Исцеление безнадежных больных

Столько государств он покорил, какие народы поставил на колени' Завоевав полмира, он оказался бессильным перед болезнью. Однажды от беспомощности он пришел в ярость:

- Всем лекарям, которые не смогли меня вылечить, отрубите головы и сложите их на городской стене.

Прошло время. И километры стен побелели от иссушенных черепов ученых мужей. Однажды император позвал своего главного визиря;

- Визирь! Где твои лекари?
- О, мой повелитель! Их больше нет. Вы же сами приказали казнить их.

- Неужели не осталось ни одного?
-Да. Не осталось ни одного достойного Вашего взора врача во всем государстве.

- Так им и надо...
И опять потянулись долгие безрадостные дни. Однажды император снова спросил:

- Визирь, помнишь, ты сказал, что не осталось лекаря, достойного моего взора? Объясни, что это значит.

- Мой повелитель, в нашем государстве остался один-единственный лекарь. Он живет тут неподалеку.

-Он умеет лечить?
- Да, умеет. Я был у него тогда, но он такой невоспитанный, некультурный, он такой грубиян! Как рот откроет, так слышна отборная брань. А недавно он сказал, что знает секрет лечения самого императора.

- Тогда почему ты мне не сказал?!
- Но если я его приведу, Вы, мой повелитель, меня казните за его поведение.

- Обещаю, что не сделаю этого. Приведи его сюда! Через некоторое время визирь привел лекаря.

- Говорят, ты умеешь лечить? В ответ молчание.
- Почему молчишь? Отвечай! - приказал император.
- Мой повелитель, я запретил ему открывать рот, - сказал визирь.

- Говори, разрешаю! Что? Неужели твоих способностей хватит, чтобы меня вылечить?!

- Не твое собачье дело! Ты можешь усомниться в моих способностях по управлению государством, потому что ты - царь. Но почему ты своим государственным умом лезешь в медицину? Как ты можешь разбираться там? Ты велик в своей работе, но в медицине ты ничем не лучше сапожника.

- Стража!! - яростно заревел император. - Отрубите ему голову... Нет... Сначала посадите на кол, потом облейте кипящим маслом, а потом разрубите на мелкие кусочки.

За всю жизнь никто ни разу не осмелился даже намеком допустить что-то, выходящее за рамки дворцового этикета, и тем более так отвечать самому императору!

Стража схватила лекаря, заломила ему руки и потащила к выходу, а он, глядя через плечо, с издевкой сказал:

- Эй! 'Я твоя последняя надежда! Ты можешь меня убить, но кроме меня не осталось никого, кто смог бы тебя вылечить. А я могу сегодня же поставить тебя на ноги.

Император сразу остыл:
- Визирь! Возврати его. Лекаря вернули.
- Начинай лечить. Ты сказал, что сегодня же поставишь меня на ноги.

- Но сначала ты должен принять три моих условия, только после этого я приступлю к лечению.

Подавив очередной приступ ярости в себе, сжав от злости зубы, император процедил:

- Говори!
- Прикажи, чтобы перед воротами дворца поставили самого быстроного в твоем государстве скакуна и небольшой мешочек золота...

- Зачем?
- Это подарок, я очень люблю коней.
- Если ты меня вылечишь, я подарю тебе табун из сорока лошадей, нагруженных мешками с золотом.

- А это потом, потом... Следом отправишь. Второе мое условие, чтобы во время лечения никого не осталось во дворце.

- А это еще зачем?!
-Во время лечения тебе может быть больно, ты будешь кричать, чтобы никто не видел тебя слабым.

- Хорошо. Что еще?
- Третье, чтобы твои слуги поя страхом смерти не приходили на зов и только через час приступили к исполнению твоих приказаний.

-Объясни!
- Они могут помешать мне, и лечение не будет доведено до конца.

Император принял условия лекаря и велел всем уйти из дворца. Они остались вдвоем.

- Начинай!
- Что начинать, старый ты осел? Кто тебе сказал, что я умею лечить? Ты попался в мою ловушку. У меня есть час времени. Я так давно ждал подходящего момента, чтобы наказать тебя, кровосос ты поганый! У меня есть три давние мечты, три заветных желания. Первое - это плюнуть на твою королевскую морду!

И лекарь от всей души, смачно плюнул императору в лицо. Побелел повелитель от негодования и беспомощности, понимая, в какой ситуации оказался. Он начал шевелить головой, чтобы как-то противостоять такому неслыханному изощренному хамству!

- Ах, ты гнилое бревно, старый вонючий кобель, ты еще шевелишься?! Тьфу на тебя еще раз! Вторая моя мечта была... О-о-о! Как давно я хотел пописать на твою императорскую рожу!

И он начал осуществление второго заветного желания.

- Стража!! Ко мне!! - взревел император, но захлебнулся мочой. Он стал отворачивать голову от струи, начал тянуться плечами, чтобы зубами вцепиться в ноги своего оскорбителя. Стража слышала зов повелителя, но не посмела нарушить его приказание,

- Ах ты, дохлая скотина, -сказал лекарь и пнул его ногой.

Император получил удар и почувствовал боль. Он вдруг вспомнил, что рядом у подушки оружейная стойка. Сейчас он схватит свой кинжал и полоснет по его ногам. Движимый единственным желанием наказать оскорбителя, он начал тянуться к стойке.

- Ты, оказывается, еще можешь шевелиться? - презрительно заметил лекарь. - Третья моя мечта...

Но когда император услышал тре-е-етью мечту этого самозванца, он заревел, как раненый зверь, заскрежетал зубами! Титаническим усилием он сдвинулся с места, сполз с ложа и, упираясь локтями в пол, извиваясь, стал подтягиваться к оружейной стойке".

- Зарублю, - рычал император, - сам, лично разрежу на мелкие кусочки!!!

Поднявшись на ватных ногах, держась за стены, он смог добраться до стойки. Дрожащими руками вытащил меч и когда повернулся назад, никого во дворце не было... Он еле доплелся до крыльца.

Ах, как он пожалел, что попался в ловушку этого подлеца и отдал ему самого быстроногого скакуна. Поняв всю безысходность своего состояния, с трудом подошел к первому попавшемуся коню, попытался подняться в седло. Но силы не те! Силы не те! Он зубами схватился за гриву, подтянулся на слабых руках и сел в седло.

Проснулся дух великого воина, проснулся дух великого повелителя, проснулся дух великого полководца.

- Где он? - закричал император стоящим неподалеку слугам.

Но те, боясь произнести хоть слово, кивком головы указали на дорогу, по которой ускакал беглец.

Император пустился в погоню. С каждой минутой он чувствовал, как сил становится больше и больше. Он выскочил из городских ворот и устремился/дальше, пролетая милю за милей.

И вдруг вспомнил: "Боже! Двадцать лет я не сидел в седле! Двадцать лет не видел перед собой гривы коня! Двадцать лет не держал в руках меча1 Двадцать лет не ощущал на лице порывов ветра!"

Вдруг он услышал за спиной давно забытые звуки. Топот копыт и восторженные крики приближались. Сотни его полководцев скакали вслед за ним на лошадях, обнажив мечи и крича:

- Да здравствует император!
Когда они доскакали до него, то увидели, что тот валяется в дорожной пыли, дрыгая руками и ногами, еле дыша от безудержного хохота:

- Ах, ты лекарь, твою мать..! Ах, ты сукин сын! Заслужил ты свой караван золота!