Истории любви

Два друга сидели в небольшой кухне со старым интерьером. Они сидели и пили пиво. День стоял очень жаркий – казалось, что на улице под этим солнцем в городе все должно вот-вот просто сгореть. Они сидели и пили пиво, и говаривали о том, что у них происходит. Один был высокий, со злостью на лице и большими глазами – это Ригги Агкентан, он и сейчас рассказывал. Второй был пониже, на его широком лице было написано негодование – это Бен Уилисимонс, он слушал.

- Знаешь, про что я тебе хочу сказать...

"Мне, во всяком случае, ненавистно все, что только поучает меня, не расширяя и непосредственно не оживляя моей деятельности". Эти слова Гёте, это его задушевное ceterum censeo могло бы служить вступлением к нашему рассуждению о положительной или отрицательной ценности истории.

Ибо в этом рассуждении мы намерены показать, почему поучение без оживления, почему знание, сопряженное с ослаблением деятельности, почему история, как драгоценный избыток знания и роскошь, нам должны быть, по выражению...

Александрина Афанасьевна, дочь горного начальника, проснулась очень поздно. Февральское пасмурное солнышко мягко светило в окно её девичьей спальни, дробилось мелкими бликами в хрустале и фарфоре на туалетном столике и в зеркале, убранном белоснежными кружевами и лентами.

В его рассеянном свете лоснился атлас розового пухового одеяла. Сквозь сон Александрина услышала возню за дверью, придушенный вскрик горничной девушки и сердитый голос тётушки Зинаиды:

- Агапка, холера! Куды лезешь...

На западе догорал закат...
Умирающее солнце плавно опускалось в темнеющее перламутровое море. Мягко дул ветерок, окутывая прохожих своей прохладой.

Там где-то вдалеке, в шуме зеленой волны, просматривались, словно в глубине изумруда, стремительные тела дельфинов.

Мягкий золотой песок приятно обжигал босые ступни.
Стремительная ночь вступала в свои права, закрепленные многовековой последовательностью событий. Что-то слышалось в бурном веселье окрепшего ветра. Словно чей-то голос звал...

Сейчас начало октября. Прошло уже два месяца с тех пор, как она вернулась в Нью-Йорк,но по ночам ей по-прежнему снились царственный пихтовый лес, ледяная горная река, омывающая затерянную в горах деревню айнов, и антрацитово-черные глаза Тео. Глаза, которые она больше не увидит никогда. Потому что в конце мая ее любимый скончался от меланомы. Агуек всхлипнула и отошла от окна. Полтора года в Саду Богов превратили ее из беззаботной колумнистки глянцевого журнала в зрелую, умудренную опытом особу...

…Ты единственное Существо, которое я могу Любить (и в этом – моя трагедия, мое служение Року. Не отречение мое.).

Твои энергии, Твое дыхание взрывают мое сердце изнутри, вспарывают мое нутро солнечною кровью. Твоя улыбка останавливает меня над бездной… когда пустота заставляет умереть.

Всё суета сует, кроме Любви. Всё, абсолютно всё.
И только ею оглушенные, переживая гибельный пожар, мы умираем посреди небытия.., что жизнью зовется. Но вновь, как на ристалище в неравной схватке с Роком...

Нет, речь пойдет не о призраках. Я не верю ни во что потустороннее. Ни в черта, ни в дьявола, ни в вервольфов, ни в летающие тарелки. Ни в ад, ни в рай. Чертовщина – плод чьей-то больной фантазии, а что до рая и ада – и то, и другое находится здесь, на Земле. И не нужно искать их где-то.

Иногда, мутными зимними вечерами, я сижу один в пустой квартире и, разглядывая снежные цветы на оконном стекле, размышляю о том, как просто, в сущности, устроена наша жизнь. Она представляется мне чем-то...

Васька с раннего детства был тяжело и безнадёжно болен. Хвороба, правда, напрямую ещё не угрожала его физическому здоровью: он был болен потребностью любить. Когда и где подцепил он сей недуг, Васька не задумывался, а неуёмную жажду удовлетворял весьма незатейливым образом: выбирал объект для обожания и влюблялся.

В первом классе роль дамы сердца досталась малютке Яне. Небольшого росточка, в очках с толстыми стёклами она не казалась привлекательной, но зато была отличницей, что, вероятно, и...

I

Ранним утром, когда соловьи затянули свою золотистую трель в пушистых берёзовых ветвях, нежно плавающих в дуновениях ласкового ветерка, принцесса Царства Света проснулась. С улыбкой на нежных губах она открыла сверкающие глаза и оглянулась вокруг.

Небеса были чистыми и синими. Солнце уже выплыло из-за дальних снежных гор и теперь плавно летело ввысь, чтобы увидеть освещаемый им мир и послать лучи блаженства и счастья.

На поляне, где провела ночь принцесса, уже вовсю резвились малютки...

Однажды вечером после лекций Джефферсон Томс зашел в автокафе выпить чашечку кофе и позаниматься. Усевшись за столик и аккуратно разложив перед собой учебники по философии, он заметил девушку, подающую команды роботам-официантам. У незнакомки были дымчато-серые глаза, волосы цвета ракетной струи и изящная, с приятными округлостями фигура. У Томса перехватило дыхание; ему вспомнились осень, вечер, дождь и горящие свечи.

Так к Джефферсону Томсу пришла любовь. Предлогом для знакомства послужила...