Голос сердца

Вечером мама сказала:

– Аська, хочешь пойти с папой к нам в театр, на юбилей Филимонова?

– А сто’ит?

– Конечно! Будет очень здорово, куча поздравителей от разных театров, знаменитости, словом – настоящая светская тусовка!

– Папа точно пойдет?

– Еще бы! Я, между прочим, буду петь романсы! И, кстати, там будет Феликс! – не без иронии добавила мама.

– Какой Феликс? – Я сделала вид, что совершенно не понимаю, о ком идет речь.

– Неужели ты забыла? Странно, он ведь так тебе...

– Нет, не дергайся, – прошептал Люк.
Лиззи испуганно взглянула ему в глаза:
– Я думала, ты…
Но Люк не дал ей договорить, перебив фразу нежным поцелуем.

– Мы спасем нашу первую брачную ночь, любимая, – сказал он. – И сделаем это медленно. Так медленно, что ты не сумеешь испугаться.

Лиззи хотела заявить, что ничего не боится, но не могла произнести ни слова. Она почувствовала, как его рука скользит вниз по ее шелковой ночнушке.

Она раскрыла для него свои губы, и Люк сразу же принял...

Во второй половине сентября сезон на Серебряном Берегу закончился.

В Биаррице еще шумели ночные кабаки и прочие заведения, где развлекали себя отдыхавшие от кипучих дел богатые иностранцы, — американцы англичане, шведы, аргентинцы…

— разбухшие от войны и швырявшие деньгами без счета. В предутренний, неурочный час платили еще сотни франков за бутылку шампанского, просаживали в баккара миллионы за одну ночь и бросали боярышне-певице за грустно-лихую песню сотняжку франков «натшай». Еще...

– Вы можете сказать мне правду. Что со мной?
Нейрохирург посмотрел на сидящего перед ним пациента. Очень важного пациента. Врач не сомневался, что шейх Бандар бин Саид аль Серкель не бросает слов на ветер. Но действительно ли он готов услышать, каковы его шансы на выживание?

Приблизительно такие же, какие у трёхлетнего жеребца из его конюшни выиграть Дерби.

И даже его миллиарды не смогут ему помочь.
– У вас опухоль мозга. Злокачественная.
Люди обычно бледнели, когда он говорил им нечто...

– Знаешь, Саманта, мне кажется, ты нравишься Бандару.

Саманта помолчала минуту, чтобы собраться с духом, прежде чем посмотреть Клео в глаза.

– Дорогая, что за чушь ты несешь?
Когда Клео вернулась с покупками из города, Бандар рассказал ей запланированную историю про семейного врача, и верная Клео со всех ног помчалась к Саманте, чтобы узнать, что стряслось с подружкой.

Саманта успокоила ее, сказав, что просто хочет повидать родных, а заодно решила заскочить к своему врачу.

Саманте...

Господин доктор Отто Калленбрук, профессор евгеники, сравнительного расоведения и расовой психологии, действительный член Германского антропологического общества и Германского общества расовой гигиены, член-основатель общества борьбы за улучшение германской расы.

Автор нашумевших книг о пользе стерилизации, о расовых корнях социальной патологии пролетариата и ряда других, сидел в рабочем кабинете по Лихтенштейналлее № 18 и, попивая послеобеденный кофе, внимательно просматривал гранки своей...

– Дэвид Портленд, к доске! – сказал учитель Круппен, оторвавшись от классного журнала.

Дэвид зачем-то отодвинул книги и тетради и наконец вылез из-за парты.

– Ты выучил урок по астрономии?
– Конечно, господин учитель.

– Отлично. Скажи, сколько естественных спутников у планеты Сатурн?

– Десять, господни учитель.
– Хорошо. Назови их и укажи в хронологическом порядке, когда они были открыты.

– Титан, – неуверенно начал перечислять Дэвид, – Япет, Рея, Диоиа, Тефпя, Энцелад, Мимас...

Старенькая иномарка, стоявшая возле высокого забора, была не из их села, «У отца Федора гости!» - сразу подметила Анюта.

- Я быстренько! Жди меня…
- Считаю до трех - время пошло! – Жора сделал страшную рожу и прорычал, - Ррраз…

Девушка выпорхнула из авто и принялась колотить в железные ворота.

- Отец Федор! Батюшка!!
Жора закрыл окно, спасаясь от шумовой атаки, и достал телефон, глубокомысленно размышляя – «Звонить Ритулику, или не звонить?» Он сначала выкинул на пальцах, выпало – не...

В ночной мгле не было видно селения, даже маленького огонька одинокого дома. Густел лес у пустыря, казалось, что это он съел весь свет от окон. Проглотил и многие звуки, оставив лишь ночных хищных птиц. Но вдруг раздались шаги, лес сжался кошкой, стал вслушиваться, смотреть.

Мимо шел молодой парень, в льняной белой рубахе и синем жилете, в стоптанных кожаных сапогах и с сумкой на плече, набитой сухарями. Невидимая дорожка и безлунное небо в тучах, бедное звездами, вывели его к пустырю...

Вагон раскачивался от возрастающей скорости, тьму тоннеля разрезал свет окон мелькая по каменным стенам и обнажая проложенные провода человеческому взгляду. Маленькие телевизоры крутили поток информации для пассажиров. Но не проявляющие интерес люди были погружены в себя, читая книги, слушая музыку, рассговаривая друг с другом и не обращая внимания на их окружение. Как же я люблю метро, отдельный подземный мир где все могут отдохнуть от летней жары потоками холодного воздуха хаотично разбрасывая...