Ироническая проза

Что это, ему говорю, что ты тут мне подсунул? Бери-бери, говорит, дарю, и в формуле пишет – сумма. Нет, говорю ему, что за хрень, не этого вовсе надо. Бери, говорит, пока мне лень, как будто бы ты не рада. Нет, не мое, говорю, не мне, напутали может метки? Ну что ты, смеется, ну мне ж видней, ну мне-то виднее, детка.

Стоп, говорю ему, не о том, я не того просила. Ничо, говорит, все поймешь потом, и в формуле пишет – сила. Не сходится, говорю, никак, вот это сюда, а это? А это, хохочет, ну...

Ну и зачем ты живешь такая, не заявленная, не призванная, измеряя гамбургскими счетами, то, что считаешь своею жизнью, сердце как корабль меряя водоизмещением, или количеством пробоин в днище, на выходе рассчитываешься прощением, в игольное ушко просачиваясь как нищий.

Да не бойся, как натекло – так и вытечет, это просто место активного трафика, ну запуталась немного с кавычками, главное – чтоб не выбивалась из графика.

Потому что ждет Колумба Америка, изнемогая своей Амазонкой, ты обязана...

Было так темно, что она не могла разглядеть их лиц, но впрочем, они ее и не интересовали. Все, что ее действительно было интересно в этих людях, так это их руки. Руки, которые давали деньги и хотели только одного. Руки, которые тряслись и потели от боли и желания.

Руки, жаждущие и готовые задушить, если не получат своего. Они все тянулись и тянулись, давая ей деньги, а вместе с ними и свою жизнь.

Все руки были разными, и она это уже четко определяла. Некоторые еще совсем новые, даже чужие...

За кошмарную гордыню боги прокляли меня самой изощренной из своих мстей – неуемной, пронзительной, хаотической нежностью, вытекающей через кончики пальцев.

В тридцать лет не умирают от инфаркта, Голгофа не положена до тридцати трех, но откуда вот это ощущение что каждый миг, каждый день, каждый глоток воздуха – как последний, как будто еще немного и не хватит больше сил на следующий вдох, на следующий удар сердца, на то чтобы жить эту жизнь дальше такой, так как будто боишься не взять...

Понимаешь, я очень хотела быть казанским собором, но девочки не умеют быть зданиями, они умеют только рассыпаться на слова и слезы, смех и поцелуи, из них не сложишь фундамент, что уж говорить о колоннах и портиках, девочки вообще такая хрупкая вещь.

А он невыразимо прекрасен, он одновременно взлетает и падает и мне всегда хочется понять куда именно он летит и отчего он как музыка и почему мне хочется раскинуть руки в стороны, так же как его крылья и лететь за ним, куда бы то ни было...

- Здравствуйте. Вы счастье продаете.
- Да.
- Хм. А скажите, вот сколько стоит например 5 минут счастья?

- Полжизни.
- Нихерасе, как дорого! А сколько ж тогда 3 дня могут стоить?

- Полжизни.
- А три мешка?
- Да без разницы. Полжизни стоит счастье.
- То есть я могу взять сколько захочу на свои полжизни?

- Да, сколько сможете.
- Хм. А в чем прикол?
- Да ни в чем. Берите сколько влезет. Вон в углу мешки стоят. Сколько возьмете - все ваше.

- Черт! А чтож оно у вас...

Кажется весна прекрасная пора!!!Тает снег, светит солнце, поют птицы...

Вот только город какой-то грязный и серый, смотришь на черные деревья, на холодное небо и весна уже не кажется такой прекрасной...

Стою одна...Холодный ветер развевает волосы и пронизывает все тело, заставляя биться в непроизвольной дроже...Играет любимая мелодия, банальная...но такая правдивая...Соленые слезы бегут по щекам, а в голове один вопрос...почему?

Все было хорошо, ну или практически хорошо...казалось, он...

И что бы ты сказала ему?
«Здравствуй, я твоя совесть?»
Смешно...
Так смешно, что плакать хочется
Такими привычными слезами..
До хрипоты, до истерики.

Что бы ты ему сказала?
А ничего.

Слушала бы ненавистный голос,
Смотрела бы в одну точку глазами-озерами...
И молчала... Лишь звериная ярость
поднималась бы все выше и выше
В этой неизменной тишине...Ярость, Боль...
Они давно уже должны уйти.
Три года прошло.
А еще были бы отчаяние и безысходность...
Такие забытые...

Что бы...

…..Её взгляд, такой горячий и жадный прожигал меня насквозь..Она ласкала меня своим взглядом.я однозначно ей понравилась…

Мы как-будто срослись с шестом, стали единым целым..холодная сталь мягко обжигала внутреннюю сторону моих бедер..я играла с Ней..

Хищной проходкой, лаская рукой шест я надвигалась на Неё..горячая и властная.

Я была Её Госпожей..и рабыней. Как две дикие кошки.. я нападала на Нее..Она моя.. Хищница.Загнанная,разъяренная,горячая, страстная. Желанная..резкой волной Она...

Ловцы душ выходят по ночам на свою охоту. Они сверкают и манят теплом огней, они рассыпают смех и слезы, рассказывают сказки, поют песни о главном, пробуждая душу ото сна. Они вкладывают себя во все что делают и вещи и люди начинают жить. Каждым своим движением они творят мир, иллюзорный, пронзительный и волшебный. Мир - ловушку, мир – мечту.

Они – как свет во тьме, как что-то давно забытое и родное, искреннее и детское, как что-то настоящее в мутной безысходности бытия. Только они сами...