когда нарочно. А бывало, приходили с таким количеством своих тараканов... то есть, своих Впечатлений, что использовать их, раз плюнуть, тут и лгать не надо, - объяснил Борей и добавил, - да ещё бывают объединившиеся с дроидом 2-1. Если узнать, что за дроид, из человек верёвки вить можно. Был тут такой один...

- Но почему? - Индиго не слишком задумывался о природе дроидов, однако, на основании того, что знал, подобный расклад никогда не приходил ему в голову. - Почему он не освободился от этого дроида?

Амарант, слышавший их разговор, рассмеялся:
- Потому что он не хотел!..
- Но почему?!
Рассмеялись оба.
- Встретишь радостного 2-1, поймёшь, - Амарант посерьёзнел. - Только не делай так, слышишь? Бест не простит нам, скажет, мозги запудрили... И не ходи пока в Туманное Море дроидов в одиночку, ладно? Я серьёзно. А про то, когда новеньким что рассказывать, в этой... конвенции... ни слова.

Немного позже, любознательный Индиго принялся выяснять у книжника Амаранта про их имена…

- Борей? Из-за ездового дракона так назвали. В честь ветра из старых сказок. Его нашёл Бест не на материке, где обычно тоскуют изгнанники первое время, а в полёте, на Белом Драконе верхом. И не смог догнать!

- Бест не смог догнать?
- Ага. Это сейчас Борей кажется таким спокойным. Вначале он был просто невменяем! Они дня три носились над океаном... Падали в него, между прочим!..

- И что? Бест догнал или Борей выдохся?
- Ни то, ни другое. Последний раз удачно, в кавычках, упали. Оба попались, целая стая там была морских хищников, слаженная стая. Обоих драконы вытащили. И Мурена. Вот так.

- Интересное начало новой жизни, - Индиго задумался, - как я понял, не типичное начало...

- Да уж, - Амарант улыбнулся. - Расспроси его при случае, деталей добавит.

Какие же беды подстерегают изгнанников, кроме хищников моря? Какие тревоги не проходят, со временем не утихают? Те, которым не подступиться. Мало знаний, слишком мало, никак. Что известно изгнанникам о природе миров, вещей и дроидов, помимо основных законов? Кто расскажет неведомое им?

И вот второй закон.
Гостем в чужом Собственном Мире можно творить. В этом хозяева и утратившие равны. Гость в чужом облачном мире волен превратить всё, что угодно, во что ему заблагорассудиться. Любое видимое, слышимое и так далее, он может превратить в любое другое: в артефакт, звук, свет, в неопределённое, безымянное чувство. Он творит, подняв и опустив руку, сказав, или держа в уме... Может превратить всё, кроме хозяина. А хозяин - ничего, кроме гостя. Гостя может - точно так же: подняв и опустив руку, когда видит его, даже молча, но только гостя, зашедшего или похищенного.

После того, как нагулялся под дождевыми тучами, Индиго следовало бы спуститься в подземелья и смыть с себя, пусть и наугад, хоть сколько-то лишних Впечатлений. Раз уж он не умеет делать это осторожно и выборочно, с помощью одной ракушки Чистой Воды забвения. Но, познав вкус утраты, он начал жадничать, боялся что-нибудь важное потерять... Перемешиваясь, дробясь, мысли и образы прошедших дней утянули его в глубокий, тяжёлый сон.

Индиго шёл мимо чужих миров, мимо огромных рам, причудливых и строгих. Он не летел между облаками, а широкими, тёмными коридорами шёл в полном одиночестве, где они висели вплотную друг к другу. Заглядывал в них, что-то видел, не чувствовал ничего. Хотел и не мог остановиться. Убегал от других людей. Ему казалось: ещё поворот, и за ним совершенно безлюдно, там можно отдохнуть, там он увидит что-то открывающееся для одного… Но что? Коридоры разветвлялись, вели вниз, не меняясь и не отпуская. Последний был короток. Он закончился тупиком. В самом тупике висела рама. Единственная. Вертикальная, простая, высокая чёрная рама. В ней темнота, ничего. Вокруг сидели люди, давно, он знал, очень давно сидели. Смотрели в неё. И Индиго почувствовал их ужас.

Они не могли ни отойти, ни отвернуться. Они могли сдвинуться только вперёд, сдаться. Из темноты за рамой появилась рука, высунулась наружу по локоть, правая рука, четырёхпалая, с отрубленным указательным пальцем. Она шарила в воздухе, искала, хватала, почти касаясь их плеч, их лиц. Убралась внутрь. Высунулась снизу, из-за нижнего края рамы, и шарила, шарила снова. Из углов, ощупывая раму, перебирая пальцами по ней. Вдруг перевернулась ладонью вверх и поманила. Задохнувшись, Индиго ощутил вдруг мучительное, несомненное желание шагнуть к ней, сойти по пальцам, как по лестнице.... Что-то крепко стукнуло его в лоб.

Индиго проснулся. С мокрым лицом и волосами. Рядом валялась ракушка из-под воды, аж подпрыгивая от яростного рёва.

Его Черный дракон, вцепившись в Беста всеми до одного когтями четырёх крепких лап, катался с ним по полу. А чешуйчатый хвост уже обернулся вокруг сердца, готовый сдавить. Чёрный Дракон Беста кружился вокруг них и рычал, поскуливая, не находя момента вступить в схватку.

- Эй, эй! - крикнул Лелий драконам и хлопнул в ладоши. - Баста! Он проснулся.

Драконы отступили, ощерились друг на друга и исчезли.

- Ну и зачем так делать? - С упрёком спросил Лелий у Беста, пока тот отряхивался. - Не ожидал от тебя, честно.

- Он должен был увидеть. А так безопаснее. И, между прочим, ты сам это знаешь.

- Но можно же предупредить?
- Когда?.. А если завтра? Сегодня?
Индиго сел и тряхнул головой:
- Я без претензий. Но что там была за хрень?
- Пустой Чёрный Мир, - ответил Бест резко. - И ты должен был видеть его заранее, прежде чем где-нибудь натолкнуться на раму, чем даже услышать о нём!

- Особенный мир? Мир, который может ловить?
- Конечно, не может. Законы миров непоколебимы.
- Значит, ты полагаешь, что я польстился бы на приглашение из такого места?

- Нет, Индиго, ты не понял. Пустой Чёрный Мир, это только название. Это не Собственный Мир. Это рынок. И там не рука, а лестница.

Индиго пытался уловить его мысль:
- Но там же ничего не видно? Какой рынок?
- Такой вот рынок. Я хотел только чтобы ты видел его, знал, как выглядит.

- Зачем?
- Чтобы случайно не зашёл туда.
- Но зачем мне заходить туда, Бест?!
И тот взорвался:
- Ну чего ты не понимаешь?! Ты ведь уже хотел зайти!..

- Да...- прошептал Индиго и вспомнил последний момент перед пробуждением. - Я хотел зайти.

- Вот.
- Ты хочешь сказать, что и мог бы?
- Нет, конечно, нет. Сон, это только сон. А драконы, они простые дроиды, реагируют порой без разбора.

- Ты не врёшь?
Бест обиделся:
- Я вообще никогда не вру. Но есть много, очень много факторов... Любого из них достаточно, подтолкнуть, вызвать желание зайти в Пустой Чёрный Мир.

- Какие?
- Узнаешь. Вечером у нас большие посиделки. А днём, когда будешь кататься, не делай глупостей.

- Ладно. Но какие, например?
Бест, необычно грустный и усталый, потирал рукой свою щёку, дракон-таки оставил следы когтей.

- Ну, например, - протянул он, внимательно заглянув в глаза Индиго, - мнимая простота его завоевания.

В глубине души ещё сохранив то чувство полной открытости и свободы, присущее Восходящим изначально, их разговору с дроидами и между собой, Индиго был уверен, что отвергнут быть просто не может. Подлети он к дверям любого Собственного Мира, постучись, выйдет хозяин, скажет: "Привет". Он не раз слышал, что хозяин не только не выйдет, но и не покажется, один шанс против тысячи, но не верил, как-то не верил. И, конечно, собрался убедиться сам.

Белый Дракон летел стремительно и плавно, восточная сторона светлела, серо-синие цепи облаков распадались на отдельные крутые горы, клубились, обведённые огнём недоступного солнца. Посмотрев вниз, на Великое Море, Индиго заметил, что летит давно вдоль какого-то течения, изгибавшегося, как молочная река. Вот его перепрыгнул по высокой дуге зверь с тёмным блестящим телом. Тень не распавшихся Впечатлений или Хищник Глубин? Вот целая стая таких зверей перелетели поток, свернув глянцем хребтов, вслед за первым. Почему? Что им не понравилось там, в перламутрово-белом потоке? Течение разбилось на рукава и незаметно исчезло.

Вдали облака окрасились розовым цветом, а прямо перед Индиго высилась кучевая, отдельно стоящая шапка большого белого облака. Солнце пробивалось, как всегда сквозь раму чужой прихожей, тонким лучиком на самой вершине облака.

- Посмотрим? - спросил Индиго дракона, и тот послушно направился ввысь.

По мере приближения, луч превратился в светлое пятно, пятно в квадратный проём, заполненный светом, а подлетев вплотную, Индиго увидел широкую раму серебристого цвета, отделявшую этот проём от тумана облаков. Красивые завитки на раме. А в ней...

В ней был чужой Собственный Мир.
За цветущим кустом шиповника в тени спал кот, серый в белых гольфиках кот возле серой же, каменной стены дома. Не происходило ничего, только ветерок сдул и перенёс два опавших лепестка через дорожку. Тени и пятна света заиграли на стене. Крик чайки над пасторалью. Это сад, это домик садовника. Незримое море за ним, пределы семейства Там…

Лесенка в несколько ступеней, с изящными коваными перилами, от края рамы шла вниз. На драконе перед рамой, он как бы стоял на крыльце другого дома, только что вышел из него и думал спуститься вниз. Если пригласят… Долго-долго смотрел Индиго на этого кота, на трещины камней. Цветки, живые под ветром... На чистую просинь неба... На - ничего особенного... Упоение. Это в другой раз, во все последующие разы, заглядывая, он ощутит горькую глухую тоску, но не сейчас. Сейчас...

На краю рамы, близкий и бесхитростный, Индиго увидел дверной колокольчик. Кованый, в завитушках, под стать перилам и раме. Он уже потянулся к язычку...

- Нет-нет-нет, - сказал Бест и перехватил его руку. - Нет.

Белый Дракон Беста завис рядом, сверкая тёмно-сапфировыми глазами.

- Почему? - Индиго словно проснулся, но не отошёл ото сна.

- Сейчас объясню. Ты бывал в каком-нибудь рынке?
- Конечно. То есть, мимо… бывал. Мне ничего там не было надо.

- Ага. Так вот, это, - Бест кивнул на раму, - может оказаться не Собственный Мир, а облачный рынок. Любой может оказаться им. Не такой большой и тяжёлый, как те, стоящие на земле, но сути это не меняет.

- Какой сути? Если и рынок, почему я не могу зайти? Или позвонить?

- Потому что есть вероятность, что это не колокольчик, а артефакт, товар, выставленный на продажу.

Индиго молчал. Он смотрел на Беста с нарастающим тихим гневом, не понимая ничего. Бест заметил это:

- Пойми, возможно, ты не задумывался, но все мы, все изгнанники, и даже хозяева, находящиеся вне Собственных Миров, - артефакты. Мы вещи. Мы тела. А на рынке, когда меняются, что делают? Сталкивают с торговой пирамидки продающийся артефакт своим. Правильно? Ты хотя бы видел со стороны?

Индиго молчал. Да, он видел это. Если хозяин согласен, его артефакт упадёт с подставки, а твой на ней останется, твой он уже забрал. Ты тоже можешь поднять, который выменял, и уходить.

- Да, видел.
- Так вот. В общем, ты понял, если окажется, что для того колокольчик тут и висит, и ты прикоснёшься к нему... То у меня станет одним колокольчиком больше и одним другом меньше. А я, знаешь ли, не коллекционер. Тебя схватят за руку, и, оказавшись в чужом мире, вещью ты станешь по мановению руки, мгновенно.

- Там? - Индиго взглядом указал внутрь, за раму.
- Там.
Без колебаний, Индиго снова потянулся звонить.
- Нет, нет... - Бест опять перехватил его руку. - Ты под обаянием места, я понимаю. И, скорее всего, обойдётся... Хотя... Не все так уж прямо вывешивают на входе звонки. Большинство их очень даже прячет. Гостей не ждут. Но твой Чёрный Дракон не встревожился, хотя... И это не гарантия. Очень уж тут безмятежно, как-то...

Бест мимоходом взглянул вовнутрь:
- Нет, мы позвоним, ты не думай. Вот у меня есть камешек, им и позвоним. Если хищник караулит, то будет спешить, нам достанется красивый колокольчик, а ему простой камешек.

- Ей.
- Ей?
- Это мир девушки. Я вижу.
- А я не вижу, - Бест усмехнулся и осторожно камешком позвонил.

Но к этому времени Индиго уже чувствовал, что никто не выйдет, был уверен на сто процентов. Он и не ждал. Бест тоже так думал, но позвонил снова. Индиго с тоской смотрел в уголочек чужого синего неба, пока мелодичный звон не затих.

- Полетели отсюда? - спросил Бест.
- Она никого не караулит! - воскликнул Индиго со злостью и обидой. - Вы все помешались на своей безопасности, Мурена права!

- Ладно, она права. Ну, так, полетели?
- Как запомнить дорогу?
- Не понял.
- Как запомнить сюда дорогу?!
- Зачем?.. О небо и море! Попроси своего дракона и всё. Много путей они не запоминают, но несколько вполне способны.

- Ладно. Полетели.
Индиго словно умер, с момента утраты во второй раз. Или, скорее, до-умер до конца. До-понял, что мёртвый.

- Запомни, - прошептал он, наклоняясь к белой голубоглазой морде, хорошо запомни, пожалуйста.

Драконий глаз покосился на него, влажный, и согласно моргнул.

Мурена и Бест собачились снова. Индиго застал момент, когда она втолковывала ему:

- Во-первых, в море надо идти только с памятью, без Впечатлений. Освободившись от Впечатлений. Вы ими за всё задеваете, и всё вас цепляет. Вы держитесь за них, и они вас тормозят. Скорость… Там важна скорость. Наконец, они-то и делают вас уязвимыми. Вас видно! И не надо на меня так смотреть. Если это что-то стратегически важное, оставь себе память о нём, а само Впечатление - сотри.

Она держала руку на спине Белого Дракона, собравшись лететь давно уже, судя по тому, что дроид успел стать почти невидимым в покое.

- Мурена, это всё правильно, но мы не пойдём вниз, Мурена, мы созданы, чтобы жить в небе... - Бест говорил с ней так мягко сейчас, мягко и печально.

- Ну и?.. - переспросила она. - Что дальше? Мы никогда уже не будем жить в небе. А то, что сейчас происходит, вообще не жизнь. Ты предлагаешь что-то? Мы сидим на маленьком камешке, глядя в чужие облака…

Видимо, терпение, отпущенное ей на один разговор тут, иссякло, и проявились обычные нотки:

- Но они не станут нашими! Никогда! Нет способа, я знаю... Я вынуждена это признать. Можно отнять мир, сделать его рынком, но как сделать его только своим?! А... - Мурена махнула рукой, запрыгнула на спину дракона. - Сидите дальше.

И взвилась на своём юрком дроиде, спирально в небо, раскручивающимся серпантином.

Индиго был ни на чьей стороне в споре. Но ближе к Мурене с её беспокойной злостью.

Когда, пресытившись дождями связных Впечатлений, он сидел и слушал Беста среди низкой травы, на красноватой сухой земле, как ученик учителя... Или на Белых Драконах, когда они кружили над материком, безмятежно, болтая ногами, на драконьих спинах, и Бест отвечал ему или рассказывал всё подряд... Индиго смотрел на него, на прямое открытое лицо, волнистые волосы, которые тот постоянно укорачивал, обрезая ножом... У Беста есть нож, это круто!.. Смотрел и ощущал свою бездомность. Свою чуждость. Как недо-дроид смотрел он на человека. Бест, такой честный и щедрый, такой добрый, причём ко всем, без исключения... "Для него как бы Собственным Миром стали пещеры... Здорово, правильно, да..."

Он отвлекался и мысленно уходил в Туманные Моря дроидов, не для того, чтобы что-то понять, как сделал бы Бест, как делал Лелий. А только чтоб слышать перезвон, надеясь различить голос, дивный голос высшего дроида однажды и, если повезёт, другим же везло, увидеть самого дроида и заключить сделку. Нужную дроиду. Ненужную Индиго, мечтавшему об этом. Он хотел быть среди своих. Себе подобных. Он скучал по их власти и покою.

Невообразимая притягательность Собственного Мира манила его не золотыми россыпями оживших Впечатлений, а возвращением к покровительству высших дроидов. К их силе и спокойствию, способности пребывать в покое, без новостей, мыслей, сомнений. Индиго так страстно хотел этого невозможного возвращения, так жадно слушал про самые провальные и странные авантюры, переспрашивая мельчайшие детали по сто раз, что иногда Бест начинал подозревать в нём несостоявшегося хищника. Но нет, Индиго был самый настоящий изгнанник, самый что ни на есть, сирота.

Глава 4.
И вот третий закон.
Как только больше двух человек оказались одновременно в Собственном Мире, он становится рынком, открытым для каждого. Такой закон, все знают его, но что такое - знать? Чистый хозяин может ли помыслить каково это: холодный сквозняк мироздания, исчезновение двери? На время… Кому ты доверился? А если навсегда?.. И они больше не гости, и ты - не хозяин.

А вот малый закон.
Отняв чужой мир или жизнь, становишься хищником и теряешь Чёрного Дракона немедленно, навсегда.

Большие посиделки, обещанные Индиго на ближайшее время, были весьма и весьма важным для группы мероприятием. Их устоявшаяся форма и неукоснительная регулярность являлись заслугой опять-таки Беста, но в том уж никто не мог бы ему возразить. Каждый вечер и ночь они рассказывали друг другу Впечатления под дождями накопленные за день, переводя их из яркой, но смываемой памяти полудроида в обыкновенную память. В слова. Делая общим достоянием. И чем дальше, тем больше людей делились своей добычей охотно. Более полными становились рассказы, вдумчивыми, подробными. Не как поначалу. Они объединялись. Как их Чёрные Драконы для защиты подопечных, так они сближались, всё ясней понимая силу группы и важность знаний.

От будничных пересечений большие посиделки Беста, или Общая Встреча ради Слов, отличалась вот чем. Далеко не каждый, внезапно обнаружив себя Изгнанником, утратившим возможность создать Собственный Мир, на момент утраты имеет в своём уме, среди накопленных Впечатлений хоть какой-то язык, слова. Зачем? Образы к образам, порывы к порывам, а дроиды понимают без слов. Изгнанник мог быть полиглотом, собирателем наречий эпохи до дроидов, но не знать общего их эсперанто - языка... Таким порой он и вступал первый раз под своды пещеры: ведомый за руку, пересвистывающийся, перещёлкивающийся, как дроид, с чем-то незримым или же думая вслух. Не то, чтобы такое состояние являлось обычным, он и редкостью оно не было тоже. И Бест нашёл выход.

На Общей Встрече, сколько в пещерах находилось артефактов, способных удерживать воду связных Впечатлений, то есть любых сосудов вообще, столько и припасали заранее. Собравшиеся, все по очереди опускали в неё пальцы, кисти рук, распознавая, что там, про что Впечатление. Кусочками, так много не разглядеть. Они шёпотом проговаривали увиденное для себя, в общих чертах, чтобы не позабыть сразу, как высохнут пальцы. И после всех в ту же воду опускал руки новенький, держал там, смотрел, впитывал это Впечатление, а все говорили с ним, рассказывали, что он видит. Они проговаривали в словах то, на что он смотрел в это время, что впитывал с влагой. Таким образом, уже после одной Общей Встречи новенький мог сносно говорить. Но какую чушь они порой несли!..

Бывали исключения в тематике собраний. Ближайшую встречу Бест решил посвятить Пустому Чёрному Миру, прося рассказывать всё при всё, и достоверное, и выдумки, и свои мысли по поводу. За последний год, от одного сухого сезона до другого в Пустом Чёрном Мире группа потеряла девять, девять!.. человек, не новичков и не дураков. Ни про одного из них Бест не имел понятия, ни малейшего предположения: как!.. Как их угораздило попасть туда? Зачем?! По данному конкретно поводу он пребывал в бешенстве и тревоге.

Правда, в начале собрания для одного новичка у них была заготовлена чаша со смешанной водой нескольких простых Впечатлений.

На встречу с дроидом происходящее не походило ничуть. Холод, то замершее молчание ушли из стен. Сидели почти вплотную, болтали, перешагивали через головы, смеялись. Между людьми беспорядочно кочевала широкая чаша на ножке, та самая, с узором по краю, чернёной меди. Изгнанник, принимая её, окуная пальцы, не сдеживал улыбки, быстро шептал себе что-то под нос и передавал дальше, но не сразу, погодя... Видно, что самые простые впечатления, и видно, что собирал их Лелий, по замирающим в воде пальцам видно. Даже один человек на своей памяти не имел от него и плохого, грубого слова, не то, что обиды, даже рассказа о Впечатлении, способном огорчить.

Мурена прошмыгнула, проскользнула, просочилась в толпу и вынырнула рядом с Индиго. В руке она сжимала совсем маленький флакончик дивного голубого стекла, с пробкой. Он был полон.

- Ага, - сказала Мурена, - я успела и нашла тебя до торжественной части!

- Что такое? - Индиго был рад ей, всегда рад, и удивлён немного.

- Ничего особенного... Два глотка для тебя. А до утра долго, не люблю ждать, - она раскрыла ладонь. - О!..

- Что там?
- Помнишь, ты рассказал мне про чужой Собственный Мир, который тебе так понравился?

- Помню, конечно, - взгрустнул Индиго. - Хотел бы я хоть Впечатление подобное...

- Вот про это я и говорю, - кивнула Мурена, - помнишь, ты сказал, что там картинка на входе всегда меняется, каждый раз другая чуть-чуть? - тут она отвлеклась от темы, добавив: - А знаешь, что это значит? Там очень сложный Собственный Мир, такое создать не каждому дано... Да и с животным ты загнул. Артефакт, да, рисунок-проекция… Но животное - выдумки! Такого не бывает.

Индиго хотел возразить, поленился. С Муреной спорить! Он смотрел на флакончик.

- Так что там?
- Выпей!.. - весело отозвалась она. - Не то же самое, и вообще, маленький кусочек... Но очень похоже, по чувству, так...

Индиго открыл и выпил.
Он ощутил ветер, плеск воды, не лепетание дроидов, а самый обычный плеск воды о доски. Увидел водную гладь с уходящей рябью на плавном её течении. В отражении большое пятно, ярко-рыжее, разбитое ветром слегка. Индиго хотел вглядеться, когда снова заплясали на нём слепящие блики. Впечатление резко переменилось, перевернулось, и он откуда-то снизу, близко, вплотную увидел морду пушистого рыжего кота. С белой манишкой, с рыжими глазами. Кот охотился, любопытствовал. Уши его стояли домиком и наклонились вперёд, кончик хвоста подрагивал. Кот! Великолепный, огромный рыжий кот!.. Но флакончик Мурены был крошечный... Кот выгнулся, прижал уши и резко ударил лапой по воде...

- Кот! Рыжий кот! Мега-кот!.. Мурена, спасибо!
- Классный? - довольно спросила она.
- Не то слово!
- Я рада. Тише, начинаются церемонии...
Вокруг попритихли.

Новенький сидел рядом с Бестом, и, казалось, предпочёл бы сидеть за ним, а ещё лучше, держась за руку. С одного взгляда стало понятно, почему на тематической Общей Встрече Бест всё же решил уделить ему время, выглядел он плохо. Новенький - была девушка. Маленькая, как девочка, в светлом широком платье с поясом, прячущая лицо. Перед ними поставили чашу. Лелий поставил и мягко улыбнулся. Бест взял-таки её за руку, чтобы поднести эту руку к воде, кивнул головой, опусти, мол, в воду, и улыбнулся ей тоже. Девушка смотрела на него, молча, на свою руку в его руке, и осторожно самыми кончиками пальцев коснулась влаги.

Тут Индиго заново открыл для себя, как много у всех них с дроидами общего. Казалось бы, люди, толпа, должны говорить или по очереди или одновременно, сливаясь в неразличимый шум. Но в этом случае, как только пальцы девушки коснулись поверхности воды, весь зал наполнился голосами свободно переливающимися, не перебивая, переходя друг от друга, как перезвоном наполняется туман дроидов. Они повторяли ей:

- Это солнце... - светит солнце... - это блики солнца на воде... - это светит солнце... - это пятна солнца на лице... - это солнечные зайчики... - это вечер, солнце сквозь листву... - это в комнату заходит солнце... - это луч от солнца на столе... - это кто-то щурится от солнца...

Долго... Удивительная перекличка длилась и длилась. Ни Мурена, ни Индиго не успели потрогать Воды Впечатлений, так что они просто сидели и слушали.

Девушка опустила в чашу обе руки до запястий, вглядывалась зачем-то в неё, и заплакала вдруг. Индиго услышал, как сказали Бесту:

- Неправильно. Надо было сначала дать ей Чистую Воду забвения. Так без толку. Всё равно смоет. Баловство.

Бест нахмурился, хотел ответить, но передумал. Девушка откинулась назад, и оглядела зал пустыми ясными глазами.

- Лучше. Намного лучше, - сказала она в пространство.

- Выпей, - сказал ей Бест.
Индиго почувствовал зависть, даже ревность. И ещё почувствовал вслед за этим, что Лелий смотрит на него в упор, взглядом холодного дроида. Никогда не замечал раньше. Народ зашумел снова. Начиналась основная часть Общей Встречи, посвящённая Пустому Чёрному Миру.

А началась она с того открытия, что многие принесли с собой Впечатления, касательно этого мира, точнее блуждающего, непостоянного входа в него. А многие другие считали недопустимым их не только впитывать, но и смотреть. И оснований у этих, других, не было, но, почему-то их оказалось большинство...

- Кто хочет, смотрит. Кто не хочет, не смотрит, - разрешил коллизию Бест, и отказался принимать возражения.

Несмотря на глубокую древность Пустого Чёрного Мира, достоверных сведений о нём были крупицы, обычное свойство чужих миров, но уж ни как не рынков. Следующее имелось в наличии:

- Он пустой... Или был пустой?
- Он совершенно тёмный... Весь или только на входе?

- Он создан таким с самого начала, хозяин нарочно создал его таким... Зачем? Предполагая рынок заранее? В порыве отчаянья, не успевая создать ничего другого?

- Хозяин его никому не известен... Первый, теперешний, несколько?

- Хозяин единственный, кто ориентируется в темноте этого рынка... Во всяком случае, ни у кого больше такой способности нет.

- Многие заходили туда, ни один не вышел… Вот, сто процентов точная информация - ни один.

- Чёрные Драконы ненавидят приближаться к нему хуже, чем к побережью, и, когда вход располагается на земле, препятствуют всеми силами... Тут смешной момент. А как собственно телохранитель может помешать идти куда-то? Верный способ поговорить со своим драконом: направиться в сторону Пустого Чёрного Мира. Сначала дракон становится видимым и тащится сзади, потом догоняет, обгоняет, шипит, смотрит с упрёком. После начинает интересоваться, куда это ты направился и зачем... А потом ему даже можно задать несколько вопросов и получить ответы... правда, короткие, колючие и уклончивые... Ну, каков способ, таков и результат...

- На Белом Драконе нельзя залететь туда. Впрочем, они не летают и в любых других рынках за рамами, произошедших из облачных миров.

Вот и всё, что можно о нём сказать. Есть ещё предположение, выведенное логически:

- Ловят незваного гостя чрезвычайно просто, как на толкучке обычного рынка. Если коснулся товара, ты пропал, он достаётся любому, кто поднимет, а ты уже летишь в Собственный Мир продавца, где не будет даже секунды прежде, чем ты превратишься в то, во что он захочет... Или с тем же результатом оказываешься на подставке. Изгнанники, бывшие хозяева - самые большие хищники. Роль толкучки выполняет темнота. Это очень старый рынок. Должно быть, он заставлен весь артефактами, качающимися на своих подставках, дотронься до одного из них, и всё. Чем обезопасить себя? Разбрасывать горстями гальку вокруг, прислушиваться, обо что ударяется она? Звякнет ли торговая пирамидка? А если да, каких сокровищ на обмен искали? У зашедших теплилась ли надежда на успешный грабёж? Вдруг там хитро спрятан тайник коллекционера? Именно сейчас, вдруг он вышел? Но ведь никто не вернулся с добычей.

И касательно истории. Ещё есть сведения, полученные от дроидов. Их выменяли у дроида 2-1 на услугу. Тот был связан с семейством 2-2 Память-но-не-Плоть, принадлежал им, отчасти. Поэтому его словам и верят и не верят, ведь память бывает и о существовавшем и о придуманном. Но больше верят, очень уж похоже на правду. Дроид передал им Впечатление о том, как хозяин сам превратил в рынок Собственный, на тот момент, Мир. Его Впечатление, поэтому хозяин не виден. Виден мельком, в отражении морской воды.

Вот он выходит из темноты на свет, щурясь, подзывает Белого Дракона. Садится, летит над Великим Морем низко-низко, вглядываясь в толщу воды. Видит отмель, песок под лёгкими волнами, множество ракушек, перламутровых створок, раскрытых, разбитых и шепчет своему дракону: "Кружи...". Летает кругами и над скоплением их прыгает вниз. Там мелко, но вода Свободных Впечатлений оглушает его потоками образов, цветовых пятен, мыслей, чувств, вспыхивающих, уходящих сразу. За несколько секунд преодолев нерешительность, он опускает лицо под воду, вниз, и видит среди прочих одну крупную голубую жемчужину, ловит её нетвёрдой рукой, промахиваясь сначала. Встаёт. Зовёт снова, обнимает за шею своего Белого Дракона, подтягивается на его спину и летит обратно в Собственный - Пустой Чёрный Мир, дрожа от остаточного холода не испарившихся Свободных Впечатлений.

Дальше. От большого входа Центрального Рынка поднимаются в небо три Белых Дракона. Двое юношей летят в его мир рядом с ним. Какие тогда все были наивные! Они не изгнанники, а хозяева Собственных Миров, которые не увидят их больше. Двое светловолосых юношей, похожих, как братья. Они постоянно смеются и смотрят на него. Он не отпускает их внимания. Не даёт им шанса. Вот он оставляет своего дракона, ступив на край рамы, и церемониальным широким жестом приглашает их зайти внутрь. С любопытством и недоумением переглянувшись, они смотрят в кромешную темноту. Там нет ничего, только огромная рука ладонью вверх лежит за рамой так, чтобы можно было спуститься по ступенькам пальцев. Оба тоже оставляют драконов и, перешагнув через раму, плечом к плечу спускаются вниз. Хозяин идёт следом.

Всё. Три человека оказались в Собственном Мире, и он сделался рынком. Теперь обратно Собственным Миром он станет, только если в нём хоть на миг останется кто-то один, это закроет дверь снова... На такую ли немыслимую победу рассчитывали пропавшие в нём изгнанники? Не того ли хочет и бывший Хозяин, когда накопит несметных богатств?..

Трое внутри. Хозяин во мраке, в молчании отступает от них. На подставке, неуловимо покачиваясь, лежит большая голубая жемчужина. Чуть светится. Хозяин обмакнул её в Туманное Море дроидов, и разноцветные огоньки ещё играют на ней. Жемчужина, единственное, что видно во мраке. Гости зовут хозяина, но он не отвечает. Тогда один... Да, конечно. Один подходит с интересом, без страха и берёт её в руки. Чем он стал в следующий момент? Во что превратил хищник свою первую жертву прямо на пирамидке торга, как утративший, как делают только они? Ответы остались во мраке. Жемчужина падает вниз со стуком. Хозяин поднял, спрятал её маленький свет в руке, и наступила полная темнота.

Из Впечатления это всё. Такое длинное связное Впечатление можно обрести в начале ливня под грозовой тучей мира, уходящего целиком, или получить от дроида. Связность и была основным аргументом против доверия ему.

- А тот, второй, - добавил дроид, - так и ходит во мраке. Чтобы рынок оставался открытым. Как его удерживает там хищник, где заставляет блуждать, этого я вам сказать не могу.

Всё. Достоверно ли Впечатление они не знали, но, в любом случае, большего не имелось.

Индиго не был напуган. Он был дико заинтригован, что и обеспокоило Беста, просёкшего сразу. Интересы их снова разошлись. Индиго интересовало: ему, бывшему хозяину это зачем? Что он там чувствует, живя на ощупь? Что он создаёт из пойманных, такое ценное для него во мраке?

Беста интересовало: какого чёрта люди туда лезут?!
- Мурена, а ты что думаешь, зачем они заходят? - спросил Индиго. - Откуда это сладковатое чувство берётся?

- Понятия не имею, - отрезала Мурена. - Видела, пролетала мимо не так давно, и не было у меня никакого чувства. Придурки вы, сами себя накручиваете. Извини.

После того, как, очередной раз, в педантичном изложении Амаранта собравшиеся выслушали эту старую историю, кто-то спросил:

- А почему тому, кто взял жемчужину не помешал его Чёрный Дракон?

- Так ведь это был ещё Собственный Мир, - ответили ему, - телохранители не заходят внутрь миров.

- Да, точно... Но с тем, который там, внутри, остался его дракон? На рынке он должен быть рядом.

- Наверное, он и есть рядом. Наверно, он и не позволяет касаться артефактов во тьме, стать одним из них.

- То есть, играет на руку хозяину.
- Выходит, да.
- Нет, - возразили с дальнего конца зала, народ распределился, сев в тесный круг. - Здесь несостыковка. Можно спрятать лестницу от человека, но не от дроида. А кто помешает Чёрному Дракону вывести человека с рынка за пять секунд?

- Верно, - признал Бест.
И жутковатая догадка посетила сразу многих.
- Значит, - продолжил юноша, - тот, второй, не мог ни стать артефактом, ни остаться там против своей воли, то есть...

Кто-то выдохнул и договорил:
- Он тоже стал хищником, и утратил своего телохранителя!..

- Да, - согласился юноша. - И произошло это очень быстро, моментально.

- Невозможно, - возразили ему. - Даже если бы третья жертва была припасена специально для этого. Невозможно заставить человека охотиться на других против его воли.

- Обмануть можно. Один раз достаточно.
- Неважно, - перебил их Бест, - не об этом сейчас. Значит оба они вышли из мира, и он пустовал некоторое время.

- Да, - отозвался тот же юноша. - Иначе не складывается. В момент первого нападения дракон распознал в хозяине опасность и вывел того парня прочь. Хозяин же неотступно следовал за ними.

- Лучше б дракон задушил его!
- Ну, видимо, тот не нападал. К тому же, превратив Собственный Мир в рынок, он стал не только хищником, но и изгнанником, а Чёрные Драконы избегают нападать на изгнанников всерьёз.

- Что мы имеем? - Бест захотел подытожить. - Они вышли вместе, и не в состоянии вражды.

- Почему? Не факт. Оказавшись вне рынка, тот парень мог кануть в Собственный Мир, и никогда больше не высовывать оттуда носа.

Спорщики замолчали. Народ тихонько переговаривался между собой. Бест перемешивал в ладони несколько круглых камешков, смотрел на них и хмурился.

- И так... сказал он. - В Пустом Чёрном Мире не может находиться один хозяин. Там не могут быть только случайные люди, изгнанники или чистые хозяева Собственных Миров, без него они всё растащат и всем расскажут. Но никто не вышел и не рассказал. Значит там одновременно должны находиться минимум два хищника: он и ещё кто-то, по доброй воле или нет, но хищник, лишённый Чёрного Дракона, - Бест взглянул на остальных. - Так?

- Так, - согласились с ним.
- А уж тот это парень или другой, не суть важно.
И с этим согласились тоже. Помолчали, перебирая в уме, за что ещё можно зацепиться.

- Это тот парень, - произнесла девушка, с которой началась Общая Встреча, в тишине.

Изгнанники обернулись к ней, из-за неожиданности и уверенного её тона.

- Ты так думаешь, Селена? - спросил Бест.
- Я знаю.
- Ты имеешь Впечатление об этом?
- Нет. Я просто знаю, как могло быть… Хищник пообещал вернуть его брата. За артефакт. В виде другого человека. И он согласился. Сразу.

Кто-то из зала быстро продолжил:
- И добровольно вернулся с ним в Пустой Чёрный Мир, чтобы таким образом остаться без телохранителя.

- Да, да, - согласились в зале. - Весьма вероятно. Так обмануть было проще всего. Быстрее всего. Неужели тогда все были столь наивны!

- И дроид сказал: "он блуждает там".
- Селена? - Из круга поднялся высокий, сильный парень, одетый в коричневую кожу с ног до головы.

Девушка подняла взгляд и привстала.
- Да, - отозвалась она еле слышно.
- Селена... А у тебя есть Чёрный Дракон?

- Нет! Нет!.. Нет и нет! - неслось со всех сторон.
- Пусть живет, где хочет!
- Пусть живёт на помойке за рынком!
- Пускай зовёт своего Белого Дракона и уматывает на нём!..

- И не слезает с него никогда!
- Бест, ты вчера появился на свет?!
- Бест, ты много на себя берёшь!
- Бест, ты знал?! Ты о чём вообще думал?!
- На сей раз не будет по-твоему, Бест!
Он стоял перед ними, как перед бушующим морем и кричал тоже:

- Не изгонять никого без особых причин!
- Без особых причин?! - отвечали ему. - Каких тебе ещё надо особых причин?!

- Она - хищник, Бест! Ты идиот, а она - хищник!
- А вы?! - кричал им Бест. - А вы?!
Индиго стоял за его плечом вплотную и чувствовал себя Чёрным Драконом на все сто. Его не взволновала ни судьба новенькой, ни суть спора. Девушка не понравилась Индиго сразу, они успели обсудить её с Муреной и придти к общему выводу. Он вообще не любил всяких чудиков, слабаков, любил только силу и красоту. Вот Мурена нравилась ему очень. Но звериным чутьём, прошедшим сквозь тысячелетия человеческой эволюции и преображений дроидов, он выбрал сторону победителей и тактику преданности, игнорируя численный перевес. Пренебрегая временным и случайным. Безошибочно.

В пещере стало тесно, вдвое тесней. За каждым из пришедших, такого уровня достиг накал страстей, проявился его дроид. Толпа представляла собой хаос из людей, одетых в лохмотья, и блистающей чешуи.

За каждым проявился телохранитель, кроме Селены. Она сидела, опустив голову на руки, без слова и без движения. Лелий сидел рядом с ней, напевая что-то с таким видом, словно ничего не происходило. От толпы их загораживали только Бест, Индиго, Борей, Мурена, разумеется, и их телохранители.

Из-за всей этой бучи драконы и допустили непростительную ошибку. Ведь шла ночь. Туманная ночь. Шла к ним от Великого Моря. Спешила дотянуться языками тёмного тумана, обогнув маленький костёр на входе. Стремилась пролиться в глубину пещер.

Устав от криков, от злых голосов, а сильнее прочего, от голоса пустой надежды, Селена встала тихонько, отстранила Лелия, нырнула под его руку и стала пробираться к выходу. Увы, никто не препятствовал ей. Во второй пещере, оставшись одна, она помедлила, насторожилась. И тут, не воровской украдкой, а падающей волной ударил тяжёлый, жуткий туман в просвет входа. Через мгновение изгнанники стояли в нём по щиколотку. Чёрные Драконы взвыли и рванули наружу. Густой туман проложил широкую дорогу, для хищников моря, для морских теней. Послышался свист драконьих хвостов и скрежет чешуи. Кто-то застонал, кто-то схватился за голову. Многие устремились вниз, за потоки Чистой Воды забвения, предпочтя потерю Впечатлений риску. Но у Селены не было выбора. Там, в первом зале, с первым же броском среди рваных лоскутьев тумана оказалось Чудовище Моря, быстрое, как молния, обликом, как крокодил. И Селена стояла, замерев, перед его улыбающейся пастью, сливаясь с темнотой почти. Её Огненный Круг вращался так быстро, словно не вращался вовсе, сливаясь в сплошное кольцо, видимый сквозь платье, она была совсем юный изгнанник. И Бест с дальнего конца зала, забитого людьми, увидел чудовище. Он не успел. Он по любому бы не успел. Да и его Чёрный Дракон в такой ситуации стал бы защищать только его самого. Крокодил улыбнулся ещё шире, выдохнул туман, втянул его обратно, и Селена исчезла вместе с ним.

Когда они добежали, чудовище не на лапах, а извиваясь змеёй, исчезало в ночных облаках. С добычей. Бест застыл на месте. А Мурена, Мурена, которой и дела нет, одним хриплым воплем в небо призвала своего Белого Дракона, взлетела на него и устремилась вослед. Бест опомнился, Индиго крикнул ему:

- Я с вами!
Но улетавших заслонила от него густая тень и стеной пала на голову. «Холодом в кости...» Впечатления, спрессованные в ней, гудели пчёлами, звенели на пределе слуха. Невыносимо. «Больно?.. Тогда иди с нами». «Колючие мысли, думать не надо...» «Холодом в кости...» «Иди с нами». Драконий хвост разорвал морок со свистом. Разбил середину тени. Индиго пригнулся, откатился прочь, подавил стон остаточной боли и увидел, как Бест догоняет Мурену уже у края горизонта.