Грустные мысли

«Этот знакомый вкус губ, язык….», наслаждение Раисы постепенно перерастало в тщательное исследование партнера. Результаты превзошли ожидания, они были просто шокирующими! С каждой секундой она убеждалась что итальянец и Олег это одно и то же лицо.

Что бы проверить это до конца, она точно так же как той июльской ночью, крепко прижала к себе Профессора и властно поцеловала. « Марио! Но только без усов», сомнений у нее на этот раз не оставалось….

Впрочем, ни она одна прозрела в этот момент...

На улице Светло, но пусто. Сижу один. Мне очень грустно. Без стука мысли входят в дом. Я прячусь, в нечаянно попавший в руки, первый том. Собранье сочинений чьих-то. Но я, подумал не о том….

Там за окном удушливое лето сжигает надежду на солнечном костре. Температура стремится к сорока. Мысли, крикнув мне: пока! – уходят. Воспоминания в душе толпою бродят. Как мне избавится от них? Не знаю… Не первый год они меня терзают.

Пытаюсь вспомнить: зачем здесь я? В ответ молчанье, потом мычанье...

Поднимут, закрутят и бросят ненужную клетку в бездонную пропасть, в какую-то синюю вечность. А ведь Блок тоже пил. И еще как!» — вспомнил Антон. Но от этого ничуть не стало легче. Наоборот. Еще хуже стало.

От стены отделился человек. Подошел к нему шатающейся походкой. Знакомой походкой.

— Дай прикурить, браток.
— На, закуривай.
— Да погоди, куда ж ты?
Но Антон не оборачивался. Он пошел быстро. Нырнул в метро. И через полчаса уже сидел в электричке.

Почти пустой вагон. А за окном все...

В ясные погожие дни десятилетняя Валя, у которой в результате родовой травмы позвоночника не ходят ноги, приоткрывает тюлевую занавеску и смотрит из окна третьего этажа во двор, где играют ребята. Иногда с мячиком, иногда в прятки или жмурки. Бывало, Валя выберет себе “кумира” – мальчика или девочку – и начинает за него “болеть”. Даже порой хлопает в ладоши, когда её любимец побеждает своих соперников; или качает от досады головой, если у того игра не ладится…

Когда дети расходятся, Валя...

- Владимир, у меня хорошие новости. Больная полностью пришла в себя, все функции организма работают удовлетворительно. Мы ее несколько дней понаблюдаем, и если никаких новых симптомов не появиться - выпишем. - Сказал Федор Иванович измененным голосом моего мобильного телефона.

- Спасибо большое, Федор Иванович, а можете ей передать трубку?

- Да, конечно.
Из телефона послышался уставший и тихий голос Марины: «Привет».

- Привет, рад тебя слышать. Как себя чувствуешь?
- Как будто только...

Тело Марины санитары погрузили вместе с трупами ее убийц. Они обычные люди, откуда им знать, что оскверняют чью-то память. Я был удивлен своей снисходительности. Не было ни злости, ни ненависти - одна пустота. Мне было все равно, что будет дальше. Останусь ли я маньяком или буду оправдан. Я понимал, что здесь и сейчас начинается новый виток моей жизни, жизни без любимого человека.

Камера местных органов власти небольшого украинского городка находилась в старинном здании. Не знаю, были ли это...

Все просто.Мы живем. Мы разрушаем мир вокруг нас бытовыми проблемами и скандалами, оставляя за собой неизмеримый след страданий и душевных терзаний и идем дальше. Мы часто совершаем необдуманные поступки. Мы живем с мыслью, что нам все простят. Мы думаем, что все позади и нам не следовало бы жить прошлым или же мы стремительно рвемся к бою и рушим все границы, чтобы потом остаться ни с чем. Мы, окрыленные, бежим навстречу ветру, не зная, что наши крылья будут сломаны.Падая вниз, мы не замечаем...

Могут ли кого в век генетики и кибернетики заинтересовать наблюдения и мысли пастуха? Вроде бы не должны. Но с другой стороны, кто его знает этого современного читателя и что может его заинтересовать, а что нет.

Вот, помню, один киевский инженер поехал в Египет. Не туристом, полакомиться жаренными в папирусе ибисами – тогда советские туристы только открывали Болгарию и таких стран как Египет на их картах еще не было. Поехал помогать строить ассуанскую плотину и черт его дернул полезть...

Глава 13.

Амарант отправился к своему тайнику в подземельях, мимо Сонни, смотрящего на тесную стайку новеньких за загородкой свежееомытым взглядом как будто невидящих глаз. Ожидая обещанную книгу, Бест перекладывал на земле древние, пожелтевшие страницы, вырванные, разрозненные.

На них даты и события, короткие сообщения: родился - умер, началось - закончилось. Разрозненные страницы и содержание такое же, не складывается ни во что. Мурена следила за его руками.

- Не выходит, - сказал...

Глава 11.
Господин Сома догнал гостей рынка около главного шатра, поставленного над пропастью с хитрым расчётом. В облачный рынок нельзя зайти и выйти минуя входную раму. И с тяжелыми, континентальными так, но под землёй - можно.

Шатёр-артефакт стоял на разломе скалы. Короткий зигзаг подземный, открытый в нижнее ущелье. Оливу приятней было иметь два выхода. Чистая Вода забвения сочилась по стенам, так что нападения теней или хищников океанских с той стороны он не опасался. Сома протянул...