Интервью Димы Билана

Тень промелькнула и пропала. Прохожий вздрогнул и остановился в растерянности: «Что бы это могло быть?». Он оглянулся и увидел её.

Рыжая лайковая перчатка. Она лежала на сером, окутанном поздними сумерками снегу, и свет от покачивающегося на ветру фонаря то отступал, то снова обозначал её контур.

«Какая-то растяпа потеряла», – размышлял человек, поднимая находку и стряхивая с неё невесомый снег.

«Правая, правая… Где же твоя пара? – мужчина поднёс её к лицу и принюхался. – Какой тонкий...

На берегу Реки Джэбз сидел голый кролик Мокрнг и считал деньги:

- Шибшти шешьть, шибшти шемь, шибшти вошемь…
Но ворона Элспсц, стерва, одноглазая летающая дрянь, подкараулила момент, сделала все так аэродинамически точно и безукоризненно, что фраза «деньги не пахнут» перестала иметь смысл. Или шмышл. Что одно и тоже.

- Ты! Тварь! – заорал Мокрнг, но Элспсц, выйдя из прицельного пике, лишь каркнула сверху что-то обидное, наглое, без меры и пародирующее его врожденную шепелявость.

Потом...

Однажды утром, вполне себе солнечным в далеком-далеком летнем лесу, где нет никаких дорог, в своем маленьком уютном домике проснулся старый гном. Он был бодр и весел. Его розовая лысина радостно улыбалась навстречу солнцу, пухлые пальчики заботливо охорашивали пышные седые усы.

Гном готовился к Главному Событию... Надев шляпу, пенсне и заправив огромные ручные часы в специальный карман жилета он вышел в сад. Ему нужен был букет для его Любимой Девочки. Весело напевая и даже слегка приплясывая...

"Неужели она сидит тут?",- задавался я этим вопросом уже не раз. Я считал что этого просто не может быть! Я поднялся, зашёл в мамину комнату, взял дощечку для курительных палочек, взял курительную палочку и возвратился обратно к себе в комнату. Зажёг и поставил. Медленно, трубками дыма по комнате начал расстилаться туман с запахом ванили. Я, с судорожным биением сердца, достал пачку сигарет из одного из выдвижных ящиков моего стола. Открыл пачку, достал сигарету, всё так же оставаясь сидеть к...

Давным-давно посреди огромной пустыни был город.
Много веков назад изгнанники из далёких земель основали вокруг большого оазиса два поселения. Так получилось, что со временем эти поселения слились воедино, образовав крупный город прямо среди безжизненных песков.

Однако Великая Стена разделила город на две части. В одной из них жило и работало девять десятых горожан. В другой же обитали те немногие, кому посчастливилось некогда быть избранными старейшинами.

Та часть города, где жил...

Серый дождь обрушивался на пустые улицы города. Лишь самый отчаянный мог в этот момент брести сквозь прозрачные бесконечные нити, спускающиеся с неба. Казалось, что дождь – это и не дождь вовсе, а только выдуманная кем-то иллюзия. С самого его начала город вмиг опустел и только одинокие светофоры, подмигивающие своими разноцветными глазами случайным, затерявшимся здесь прохожим, наполняли город какой-то живностью.

Казалось, что может произойти в столь тихое время?
Но как раз в это самое...

Вчера была у Гуруджи. Встретила там массу знакомых. Вообще, похоже здесь филиал московского Аштангайогацентра. В кришнаитском отеле, где я живу, на дверях комнат наклеены их эмблемы. И все ведущие аштанговцы, похоже, пасутся здесь))

Какое впечатление от Гуружди - пока не знаю. Нравится, как он общается с людьми, отвечает на вопросы. Но ничего "такого" я не чувствую. Сама пока ничего не спрашивала, сижу наблюдаю. Опять же, чрезвычайно похоже на психотерапевтическую группу в роджерианском стиле...

В одном из уголков Старого Города, в неказистой конуре, не принадлежащей никому, поселился Старый Пёс.

В общем-то, Старым его можно было назвать с натяжкой. Внешность портили обильно покрывавшие его шрамы, склоченная шерсть, седая морда и невысказанная, не расплескавшаяся тоска в его умных и добрых карих глазах. Пёс был коренаст и мускулист, мог постоять за себя в уличных драках с модными сейчас у Людей бойцовыми псами, бультерьерами, питбулями и прочими искусственно выведенными тварями...

Первое ощущение, пришедшее к нему - была пустота… Всеобъемлющая, огромная и черная. И где-то в центре этой пугающей пустоты билось и пульсировало его крошечное «Я»…

Было очень страшно. Следом за пустотой пришла боль…

И страх прошёл, потому что это было знакомое чувство. Боль была разная, то острая, как штрих бритвы, то тупая как молот, то тягучая как гудрон на жаре…

Пёс попытался открыть глаза, и это удалось ему с определённым усилием. По глазам ударил изумрудный высверк свежей листвы...

И была ночь, и наступило утро – день первый.

Саес сидел на полу кабинета среди вороха диагностических карт. За двадцать лет практики их накопилось около 20 тысяч. Перебирая карты и внимательно рассматривая их, он вспоминал имена, ситуации, даты.

На всех этих картах у их владельцев когда-то были проблемы, горе, потери родных и близких, радость. Он видел своих бывших клиентов, мысленно разговаривал с ними. Машинально в отдельную стопку он откладывал карточки умерших людей. Напряжённая работа...