Грибы в лесу

Давным-давно жили-были муж и жена, и был у них единственный сын, звали его Дмитрием.

Отец с матерью трудились до изнеможения, к вечеру еле на ногах держались, а сыночек лежит себе на печи, да жует калачи, ни тебе забот, ни тебе работ, ни тебе усталости. И родственники, и соседи говорили родителям:

– Сына — то, Дмитрия пора, пора с печи спускать да ремеслу обучать. Что ж вы парня портите, лень – матушку в нем кормите?

– Это у вас помногу детей, вот вы так и рассуждаете, а был бы один...

Жил-был царь, а у него была красавица дочь. Царевна на выданье. Многие короли, принцы и царевичи приезжали ее сватать, но она никого даже не хотела видеть, так как общаться любила только с нечистой силой.

Часто она принимала разное обличье: лисицы, волка, собаки и бросалась на людей. О том, что дочь – оборотень, царь не догадывался, но очень любил ее и соглашался выдать замуж даже за простого холопа, лишь бы тот был умный, красивый, статный, да дочери нравился.

Шло время. Однажды царевна...

Давным-давно жил король по имени Карл и была у него маленькая дочь. Её воспитание он доверил горбатому мудрецу Фреду. Тот обучил её нескольким иностранным языкам, королевскому этикету, музыке, научил писать стихи. Остальные учителя занимались с нею другими науками. Маленькой принцессе было восемь лет. Была она прекрасна, как роза, нежна, как первый теплый весенний ветерок.

Все очень любили и жалели ее, ведь она сиротой росла без матери, и баловали ее всякими безделушками.

Но однажды к...

Был снегопад. Добрались до занесенной по пояс пасеки. Навес под черными деревьями в пустоте поля обрушился под тяжестью снега. Мертво и безжизненно вокруг, где раньше стояли ульи, только холод, над белой пуховой постелью словно распластался гипсом мертвец, не видно даже следов зверей. Мы с пацанами принялись за уборку вокруг домика, чтобы он не имел страшный бесчеловечный вид. Растопили печь в доме, для этого пришлось лезть на крышу и бросать в трубу зажженную бумагу, чтобы создать тягу...

Здорово, братан!
Ты думал, я забыл, что у тебя сегодня День рождения? Не угадал. Я не забыл. Так вот, поздравляю тебя! Я не так, как все обычно поздравляют. Я тебя сильно поздравляю! Как оперкот в поддыхало навстречу, всем телом от бедра. Вот так поздравляю. Как гром в сильный ливень! Вот так по-нашему! Чтобы по-понятиям было, без всяких там тити-мити. Я ж не забыл!

Ну, а пожелать тебе хочу всего. Тоже сильно желаю. Чтобы у тебя все было. А тебе за это ничего не было! Вот так банально, но...

Скромная незаметная особа, явно интеллигентного вида, лет за 30 – 40 отроду, снимала комнату для творческой работы в в Москве в районе Беляево на первом этаже ветхой хрущёвки. В квартире напротив обретался знакомый немолодой художник неопределённого возраста, с библейским именем Иосиф, обладатель угольно – черной дворницкой бороды, такого же цвета заросшей шевелюры, кудряво – шерстяного тела, и сумрачных, буравящих глаз.

Однажды с ним приключилась некая необъяснимая напасть, которая...

Некий правитель пошёл однажды в лес и там встретил мудреца. Он говорил с мудрецом, был поражён его праведностью и мудростью и выразил желание, чтобы тот сделал ему одолжение, приняв от него подарок. Мудрец отказался, сказав:

— Плоды этого леса — достаточная для меня пища. Чистые потоки, бегущие с гор, дают мне воду для питья, кора деревьев доставляет мне покров, горные пещеры служат мне убежищем. Зачем же я стану брать подарки от тебя или от кого бы то ни было?

Правитель отвечал...

Юная тучка родилась от большой бури над Средиземным морем, но даже не успев как следует подрасти, была угнана сильным ветром вместе с другими тучами в сторону Африки.

Когда они достигли континента, погода переменилась: на небе засияло благодатное солнце, а внизу простирались золотые пески Сахары.

Ветер по-прежнему гнал тучи на юг, к лесам: в пустыне-то дожди почти не идут.

Но, как и люди в таком возрасте, юные тучи тоже бывают безрассудны: наша тучка решила удрать от родителей и...

На синем, ослепительно синем небе полыхало огнём июльское солнце. Из края в край по его склонам раскиданы ветром редкие неправдоподобной белизны облака. По сторонам дороги – словно вымершая от зноя степь: устало полегшие травы, тускло, безжизненно блистающие солончаки, дымчатое и трепетное марево над далёкими лесами, и такое безмолвие вокруг, что издалека слышны посвист сусликов и беспрерывно дрожит в горячем воздухе сухой шорох красных крылышек перелетающих кузнечиков.

Копыта лошадей...

Морозно в степи. В перелесках будто деревья греют, а на юру – совсем пропасть. Возницы наглухо укутаны в бараньи лохматые тулупы. Седоки на пяти санях жмутся друг к дружке, зарываются в сено, прикрываясь сверху дерюжками. На последних – четверо.

- Лопатин, озяб? – ткнулся к нему в самое лицо закоченевший Бондарев.

- Замёрз… аж до самых кишок! – прохрипел уныло Лопатин. – Приедем-то скоро али нет?

- Кто его знает, спросить надо приятеля-то. Эй, друг, - ткнул он в рыжую овчинную тушу...