Голубой сыр

Драться он не умел и не любил, а записался на бокс. Плавал из рук вон, и не успокоился, покуда вот здесь у Покровской башни не перемахнул Великую без отдыха туда и обратно.… Саму башню до верху засыпали давно, при Петре, приспособив под неприступный артиллерийский бастион. Говорили, за одной из бойниц сохранилось комната. Врали. Он в одиночку лазил в ту бойницу. Места едва хватило, чтобы развернуться. Он застрял и долго лежал, созерцая сквозь узкий проем величаво спокойный и недоступный мир за...

Тропа не вела. Она тащила, не давая присесть или остановиться. Красный, реже малиновый или бордовый свет прорывался широкими полосами извне и вызывал в висках ломоту, стоило повернуть голову в робкой попытке осмотреться. Боковым зрением Григорий улавливал, что бежит по тоннелю из бесчисленного количества состыкованных грудных частей выпотрошенных мясных туш зверей великанов. Белые округлые пятна позвонков мелькали под ногами, сливаясь впереди в сплошную опалесцирующую цепь, а грудина над головой...

Костер первый (продолжение) Лик ужасен и скрыт под броней

Адским пламенем плещут глаза...
И сверкает под бледной луной
Не копье, а стальная коса.
Белый всадник у черной скалы
Осадит боевого коня...
От удара тяжелой руки
Разойдется могилой земля.
Уведет меня в мир тишины,
Вечной ночи и вечного сна...
Увлекая на бал сатаны
Мою жизнь, испитую до дна.
Испытай же, что Богом дано,
Собери из каменьев цветы...
Вспомни день, опустившись на дно,
Оцени светлый лик красоты...

Свеча вторая (окончание).
Пообещать, что в случае отказа, он свернет старшему мастеру цитадели шею, Сарог не успел. Стрела, пущенная стражником из черной ниши в одной из стен хозяйственных построек, впилась в руку. Отпустив податливую бороду, скиф выдернул застрявший под кожей наконечник, зажимая рану пальцами уцелевшей руки

– Подлый эллин!
– Не стрелять! – завопил Дедал, размахивая над головой длиннющими складками серого хитона. – Не стрелять, прах псов ваших матерей! Не стрелять, рвотные...

Свеча третья.

Наш Мир – прохвост
Совсем не прост.
Мир над тобой куражится.
Прицепится за куцый хвост,
И мало не покажется.
Песенка Луксы-Рыси

Nostalgi... Ностальгия. Я в ее власти. Она сидит в сердце репьем чертополоха, цветет и пахнет. Андрей и Рысь. Саади и Лукса, – духи пещер. Я живой, мне с ними уютно и покойно. А сердце стонет по тем, притягательным дням у Шаман-горы, щемят неповторимостью путешествий Сарога и… клера.

– Мне можно звать тебя Луксой?
– Мы друзья, мурм...

Могучий монолит плиты наклонился (почти беззвучно) и над могильным холмиком выставилась среброволосая под луной Венкина голова. Рот у головы открылся, однако вместо слов раздалось змеиное шипение, и что окончательно добило оскорбляющих память предков пьянкой на могильном холмике, это черный Венкин саван с развевающимися под ночным бризом невесомыми рукавами.

17
И щемящей тоской наполняя
Вы ползете за край земли
Невозвратные годы мои.

Ребята чухнули от меня, точно увидали привидение...

День клонился к закату. Длинные тени тянулись от высоких деревьев, падая на шелковый ковер лесных трав. Мелкие цветы закрывали свои чашечки, готовясь ко сну. Птичьи трели потихоньку смолкали. Прохлада заструилась среди зеленой листвы, рассыпая тишину и покой, пряча, заботы и дела в дупла старых дубов, выпуская на волю ночных обитателей леса.

Послушные зову темноты появились зайчата и быстрые белки. Осторожно оглядевшись, они принялись бегать и играть в “догонялки”.

Неожиданно, одна белочка...

Легенда тети Тани.

И не склеить судьбы, как не бьют зеркала.
Не обнимет твой сын, и не встретит жена.
И валяется...

У последнего сократа их повязали. Нелюди с тряпьем на рожах (у бандитов не бывает души и лица) напали бесшумно, профессионально быстро. Через пять минут знакомая до мелочей полуторка с Миколой за рулем и подскакивающими на ухабах катушками гупера электроразведки, подсвечивая заляпанными грязью подфарниками «верхней» дорогой подкатила к памятнику-тайнику.

«Нижняя» дорога...

Осенний лист, уносимый легким ветерком, тоскливо смотрел на дерево-мать, как бы молчаливо прощаясь взглядом со своим ярким прошлым, со своею беззаботной молодостью, которая ушла вместе со знойным летом. Он летел вместе со своими братьями, такими же желтыми листьями - их было много, но каждый из них был одинок+ наедине с грустными мыслями о начале конца.

Вот, идя по сырым улицам засыпающего города, думаешь о жизни.

Слышишь ли ты шелест листьев лежащих под ногами?
Прислушайся. Это шепот...

Эх, касаточка масленица, руса-коса, сахарные уста. Где ты с пышными блинами да ясным солнышком. Недавно юбку себе новую купила по подолу цветочками вышитую, но в морозы лютые не больно-то в юбочке покрасуешься.

Лето идет вприпрыжку, а зима вразвалочку. Словно та девка в старинном причитании: 'В понедельник я банюшку топила, во вторник в баньку ходила, в среду в угаре пролежала, в четверг буйну голову чесала. . .'

Утренняя зорька зажглась малиновой обманчивостью и сразу погасла. Опять по...