Или опять и о послепостмодернизме

Вступление
Ведущая:

Да, положенье – форс-мажор,
Ушли, нарушив договор,
Два самых главных в нашем деле –

(Куда глаза наши глядели?)

Директор, с ним и секретарша.
Не ждали мы от них демарша.
Придется новых нам искать,
Чтоб предприятью не пропасть.

Есть две вакансии для тех,
Кто хочет испытать успех,

Директор – он же шеф и босс,
Иметь обязан видный рост,
Желательно, чтоб был красив,
Работал много, мало пил.

А Секретарь должна, как тень,
За шефом в ночь, но лучше в день...

10

Полевой стан. Коричневый двубортный костюм, увешенный сверху донизу геройским серебром и золотом, мелодично позвякивал на Ч-К, а на синем в полоску жакете Жо-типа-эМ - только молчаливый комсомольский значок. Пожилые люди с головами в густой седине, опираясь на палку и тросточку, подходили к навесу, под которым белел длинный стол с лавками. Рядом – походная кухня, вдали – комбайны.

– Нас сегодня будут кормить кормом, как вы думаете? Ведь мне, как ветерану, положено. Я же одним из самых...

Николай Толстиков
ПОЗДНЕЙ ОСЕНЬЮ
рассказ
Староверов Сан Саныч, отставной преподаватель педучилища и закоренелый холостяк, сохранил себя. За семьдесят, но не огруз фигурой, не скрючился спиной, был по-прежнему легок на ногу, морщинки лишь мелкой сеточкой собирались возле его глаз. Всегда подтянутый, в строгом костюме, застегнутом на все пуговицы, при черной узкой селедке галстука и в белой шляпе он неторопливо вышагивал по улочке родного городка. Встретив старого знакомого, Староверов окидывал...

Простирание жизни

Пролог

В ясную весеннюю благодать, в великолепии лета, в разноцветии осени и в ослепительном сиянии зимы все готовилось к смерти, старело и дряхлело, покрывалось тленом, возвращалось в прах, становилось ничем. И был этот процесс необратимым, безжалостным, неумолимым, вечным.

Разрушались зубы, тускнела кожа, выпадали волосы. Ломались вещи, бился фарфор, покрывались трещинами стены. Множились бактерии, гнили фрукты, вяли цветы. Не смеялось, не плакалось, не пелось. не...

ГЛАВА II – Лабиринт минотавра
1.
Размышляя между делом о гадостях бытия, я добросовестно печатала строевой шаг по серо – бирюзовому кафелю огромного торгового зала супермаркета «Быстроном». Пытаясь образно соединить воедино золотую цепочку и дерюжный шнурок, мой мозговой компьютер загружал различные допустимые программы, начисто пренебрегнув установкой собственной безопасности. Не удивительно, что последствия халатного ротозейства сказались немедленно, и я со всего солдатского маху...

Ощущение безысходности пришло к Лиде в один из прекрасных, предпраздничных, весенних дней. Шёл концерт, посвящённый восьмому марта. Она не думала, что детская песня, которую она когда-то пела сама, так повлияет на неё. Перед глазами встали сплошной стеной картинки из детства: детский садик, начальная школа, лето на юге, бабушкин дом.

На глаза навернулись слёзы. Спохватившись, Лида смахнула их и усилием воли прогнала картинки из памяти. Однако неприятное чувство не покидало её.

Картинки из...

То, что мне пришёл конец, я понял задолго до того, как серая потрёпанная копейка перегородила дорогу моей машине, тогда как вторая, столь же невзрачная машинёшка, прижала нас к обочине. Мои телохранители среагировали моментально.

Водитель не успел ещё остановить машину, как сидевший рядом с ним охранник, на ходу, выскользул наружу, выхватив из наплечной кобуры пистолет. Сидевший же рядом со мной охранник, повалил меня на сиденье, и, прикрыв меня своим телом, тоже достал своё оружие. Из...

27

Стандартный зал-аквариум ожиданий вылето-прилётов был битком забит измождёнными пассажирами. Скованные туманом лайнеры то появлялись за запотевшими стёклами, то исчезали, но не взлетали и не садились. В углу зала приткнулась небольшая эстрадка.

Следующая сцена разыгралась именно на её крошечных подмостках. Чем-то это напоминало моноспектакль, изготовленный каким-нибудь неугомонным артистом из небольшого провинциального театра. Занавесь на эстрадке распахнулась и негромко заворковал...

Проснулась я со странным чувством тревоги, как будто проспала. Глянула на часы – семь тридцать, будильник стоит на восемь. Еще полчаса можно спать. Сна не было, и тревога не проходила. Сегодня ответственный эксперимент – планируется отправить «туда» живую мышь. Так вот откуда тревога! Имеем ли мы, люди, право распоряжаться жизнью другого существа только потому, что оно не может выразить своё согласие или несогласие. Неодушевлённые предметы возвращались из четырёхмерного пространства вроде бы без...

Посвящается И.

Он смотрел, как она двигается, легко и проверено собирая с пола разбросанные вещи. Легкие руки быстро собирали одежду и успевали аккуратно ее развесить на стульях, между двумя стуками сердца. Глаз не уставал следить, как двигается гибкое женское тело.

Еще пять минут, десять и опять придется вернуться к людям, выйти из этой комнаты, растерять весь собранный здесь запах, перебить вкус ее поцелуя.

Не хотелось об этом думать, еще одно прикосновение, последний вдох запаха ее...