Господи

Я тогда работал в редакции районной газеты, был холост и любил потолкаться в толпе. Пил пиво, чтобы поговорить с людьми. Ходил в баню, где после пара человек особенно словоохотлив. Говорил с ними о вещах простых, понятных, нужных. И как-то легче становилось голове, словно разговоры эти напрочь её опустошали.

В бане все споры о политике. В пивбаре круг интересов шире, темы всплывают самые разнообразные. Например, о любви. Нет, о любви здесь говорили даже чаще всего, и причиной тому была его...

Наступает лето, и тебя неудержимо тянет на природу – в лес, на берег озера, где у ночного костра забываются волнения только что сданных (пусть кое-как) выпускных экзаменов, куда домчит лесными тропами (потому что нет номеров) самосборный мотоцикл, и где незнакомые вчера девчонки будут пить с тобой водку из одной кружки и целоваться до одури. Два-три дня пролетают незаметной чередой наисчастливейших в жизни часов. А потом, конечно, всё заканчивается. И немного даже печально. Еда и питьё кончаются...

Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Воздух прошёл через все мои лёгкие и пропал в неизвестном направлении. Мне стало его не хватать, я начала задыхаться. А ещё мне стало не хватать ЕГО слов, его рук и объятий. Слёзы сами выступили из глаз, мне не хотелось плакать, не хотелось кричать! Хотелось только вдавиться в это кресло и сравняться с его кожаной гладкой поверхностью. Посмотрев в окно- иллюминатор, я увидела крылья нашего самолёта, а где-то там, вдали от меня ОН, такой родной и такой...

Жалость – аморальное чувство, зависть – глупое. Но всегда найдется, кому позавидовать и кого пожалеть. Разумеется, этого я не сказала, а продолжала щебетать нечто банальное, удобоваримое для Машки. Пашуня хохотнул, уловив издёвку, не отрываясь от телеэкрана, пива и орешков.

Я мрачно отметила, что от меня он оторвался уже давно. Наше параллельное сосуществование держится на его усталости и моём чувстве юмора. И наоборот.

В который раз за это несносное воскресенье сдержала порыв врезать чем...

Ирочка была сумасшедшей. Она и сама не помнила, как и когда сошла с ума. Когда-то, довольно давно, Ирочка была умненькая, молоденькая и хорошенькая и вместе с родителями жила в старинном красивом доме неподалеку от университета. Училась она на мехмате, где ее отец профессорствовал, и редкий однокурсник не был влюблен в нее. Личико у Ирочки было простенькое, французское, но прелестно освещалось карими выпуклыми глазками и яркими безукоризненными зубами, и фигурка была хороша, тоненькая, идеальной...

В то время, в том городе, почти все мужчины были воинами или охотниками и все мужчины носили бороды.

Это было практичное и суровое время. В обычае было есть недожаренное мясо с кровью, женщины в выдержке и отваге мало уступали мужчинам, они гордились теми, ко убил много врагов или добыл много зверей, поэтов не знали вообще, хотя сама поэтичность порой расцветала в неожиданно изысканных и причудливых формах.

Никто не жалел птиц и зверей потому, что их водилось очень много и очень разных...

Настоятель женского монастыря отец Сергий бережно отсчитал триста рубликов Прасковьи Абрамовне и та, вне себя от счастья, побежала тратить нежданное в миру. Сахару, морковки и винца сухого, - шептала она, легко сбегая по крутым ступенькам и ловко увернувшись от растопыренной пятерни монастырского блаженного по кличке Байкал, который опять не словчился ухватить ее за тонкую ножку. И хорошо, что не словчился, быть бы беде. А не его ли она отхаживала, когда тот тонул в ручье на заднем дворе, не в...

За кошмарную гордыню боги прокляли меня самой изощренной из своих мстей – неуемной, пронзительной, хаотической нежностью, вытекающей через кончики пальцев.

В тридцать лет не умирают от инфаркта, Голгофа не положена до тридцати трех, но откуда вот это ощущение что каждый миг, каждый день, каждый глоток воздуха – как последний, как будто еще немного и не хватит больше сил на следующий вдох, на следующий удар сердца, на то чтобы жить эту жизнь дальше такой, так как будто боишься не взять...

- Здравствуйте. Вы счастье продаете.
- Да.
- Хм. А скажите, вот сколько стоит например 5 минут счастья?

- Полжизни.
- Нихерасе, как дорого! А сколько ж тогда 3 дня могут стоить?

- Полжизни.
- А три мешка?
- Да без разницы. Полжизни стоит счастье.
- То есть я могу взять сколько захочу на свои полжизни?

- Да, сколько сможете.
- Хм. А в чем прикол?
- Да ни в чем. Берите сколько влезет. Вон в углу мешки стоят. Сколько возьмете - все ваше.

- Черт! А чтож оно у вас...

Из меня отличная выйдет Жанна д’Арк, я умею быть благодарной за каждый подарок, я умею это – прижиматься губами, и говорить, благодарю господи Тебя, за то, что ты с нами. Я умею это – знамя над головой, и все кто любит меня за мной, и через колья пришпорив коня, потому что боги верят в меня, а я верю им, я видела меч, меня к сожалению не уберечь, меня не спасти ни друзьям ни врагам, потому что эти, идущие по пятам, не доверяют моим словам, моим голосам, звучащим во мне, но это не худшее – смерть...