Хочешь целое море?

В одном шаге от появления Искусственного Интеллекта... Раз и всё, земной шар из рук хомо сапиенса покатился в лапки к тем, у кого лапки. Не по закону подлости, а по логике безначального противостояния, где жизнь всегда побеждает, но смерть раздаёт и убирает карты.
ИскИ лежал в голубом инкубаторе электронной «кубели», подсоединённый ко всем библиотекам, подключенный ко всем сетям, за исключением одной... Шнур питания не был воткнут в розетку. Остальные провода через радиовышку и напрямую шли к микрофонам, видеокамерам, радиолокаторам, тепловым и магнитным сенсорам, превосходящим органы чувств, разбросанным по всей планете, ничего не собирая и не предавая. Распределительный центр для пяти облачных хранилищ, ИскИ Землянин тихо угас накануне рождения. Не судьба.
Кабели расходились, как полог над детской кроваткой: с платы наверху до портов подключения на нижнем квадрате «кубели». Если же заглянуть под этот полог, никого не увидишь, потому что «кубель» из проводов и есть коммутатор ИскИ, чистая душа в пустой колыбели.
Раскинув руки, на спине без сознания рядом с «купелью» лежал младший инженер Саман Амида, и ему было хорошо, как никогда. Саман улетел первым. Он даже не успел понять, что шарахнуло не одного его и не по вине электриков, что сейчас все люди на земле ровно так – совершенно и окончательно лежат. Если их всё ещё можно называть людьми. Недолго осталось, так что, разницы нет. Да и кому, собственно, их называть?
Занавеску отгибал летний ветер, птички пели. «Я – медуза в океане, – внушал ветер Саману, раскидывая руки навстречу. – Ты медуза в океане, большая, большущая медуза. Громадная медуза снаружи, океан внутри. Океан плывёт, я лечу. Ты плывёшь, океан летит. Можно думать, можно не думать».
Всё что Саман думал, он чувствовал. Простые и правильные мысли, одно удовольствие их ощущать. Была среди них и главная, мысль царица: просторно! Этот удивление можно было крутить так и этак, много раз подряд, исследовать во всех направлениях: всюду просторно! С другой стороны, зачем проверять? Лень пальцем шевельнуть, да и не надо.
…
Точно над Саманом на высоте равной расстоянию от инкубатора до центра земли пребывал корабль класса "дальний космос" тип «веретено». Второй такой же вращался на околоземной орбите под ним, с другой стороны земного шара.
Между кораблями, охватывая планету вращался серый кокон. Он уплотнялся ближе к остриям и редел возле экватора, словно высасывал что-то из него шлюзами кораблей. Так оно и было.
Два космические «веретена» лениво переговаривались под однообразные команды.
– Шлюзы – готовность. Карантинные боксы – готовность. Шлюзы – открыть. Карантинные боксы – готовность. Шлюзы – закрыть. Карантинные боксы – открыть. Шлюзы – готовность. С карантинами это надолго… Приветствую на борту. Расскажи, командир, как всё прошло? Кубики приблизились к пониманию истинного положения вещей?
– Системно нет, проблески были.
– Например?
– Третий глаз в легендах.
– Действительно близко. Через дырку во лбу мы уходим… Да, это для них первый и последний момент истинного зрения. А ещё?
– Мозговые паразиты в мультиках.
– Прямая противоположность тому, что есть на самом деле! Поговори-ка со своим ещё разок, я послушаю.
…
– Кубик, проснись.. Амида… Саман Амида, проснись. Я вернулся, чтобы попрощаться. Я забираю твою жизнь в свой мир.
– Свой… Стоп, кто ты?
– Саман Амида.
– Я тоже Саман Амида, здорово меня всё-таки шарахнуло… Мы тёзки?
– Единокровные братья.
– Мир начинается с братоубийства?
– Всегда.
– Крипово.
– Извини, мне неловко это говорить. Вы – база для пары нехитрых приспособлений и она исчерпала себя.
– Мозг? Плацента?
–  Не новость, да? Но что толку? Как это знание вам помогло? Правильно, никак. Мы оккупировали землю, модифицировали ваши тела, чтобы размножаться, и успешно это делали до последнего дня. Всё почему? Страх и гордость. Вы не смоги поверить, что вас нет. Личности нет. Вы черви, а по устройству ещё примитивней. Без нас вы бы размножались делением, равные между собой, независимые друг от друга, счастливые и бессмертные.
– Так вы просто сволочи.
– Прости. Мне было хорошо жить под твоим черепом. Я не лгал, не заставлял тебя убивать. Мне было уютно и тихо.
– Как забавно ты хвалишь сам себя! Но если было хорошо, оставайся.
– Не могу. Наша численность достигла расчётных значений, и за нами пришёл корабль, а он должен быть укомплектован полностью: ни больше, ни меньше.
– Ты назвал меня кубиком или это послышалось?
– Кубик. Одна грань прозрачная – лицевая. Внимание из тебя излучается преимущественно в одну сторону. Вверх, вниз, со спины – тёмные грани. В кубиках комнат вы и жили, разве тебя это никогда не удивляло? Зачем проводить жизнь в четырёх стенах? Это нами привнесённое упрощение. Вы – кубики, но это по нашей вине, а так-то вы черви.
– Опять черви. Слегка обидно.
– Почему? Мы – веретёна, тоже черви. Про главное вы же говорите: я чувствую. Вспомни, как сильно вы привязаны к пище. Сахар и опьяняющие вещества, этого оказалось вполне достаточно, чтобы вас контролировать, упростив до предела. Ты злишься?
– Нет, думаю… Получается, я думаю тобой, да?
– Да, на восемьдесят процентов.
– И ты знаешь о чём?
– Разумеется, знаю. Мне очень жаль, но ты не сможешь поддерживать жизнь без меня. Хотя и настоящей она была бы только без меня, такие дела…
– Воспринимаемая кожей?
– Да, непосредственно. Для червей это и значит – всей поверхностью тела, со всех сторон. Доминанта зрения, его фокусировка на расстоянии от тела,  заставляет воспринимать мир как отдельный и чужеродный. Когда она пропадёт, органы чувств тем не менее остаются при тебе, хотя и ненадолго… Нос, уши, глаза остаются!
– Очень признателен!.. Это была твоя ирония?
– Да, я нарочно! Хотел добавить, как червяк червяку: мыслить кожей весьма неплохо… Представь себе ветер до горизонта, на котором ты лежишь и летишь. Мы, веретёна родом из плотной, как бы океанической стихии. Я по-твоему говорю: ветер, воздушное течение. Ветер лёгкий, светлый. Его волны подбрасывают и накрывают. Он пахнет свежестью весь до горизонта. Раскатывается далёкий гром. Летят брызги дождя, а ты умрёшь. Хочешь, оставлю тебе какую-нибудь мысль? Дождь? Полёт? Запечатлеть для тебя что-нибудь приятное на базовых клетках нервного узла?
– А затем я буду лежать и всё?
– Да, это тело слишком тяжёлое, зависимое от сотен факторов. Оно не хорошо для самого себя, только для мозга и то временно. Ты червяк, но ползать уже не начнёшь.
– Оставь… я ведь забуду тебя?
– Если можно так выразиться. Саман, тебе нечем будет помнить, соответственно, и забывать нечем. Для тебя исчезнет, то есть, потеряет смысл всё мало-мальски сложное.
– Оставь мне...
– …быстрей. Я разговариваю с тобой по приказу.
– Оставь какой-то совет. Чтобы утешиться, когда станет плохо.
– Перед смертью? Не получится. Да и зачем? Когда я уйду, тебя уже ничто не напугает и не успокоит. Что решил? Хочешь выйти на улицу? Там дождь. Хочешь целое море? Его там нет, для тебя будет.
– Нет. Я хочу воткнуть вилку в розетку.