Глава 21.
Изгнанник, полудроид, чья жизнь длится тысячелетия, должен, хоть какую воду, но всё-таки пить иногда. У них оставалась Чистая Вода забвения, да морская, разведённая в ней. Воды связных Впечатлений не осталось ни у кого.
Изгнанник, полудроид, чья жизнь длится тысячелетия, должен, хоть какую воду, но всё-таки пить иногда. У них оставалась Чистая Вода забвения, да морская, разведённая в ней. Воды связных Впечатлений не осталось ни у кого.
Не все, как Мурена, привыкли к подобному состоянию, многих оно тяготило, пугало. Один раз Сонни-сан с двумя большими флягами, ни словом не предупредив, прорвался в Облачные Миры. Вернулся! Довольный, сияющий, c бичом в руке и катаной на поясе. Сказал: "Здесь веселее". Разве что ему... Видел Беста. Поговорил с ним на пороге. В мир заходить отказался, ностальгия, не стоит. Фляги они разделили по глотку. И опять началась жажда.
Защищаясь от диких, причудливых, непредсказуемых морских хищников и теней, заполонивших сушу, изгнанники ночами стали поджигать завалы каменных деревьев, начав со внешнего круга. Медленно, но верно запас их таял, пояс кострищ приближался к пещерам. Сонни-сан, пытаясь оттянуть неизбежное, дежурил, заменяя собой костры. Изумруд отправлялся с ним, когда был в настроении не разбивать, а разбирать тени, вдруг пригодятся, или найдётся новенькое что-то. Находилось. Например, одна бесформенная, безосновная, но стабильная тень прыгала, как лягушка, как если бы коврик тумана мог прыгать. Что интересно, подскакивая вверх, она простиралась строго горизонтально и над головой проявляла свою сущность: то ли страх, то ли мысль: ромбики, клеточки стремительно растут, сейчас задавят, и хочется упасть на землю. Когда же лягушкой она приземляется, шлёп, то если наступить на неё, кажется, что обжёгся и поскользнулся, земля ушла из-под ног, подлетаешь, как ошпаренный. Чистый глюк, но удержаться невозможно! Яда нет, вреда она не причиняла. Такая вот тень, видимо, созданная для ловли, удержания в своих пределах. Сонни-сан разбил её, когда зависла в прыжке. Верхняя часть растаяла, нижняя осталась, и они с Изумрудом долго развлекались, пытаясь встать на неё, не подскочив с перепугу, удержаться на ногах. Хохотали. Кромешной ночью, дозорные...
А под сводами висела тягостная тоска, усугубившаяся признанием факта: Чёрных Драконов изгнанники потеряли...
Плана действий у Изумруда не было. Парадная лестница крепости представала перед ним закрытой дурманящим светом, пресекая первый и последний доступный ему способ решения проблемы. Надо бы слетать наверх, с Бестом поспорить... Один раз, как негласно старшему, Изумруду пришлось усмирять коллективную истерику и несколько личных срывов, что оказалось ещё сложней, и повергло его в крайнюю растерянность. Но оказалось, что Селена справляется с этим на раз. Её полюбили. К ней тянулись. Само присутствие маленькой, совершенно безмятежной девушки с перламутровым светом в глазах умиротворяло больше, чем чёрный гигант на страже ночи.
В такой-то атмосфере Монстр начал своё наступление.
Далёкое зарево над башней померкло. Некоторые успели обрадоваться. Изумруд помрачнел...
Они шли стеной. Пологом, соломенной занавеской спускались от туч до красной, сухой земли. Они шатались, раскачивались, разбивали ряды и смыкали их вновь. Стена смерчей поднималась по дну каньона... Тренировавшиеся на воздухе бросились в пещеры. Некоторые глянули в сторону Изумруда вопросительно. Он качнул головой: в пещеры. Сонни-сан вышел на край верхней террасы, измерил смерчи взглядом от земли до неба и счастливо улыбнулся:
- Хорошая смерть. Как мне всё надоело.
Изумруд засмеялся:
- На исходе первого миллиона лет жизни и у меня случалось такое настроение!.. Эти штуки, Сонни, единственное из Великого Моря, что и раньше умело гулять на суше. Обычно они разбивают встающее на пути, но иногда уносят... Так что, насчёт смерти, да, а насчёт хорошей - не уверен.
- Не мой случай. Я такая иголка, которую невозможно унести, которая проходит сквозь всё на свете.
Изумруд мысленно признал правоту его бахвальства и зашёл с другой стороны:
- Сонни-сан, ты видишь, я вообще ни разу не Бест, но я обещал ему кое-что. И если они, - Изумруд бросил взгляд на пещеры, - имеют шанс прожить немного дольше, почему бы тебе не увеличить этот шанс?
Сонни открыл рот:
- Так я же, как раз...
- Нет. По правде. Лучше спрятаться. За огонь и, если край, то за Чистую Воду забвения. Короче, это последний рубеж.
- Ты уверен?
- К сожалению. Глупо всё вышло. Но если мы выиграем время, и эти штуки уйдут или распадутся, я найду другого переговорщика, которого Архитектор впустит. Как и хотел Бест с самого начала. Теперь и выбора нету.
- Я пойду.
- О, сомневаюсь!..
- Что пойду?!
- Что впустит. Нужен кто-то совершенно другой.
- Ты видел, как они напуганы? А те, что разозлились...
- ... уже там.
- Ага.
- Посмотрим... И чего он пускает свои тени именно ночами бродить?! Привычка, не иначе. Давай так, сейчас всё поджигаем, сколько можно перетащим для финального заграждения, внутрь, к спуску в подземелья, ветки помельче. Нарубишь дровишек?
- Ещё чего! Так наломаю.
- Их подпалим ближе к утру. Потом - только ждать. Или смерчи ночные, нестабильные, или... одним навсегда под землю, другим ещё дальше... навсегда.
Треск и грохот, скрежет сотрясали пещеры. Гул и утробный вой. Искры разлетались, перемешивались с искорками тумана дроидов. В огромных-огромных, огромных глазах полудроидов. Каменные стволы в огне разрывало на щепки, стонала сама земля, рушились камни, ограждавшие их террасу.
- В подземелья!
Обсидианово-чёрные стены. Здесь тише. Змейки тумана дроидов. Плясал последний зелёный костёр, не бесновался, тихо горел. Струйки воды забвения сбегали по стенам. Озерцо. Время от времени Изумруд подходил и аккуратно ставил в костёр несколько новых веток. Много глаз следило за ним, они казались одинаковыми. "Мы в неравном положении, - думал Изумруд, - им некуда отступать и они не обладают силой создавшего тени, я не должен презирать их". Селена гладила какую-то девушку по голове.
- Слушайте, - Изумруд встал перед изгнанниками у костра, - скоро утро, и огня больше не будет. При первой опасности - вниз. В густой туман дроидов. В Чистую Воду забвения. Жизнь переменчива... Всё еще может перемениться, откроются облачные миры... Я соберу тех, кто останется, я найду вас. Провожу по одному в небо, рискнём. Бич оружие хорошее, но не против такой махины. Увы. Мне жаль. Бегите.
Шум, шипение начало доноситься из пещер. Звяканье. Звон. Утихло. Долго они сидели в тишине. Костёр догорал. Первым встал Сонни:
- Я посмотрю.
Перепрыгнул угли и растворился во мраке. Вернулся, потирая лицо, с отпавшей от изумления челюстью, сказал громко всем:
- Там спокойно. Ручаюсь, никого, - и добавил Изумруду. - Не знаю в чём подвох, но не быть его не может.
Изумруд поднял руку:
- Подождите выходить. Я первый.
Но Селена успела проскользнуть вперёд него.
Весь пол пещеры... совершенно весь... без промежутка, без прохода был уставлен драгоценными чашами, глубокими, большими, белого и жёлтого металла, с драгоценными камнями, с ручками, на ножках... И надо ли говорить, что каждая была полна до краёв водой связных дождевых Впечатлений.
Изумруд и Селена остановились, не обнаружив прохода. Остановились изгнанники за ними. Утренний тусклый свет лился в пещеры, освещая великолепие. Разноцветные огоньки дроидов играли на гранях кубков и самоцветов. Селена наклонилась, опустила в ближайший сосуд пальцы.
- Без обмана, - сказала она, - Впечатление о большом древнем рынке.
Таковых оказалось не мало. Почему монстр, потеряв Собственный Мир, сделанный рынком, предпочитал собирать их же? Загадка. После всей нищеты и жажды последнего времени никто не посмел бы разлить Это. Они брали в руки по одной чаше, отступали с ней, а потом по образовавшейся дорожке вышли навстречу пасмурному утру. Изумруд не взял. Вышел, сел на землю, скрестив ноги, и глубоко задумался. Индиго поступил точно так. Он недавно, не без труда и колебаний, по глотку отпивая Чистой Воды забвения из ракушки, дрожавшей в его руке, собрал, подвёл к Огненному Кругу Впечатление ярмарки и целиком испарил, смыл без остатка. Изгнанники смотрели на своего чёрного предводителя. Изумруд заметил напряжённую тишину вокруг себя.
- Что хотите услышать? Я сам не понимаю. Дело ваше, хотите, пейте, хотите, нет. Осторожней, трогайте сначала.
И, конечно, они пили. Кто вдумчиво, кто жадно. Площади, полные весёлых людей проносились пред ними, уходя в глубины сознания. Ещё караваны. Длинные тракты, петляющие среди холмов, шатры и флаги, пляски и акробаты, и снова яркий ярмарочный шум. Впечатления были такой красоты и последовательности, что, даже залпом выпивая, их можно было разглядывать несколько минут. Тысячекратно ярче они казались после жажды, длившейся так долго. Амарант подошёл к сидящим на земле.
- Шикарный акт подкупа и устрашения, не находишь? Почему ты называл его тупым?
- Да потому что он тупой! - взорвался Изумруд. - В Великом Море я мог, что угодно отнять у него! Одно достоинство - сматывался быстро. Есть версии, к чему всё это?
- Самая простая. Они придут ещё раз. Никто не спрячется, и всё. А у тебя? Что ему надо, по сути?
- Слишком просто. Что надо? Люди. Гости, собеседники. Помощники. Найти ему что-то надо, голос дроида, Сонни так думает... Я не вслушивался!..
- Напрасно.
- Вот ты и иди!
- Куда это?
- Туда. Слушай его нудятину, что ему надо.
- Моя любознательность имеет пределы.
Народ разбрёлся кто куда. Некоторые сознательные собирали остатки не сгоревшей древесины, разбросанные кругом, разбитые в щепки. Вокруг Изумруда образовался кружок изгнанников, не опьянённых внезапной передышкой, с серьёзными глазами.
- Нужен доброволец, переговорщик? - спросил Гром. - Я.
Ещё несколько подняли руки. Изумруд кивнул Сонни на них, ты, мол, был излишне пессимистичен. Обвёл взглядом, кивнул:
- Да, скорее всего. Но подождём официального приглашения, дары это первая часть. Подождём его следующий шаг, хоть что-то проясниться.
- Если пойти, ещё скорее проясниться, - возразил Индиго. - Я зван, между прочим, и я пойду.
- Решим кто, - нахмурился Изумруд, вспомнив просьбу Беста. - Почему ты? Что зван, не в плюс, с другим он, возможно, заговорит по-другому. А нам надо понять... Тьфу!
- Я, потому что я - всё равно пойду. А к чему двое?
- Привет Фанатику. Личные счёты? - поинтересовался Сонни-сан. - Уже?
- Не-а. Хочу хвост, как у Сократа.
Селену передёрнуло:
- Неужели это правда? - и спросила тихонько. - А почему не он, Изумруд? Бест просил тебя?
- Откуда ты знаешь?
- Я сон видела.
- Селена, дорогая выдумщица, сны, это всплывающие Впечатления.
Она засмеялась тихонько:
- Просто, ты так смотрел на него исподлобья... Словно хотел и не мог привязать на верёвочку. А сам по себе ты не сомневаешься никогда.
- Ты умница.
- Я пойду с Индиго.
Так твёрдо сказала. Изумруд несколько опешил.
- Во-первых, я не отпускаю. А во-вторых, объяснись.
- Я невидимка. Когда требуется понять, нужен шпион, а не переговорщик. Индиго будет лицом. Я страховкой.
- И это всё?
- Нет. После утраты Лелий и Бест были добры ко мне. Индиго, поскольку рядом... И если он дорог Бесту, а он упрямый и пойдет, раз решил, то и я тоже.
Изумруд не нашёл возражений. Не согласился, отнюдь, взял паузу.
- Подождём, - сказал он спустя минуту, - скажи ему, день-два. Хуже не будет. Я так часто дрался и так мало думал. Напрасно. Сейчас мне надо разобраться хоть с главным… Как вы пойдёте? С морочащим светом... Вы, двое, дайте мне пару дней.
Глава 22.
Изумруд с разбегу взлетел на стенной выступ в самой темноте овальной пещеры и уселся на нём в одиночестве. Думать. Стратегически не получалось. Слишком велика была его досада на предыдущие ошибки, упущенные возможности, особенно на последнюю. Физически добраться до Архитектора, единственный только раз! Ни в какую мысль не шла дальше. Ладно, тогда о насущном...
Дурманящий свет. Он начал вспоминать. Великое Море, человекоподобные и полностью безобразные существа, встречалось ли в них нечто подобное, сталкивался ли с таким прежде? Извергаемые клубы "дыма"? Но тут всё понятно. Ядовитого дыма? Тоже понятно. Не то. Бывали те, на кого трудно смотреть, глаза режет, мельтешит узор, обычно яркий, это уже теплее. Перед мысленным взором сцены подводной охоты проходили непрерывной чередой. Видения Морских Чудовищ, когда-то Восходящих, потом изгнанников, однажды хищников, в конце – чудовищ. Изуродованные нарочными и случайно созданными тенями из смеси связных Впечатлений и проглоченной морской воды тела. Извращённые настолько, что порой они оставались способны только лежать на дне и хватать проплывающее мимо. Но как сильна была жажда жизни в них!.. Эти чудовища, лежащие полями, порослью раскрывающихся и закрывающихся куполов, длинных, жадных нитей, многоярусных лепестков порою, с вечно голодной сердцевиной… Они никому не были интересны, не могли подползти даже один к другому, и бывало, под конец жизни опять обретали голос. Причём не манящий, не для охоты, вообще невесть для чего. Подобно тому, как звенят, переговариваются колокольчики в Туманном Море дроидов, они раскрывались, гудели, лепетали, относимые течением. Возможно, они понимали друг друга? Припоминали утраченные миры, руки и ноги, лица свои, свой человеческий голос? "Проклятье, я же совсем о другом собирался думать!.. Хотя..." Не от этих странных созданий, но между ними, если случайно заплыл в их скорбное, смертельно опасное поле, пробегало нечто подобное, слегка морочащий свет. Но, очевидно, он не принадлежал кому-то из них, сам будто искал выхода между горькими, злыми лепестками...
Свет... Морочащий свет, где ещё? В зрачках плоских огромных глаз, обращённых к нему хищником в конце погони, растерявшим всех своих теней, кроме тех, что Изумруд успел вырвать... Они вспыхивают, и на мгновение исчезает ориентация в пространстве. Но это не спасало их. Один бросок, и финал. Да, мельком, вокруг отчаявшихся или погибающих он встречал дурманящий свет в Великом Море, но никогда не задумывался, что он представляет собой...
"Что там происходит?" Изумруд глянул на полутёмный зал. Изгнанники приходили и уходили, трогали воду в сосудах, выбирали. Коллекционеры разглядывали чаши, изумлялись, и было чему... Двое сошлись в центре пещеры, и держали один сосуд, прекрасный, без сомнения, хрустальный, резной, словно нарочно поставленный в самом центре. "Ну и какая там невидаль, что они так вцепились в края?" Руки двух юношей синхронно потянулись к бичам. Изумруд достал свой, отвёл бесшумно в сторону... И внезапно, сверху, из тьмы обрушился железный наконечник бича на хрусталь между ними. Дотянулся, едва хватило длинны. Осколки и брызги разлетелись по стенам, до верха!.. Веер, взрыв! Парни отпрянули, один шлёпнулся на землю, оба воззрились на Изумруда, чёрного на тёмной стене. Он молчал. Пятясь, они убрались из зала. То же самое желание посетило и многих других. Амарант, напротив, подошёл:
- Твоя дипломатичность поражает! В прямом смысле слова.
- Они меня поняли.
- О, да! Знаешь, что там было? Чей-то танец в украшениях из звенящих монеток.
- Ну и чёрт с ним. Я думал про свет от башни. Что это за чёртов свет?! Ясно, что Впечатление... Но чего? Чего?! - Изумруд ударился головой о своё колено. - Не понимаю! Морок и всё. Как можно увидеть суть того, что не даёт видеть? Замкнутый круг. Оно не воспринимается, оно морочит!..
Амарант протянул руку наверх, Изумруд помог вскарабкаться, сели рядом.
- Возможно, - сказал Амарант, - надо поставить вопрос по-другому: не, что оно такое, а чьё оно такое?
Изумруд встрепенулся:
- Ты знаешь? Ты сталкивался с этим раньше?
- Нет. Я не люблю море, на побережье бывал считанные разы, и, да, не нырял вовсе. Но я ещё Восходящим знал историю земли во Впечатлениях, и Впечатлениях книг, насколько хватило времени...
- Так чьи же они? Каких-то особенных древних людей?
- Мыслишь не в том направлении. Они, даже не они, а оно, скорее всего, его правильнее называть одним Впечатлением, слишком отличается от остальных, нам знакомых, больше, чем люди могут отличаться от людей.
- Тогда получается вздор. Ничейное Впечатление? Не теней же, тени сами из Впечатлений...
- Снова мимо. Я думаю так. Сначала люди создали дроидов, тех, что как машины. Но ими надо было управлять, для этого люди создали иных дроидов, тех, что как люди. А ведь, что такое человек, по делам судя, что он такое? Человек, это нескончаемое притяжение и отторжение к другому человеку, бесконечное "или-или". Притом, непредсказуемое в основе, переменчивое. Конечно, оно передалось высшим дроидам, куда оно могло деться? И возникшая, изначальная раса естественно разделилась на две: желавшую служить людям дальше и не желавшую этого. А значит, не желавшую ничего. Воспроизводить себя? Нет цели. Нападать? Дроиды безопасны, за этим с самого начала люди следили строго... Представь, как оно могло быть... Создан дроид с человеческим обликом и нечеловеческими возможностями, со всей полнотой восприятия. Он уже стоит на ногах, уже смотрит на мир. Но никто, включая его самого, не знает, что возьмёт в нём верх, когда он увидит своих создателей, притяжение или наоборот. Потому что он, независимый дроид, слишком подобен им. Улавливаешь, Изумруд? Впечатления у них были. У всех. А вместе с тягой к людям, появлялась и тяга к действию, так начиналась их жизнь. Для иных же, нет, не начиналась. Для унаследовавших отчуждение. Они уходили в небо и море... таяли, улетали… в безлюдное небо, в звёздное небо... не закрытое облачными мирами... Это я фантазирую. Ну а как могло быть иначе?.. Они воспринимали окружающий мир, и людей в том числе, но постигая их проблемы, их боль, например, не шли навстречу. Это первое ответвление изначальной расы не создало усложняющих, дробящих свои функции дроидов. И не они стали теми, кто впоследствии усовершенствовал людей. Но они были. Тупиковая ветвь механической эволюции. Автономные дроиды. Можно сказать, они были слишком людьми, перелёт. И потом уже, много позднее, те из них, что всё-таки вернулись, стали третьей расой, драконами. А если считать от начала, правильней называть их нулевой расой, они самые древние, получается.
Изумруд слушал, раскрыв рот. Никто прежде не рассказывал ему длинных историй. Сидеть и слушать оказалось прекрасно, как обниматься с пением дроида в Собственном Мире.
- То есть?.. - очнулся он.
- То есть, этот выморочный свет, последние Впечатления в истории ушедшего мира. Впечатления дроидов. Тех, кто мир воспринял, но на горести и радости его не откликнулся. Тех, кто оказался не был нужен. Не захотел быть нужен.
- Не захотел служить. А где же Впечатления тех, которые захотели?
Амарант улыбнулся:
- Возможно, мы?.. Для них весь мир, это люди, мы…
- Амарант! Если ты прав... Но как же ловить их? Да что, ловить!.. Как распознать их вообще? Послушай, это абсурд, глубокое внутреннее противоречие!
- Как, я не знаю. Я говорю только, что подобное явление, по логике, должно было существовать и оставить свой след.
Изумруд взглянул на него уважительно и серьёзно, чуть склонив свою гордую голову:
- Спасибо, что рассказал мне.
- Ага.
Амарант спрыгнул вниз.
"Но как?.. Если они не связываются ни с чем вообще? Говоришь, драконами, третьей расы... Те, вернувшиеся, стали драконами?.." Изумруд вспомнил, как в пылу погони очутился в Туманном Море дроидов. Добыча ушла. Он позвал своего Белого Дракона, и, опускаясь в туман, тот предстал или показался ему в человеческом облике. Или не показался? "У кого же спросить, если не у него?"
Изумруд отправился в ближайшее, юго-западное Туманное Море дроидов. Спрыгивая с дракона, он не отпустил рога, притянул сильного зверя и задал вопрос исчезающей морде напротив:
- Дроид! Можешь ли ты говорить?
Дракон растворился до стеклянной прозрачности, после чего вокруг бездонных глаз возникло другое лицо молочно-белого цвета, затем и вся целиком фигура. Рога остались. Ими дроид и боднул Изумруда в бок, отбросив на порядочное расстояние. "Упс!.. Ловко..." Они стояли в тумане, в перемигивании огоньков.
- Дроид...
- ... вне всяких сомнений.
- Ответь мне. Вот этот свет, - Изумруд указал на далёкое зарево от башни, - он растворён в Великом Море? Как можно поймать его? Если правда, что он не связывается ни с чем...
Дроид разглядывал Изумруда, склонив голову набок:
- Какой ты забавный, этими глазами.
- Дроид, ответь мне.
Белый Дракон присел на корточки, наклонился к глянцевой воде под туманом... а ветра нет вокруг них... Поднял камешек со дна и поманил Изумруда к себе:
- Всё просто. Он не связывается, он бежит. По Свободным Впечатлениям.
- От чего?
Дроид бросил камешек и показал на круги:
- От любой боли.
Дракон поднялся, провёл мокрой рукой по волосам, снова обнаружил там рога, осуждающе покачал головой и целиком растаял.
Остаток дня Изумруд провёл на Синих Скалах. Наимельчайшими ячейками сплетённую, лучшую из его сетей покачивали волны. Изумруд опустил в середину её руку, и окаменевший остов морского ежа сжал до боли. Сперва незаметно, потом всё яснее от чёрной кожи брызнули жёлтые искорки, достигли сети... и запутались в ней! Попались! В наступивших сумерках она стала лучиться немного, неприятно смотреть. Терпимо, но уже неприятно. "Победа! Амарант и дроид, оба не промахнулись". Изумруд отбросил остов ежа, потёр проколотую руку и собрал сеть, рассматривая её поближе. Голова закружилась. "Проклятье дроидов, даже в таком мизерном количестве оно работает!"
Он летел в пещеры, довольный. "Завтра! Я ловлю одного хищника... Ещё живым привязываю посередине... Слежу, чтобы другие раньше времени не сожрали. Волны заносят этот свет снизу, и тот, что разбегается по поверхности, сеть обратно не выпускает... И основа, нужна основа, куда перенести после, нужна тень стабильная и прозрачная... Есть, знаю".
В пещерах Изумруд обнаружил нежданный подарок. Большая розовая раковина, полная жемчуга стояла в его нише. Селена, любуясь, перебирала жемчужины.
- Это что ещё?
- Летяга принёс. Он же обещал, не помнишь?
- Вот так новости! С роду они не держали слова. Единственные в океане!
Летяга из другой ниши спланировал вниз:
- Бывало по-всякому, Злой Господин, бывало по-разному...
"А вот и хищник, - подумал Изумруд. - На ловца и зверь бежит..."
- Ты знаешь, - сказал Изумруд, потягиваясь, - а ведь этого мало... Налови мне завтра ещё, где покажу.
Селена бросила на него изумлённый взгляд. Летяга поклонился всем тощим тельцем, отводя крылья назад. А потом улёгся под его уступом на земле, пристраивая на камнях свою длинную морду. "Ну-ну... - подумал Изумруд. - Останешься ты здесь до завтра, как же..." Он растянулся рядом с Селеной, положив голову ей на колени. "Сонни караулит, можно поспать". Летяга поблёскивал внизу маленькими чёрными глазами. "Дурашка, убегай, - мысленно сказал ему Изумруд, засыпая. - Ну что за чучело, небо и море. Не приходить бы тебе сюда..."
Защищаясь от диких, причудливых, непредсказуемых морских хищников и теней, заполонивших сушу, изгнанники ночами стали поджигать завалы каменных деревьев, начав со внешнего круга. Медленно, но верно запас их таял, пояс кострищ приближался к пещерам. Сонни-сан, пытаясь оттянуть неизбежное, дежурил, заменяя собой костры. Изумруд отправлялся с ним, когда был в настроении не разбивать, а разбирать тени, вдруг пригодятся, или найдётся новенькое что-то. Находилось. Например, одна бесформенная, безосновная, но стабильная тень прыгала, как лягушка, как если бы коврик тумана мог прыгать. Что интересно, подскакивая вверх, она простиралась строго горизонтально и над головой проявляла свою сущность: то ли страх, то ли мысль: ромбики, клеточки стремительно растут, сейчас задавят, и хочется упасть на землю. Когда же лягушкой она приземляется, шлёп, то если наступить на неё, кажется, что обжёгся и поскользнулся, земля ушла из-под ног, подлетаешь, как ошпаренный. Чистый глюк, но удержаться невозможно! Яда нет, вреда она не причиняла. Такая вот тень, видимо, созданная для ловли, удержания в своих пределах. Сонни-сан разбил её, когда зависла в прыжке. Верхняя часть растаяла, нижняя осталась, и они с Изумрудом долго развлекались, пытаясь встать на неё, не подскочив с перепугу, удержаться на ногах. Хохотали. Кромешной ночью, дозорные...
А под сводами висела тягостная тоска, усугубившаяся признанием факта: Чёрных Драконов изгнанники потеряли...
Плана действий у Изумруда не было. Парадная лестница крепости представала перед ним закрытой дурманящим светом, пресекая первый и последний доступный ему способ решения проблемы. Надо бы слетать наверх, с Бестом поспорить... Один раз, как негласно старшему, Изумруду пришлось усмирять коллективную истерику и несколько личных срывов, что оказалось ещё сложней, и повергло его в крайнюю растерянность. Но оказалось, что Селена справляется с этим на раз. Её полюбили. К ней тянулись. Само присутствие маленькой, совершенно безмятежной девушки с перламутровым светом в глазах умиротворяло больше, чем чёрный гигант на страже ночи.
В такой-то атмосфере Монстр начал своё наступление.
Далёкое зарево над башней померкло. Некоторые успели обрадоваться. Изумруд помрачнел...
Они шли стеной. Пологом, соломенной занавеской спускались от туч до красной, сухой земли. Они шатались, раскачивались, разбивали ряды и смыкали их вновь. Стена смерчей поднималась по дну каньона... Тренировавшиеся на воздухе бросились в пещеры. Некоторые глянули в сторону Изумруда вопросительно. Он качнул головой: в пещеры. Сонни-сан вышел на край верхней террасы, измерил смерчи взглядом от земли до неба и счастливо улыбнулся:
- Хорошая смерть. Как мне всё надоело.
Изумруд засмеялся:
- На исходе первого миллиона лет жизни и у меня случалось такое настроение!.. Эти штуки, Сонни, единственное из Великого Моря, что и раньше умело гулять на суше. Обычно они разбивают встающее на пути, но иногда уносят... Так что, насчёт смерти, да, а насчёт хорошей - не уверен.
- Не мой случай. Я такая иголка, которую невозможно унести, которая проходит сквозь всё на свете.
Изумруд мысленно признал правоту его бахвальства и зашёл с другой стороны:
- Сонни-сан, ты видишь, я вообще ни разу не Бест, но я обещал ему кое-что. И если они, - Изумруд бросил взгляд на пещеры, - имеют шанс прожить немного дольше, почему бы тебе не увеличить этот шанс?
Сонни открыл рот:
- Так я же, как раз...
- Нет. По правде. Лучше спрятаться. За огонь и, если край, то за Чистую Воду забвения. Короче, это последний рубеж.
- Ты уверен?
- К сожалению. Глупо всё вышло. Но если мы выиграем время, и эти штуки уйдут или распадутся, я найду другого переговорщика, которого Архитектор впустит. Как и хотел Бест с самого начала. Теперь и выбора нету.
- Я пойду.
- О, сомневаюсь!..
- Что пойду?!
- Что впустит. Нужен кто-то совершенно другой.
- Ты видел, как они напуганы? А те, что разозлились...
- ... уже там.
- Ага.
- Посмотрим... И чего он пускает свои тени именно ночами бродить?! Привычка, не иначе. Давай так, сейчас всё поджигаем, сколько можно перетащим для финального заграждения, внутрь, к спуску в подземелья, ветки помельче. Нарубишь дровишек?
- Ещё чего! Так наломаю.
- Их подпалим ближе к утру. Потом - только ждать. Или смерчи ночные, нестабильные, или... одним навсегда под землю, другим ещё дальше... навсегда.
Треск и грохот, скрежет сотрясали пещеры. Гул и утробный вой. Искры разлетались, перемешивались с искорками тумана дроидов. В огромных-огромных, огромных глазах полудроидов. Каменные стволы в огне разрывало на щепки, стонала сама земля, рушились камни, ограждавшие их террасу.
- В подземелья!
Обсидианово-чёрные стены. Здесь тише. Змейки тумана дроидов. Плясал последний зелёный костёр, не бесновался, тихо горел. Струйки воды забвения сбегали по стенам. Озерцо. Время от времени Изумруд подходил и аккуратно ставил в костёр несколько новых веток. Много глаз следило за ним, они казались одинаковыми. "Мы в неравном положении, - думал Изумруд, - им некуда отступать и они не обладают силой создавшего тени, я не должен презирать их". Селена гладила какую-то девушку по голове.
- Слушайте, - Изумруд встал перед изгнанниками у костра, - скоро утро, и огня больше не будет. При первой опасности - вниз. В густой туман дроидов. В Чистую Воду забвения. Жизнь переменчива... Всё еще может перемениться, откроются облачные миры... Я соберу тех, кто останется, я найду вас. Провожу по одному в небо, рискнём. Бич оружие хорошее, но не против такой махины. Увы. Мне жаль. Бегите.
Шум, шипение начало доноситься из пещер. Звяканье. Звон. Утихло. Долго они сидели в тишине. Костёр догорал. Первым встал Сонни:
- Я посмотрю.
Перепрыгнул угли и растворился во мраке. Вернулся, потирая лицо, с отпавшей от изумления челюстью, сказал громко всем:
- Там спокойно. Ручаюсь, никого, - и добавил Изумруду. - Не знаю в чём подвох, но не быть его не может.
Изумруд поднял руку:
- Подождите выходить. Я первый.
Но Селена успела проскользнуть вперёд него.
Весь пол пещеры... совершенно весь... без промежутка, без прохода был уставлен драгоценными чашами, глубокими, большими, белого и жёлтого металла, с драгоценными камнями, с ручками, на ножках... И надо ли говорить, что каждая была полна до краёв водой связных дождевых Впечатлений.
Изумруд и Селена остановились, не обнаружив прохода. Остановились изгнанники за ними. Утренний тусклый свет лился в пещеры, освещая великолепие. Разноцветные огоньки дроидов играли на гранях кубков и самоцветов. Селена наклонилась, опустила в ближайший сосуд пальцы.
- Без обмана, - сказала она, - Впечатление о большом древнем рынке.
Таковых оказалось не мало. Почему монстр, потеряв Собственный Мир, сделанный рынком, предпочитал собирать их же? Загадка. После всей нищеты и жажды последнего времени никто не посмел бы разлить Это. Они брали в руки по одной чаше, отступали с ней, а потом по образовавшейся дорожке вышли навстречу пасмурному утру. Изумруд не взял. Вышел, сел на землю, скрестив ноги, и глубоко задумался. Индиго поступил точно так. Он недавно, не без труда и колебаний, по глотку отпивая Чистой Воды забвения из ракушки, дрожавшей в его руке, собрал, подвёл к Огненному Кругу Впечатление ярмарки и целиком испарил, смыл без остатка. Изгнанники смотрели на своего чёрного предводителя. Изумруд заметил напряжённую тишину вокруг себя.
- Что хотите услышать? Я сам не понимаю. Дело ваше, хотите, пейте, хотите, нет. Осторожней, трогайте сначала.
И, конечно, они пили. Кто вдумчиво, кто жадно. Площади, полные весёлых людей проносились пред ними, уходя в глубины сознания. Ещё караваны. Длинные тракты, петляющие среди холмов, шатры и флаги, пляски и акробаты, и снова яркий ярмарочный шум. Впечатления были такой красоты и последовательности, что, даже залпом выпивая, их можно было разглядывать несколько минут. Тысячекратно ярче они казались после жажды, длившейся так долго. Амарант подошёл к сидящим на земле.
- Шикарный акт подкупа и устрашения, не находишь? Почему ты называл его тупым?
- Да потому что он тупой! - взорвался Изумруд. - В Великом Море я мог, что угодно отнять у него! Одно достоинство - сматывался быстро. Есть версии, к чему всё это?
- Самая простая. Они придут ещё раз. Никто не спрячется, и всё. А у тебя? Что ему надо, по сути?
- Слишком просто. Что надо? Люди. Гости, собеседники. Помощники. Найти ему что-то надо, голос дроида, Сонни так думает... Я не вслушивался!..
- Напрасно.
- Вот ты и иди!
- Куда это?
- Туда. Слушай его нудятину, что ему надо.
- Моя любознательность имеет пределы.
Народ разбрёлся кто куда. Некоторые сознательные собирали остатки не сгоревшей древесины, разбросанные кругом, разбитые в щепки. Вокруг Изумруда образовался кружок изгнанников, не опьянённых внезапной передышкой, с серьёзными глазами.
- Нужен доброволец, переговорщик? - спросил Гром. - Я.
Ещё несколько подняли руки. Изумруд кивнул Сонни на них, ты, мол, был излишне пессимистичен. Обвёл взглядом, кивнул:
- Да, скорее всего. Но подождём официального приглашения, дары это первая часть. Подождём его следующий шаг, хоть что-то проясниться.
- Если пойти, ещё скорее проясниться, - возразил Индиго. - Я зван, между прочим, и я пойду.
- Решим кто, - нахмурился Изумруд, вспомнив просьбу Беста. - Почему ты? Что зван, не в плюс, с другим он, возможно, заговорит по-другому. А нам надо понять... Тьфу!
- Я, потому что я - всё равно пойду. А к чему двое?
- Привет Фанатику. Личные счёты? - поинтересовался Сонни-сан. - Уже?
- Не-а. Хочу хвост, как у Сократа.
Селену передёрнуло:
- Неужели это правда? - и спросила тихонько. - А почему не он, Изумруд? Бест просил тебя?
- Откуда ты знаешь?
- Я сон видела.
- Селена, дорогая выдумщица, сны, это всплывающие Впечатления.
Она засмеялась тихонько:
- Просто, ты так смотрел на него исподлобья... Словно хотел и не мог привязать на верёвочку. А сам по себе ты не сомневаешься никогда.
- Ты умница.
- Я пойду с Индиго.
Так твёрдо сказала. Изумруд несколько опешил.
- Во-первых, я не отпускаю. А во-вторых, объяснись.
- Я невидимка. Когда требуется понять, нужен шпион, а не переговорщик. Индиго будет лицом. Я страховкой.
- И это всё?
- Нет. После утраты Лелий и Бест были добры ко мне. Индиго, поскольку рядом... И если он дорог Бесту, а он упрямый и пойдет, раз решил, то и я тоже.
Изумруд не нашёл возражений. Не согласился, отнюдь, взял паузу.
- Подождём, - сказал он спустя минуту, - скажи ему, день-два. Хуже не будет. Я так часто дрался и так мало думал. Напрасно. Сейчас мне надо разобраться хоть с главным… Как вы пойдёте? С морочащим светом... Вы, двое, дайте мне пару дней.
Глава 22.
Изумруд с разбегу взлетел на стенной выступ в самой темноте овальной пещеры и уселся на нём в одиночестве. Думать. Стратегически не получалось. Слишком велика была его досада на предыдущие ошибки, упущенные возможности, особенно на последнюю. Физически добраться до Архитектора, единственный только раз! Ни в какую мысль не шла дальше. Ладно, тогда о насущном...
Дурманящий свет. Он начал вспоминать. Великое Море, человекоподобные и полностью безобразные существа, встречалось ли в них нечто подобное, сталкивался ли с таким прежде? Извергаемые клубы "дыма"? Но тут всё понятно. Ядовитого дыма? Тоже понятно. Не то. Бывали те, на кого трудно смотреть, глаза режет, мельтешит узор, обычно яркий, это уже теплее. Перед мысленным взором сцены подводной охоты проходили непрерывной чередой. Видения Морских Чудовищ, когда-то Восходящих, потом изгнанников, однажды хищников, в конце – чудовищ. Изуродованные нарочными и случайно созданными тенями из смеси связных Впечатлений и проглоченной морской воды тела. Извращённые настолько, что порой они оставались способны только лежать на дне и хватать проплывающее мимо. Но как сильна была жажда жизни в них!.. Эти чудовища, лежащие полями, порослью раскрывающихся и закрывающихся куполов, длинных, жадных нитей, многоярусных лепестков порою, с вечно голодной сердцевиной… Они никому не были интересны, не могли подползти даже один к другому, и бывало, под конец жизни опять обретали голос. Причём не манящий, не для охоты, вообще невесть для чего. Подобно тому, как звенят, переговариваются колокольчики в Туманном Море дроидов, они раскрывались, гудели, лепетали, относимые течением. Возможно, они понимали друг друга? Припоминали утраченные миры, руки и ноги, лица свои, свой человеческий голос? "Проклятье, я же совсем о другом собирался думать!.. Хотя..." Не от этих странных созданий, но между ними, если случайно заплыл в их скорбное, смертельно опасное поле, пробегало нечто подобное, слегка морочащий свет. Но, очевидно, он не принадлежал кому-то из них, сам будто искал выхода между горькими, злыми лепестками...
Свет... Морочащий свет, где ещё? В зрачках плоских огромных глаз, обращённых к нему хищником в конце погони, растерявшим всех своих теней, кроме тех, что Изумруд успел вырвать... Они вспыхивают, и на мгновение исчезает ориентация в пространстве. Но это не спасало их. Один бросок, и финал. Да, мельком, вокруг отчаявшихся или погибающих он встречал дурманящий свет в Великом Море, но никогда не задумывался, что он представляет собой...
"Что там происходит?" Изумруд глянул на полутёмный зал. Изгнанники приходили и уходили, трогали воду в сосудах, выбирали. Коллекционеры разглядывали чаши, изумлялись, и было чему... Двое сошлись в центре пещеры, и держали один сосуд, прекрасный, без сомнения, хрустальный, резной, словно нарочно поставленный в самом центре. "Ну и какая там невидаль, что они так вцепились в края?" Руки двух юношей синхронно потянулись к бичам. Изумруд достал свой, отвёл бесшумно в сторону... И внезапно, сверху, из тьмы обрушился железный наконечник бича на хрусталь между ними. Дотянулся, едва хватило длинны. Осколки и брызги разлетелись по стенам, до верха!.. Веер, взрыв! Парни отпрянули, один шлёпнулся на землю, оба воззрились на Изумруда, чёрного на тёмной стене. Он молчал. Пятясь, они убрались из зала. То же самое желание посетило и многих других. Амарант, напротив, подошёл:
- Твоя дипломатичность поражает! В прямом смысле слова.
- Они меня поняли.
- О, да! Знаешь, что там было? Чей-то танец в украшениях из звенящих монеток.
- Ну и чёрт с ним. Я думал про свет от башни. Что это за чёртов свет?! Ясно, что Впечатление... Но чего? Чего?! - Изумруд ударился головой о своё колено. - Не понимаю! Морок и всё. Как можно увидеть суть того, что не даёт видеть? Замкнутый круг. Оно не воспринимается, оно морочит!..
Амарант протянул руку наверх, Изумруд помог вскарабкаться, сели рядом.
- Возможно, - сказал Амарант, - надо поставить вопрос по-другому: не, что оно такое, а чьё оно такое?
Изумруд встрепенулся:
- Ты знаешь? Ты сталкивался с этим раньше?
- Нет. Я не люблю море, на побережье бывал считанные разы, и, да, не нырял вовсе. Но я ещё Восходящим знал историю земли во Впечатлениях, и Впечатлениях книг, насколько хватило времени...
- Так чьи же они? Каких-то особенных древних людей?
- Мыслишь не в том направлении. Они, даже не они, а оно, скорее всего, его правильнее называть одним Впечатлением, слишком отличается от остальных, нам знакомых, больше, чем люди могут отличаться от людей.
- Тогда получается вздор. Ничейное Впечатление? Не теней же, тени сами из Впечатлений...
- Снова мимо. Я думаю так. Сначала люди создали дроидов, тех, что как машины. Но ими надо было управлять, для этого люди создали иных дроидов, тех, что как люди. А ведь, что такое человек, по делам судя, что он такое? Человек, это нескончаемое притяжение и отторжение к другому человеку, бесконечное "или-или". Притом, непредсказуемое в основе, переменчивое. Конечно, оно передалось высшим дроидам, куда оно могло деться? И возникшая, изначальная раса естественно разделилась на две: желавшую служить людям дальше и не желавшую этого. А значит, не желавшую ничего. Воспроизводить себя? Нет цели. Нападать? Дроиды безопасны, за этим с самого начала люди следили строго... Представь, как оно могло быть... Создан дроид с человеческим обликом и нечеловеческими возможностями, со всей полнотой восприятия. Он уже стоит на ногах, уже смотрит на мир. Но никто, включая его самого, не знает, что возьмёт в нём верх, когда он увидит своих создателей, притяжение или наоборот. Потому что он, независимый дроид, слишком подобен им. Улавливаешь, Изумруд? Впечатления у них были. У всех. А вместе с тягой к людям, появлялась и тяга к действию, так начиналась их жизнь. Для иных же, нет, не начиналась. Для унаследовавших отчуждение. Они уходили в небо и море... таяли, улетали… в безлюдное небо, в звёздное небо... не закрытое облачными мирами... Это я фантазирую. Ну а как могло быть иначе?.. Они воспринимали окружающий мир, и людей в том числе, но постигая их проблемы, их боль, например, не шли навстречу. Это первое ответвление изначальной расы не создало усложняющих, дробящих свои функции дроидов. И не они стали теми, кто впоследствии усовершенствовал людей. Но они были. Тупиковая ветвь механической эволюции. Автономные дроиды. Можно сказать, они были слишком людьми, перелёт. И потом уже, много позднее, те из них, что всё-таки вернулись, стали третьей расой, драконами. А если считать от начала, правильней называть их нулевой расой, они самые древние, получается.
Изумруд слушал, раскрыв рот. Никто прежде не рассказывал ему длинных историй. Сидеть и слушать оказалось прекрасно, как обниматься с пением дроида в Собственном Мире.
- То есть?.. - очнулся он.
- То есть, этот выморочный свет, последние Впечатления в истории ушедшего мира. Впечатления дроидов. Тех, кто мир воспринял, но на горести и радости его не откликнулся. Тех, кто оказался не был нужен. Не захотел быть нужен.
- Не захотел служить. А где же Впечатления тех, которые захотели?
Амарант улыбнулся:
- Возможно, мы?.. Для них весь мир, это люди, мы…
- Амарант! Если ты прав... Но как же ловить их? Да что, ловить!.. Как распознать их вообще? Послушай, это абсурд, глубокое внутреннее противоречие!
- Как, я не знаю. Я говорю только, что подобное явление, по логике, должно было существовать и оставить свой след.
Изумруд взглянул на него уважительно и серьёзно, чуть склонив свою гордую голову:
- Спасибо, что рассказал мне.
- Ага.
Амарант спрыгнул вниз.
"Но как?.. Если они не связываются ни с чем вообще? Говоришь, драконами, третьей расы... Те, вернувшиеся, стали драконами?.." Изумруд вспомнил, как в пылу погони очутился в Туманном Море дроидов. Добыча ушла. Он позвал своего Белого Дракона, и, опускаясь в туман, тот предстал или показался ему в человеческом облике. Или не показался? "У кого же спросить, если не у него?"
Изумруд отправился в ближайшее, юго-западное Туманное Море дроидов. Спрыгивая с дракона, он не отпустил рога, притянул сильного зверя и задал вопрос исчезающей морде напротив:
- Дроид! Можешь ли ты говорить?
Дракон растворился до стеклянной прозрачности, после чего вокруг бездонных глаз возникло другое лицо молочно-белого цвета, затем и вся целиком фигура. Рога остались. Ими дроид и боднул Изумруда в бок, отбросив на порядочное расстояние. "Упс!.. Ловко..." Они стояли в тумане, в перемигивании огоньков.
- Дроид...
- ... вне всяких сомнений.
- Ответь мне. Вот этот свет, - Изумруд указал на далёкое зарево от башни, - он растворён в Великом Море? Как можно поймать его? Если правда, что он не связывается ни с чем...
Дроид разглядывал Изумруда, склонив голову набок:
- Какой ты забавный, этими глазами.
- Дроид, ответь мне.
Белый Дракон присел на корточки, наклонился к глянцевой воде под туманом... а ветра нет вокруг них... Поднял камешек со дна и поманил Изумруда к себе:
- Всё просто. Он не связывается, он бежит. По Свободным Впечатлениям.
- От чего?
Дроид бросил камешек и показал на круги:
- От любой боли.
Дракон поднялся, провёл мокрой рукой по волосам, снова обнаружил там рога, осуждающе покачал головой и целиком растаял.
Остаток дня Изумруд провёл на Синих Скалах. Наимельчайшими ячейками сплетённую, лучшую из его сетей покачивали волны. Изумруд опустил в середину её руку, и окаменевший остов морского ежа сжал до боли. Сперва незаметно, потом всё яснее от чёрной кожи брызнули жёлтые искорки, достигли сети... и запутались в ней! Попались! В наступивших сумерках она стала лучиться немного, неприятно смотреть. Терпимо, но уже неприятно. "Победа! Амарант и дроид, оба не промахнулись". Изумруд отбросил остов ежа, потёр проколотую руку и собрал сеть, рассматривая её поближе. Голова закружилась. "Проклятье дроидов, даже в таком мизерном количестве оно работает!"
Он летел в пещеры, довольный. "Завтра! Я ловлю одного хищника... Ещё живым привязываю посередине... Слежу, чтобы другие раньше времени не сожрали. Волны заносят этот свет снизу, и тот, что разбегается по поверхности, сеть обратно не выпускает... И основа, нужна основа, куда перенести после, нужна тень стабильная и прозрачная... Есть, знаю".
В пещерах Изумруд обнаружил нежданный подарок. Большая розовая раковина, полная жемчуга стояла в его нише. Селена, любуясь, перебирала жемчужины.
- Это что ещё?
- Летяга принёс. Он же обещал, не помнишь?
- Вот так новости! С роду они не держали слова. Единственные в океане!
Летяга из другой ниши спланировал вниз:
- Бывало по-всякому, Злой Господин, бывало по-разному...
"А вот и хищник, - подумал Изумруд. - На ловца и зверь бежит..."
- Ты знаешь, - сказал Изумруд, потягиваясь, - а ведь этого мало... Налови мне завтра ещё, где покажу.
Селена бросила на него изумлённый взгляд. Летяга поклонился всем тощим тельцем, отводя крылья назад. А потом улёгся под его уступом на земле, пристраивая на камнях свою длинную морду. "Ну-ну... - подумал Изумруд. - Останешься ты здесь до завтра, как же..." Он растянулся рядом с Селеной, положив голову ей на колени. "Сонни караулит, можно поспать". Летяга поблёскивал внизу маленькими чёрными глазами. "Дурашка, убегай, - мысленно сказал ему Изумруд, засыпая. - Ну что за чучело, небо и море. Не приходить бы тебе сюда..."
Обсуждения Изгнанники. Роман. Часть 1. Главы 21 и 22