Чудо в моих днях!
Первое и самое-самое – мое рождение к этой земной жизни. Само собой разумеющийся факт, мы принимаем его как должное, тем не менее, любое рождение – чудо непознанных Законов Мироздания, при переходе из одного состояния в другое. Если мы остаемся в своем третьем измерении, то уходя в иную реальность (сон), память об этой жизни остается в подсознании, и в избранной жизни мы продолжаем один из тех вариантов, что избраны для нас Богом (или не понятыми законами Мира). Продолжение жизни всегда в той видовой ячейке, что мы понимаем под словом «человек» из квинтильонов других вариантов разумной жизни, о которых знаем, потому что присутствуем одновременно во всех измерениях с ограничениями в каждом из них. Изменить что-либо в любой реальности не получиться с нашими знаниями законов изменений. Мы не в состоянии ни отнять, ни прибавить. В мире иллюзий все привносимые нами «изменения» неизбежно иллюзорны. Все явления во Вселенной сбалансированы. Для людей, способных видеть и прошлое, и будущее, более понятно отсутствие времени, о котором пишут, рассказывая о четвертом измерении. Но видят то они свою «реальность»! Иную, потому как в данный момент ее просто нет.
И все же Мир развивается по тем же аналогиям. Для Мира далеко не безразлично духовное состояние человечества. Оно – кирпичик его будущего здания. Своей индивидуальностью мы ограничены в способности восприятия, но без этого не было бы развития. Индивидуальность в стремлении к пониманию себя генерирует энергии эволюции вплоть до возвращения в ту праэнергию, из которой она вышла с тем, чтобы повторить цикл на новом витке развития.
4.10.88г. - 1993г. Тучковское кладбище, полночь… Звук колокола со стороны лагеря. Много раз слышанное во сне и наяву басовитое:
– Бу-у-м…
Тепло и холод от могил, ощущаемый ладонями. От одной тепло, от другой холод. Провел пять групп. Осечек нет, – «показания» ладоней устойчивые.
Гранитный крест в два человеческих роста, что в 15-ти метрах от разбитой снарядами церкви. Я стою рядом, прикуривая сигарету…
Почему не подошел, не дотронулся до полированной поверхности?!! Не предполагал, что утром на его месте окажется невзрачная могилка с примитивной проволочной оградкой и крестом из той же, окрашенной в позеленевшую синь проволоки…
Упустил иную реальность.
Световые эффекты на том же кладбища в разное время: 4-х - 5-ти метровый Мальтийский крест, изменяющий очертания с каждым шагом из удачно (случайно) найденной точки на удалении 30-ти - 40-ка метров. Вначале видна вертикальная полоса, потом мерцающие по кругу огоньки-звездочки. Всего 3 три точки наблюдения через шаг.
Блуждающие огни величиной с кулак, яркие, без ореола или лучей, иногда несущиеся со скоростью велосипедиста над могилами поперек аллей меж могил.
"Перекатывание" черного и белого "тумана" из могилы в могилу. Ребята смотрели, пока не надоело. Для меня же явление показалось на полминуты и пропало, задержавшись на пределе угла зрения в уголках глаз.
Девочка с косой и гном – наблюдения детей, участников походов. Сам видел нечто бледное, напоминающее старуху с мешком.
НЛО 25.07.90 г. - 18 человек свидетелей. Шар или диск диаметром метров сто, с золотистым обводом по краю. Внутри: растушеванным грифелем простого карандаша серый фон в левой половине, и… цвета закипающей стали справа. Есть описание в газете "Белорецкий рабочий" от 4 августа 1990 года в двух заметках "НЛО над Белорецком". Второго варианта, похожего на склеенные по широкому ободу обеденные тарелки, мы не видели. Истина скрыта. Но с этого дня: ощущение ведущей силы на мое духовное просвещение стало ощутимым.
Октябрь 1991г. Кунгур. (через год). Дом пионеров и кружок геологов. Рисунок НЛО на склейке из двух листов ватмана соответствует увиденному годом ранее. Рассказы руководителя и ребят о встречах с НЛО у дер. Малебка (80км восточнее Кунгура: проезд туда по ж.д., далее через реку перевозчиком) Газета М-ский треугольник конца 80-х об этих же явлениях, храню несколько №№.
Начало 80-х г.г. и конец 90-х г.г. Иногда мы видим и слышим то, что привыкли видеть и слышать. Дважды (возле станции Кубинка и рядом с мебельной фабрикой Одинцово) при подходе к ж.д. путям я, думая о посторонних делах, "на автомате", просматривал рельсы до горизонта. Видел и платформы, и людей на них, но не видел приближающейся электрички вплоть до пронзительной сирены. В обоих случаях мой мозг разглядывал картинку памяти. Эта наша особенность, создавать устойчивые мыслеформы, по-моему, хорошо объясняет видения наяву.
Останавливаю дождь! Никогда не подозревал в себе подобной способности, но в походах дождь останавливался, стоило обратить ладони к небу и произнести простую фразу:
– Верхние люди, мне нужно накормить детей. Дождь мешает!
Позже причины назывались разные, в зависимости от обстоятельств. Дождик переставал поливать в течение минуты. (Помню на Урале, при многократных повторениях "на спор" заболела голова).
Один из моих знакомых повторил опыт в сильнейший проливной дождь. Надо было видеть его глаза, когда рассказывал…
Иремель. Потрясающе. Невероятно! Нашел "общий язык с горой", как это описал в одноименном рассказе. Я бы назвал тот рассказ очерком. И не надо бояться, «невероятное» сбывается непостижимым образом… Надо в него просто верить!
Пещеры. Спелеологи называют подобного рода явления «глюки». Однажды ребята растолкали меня от сна в гроте Геошизик (Никитские каменоломни у Домодедово, не менее 20км ходов).
– Что это?
Над нами висели два зеленых глаза. Точнее рисунок глаз размером в ладошку каждый – обводы и закрашенный сплошь зрачки.
– Они вам мешают? – спрашиваю.
– Нет…
– Ну, и спите спокойно!
«Глаза» давно не были для меня неожиданностью, встречались и в одинарном и парном исполнении. Особенно «падок» на глюки был грот Русская Америка, за западной стеной Шизика. О том, что гроты смежные, мы узнали, когда раздобыли карту Никит. До этого думали, что между ними метров 200.
В Русской Америке, стоило мне примоститься на гнилых бревнах некогда запасных стоек, я неизменно оказывался в световом колоколе. Бледный свет тек с потолка, я различал в нем тень руки, стоило поводить ей перед глазами.
Ребята рассказывали, что видели отсутствующих друзей, свет свечи в открывшемся в стене ходе, а один разглядел даже целую армию с танками и самолетами.
В Русской Америке все видения исчезали, стоило заговорить. Каждый спешил поделиться своим «увиденным». «Глаза» на разговоры не реагировали, такое впечатление ненавязчивого наблюдения в разных ситуациях, но неизменно в полной темноте.
Воронцовская пещера (маршрут через Сочи, Хоста).
Казалось, ничем не примечательное событие – пятиклашка Кирилл обломил каской тонюсенький сталактит и расплакался.
– Ты же не нарочно?
– Я знал… Нельзя… Что мне за это будет?
– А что с тобой прикажешь делать?
– Не от Вас…
Мальчику рассказывали, сто один миллиметр сталактита нарастает за двести лет, а Природа помогает только тем, кто ее любит.
– Не это!!!
Кирилла страшила вселенская катастрофа! Вот так, – ни больше, ни меньше, не имея понятия о Пушкинском графе Нулине и его гениальном прозрении о влиянии малых событий на судьбы Мира. Травинка, взламывающая асфальт человеческого невежества.
Церковь в Дюдьково. Я заболел на дежурстве ночью. Ангина при отсутствующих гландах. Температура терпимая. Но горло! Любое сглатывание болью проваливалось в пятки. Поход в Дюдьково казался более чем неуместным. Но по распоряжению Юры Андреева (директора знаменитой баковской «резинки») нас везли автобусом. Мой отказ воспринялся бы непониманием.
Однако, оставим предысторию. Мы подходили к разбитой церкви Дюдьково. С ее колокольни во время войны корректировали огонь наших пушек. Танков разложили ребята по болотам – не меряно. Один «тигр», исполняющий обязанности местного тягача, мы видели.
Церковь пуста, обшарпана изнутри осколками, и наполняется особенным эхом пустоты от ребячьих голосов. Не могу объяснить, но я остановился под куполом, обратив к нему ладони:
– Верхние люди, я понимаю, что провинился. Объясните, хотя бы в чем?! За что такая боль? И простите, если можно…
Острота боли при сглатывании слюны ушла в течении минуты. После того, как ушли, через километр практически не мешала жить. На следующее утро приехал Юра Андреев, пожаловался на недомогание, я рассказал ему о чудо-церкви под боком. Не могу рассказать о его опыте. В первый день пасхи следующей весны, Юра переправился на другой берег жизни. Но почему меня останавливали, я понял на следующий день…
Группу обвинили в воровстве нескольких мешков зерна из местной конюшни с единственным доводом – мы чужаки. Эпизод достойный серии «Трудно быть сержантом» М. Химэна, разве что последствия оказались далеко не безобидными. Они и сегодня работают для меня в минус. Разумеется, группа оказалась не при чем. Истинный виновник оказался вычисленным довольно скоро. Не буду треплом ради семьи вора, ныне здравствующей, тем более сурово наказанной. Способный прочитать между строк, поймет подсказку. А с уходом Андреева клуб оказался вынужденным искать другое пристанище. Неприметная глазу разбалансировка устойчивой системы никогда не проходит бесследно. Я снова вынужден не показывать видимую причинно следственную цепочку. Подсказка, тем не менее, будет. В главе же, уместнее не позабыть о чудо-церкви.
Отец Николай (Гурьянов). Иеромонах и старец, один из шести духовных столпов России. К нему на остров Залита на Псковщине людей приводила беда. Обладая даром ясновидения и скромными остатками былого здоровья, отец Николай писал стихи, и не отказывал в помощи никому, решительно лишая благословения корыстолюбцев или тех, у которых «своя струя всегда выше потолка».
Так было в день благословления на венчание, менее чем за месяц до его ухода в иной мир. К описываемым событиям девяносто четырех летний отец Николай уже год, как не выходил к паломникам. Пожилая келейница Валентина Васильевна выходила к посетителям, выслушивала просьбы о помощи и передавала записки старцу.
Двое крепко сбитых молодцов заученно оттеснили скромную очередь, пропуская во двор молодую даму с заметным слоем косметики на загоревшем лице. Охранник услужливо вытянулся, растягивая заметным животиком камуфляж.
– Слуги народные, – зашептала очередь. – Мэрша…
От приглушаемой ненависти жухла трава и, казалось, загустевал воздух. Но молодые люди уже просочились в святой домишко, для которого название домик звучало бы явным преувеличением. Не прошло и трех-пяти минут, вся квадрига оказалась на улице.
Черное платье келейницы замельтешило в открытом дверном проеме, однако Валентина Васильевна явно выжидала, когда вальяжные представители псковской власти удалятся из зоны слышимости.
– Отказал им отец Николай в благословлении, – произнесла она с нескрываемым удовлетворением и гордостью за доверенного ее опеке народному целителю человеческих душ. – Неожиданно юная ее помощница вынесла елей. – Освяти добрых людей, сестра, от дурного глаза.
Очередь с готовностью поставила лбы. Приняв освящение, моя супруга передала записку с просьбой о благословлении своей восьмидесятипятилетней мамы и сыновей. Судя по разговору, обе помнили друг друга. После ее ухода, я прижался плечом к потерявшим краску дощечкам стены домишка, беззвучно испрашивая у старца у старца отпущения грехов.
У отца Николая келейница задержалась ненадолго и вынесла цветные фотографии икон царя Николая и Распутина с Алексеем.
– Все ваше беспокойство, – сказала Валентина Васильевна, твердо глядя мне в глаза, – потому как вы не венчаны. – Очевидно, мое замешательство не осталось незамеченным. Я вам две иконки царя Николая, – не снижала твердости взгляда келейница. Одну отнесите в церковь, чтобы Вам отпустили грехи перед ним.
Я сделал робкую попытку возразить, что ни словом, ни делом не мог обидеть царя, напрягая память, чтобы поймать себя на невольной лжи. Взгляд у келейницы смягчился.
– Вы принадлежали к партии, что привела его к страшной смерти.
– Приходилось быть и секретарем первичных организаций, – я продолжал удивляться осведомленности, и ворошить свою память. – Могли ненароком… Он простит, Вы не виноваты.
Пдношения отцом Николаем отвергались однозначно. Стоит ли говорить о том, что мы обвенчались в церкви Иоанна Крестителя на следующий день, отстояв положенную литургию. А по возвращении в Одинцово, я выполнил данное Валентине Васильевне слово.
Через месяц мы с супругой получили печальное известие и описание последнего чуда земного бытия великого старца.
Накануне перехода в иное существование он вечером вышел на прогулку к могиле своей матушке. После смерти тела, он хотел быть рядом с той, что вывела его на Путь к Свету. Он знал, его прогулка прощальный с нашим миром Земли дар Бога. Знал и о намерении духовных властей, устроить из его кончины очередной принародный фарс в соборе областного центра, переименованный ими «в честь» празднования тысячелетия Пскова из Троицкого в Ольгинский. Следующим утром его не стало.
Густой туман накрыл остров Залита непроницаемой шапкой облаков, оставив своим жителям единственную связь с внешним миром – радио. Туман продержался до конца отпевания отца Николая в местной церкви. После такого далеко не прозрачного намека, никакие власти не осмелились воспрепятствовать последней воле старца.
Сила фотографии.
Эта фотография в каждой комнате. Духовная мощь великого старца, успевшего вселить надежду на выздоровление сына, а через два года благословить всю семью за месяц до своего перехода и сегодня поддерживает нас незримыми нитями неиссякаемого контакта.
Через полгода от описанных событий я лег в госпиталь на профилактику после инфаркта. Назрела необходимость в смене лекарств.
В этот вечер, мне предстояло принять две таблетки дилатрента, согласно врачебному предписанию. Без задней мысли, я положил таблетки на ладонь и потянулся за кружкой с остывшим чаем, чтобы их запить… Фотография, что сопровождала меня с некоторых пор во всех госпитальных перипетиях, вдруг приковала мое внимание несвойственной ей строгостью взгляда. Я призадумался о причине столь странной перемены, и скоро моя мысль словно случайно остановилась на предположении: одна из таблеток, скорее всего – лишняя!
Я еще раз взглянул на удивительное фото. Глаза старца смотрели на меня благожелательно и будто поощряли улыбкой.
– Спасибо, отец Николай! – одна из таблеток аккуратно вернулась в коробочку.
Лечащий врач буквально ворвалась в палату получасом спустя:
– Вы приняли дилатрент? – глаза и голос – сама тревога.
– Да!
– Сколько таблеток?
– Одну…
– Как Вы догадались? Я торопилась предупредить, ехала в госпиталь и вдруг поняла, нельзя Вам две…
Я показал на фотографию:
– Благодаря ему. Он меня остановил…
Сказал безо всякой надежды на понимание. Она взглянула на фото, излучающее доброту, и поняла…
– Слава Богу! Я так торопилась…
Правда
Часто кажется невероятной, а она в тебе и в том окружающем Мире, который принять. Правда в том, что чудес не бывает, и всему есть вполне объяснимые закономерности.
Кому-то покажется чудом, что полк неповоротливых сорокатонных махин МИ-6 вернулся из Афгана без потерь. Но мало кто вспомнит сегодня штурмана эскадрильи этого полка, что пришел из первого «золотого» выпуска Челябинского ВВАУШ. Того, что с мелом в руке десять лет назад доказал своим летчикам единственно возможный способ выживания в бойне.
Разумеется, до того далекого от летных стандартов доказательства, по чьему-то приказу летные училища перевели на программу высшей подготовки. И не будь той светлой головы в Главном штабе ВВС, позабытый новыми поколениями штурман эскадрильи, скорее всего, просто бы не состоялся. Да, и о вселенском Законе причин и следствий под крылышками власти Советов размышлять было не принято. Но эскадрилья готовилась к перелету во Вьетнам, и ее штурман элементарно хотел выжить, понимая, что без поддержки со стороны друзей по летному делу его предложение оказалось бы невозможным в практическом применении.
Друзья доказательство с мелом у доски восприняли с пониманием. Скоро с молчаливого согласия старших командиров, летчики начали тренироваться в полетах на сверхмалых высотах.
Неожиданно посыпались жалобы от гражданского населения. От не узаконенных действий вертолетчиков страдало пернатое население курятников. Птицы гибли, от грохота двигателей и перепада давления, а летчики по глупости еще и любовались белоснежными комочками поднятой ими пурги. Населенные пункты приказали облетать стороной.
1968 год. Перевозка стальных канатов на о. Доманский, где рядом с китайским берегом Уссури провалился под лед наш танк с секретным оборудованием прицела.
– Василий Иванович*, километровый столб видишь?
– Вижу!
Ми-6 на скорости 310 км в час плавно обогнул препятствие, но прижиматься к полотну шоссе не спешил. Мало ли кто незамеченным выскочит на дорогу!
Помнишь, Вася, того пацана-штурманца, которому ты не спрашивая соизволения сверху, ты давал вывозную, как летчику? Бог даст, прочтешь!
* - командир отряда, летчик Василий Иванович Бондаренко
Мечты
Не нужно плевать в того, кто сказал, что хороший заголовок – половина дела. У одного так, у другого иначе. Я намеревался писать публицистику о материальности мысли, точнее, о Египетских пирамидах, воздвигнутых при атлантах силой мысли, побеждающей тяготение...
Нет! Не то!
Приспичило рассказать о том, как в 1959 году на первом курсе, предсказал появление видеозаписи, а меня подняли на смех далеко не глупые ребята, выдержавшие конкурс «один из шести» при поступлении? Или как рассчитывали с Витькой Агарковым ракетный двигатель, работающий на воде в 63-м, и нам ответили из патентного бюро, что все известные двигатели используют воду только как охлаждающую жидкость.
Через семь лет прочитал в «Технике молодежи» о первых опытах американцев по разложению воды на составляющие (что предлагали) для использования ее в качестве топлива.
Предлагали? Да! Кто поверит или проверит? Мой друг Шура Осеннов (память ему) знал о перипетиях переписки с российским патентным бюро. Видел ответ. Шура был в курсе моих дел. Незадолго до запуска «Энергии», он приехал в Одинцово из Челябинска, словно предчувствуя благословленные минуты радости. Когда ее запустили, мы оба не смогли скрыть слез.
Много лет спустя, я совершенно неожиданно для себя прилетел к нему, чтобы попрощаться. Правда, тогда мы еще этого не понимали. Через два месяца после, оказавшейся последней, встречи мой друг ушел за порог «в иное государство».
Кто и зачем, вкладывает в наши головы информацию о будущем без объяснений и картинок? Самообман? Только собственной памяти не зачеркнешь. А предчувствие было у обоих. В те короткие февральские дни большую часть времени Шура посвятил моему просвещению в работе с капом, подарив на память три превосходные вазочки и множество деревянных безделушек в дар ребятишкам, участникам туристического клуба, где я был руководителем. Именно в минуты выбора его подарков меня насторожило его желание отдать все, чего только я не попрошу. Моя настороженность передалась ему. Мы непередаваемо пристально посмотрели друг на друга, но темы продолжать обоим не захотелось.
На следующий день, расставаясь возле проходной родного училища… Я помню последний наш мимолетный перегляд и торопливо отведенные глаза. Мы оба отгоняли от себя нечто для наших лет невообразимое, при моих 59-ти и его 55-ти!
Предсказание в 1973 или 75-м, не помню уже по какому поводу, что люди вернуться к строительству дирижаблей, – пустяк, о котором бы не вспомнил, не позвони мне сегодня Эдик Шагиахметов (ныне Главный штурман авиапрома) о народившемся заводе дирижаблестроения в городе Самаре…
Снова «не то»! Пришлось сказать себе:
– Остынь к взорвавшимся мемуарам! Да и к пирамидам ты не имеешь никакого отношения, кануло в лету все интуитивное, чему сегодня ты не находишь ни доказательств, ни объяснения. Попробуй писать для мелких! Вспомни любимого героя из «Волшебников» Криккрака, сочиняющего для медвежонка обыкновенные…
Перепутаницы:
Черная кошка в подвале живет, крыса в квартире капусту жует,
Ворон из перьев зажарил шашлык. Мальчик на двойки учиться привык.
Бежит, спотыкаясь, рюкзак за туристом. В небо гора улетела со свистом,
Кан* за камнями с водою пошел. Носом об землю, - всегда хорошо!
По своду пещерному солнце плывет, летучие мыши сплелись в хоровод,
И сталактиты зубами стучат, съесть спелеолога с маслом хотят.
Раз на рыбалку пошел старичок. Удочки взял и для двери крючок.
Видно не понял себя спозаранок, сварил он уху из отборных поганок.
Пашет, по полю кружась, самолет, трактор по лесенке лезет в полет,
По небу стая лягушек летит, рыба скворчит и частушки вопит.
Все сковородки ударили джаз, пляшет на печке с бачком унитаз,
Вертится рядышком ванна волчком, бабочка носится с рыжим сачком.
Классно бабулька ползет по стене. Дед улыбается репой в окне.
Папа в углу. Он стоит на ушах. Мама кричит на детей просто так.
Под потолком набекрень паровоз, а на полу море липовых слез.
Шваброй стучит по окну стрекоза…
- Рот свой закрой! Что молчишь, егоза?
- Радостно: в доме большая семья. Грустно, что главный в ней чудик, - не я.
Очнулся в конце страницы, когда на чистом автомате вывел для ребятишек непонятное словечко из лексикона туристов:
* Кан - сжатое с боков ведро для варки пищи на костре.
– В детство впадаю, однако. А, впрочем, почему бы и нет? Внук подрастает. Кто лучше родного деда азы преподаст? Сын со снохой современные прагматики. Оно не плохо, а нестандартного понимания жизни не заменят. Того самого понимания, коему давно пора вернуть утерянные стандарты.
Тише, тише, тише, тише… *
Васька кот идет по крыше,
Разбегаются все мыши…
Тише, тише, тише, тише…
А котятам…
Тише, тише…
Не нужны котятам мыши,
Они кашу пополам:
– А-а-ам!..
*
Кто: Пустота Кому: Robinson Произведение: Криккрак Раздел: Поэзия / Детские стихи Дата: 2007-09-29 15:29:12
Это стихотворение действительно, каким-то образом нравится детям. Клянусь. Сам проверял.
Дед говорил шепотом, а внук смеялся, открывая крошечный роток и безропотно проглатывая супчик, от которого минуту назад наотрез отказался. Воспоминание ли? Видение?
– Ты у нас случайно не Айфуфу?
– Не-ет! Я не Айфуфу! - от обиды внук шмыгнул носом.
Раньше клички Айфуфу трехлетка внук слышать не мог. Она деду пришла в голову только-только. Но что-то было в ней, задевающее самолюбие. Дед не терпел детских капризов со слезой...
Мечты? Проблемы воспитания? Не принимаемый внуком, Айфуфу?
– А почему бы и нет! Подарить внукам мечту, через сказку. Через Образ неопрятный...
Стандарт-нестандарт, но показать, говоря современным языком, бомжа таким, которого можно полюбить! И невероятную мечту, что приобретает крепость стали, когда в нее безоговорочно верят!
Строчки засеменили, будто под диктовку. "Представь себе, внук! Мы в походе. Вечер. Костер. Я рассказываю сказку, раскручивая сюжет по ходу колдовского действа. Не открывай рот от удивления. Любое слово – волшебный набор звуков. А я рассказываю о мечте, в которую надо поверить настолько сильно, что она обязательно сбудется! Научиться такому трудно, но можно, если поверишь сказке".
Первое и самое-самое – мое рождение к этой земной жизни. Само собой разумеющийся факт, мы принимаем его как должное, тем не менее, любое рождение – чудо непознанных Законов Мироздания, при переходе из одного состояния в другое. Если мы остаемся в своем третьем измерении, то уходя в иную реальность (сон), память об этой жизни остается в подсознании, и в избранной жизни мы продолжаем один из тех вариантов, что избраны для нас Богом (или не понятыми законами Мира). Продолжение жизни всегда в той видовой ячейке, что мы понимаем под словом «человек» из квинтильонов других вариантов разумной жизни, о которых знаем, потому что присутствуем одновременно во всех измерениях с ограничениями в каждом из них. Изменить что-либо в любой реальности не получиться с нашими знаниями законов изменений. Мы не в состоянии ни отнять, ни прибавить. В мире иллюзий все привносимые нами «изменения» неизбежно иллюзорны. Все явления во Вселенной сбалансированы. Для людей, способных видеть и прошлое, и будущее, более понятно отсутствие времени, о котором пишут, рассказывая о четвертом измерении. Но видят то они свою «реальность»! Иную, потому как в данный момент ее просто нет.
И все же Мир развивается по тем же аналогиям. Для Мира далеко не безразлично духовное состояние человечества. Оно – кирпичик его будущего здания. Своей индивидуальностью мы ограничены в способности восприятия, но без этого не было бы развития. Индивидуальность в стремлении к пониманию себя генерирует энергии эволюции вплоть до возвращения в ту праэнергию, из которой она вышла с тем, чтобы повторить цикл на новом витке развития.
4.10.88г. - 1993г. Тучковское кладбище, полночь… Звук колокола со стороны лагеря. Много раз слышанное во сне и наяву басовитое:
– Бу-у-м…
Тепло и холод от могил, ощущаемый ладонями. От одной тепло, от другой холод. Провел пять групп. Осечек нет, – «показания» ладоней устойчивые.
Гранитный крест в два человеческих роста, что в 15-ти метрах от разбитой снарядами церкви. Я стою рядом, прикуривая сигарету…
Почему не подошел, не дотронулся до полированной поверхности?!! Не предполагал, что утром на его месте окажется невзрачная могилка с примитивной проволочной оградкой и крестом из той же, окрашенной в позеленевшую синь проволоки…
Упустил иную реальность.
Световые эффекты на том же кладбища в разное время: 4-х - 5-ти метровый Мальтийский крест, изменяющий очертания с каждым шагом из удачно (случайно) найденной точки на удалении 30-ти - 40-ка метров. Вначале видна вертикальная полоса, потом мерцающие по кругу огоньки-звездочки. Всего 3 три точки наблюдения через шаг.
Блуждающие огни величиной с кулак, яркие, без ореола или лучей, иногда несущиеся со скоростью велосипедиста над могилами поперек аллей меж могил.
"Перекатывание" черного и белого "тумана" из могилы в могилу. Ребята смотрели, пока не надоело. Для меня же явление показалось на полминуты и пропало, задержавшись на пределе угла зрения в уголках глаз.
Девочка с косой и гном – наблюдения детей, участников походов. Сам видел нечто бледное, напоминающее старуху с мешком.
НЛО 25.07.90 г. - 18 человек свидетелей. Шар или диск диаметром метров сто, с золотистым обводом по краю. Внутри: растушеванным грифелем простого карандаша серый фон в левой половине, и… цвета закипающей стали справа. Есть описание в газете "Белорецкий рабочий" от 4 августа 1990 года в двух заметках "НЛО над Белорецком". Второго варианта, похожего на склеенные по широкому ободу обеденные тарелки, мы не видели. Истина скрыта. Но с этого дня: ощущение ведущей силы на мое духовное просвещение стало ощутимым.
Октябрь 1991г. Кунгур. (через год). Дом пионеров и кружок геологов. Рисунок НЛО на склейке из двух листов ватмана соответствует увиденному годом ранее. Рассказы руководителя и ребят о встречах с НЛО у дер. Малебка (80км восточнее Кунгура: проезд туда по ж.д., далее через реку перевозчиком) Газета М-ский треугольник конца 80-х об этих же явлениях, храню несколько №№.
Начало 80-х г.г. и конец 90-х г.г. Иногда мы видим и слышим то, что привыкли видеть и слышать. Дважды (возле станции Кубинка и рядом с мебельной фабрикой Одинцово) при подходе к ж.д. путям я, думая о посторонних делах, "на автомате", просматривал рельсы до горизонта. Видел и платформы, и людей на них, но не видел приближающейся электрички вплоть до пронзительной сирены. В обоих случаях мой мозг разглядывал картинку памяти. Эта наша особенность, создавать устойчивые мыслеформы, по-моему, хорошо объясняет видения наяву.
Останавливаю дождь! Никогда не подозревал в себе подобной способности, но в походах дождь останавливался, стоило обратить ладони к небу и произнести простую фразу:
– Верхние люди, мне нужно накормить детей. Дождь мешает!
Позже причины назывались разные, в зависимости от обстоятельств. Дождик переставал поливать в течение минуты. (Помню на Урале, при многократных повторениях "на спор" заболела голова).
Один из моих знакомых повторил опыт в сильнейший проливной дождь. Надо было видеть его глаза, когда рассказывал…
Иремель. Потрясающе. Невероятно! Нашел "общий язык с горой", как это описал в одноименном рассказе. Я бы назвал тот рассказ очерком. И не надо бояться, «невероятное» сбывается непостижимым образом… Надо в него просто верить!
Пещеры. Спелеологи называют подобного рода явления «глюки». Однажды ребята растолкали меня от сна в гроте Геошизик (Никитские каменоломни у Домодедово, не менее 20км ходов).
– Что это?
Над нами висели два зеленых глаза. Точнее рисунок глаз размером в ладошку каждый – обводы и закрашенный сплошь зрачки.
– Они вам мешают? – спрашиваю.
– Нет…
– Ну, и спите спокойно!
«Глаза» давно не были для меня неожиданностью, встречались и в одинарном и парном исполнении. Особенно «падок» на глюки был грот Русская Америка, за западной стеной Шизика. О том, что гроты смежные, мы узнали, когда раздобыли карту Никит. До этого думали, что между ними метров 200.
В Русской Америке, стоило мне примоститься на гнилых бревнах некогда запасных стоек, я неизменно оказывался в световом колоколе. Бледный свет тек с потолка, я различал в нем тень руки, стоило поводить ей перед глазами.
Ребята рассказывали, что видели отсутствующих друзей, свет свечи в открывшемся в стене ходе, а один разглядел даже целую армию с танками и самолетами.
В Русской Америке все видения исчезали, стоило заговорить. Каждый спешил поделиться своим «увиденным». «Глаза» на разговоры не реагировали, такое впечатление ненавязчивого наблюдения в разных ситуациях, но неизменно в полной темноте.
Воронцовская пещера (маршрут через Сочи, Хоста).
Казалось, ничем не примечательное событие – пятиклашка Кирилл обломил каской тонюсенький сталактит и расплакался.
– Ты же не нарочно?
– Я знал… Нельзя… Что мне за это будет?
– А что с тобой прикажешь делать?
– Не от Вас…
Мальчику рассказывали, сто один миллиметр сталактита нарастает за двести лет, а Природа помогает только тем, кто ее любит.
– Не это!!!
Кирилла страшила вселенская катастрофа! Вот так, – ни больше, ни меньше, не имея понятия о Пушкинском графе Нулине и его гениальном прозрении о влиянии малых событий на судьбы Мира. Травинка, взламывающая асфальт человеческого невежества.
Церковь в Дюдьково. Я заболел на дежурстве ночью. Ангина при отсутствующих гландах. Температура терпимая. Но горло! Любое сглатывание болью проваливалось в пятки. Поход в Дюдьково казался более чем неуместным. Но по распоряжению Юры Андреева (директора знаменитой баковской «резинки») нас везли автобусом. Мой отказ воспринялся бы непониманием.
Однако, оставим предысторию. Мы подходили к разбитой церкви Дюдьково. С ее колокольни во время войны корректировали огонь наших пушек. Танков разложили ребята по болотам – не меряно. Один «тигр», исполняющий обязанности местного тягача, мы видели.
Церковь пуста, обшарпана изнутри осколками, и наполняется особенным эхом пустоты от ребячьих голосов. Не могу объяснить, но я остановился под куполом, обратив к нему ладони:
– Верхние люди, я понимаю, что провинился. Объясните, хотя бы в чем?! За что такая боль? И простите, если можно…
Острота боли при сглатывании слюны ушла в течении минуты. После того, как ушли, через километр практически не мешала жить. На следующее утро приехал Юра Андреев, пожаловался на недомогание, я рассказал ему о чудо-церкви под боком. Не могу рассказать о его опыте. В первый день пасхи следующей весны, Юра переправился на другой берег жизни. Но почему меня останавливали, я понял на следующий день…
Группу обвинили в воровстве нескольких мешков зерна из местной конюшни с единственным доводом – мы чужаки. Эпизод достойный серии «Трудно быть сержантом» М. Химэна, разве что последствия оказались далеко не безобидными. Они и сегодня работают для меня в минус. Разумеется, группа оказалась не при чем. Истинный виновник оказался вычисленным довольно скоро. Не буду треплом ради семьи вора, ныне здравствующей, тем более сурово наказанной. Способный прочитать между строк, поймет подсказку. А с уходом Андреева клуб оказался вынужденным искать другое пристанище. Неприметная глазу разбалансировка устойчивой системы никогда не проходит бесследно. Я снова вынужден не показывать видимую причинно следственную цепочку. Подсказка, тем не менее, будет. В главе же, уместнее не позабыть о чудо-церкви.
Отец Николай (Гурьянов). Иеромонах и старец, один из шести духовных столпов России. К нему на остров Залита на Псковщине людей приводила беда. Обладая даром ясновидения и скромными остатками былого здоровья, отец Николай писал стихи, и не отказывал в помощи никому, решительно лишая благословения корыстолюбцев или тех, у которых «своя струя всегда выше потолка».
Так было в день благословления на венчание, менее чем за месяц до его ухода в иной мир. К описываемым событиям девяносто четырех летний отец Николай уже год, как не выходил к паломникам. Пожилая келейница Валентина Васильевна выходила к посетителям, выслушивала просьбы о помощи и передавала записки старцу.
Двое крепко сбитых молодцов заученно оттеснили скромную очередь, пропуская во двор молодую даму с заметным слоем косметики на загоревшем лице. Охранник услужливо вытянулся, растягивая заметным животиком камуфляж.
– Слуги народные, – зашептала очередь. – Мэрша…
От приглушаемой ненависти жухла трава и, казалось, загустевал воздух. Но молодые люди уже просочились в святой домишко, для которого название домик звучало бы явным преувеличением. Не прошло и трех-пяти минут, вся квадрига оказалась на улице.
Черное платье келейницы замельтешило в открытом дверном проеме, однако Валентина Васильевна явно выжидала, когда вальяжные представители псковской власти удалятся из зоны слышимости.
– Отказал им отец Николай в благословлении, – произнесла она с нескрываемым удовлетворением и гордостью за доверенного ее опеке народному целителю человеческих душ. – Неожиданно юная ее помощница вынесла елей. – Освяти добрых людей, сестра, от дурного глаза.
Очередь с готовностью поставила лбы. Приняв освящение, моя супруга передала записку с просьбой о благословлении своей восьмидесятипятилетней мамы и сыновей. Судя по разговору, обе помнили друг друга. После ее ухода, я прижался плечом к потерявшим краску дощечкам стены домишка, беззвучно испрашивая у старца у старца отпущения грехов.
У отца Николая келейница задержалась ненадолго и вынесла цветные фотографии икон царя Николая и Распутина с Алексеем.
– Все ваше беспокойство, – сказала Валентина Васильевна, твердо глядя мне в глаза, – потому как вы не венчаны. – Очевидно, мое замешательство не осталось незамеченным. Я вам две иконки царя Николая, – не снижала твердости взгляда келейница. Одну отнесите в церковь, чтобы Вам отпустили грехи перед ним.
Я сделал робкую попытку возразить, что ни словом, ни делом не мог обидеть царя, напрягая память, чтобы поймать себя на невольной лжи. Взгляд у келейницы смягчился.
– Вы принадлежали к партии, что привела его к страшной смерти.
– Приходилось быть и секретарем первичных организаций, – я продолжал удивляться осведомленности, и ворошить свою память. – Могли ненароком… Он простит, Вы не виноваты.
Пдношения отцом Николаем отвергались однозначно. Стоит ли говорить о том, что мы обвенчались в церкви Иоанна Крестителя на следующий день, отстояв положенную литургию. А по возвращении в Одинцово, я выполнил данное Валентине Васильевне слово.
Через месяц мы с супругой получили печальное известие и описание последнего чуда земного бытия великого старца.
Накануне перехода в иное существование он вечером вышел на прогулку к могиле своей матушке. После смерти тела, он хотел быть рядом с той, что вывела его на Путь к Свету. Он знал, его прогулка прощальный с нашим миром Земли дар Бога. Знал и о намерении духовных властей, устроить из его кончины очередной принародный фарс в соборе областного центра, переименованный ими «в честь» празднования тысячелетия Пскова из Троицкого в Ольгинский. Следующим утром его не стало.
Густой туман накрыл остров Залита непроницаемой шапкой облаков, оставив своим жителям единственную связь с внешним миром – радио. Туман продержался до конца отпевания отца Николая в местной церкви. После такого далеко не прозрачного намека, никакие власти не осмелились воспрепятствовать последней воле старца.
Сила фотографии.
Эта фотография в каждой комнате. Духовная мощь великого старца, успевшего вселить надежду на выздоровление сына, а через два года благословить всю семью за месяц до своего перехода и сегодня поддерживает нас незримыми нитями неиссякаемого контакта.
Через полгода от описанных событий я лег в госпиталь на профилактику после инфаркта. Назрела необходимость в смене лекарств.
В этот вечер, мне предстояло принять две таблетки дилатрента, согласно врачебному предписанию. Без задней мысли, я положил таблетки на ладонь и потянулся за кружкой с остывшим чаем, чтобы их запить… Фотография, что сопровождала меня с некоторых пор во всех госпитальных перипетиях, вдруг приковала мое внимание несвойственной ей строгостью взгляда. Я призадумался о причине столь странной перемены, и скоро моя мысль словно случайно остановилась на предположении: одна из таблеток, скорее всего – лишняя!
Я еще раз взглянул на удивительное фото. Глаза старца смотрели на меня благожелательно и будто поощряли улыбкой.
– Спасибо, отец Николай! – одна из таблеток аккуратно вернулась в коробочку.
Лечащий врач буквально ворвалась в палату получасом спустя:
– Вы приняли дилатрент? – глаза и голос – сама тревога.
– Да!
– Сколько таблеток?
– Одну…
– Как Вы догадались? Я торопилась предупредить, ехала в госпиталь и вдруг поняла, нельзя Вам две…
Я показал на фотографию:
– Благодаря ему. Он меня остановил…
Сказал безо всякой надежды на понимание. Она взглянула на фото, излучающее доброту, и поняла…
– Слава Богу! Я так торопилась…
Правда
Часто кажется невероятной, а она в тебе и в том окружающем Мире, который принять. Правда в том, что чудес не бывает, и всему есть вполне объяснимые закономерности.
Кому-то покажется чудом, что полк неповоротливых сорокатонных махин МИ-6 вернулся из Афгана без потерь. Но мало кто вспомнит сегодня штурмана эскадрильи этого полка, что пришел из первого «золотого» выпуска Челябинского ВВАУШ. Того, что с мелом в руке десять лет назад доказал своим летчикам единственно возможный способ выживания в бойне.
Разумеется, до того далекого от летных стандартов доказательства, по чьему-то приказу летные училища перевели на программу высшей подготовки. И не будь той светлой головы в Главном штабе ВВС, позабытый новыми поколениями штурман эскадрильи, скорее всего, просто бы не состоялся. Да, и о вселенском Законе причин и следствий под крылышками власти Советов размышлять было не принято. Но эскадрилья готовилась к перелету во Вьетнам, и ее штурман элементарно хотел выжить, понимая, что без поддержки со стороны друзей по летному делу его предложение оказалось бы невозможным в практическом применении.
Друзья доказательство с мелом у доски восприняли с пониманием. Скоро с молчаливого согласия старших командиров, летчики начали тренироваться в полетах на сверхмалых высотах.
Неожиданно посыпались жалобы от гражданского населения. От не узаконенных действий вертолетчиков страдало пернатое население курятников. Птицы гибли, от грохота двигателей и перепада давления, а летчики по глупости еще и любовались белоснежными комочками поднятой ими пурги. Населенные пункты приказали облетать стороной.
1968 год. Перевозка стальных канатов на о. Доманский, где рядом с китайским берегом Уссури провалился под лед наш танк с секретным оборудованием прицела.
– Василий Иванович*, километровый столб видишь?
– Вижу!
Ми-6 на скорости 310 км в час плавно обогнул препятствие, но прижиматься к полотну шоссе не спешил. Мало ли кто незамеченным выскочит на дорогу!
Помнишь, Вася, того пацана-штурманца, которому ты не спрашивая соизволения сверху, ты давал вывозную, как летчику? Бог даст, прочтешь!
* - командир отряда, летчик Василий Иванович Бондаренко
Мечты
Не нужно плевать в того, кто сказал, что хороший заголовок – половина дела. У одного так, у другого иначе. Я намеревался писать публицистику о материальности мысли, точнее, о Египетских пирамидах, воздвигнутых при атлантах силой мысли, побеждающей тяготение...
Нет! Не то!
Приспичило рассказать о том, как в 1959 году на первом курсе, предсказал появление видеозаписи, а меня подняли на смех далеко не глупые ребята, выдержавшие конкурс «один из шести» при поступлении? Или как рассчитывали с Витькой Агарковым ракетный двигатель, работающий на воде в 63-м, и нам ответили из патентного бюро, что все известные двигатели используют воду только как охлаждающую жидкость.
Через семь лет прочитал в «Технике молодежи» о первых опытах американцев по разложению воды на составляющие (что предлагали) для использования ее в качестве топлива.
Предлагали? Да! Кто поверит или проверит? Мой друг Шура Осеннов (память ему) знал о перипетиях переписки с российским патентным бюро. Видел ответ. Шура был в курсе моих дел. Незадолго до запуска «Энергии», он приехал в Одинцово из Челябинска, словно предчувствуя благословленные минуты радости. Когда ее запустили, мы оба не смогли скрыть слез.
Много лет спустя, я совершенно неожиданно для себя прилетел к нему, чтобы попрощаться. Правда, тогда мы еще этого не понимали. Через два месяца после, оказавшейся последней, встречи мой друг ушел за порог «в иное государство».
Кто и зачем, вкладывает в наши головы информацию о будущем без объяснений и картинок? Самообман? Только собственной памяти не зачеркнешь. А предчувствие было у обоих. В те короткие февральские дни большую часть времени Шура посвятил моему просвещению в работе с капом, подарив на память три превосходные вазочки и множество деревянных безделушек в дар ребятишкам, участникам туристического клуба, где я был руководителем. Именно в минуты выбора его подарков меня насторожило его желание отдать все, чего только я не попрошу. Моя настороженность передалась ему. Мы непередаваемо пристально посмотрели друг на друга, но темы продолжать обоим не захотелось.
На следующий день, расставаясь возле проходной родного училища… Я помню последний наш мимолетный перегляд и торопливо отведенные глаза. Мы оба отгоняли от себя нечто для наших лет невообразимое, при моих 59-ти и его 55-ти!
Предсказание в 1973 или 75-м, не помню уже по какому поводу, что люди вернуться к строительству дирижаблей, – пустяк, о котором бы не вспомнил, не позвони мне сегодня Эдик Шагиахметов (ныне Главный штурман авиапрома) о народившемся заводе дирижаблестроения в городе Самаре…
Снова «не то»! Пришлось сказать себе:
– Остынь к взорвавшимся мемуарам! Да и к пирамидам ты не имеешь никакого отношения, кануло в лету все интуитивное, чему сегодня ты не находишь ни доказательств, ни объяснения. Попробуй писать для мелких! Вспомни любимого героя из «Волшебников» Криккрака, сочиняющего для медвежонка обыкновенные…
Перепутаницы:
Черная кошка в подвале живет, крыса в квартире капусту жует,
Ворон из перьев зажарил шашлык. Мальчик на двойки учиться привык.
Бежит, спотыкаясь, рюкзак за туристом. В небо гора улетела со свистом,
Кан* за камнями с водою пошел. Носом об землю, - всегда хорошо!
По своду пещерному солнце плывет, летучие мыши сплелись в хоровод,
И сталактиты зубами стучат, съесть спелеолога с маслом хотят.
Раз на рыбалку пошел старичок. Удочки взял и для двери крючок.
Видно не понял себя спозаранок, сварил он уху из отборных поганок.
Пашет, по полю кружась, самолет, трактор по лесенке лезет в полет,
По небу стая лягушек летит, рыба скворчит и частушки вопит.
Все сковородки ударили джаз, пляшет на печке с бачком унитаз,
Вертится рядышком ванна волчком, бабочка носится с рыжим сачком.
Классно бабулька ползет по стене. Дед улыбается репой в окне.
Папа в углу. Он стоит на ушах. Мама кричит на детей просто так.
Под потолком набекрень паровоз, а на полу море липовых слез.
Шваброй стучит по окну стрекоза…
- Рот свой закрой! Что молчишь, егоза?
- Радостно: в доме большая семья. Грустно, что главный в ней чудик, - не я.
Очнулся в конце страницы, когда на чистом автомате вывел для ребятишек непонятное словечко из лексикона туристов:
* Кан - сжатое с боков ведро для варки пищи на костре.
– В детство впадаю, однако. А, впрочем, почему бы и нет? Внук подрастает. Кто лучше родного деда азы преподаст? Сын со снохой современные прагматики. Оно не плохо, а нестандартного понимания жизни не заменят. Того самого понимания, коему давно пора вернуть утерянные стандарты.
Тише, тише, тише, тише… *
Васька кот идет по крыше,
Разбегаются все мыши…
Тише, тише, тише, тише…
А котятам…
Тише, тише…
Не нужны котятам мыши,
Они кашу пополам:
– А-а-ам!..
*
Кто: Пустота Кому: Robinson Произведение: Криккрак Раздел: Поэзия / Детские стихи Дата: 2007-09-29 15:29:12
Это стихотворение действительно, каким-то образом нравится детям. Клянусь. Сам проверял.
Дед говорил шепотом, а внук смеялся, открывая крошечный роток и безропотно проглатывая супчик, от которого минуту назад наотрез отказался. Воспоминание ли? Видение?
– Ты у нас случайно не Айфуфу?
– Не-ет! Я не Айфуфу! - от обиды внук шмыгнул носом.
Раньше клички Айфуфу трехлетка внук слышать не мог. Она деду пришла в голову только-только. Но что-то было в ней, задевающее самолюбие. Дед не терпел детских капризов со слезой...
Мечты? Проблемы воспитания? Не принимаемый внуком, Айфуфу?
– А почему бы и нет! Подарить внукам мечту, через сказку. Через Образ неопрятный...
Стандарт-нестандарт, но показать, говоря современным языком, бомжа таким, которого можно полюбить! И невероятную мечту, что приобретает крепость стали, когда в нее безоговорочно верят!
Строчки засеменили, будто под диктовку. "Представь себе, внук! Мы в походе. Вечер. Костер. Я рассказываю сказку, раскручивая сюжет по ходу колдовского действа. Не открывай рот от удивления. Любое слово – волшебный набор звуков. А я рассказываю о мечте, в которую надо поверить настолько сильно, что она обязательно сбудется! Научиться такому трудно, но можно, если поверишь сказке".
Обсуждения Графоман
Если верить Богу, - верить себе как части Единого Мира, в основе которого - Любовь.
Именно в Единстве совпало наше видение люстры в моем воображении и твоей практике бытия.>
НЛО описан точно. У меня и газета о нем сохранилась, и встреча с геологами в памяти.
Будь с НЛО осторожна. Не следовало твоей подруге липнуть к тому, чего не понимает. Нам повезло, нас было много. Вам повезло в квадрате. Для ребят из НЛО мы наподобие мышей для опытов. Это надо помнить крепко.
>
То, что я видела не могу точно сказать, что НЛО. В Дудинке мы с подругой одно время утрами ходили за город и там ходили по чистому снегу босиком. Вот однажды, как обычно прогулялись по снегу, отряхнули ножки, одели сапожки и посмотрели на звездное небо. Увидели чуть в стороне от нас на небе очень большую, яркую звездочку, она медленно плыла на юг. Я предположила, что это спутник. Моя подруга сказала, что это инопланетяне и стала подпрыгивать, махать руками, крича: "Эй, мы здесь". Звездачка резко развернулась, через секунду повисла над нами, осветив лучом. Круг был диаметром ок. 3м. Луч бело-серебристым конусом, как сварка, освещал нас 1-2 секунды, затем луч изчез и мы увидели только быстро удаляющуюся звездочку.
С уважением, Ирина.
С уважением, Кактусенок.