Горечь

Ева вступила в пору девичества, когда дряхлый советский культ уже дышал на ладан. Коммунизма в стране так и не построили, но нисколько об этом не сожалели, прекратив заодно переживать и за мир во всем мире. Люди, позабыв о надоевших транзисторах, с акцентом шептавших о неведомой свободе, и о наскучившем кухонном противостоянии умирающей власти, привычно и талантливо пили, лениво примеряясь к неведомым прежде удовольствиям. Приевшаяся Западу сексуальная революция наконец-то докатилась и до...

Рано утром тревожно зазвонил телефон. Предчувствие не обмануло.

Звонила Ирина, жена Виктора, моего товарища со студенческих лет. Виктор, крепкий мужчина, которому ещё не исполнилось и 50-и, госпитализирован в реанимацию, с обширным кровоизлиянием в мозг.

Надорвался мужик, с горечью подумал я. Мы вместе учились в политехническом, и Виктора уже тогда отличало желание и умение преодолевать многочисленные препятствия на пути к задуманной цели - успешной карьере с хорошим окладом и престижем в...

Вероятно, я представляю собой странное зрелище, будучи привязан к иллюзорному миру реальными нитями.

* * *
Ну как мне тебе объяснить, что пока мы не договоримся, мы не можем ни о чем договариваться!

* * *
В сердце человеческой любви всегда таится печаль - и этим она отличается от Божественной.

* * *
... и пока я о тебе помню - прощай, просветление!

* * *
Расставаясь с человеком, черт обязательно лягнет его напоследок.

* * *
Я могу, конечно, о тебе и вовсе не думать - но...

Когда Аптский ребе рабби Авраам-Йешуа-Эшэль, учитель тысяч хасидов, выезжал в соседние города и местечки, за его коляской шли толпы народа, на каждом перекрестке ждали сотни евреев, чтобы увидеть лицо праведника.

- Почему они оказывают мне все эти почести? В чем провинился я перед Всевышним?

- с горечью спросил он однажды сына, ехавшего вместе с ним.

- Эти люди не оказывают тебе никаких почестей, отец мой и учитель, они пришли посмотреть на меня, - успокоил его Ицхак-Меир.

- Почему...

Когда Цзы-ци из Наньбо гулял на горе Шан, он увидел огромное дерево, которое уже издали выделялось среди всех прочих. Под его роскошной кроной могла бы найти укрытие целая тысяча экипажей.

— Что это за дерево? — воскликнул Цзы-ци. — По всему видно, оно не такое, как другие.

Посмотрел он вверх и увидел, что ветви дерева такие кривые, что из них нельзя сделать ни столбов, ни стропил. Взглянул вниз на его могучий корень и увидел, что он так извилист, что из него не выдолбить гроб. Лизнёшь его...

Зимний вечер. На западе догорал и не мог догореть печальный закат. Наконец стемнело. Нагрянул незваный гость - северный ветер, закружил метель на пустынной улице. Вороха снега полетели вдоль домов, поползли позёмкой по тротуарам, сумасшедшие пляски затеяли под качающимися фонарями. Засыпало крыши и окна, за рекой метель бушевала в стонущем парке.

По улице шёл человек, подняв ворот длинного пальто и согнувшись навстречу ветру. Тёплый шарф плескался за его спиной, ноги шаркали и скользили...

Эту историю в разное время рассказали мне незнакомые между собой люди. Поставив точку в конце Ханифкиного повествования, я перечитал и обеспокоился: не всё в ней вяжется и стыкуется. Упущен самый драматичный момент – визит на кладбище бравого прапорщика и пальба из пистолета. Хотел было отложить написанное до лучших времён, но пришла мысль: быть может, после публикации ещё кто-нибудь из участников событий откликнется, объявится и расскажет свою версию той кошмарной ночи иль дополнит уже...

Наступает лето, и тебя неудержимо тянет на природу – в лес, на берег озера, где у ночного костра забываются волнения только что сданных (пусть кое-как) выпускных экзаменов, куда домчит лесными тропами (потому что нет номеров) самосборный мотоцикл, и где незнакомые вчера девчонки будут пить с тобой водку из одной кружки и целоваться до одури. Два-три дня пролетают незаметной чередой наисчастливейших в жизни часов. А потом, конечно, всё заканчивается. И немного даже печально. Еда и питьё кончаются...

Что-то сегодня должно было случиться. Последние дни были странными, назревало нечто страшное, нестерпимо жгучее. Но, вот сейчас почувствовалось, сегодня придет ясность, утолится эта дикая жажда.

Малыш давно уже любовался переливами солнечного зайчика на потолке своей маленькой комнатки, которую любой назвал бы просто чуланчиком.

Он приоткрывал то один, то другой глаз и, ловя ими лучик, улыбался. Его кровать стояла у окна, а если протянуть руку, не вставая, вправо, то можно коснуться двери...

Сижу на работе и не знаю пока что, как начать! Что-то произошло за это время такого, что поменяло моё мировоззрение полностью и кардинально! Я теперь начала по другому мыслить (конечно не очень большая разница от того, что было раньше, но уже что-то). Не могу понять, но почему-то мне ТЕБЯ очень не хватает. Хочется делиться своими радостями и неудачами каждую секундочку, хочется спрашивать совет и что-то советовать ТЕБЕ, как можно чаще. Хочется смотреть на ТЕБЯ и улыбаться от этого удовольствия...