На третий день Курт проснулся со всеми клетками на своих местах и в полной готовности к началу нового действа . А действо за окном разворачивалось завораживающей до головокружения белизной , в которой , казалось , танцевали все женщины мира , и это окончательно успокоило Курта . Страшно ругая безумства прошлых ночей , он нырнул в шубу из шкурок молочных чертят , с воротником из кроликов , отстрелянных в брачный сезон , и вышел на улицу , прихватив маленький радиоприёмник , с которым никогда не расставался . Падал фиолетовый снег . Старые платаны поскрипывали . "Зверский снегопад ,- думал Курт ,- я готов поклясться , что в прошлом году снег падал исключительно доброжелательный . Если это безобразие сегодня не кончится , город будет замурован ..." Поддавшись мальчишескому соблазну , он пнул одну из бочек около "Пончиковой" на перекрёстке . Из-за бочки выглянул облезлый пёс с большой костью в зубах . В пятках защекотало желание пнуть и облезлого , но тут появился дворник , хромой , под стать своему псу , с завернутым в газету куском сырого мяса .
- А хорошая выдалась в этом году зима , что скажешь ? - прохрипел хромой .
"Шел бы ты ... в дремучую скарлатину ,- мысленно огрызнулся Курт ,- и пусть она будет ядовито-зеленая".
- И не забудь доложить куда следует , что позавчера я вернулся домой в четыре утра вдребезги нетрезвый ,- процедил он и двинулся к площади Великого Собрания , уже не слушая хромого.
- В три тридцать пять , уважаемый , в три тридцать пять , хе-хе ! В тот день , когда тебе захочется биться башкой о стены , я подарю тебе компас , чтобы ты не перепутал направления .
На площади , куда стекались пять улиц ,- три выбрасывали потоки автомобилей , четвёртая - вереницы людей с серьёзными намерениями и пятая - стайки наехавших из пригородов девиц , призванных научить маленьких детей смеяться по-взрослому , - Курту привиделось волшебное . Посреди площади , на маленьком пятачке , обтекаемом пятью потоками , кружилась на одной ноге огромная птица , и ее крылья сочились тревожными волнами дыма и хлопьев .
- Это очень опасно , - многозначительно произнес Курт , смакуя каждый выдох . Уступив дорогу высокой даме в черном пальто с большими красным пуговицами ,он хотел , было , что-то крикнуть ей вслед , но тут же забыл , очарованный панорамой тысяч освещенных окон в их трогательной попытке изорвать преждевременный занавес ночи . Курт слышал , как на крышах шумят леса из папоротников чьих-то сказок , почему-то ужасно знакомых . Сотни микроскопических стрел пунктирно вонзались в матовость фонарей и витрин , манекены кланялись и улыбались , мужчины вежливо приподнимали шляпы , женщины игриво вертели тонкими лодыжками .
И вдруг все фонари по мановению невидимой руки повернулись к луне , плывущей над островом большой птицы с дымящимися крыльями , над потухшими шарами кафе на углу за "Пончиковой" . Курт остановился , вдыхая запах лимонов и кофе с ванилью . Шоколадный старик держал в руках корзину с засахаренными персиками . Курту пришло в голову купить его и выслать Матильде , аккурат ко Дню всех святых . Шоколадный человечек отлично вписался бы в интерьер с чучелом оленя и лисьими изумрудами на его рогах , изумрудами , подаренными Матильде прошлым летом на Больших Озерах в дни их безоблачного уединения .
"Ничего я ей не вышлю ,- решил Курт ,- я идиот из замурованного города , отравленный миндалем из гулких переулков ".
Он пересек улицу и оказался на Березовом бульваре . Все экраны окон заело , как заедает старые виниловые пластинки , - на одном кадре - падал фиолетовый снег . И вдруг , как из старой сказки Матильды , ему послышался звон бубенцов с березовых верхушек .
- Сани с бубенцами ! - крикнул Курт, упав коленями в снег , не опасаясь сойти за сумасшедшего .- Каково вам проехаться через меня ?
Издалека булькали бубенцы , стремительно приближаясь . Курт вытянулся в снегу , сцепив пальцы на затылке , в волнующем ожидании саней , они впечатают его в снег , его ладони , его лопатки , его позвонки . В трех шагах от него бубенцы оглушительно звякнули и смолкли . Подхватив на лету хохочущий клубок , Курт помчался по березовой аллее . Клубок отряхнулся и явил миру мордашку с косичками . Обвив его шею , девочка кричала :
- Нно , моя лошадка , но !
Курт бежал , фыркая и брыкаясь , к церквушке в конце аллеи . Одолев скользкую лестницу , он вошел . Внутри непривычно пахло свежей краской и розмарином .
- Мадемуазель , - торжественно начал Курт . Девочка на плечах притихла ,- говорят , здесь растет солнечный цветок , у него пятьсот лепестков , и повернут он всегда к алтарю . Мы хотим его увидеть , не так ли , моя королева ?.. Как тебя зовут ?
- Лорелай , - ответила девочка .
- Скажи , Лорелай , ты видишь цветок солнца ?
- Да ,- сказала Лорелай , - в том углу , где дрожат занавески . Он высокий и у него пятьсот один лепесток .
- Пятьсот два , моя маленькая богиня .
Под ногами скрипел снег . В этих сугробах , думал Курт , должны быть стеклянные кружева , похожие на синие кружева Матильды . Мимо него шли веселые люди . Ветер впечатывал льдистые искринки в клочья дыма .
На бульваре Возрождения , там , где на закате слетаются все голуби города , Курт остановился , изумленно глядя перед собой . Его зрачки ширились , фосфоресцируя . Губы дрожали . По обеим сторонам бульвара все деревья горели разноцветными огоньками , как в давнюю карнавальную ночь , устроенную по прихоти Матильды в середине лета .
"Вот , -сказал себе Курт ,- я знал , знал зачем шел сюда ". Предчувствие несло его неверными тропами к фейерверку иллюзий и надежд , света и музыки . Снег , пульсируя под желтыми , синими , красными куполами света , казалось , шел из тех ночных морей , где обшивки затонувших кораблей прорастали лесами ливанского кедра . Курт включил радиоприемник . Ему невыносимо хотелось музыки . Для затонувших кораблей .
" Горы , - прозвучал из приемника низкий голос Матильды , отделяясь от вьюги , - горы - это взбунтовавшаяся часть полей , взобравшихся на спины допотопных китов в поисках фиолетовых дождей и снегов . Когда-нибудь они снова будут полями или дном морей , но это поизойдет не за один человеческий век , может быть , за век зубра , когда они сомкнутся аркой , и полетят из под них золотые орлы . Забыв запах пшеницы , горы покроются кедровыми лесами , отарами овец , легендами и буранами . В ту волнующую вековую ночь земная псина будет грызть серебряную кость , и рядом , в густом тумане , виском у виска будут шаманить тени затерянных племен .
Горы наших сердец , запечатанные лунным воском в девственные снега , в шелке закатного часа деревянными саблями отбивают лунную дробь .
Символ нашей тысячелетней глухоты , горы спускаются иногда в поля , и мы говорим с богом , запросто и задушевно , невидимые с обратной стороны , и наша тоска свивается в песнопения . Их доносят до вас ветры любви . И фиолетовой боли .
И потому все колосья в июле покачиваются в тихой молитве . И горы дышат горьковатым запахом и разверзаются каменоломнями , из которых разлетаются стаи птиц в теплые струи желтых полей .
Все горы были полями и когда-нибудь снова превратятся в поля или в их изнанку . И это произойдет за один век зубра . А до тех пор - это наш вертикальный океан , где гуляют наши оранженвые радости и где гром рассыпается , так и не дотянувшись до сверкающих вершин .
В эту ночь горят фосфорные головешки , серебро смешивается с травой и кораблями .
Горы наших сердец вырастают на рассвете , прекрасные как в первый день творенья .
Горы с обзором пшеничных полей .
Горы , взобравшиеся на спины китов .
Горы ливанских кедров .
Горы , где мы никогда не расстались .
Горы фиолетовых снегопадов ".
Из каменоломен летел снег . И Курт уже не знал , кто и когда произнес эту заповедь счастья . Ему чудилось , что его обнюхивают и пробуют на вкус олени Больших Озер , его кровь расцветала фиолетовыми хлопьями .
Курт знал , что проиграл . Что обречен не забывать .
И тогда он стал зубром.
- А хорошая выдалась в этом году зима , что скажешь ? - прохрипел хромой .
"Шел бы ты ... в дремучую скарлатину ,- мысленно огрызнулся Курт ,- и пусть она будет ядовито-зеленая".
- И не забудь доложить куда следует , что позавчера я вернулся домой в четыре утра вдребезги нетрезвый ,- процедил он и двинулся к площади Великого Собрания , уже не слушая хромого.
- В три тридцать пять , уважаемый , в три тридцать пять , хе-хе ! В тот день , когда тебе захочется биться башкой о стены , я подарю тебе компас , чтобы ты не перепутал направления .
На площади , куда стекались пять улиц ,- три выбрасывали потоки автомобилей , четвёртая - вереницы людей с серьёзными намерениями и пятая - стайки наехавших из пригородов девиц , призванных научить маленьких детей смеяться по-взрослому , - Курту привиделось волшебное . Посреди площади , на маленьком пятачке , обтекаемом пятью потоками , кружилась на одной ноге огромная птица , и ее крылья сочились тревожными волнами дыма и хлопьев .
- Это очень опасно , - многозначительно произнес Курт , смакуя каждый выдох . Уступив дорогу высокой даме в черном пальто с большими красным пуговицами ,он хотел , было , что-то крикнуть ей вслед , но тут же забыл , очарованный панорамой тысяч освещенных окон в их трогательной попытке изорвать преждевременный занавес ночи . Курт слышал , как на крышах шумят леса из папоротников чьих-то сказок , почему-то ужасно знакомых . Сотни микроскопических стрел пунктирно вонзались в матовость фонарей и витрин , манекены кланялись и улыбались , мужчины вежливо приподнимали шляпы , женщины игриво вертели тонкими лодыжками .
И вдруг все фонари по мановению невидимой руки повернулись к луне , плывущей над островом большой птицы с дымящимися крыльями , над потухшими шарами кафе на углу за "Пончиковой" . Курт остановился , вдыхая запах лимонов и кофе с ванилью . Шоколадный старик держал в руках корзину с засахаренными персиками . Курту пришло в голову купить его и выслать Матильде , аккурат ко Дню всех святых . Шоколадный человечек отлично вписался бы в интерьер с чучелом оленя и лисьими изумрудами на его рогах , изумрудами , подаренными Матильде прошлым летом на Больших Озерах в дни их безоблачного уединения .
"Ничего я ей не вышлю ,- решил Курт ,- я идиот из замурованного города , отравленный миндалем из гулких переулков ".
Он пересек улицу и оказался на Березовом бульваре . Все экраны окон заело , как заедает старые виниловые пластинки , - на одном кадре - падал фиолетовый снег . И вдруг , как из старой сказки Матильды , ему послышался звон бубенцов с березовых верхушек .
- Сани с бубенцами ! - крикнул Курт, упав коленями в снег , не опасаясь сойти за сумасшедшего .- Каково вам проехаться через меня ?
Издалека булькали бубенцы , стремительно приближаясь . Курт вытянулся в снегу , сцепив пальцы на затылке , в волнующем ожидании саней , они впечатают его в снег , его ладони , его лопатки , его позвонки . В трех шагах от него бубенцы оглушительно звякнули и смолкли . Подхватив на лету хохочущий клубок , Курт помчался по березовой аллее . Клубок отряхнулся и явил миру мордашку с косичками . Обвив его шею , девочка кричала :
- Нно , моя лошадка , но !
Курт бежал , фыркая и брыкаясь , к церквушке в конце аллеи . Одолев скользкую лестницу , он вошел . Внутри непривычно пахло свежей краской и розмарином .
- Мадемуазель , - торжественно начал Курт . Девочка на плечах притихла ,- говорят , здесь растет солнечный цветок , у него пятьсот лепестков , и повернут он всегда к алтарю . Мы хотим его увидеть , не так ли , моя королева ?.. Как тебя зовут ?
- Лорелай , - ответила девочка .
- Скажи , Лорелай , ты видишь цветок солнца ?
- Да ,- сказала Лорелай , - в том углу , где дрожат занавески . Он высокий и у него пятьсот один лепесток .
- Пятьсот два , моя маленькая богиня .
Под ногами скрипел снег . В этих сугробах , думал Курт , должны быть стеклянные кружева , похожие на синие кружева Матильды . Мимо него шли веселые люди . Ветер впечатывал льдистые искринки в клочья дыма .
На бульваре Возрождения , там , где на закате слетаются все голуби города , Курт остановился , изумленно глядя перед собой . Его зрачки ширились , фосфоресцируя . Губы дрожали . По обеим сторонам бульвара все деревья горели разноцветными огоньками , как в давнюю карнавальную ночь , устроенную по прихоти Матильды в середине лета .
"Вот , -сказал себе Курт ,- я знал , знал зачем шел сюда ". Предчувствие несло его неверными тропами к фейерверку иллюзий и надежд , света и музыки . Снег , пульсируя под желтыми , синими , красными куполами света , казалось , шел из тех ночных морей , где обшивки затонувших кораблей прорастали лесами ливанского кедра . Курт включил радиоприемник . Ему невыносимо хотелось музыки . Для затонувших кораблей .
" Горы , - прозвучал из приемника низкий голос Матильды , отделяясь от вьюги , - горы - это взбунтовавшаяся часть полей , взобравшихся на спины допотопных китов в поисках фиолетовых дождей и снегов . Когда-нибудь они снова будут полями или дном морей , но это поизойдет не за один человеческий век , может быть , за век зубра , когда они сомкнутся аркой , и полетят из под них золотые орлы . Забыв запах пшеницы , горы покроются кедровыми лесами , отарами овец , легендами и буранами . В ту волнующую вековую ночь земная псина будет грызть серебряную кость , и рядом , в густом тумане , виском у виска будут шаманить тени затерянных племен .
Горы наших сердец , запечатанные лунным воском в девственные снега , в шелке закатного часа деревянными саблями отбивают лунную дробь .
Символ нашей тысячелетней глухоты , горы спускаются иногда в поля , и мы говорим с богом , запросто и задушевно , невидимые с обратной стороны , и наша тоска свивается в песнопения . Их доносят до вас ветры любви . И фиолетовой боли .
И потому все колосья в июле покачиваются в тихой молитве . И горы дышат горьковатым запахом и разверзаются каменоломнями , из которых разлетаются стаи птиц в теплые струи желтых полей .
Все горы были полями и когда-нибудь снова превратятся в поля или в их изнанку . И это произойдет за один век зубра . А до тех пор - это наш вертикальный океан , где гуляют наши оранженвые радости и где гром рассыпается , так и не дотянувшись до сверкающих вершин .
В эту ночь горят фосфорные головешки , серебро смешивается с травой и кораблями .
Горы наших сердец вырастают на рассвете , прекрасные как в первый день творенья .
Горы с обзором пшеничных полей .
Горы , взобравшиеся на спины китов .
Горы ливанских кедров .
Горы , где мы никогда не расстались .
Горы фиолетовых снегопадов ".
Из каменоломен летел снег . И Курт уже не знал , кто и когда произнес эту заповедь счастья . Ему чудилось , что его обнюхивают и пробуют на вкус олени Больших Озер , его кровь расцветала фиолетовыми хлопьями .
Курт знал , что проиграл . Что обречен не забывать .
И тогда он стал зубром.
Обсуждения Горы фиолетовых снегопадов 4