_ Зима 46 - 47 годов особенно голодной была. Весна, опять же — и еще страшнее… Мама моя, с работы когда вернулась однажды, прошептала сестре Нине:
— …беда идет. Вагонов из-под зерна, какого ни есть, давно уже не вижу!
— …беда идет. Вагонов из-под зерна, какого ни есть, давно уже не вижу!
"Чем вас, детей наших,.. кормить будем? Бог ли еще поможет: по углам бы что и намести когда…"
_ Промысел "товарно-вагонный", …наш — в годы войны и после — негласным подспорьем оставался для семей железнодорожных, особо и эдак вот проживающих на территории товарного двора: вагоны уходили со станции более чистыми, даже и ухоженными, — ногами и руками, и пальцами… Отец - кормилец?.. ОН. После войны совсем больным был, — после плена у немцев, да еще и года войны… (Не помню уже, — даже и здесь, в Мире Ином, духовном, — кем он и где после 45 года работал…) НО. К примеру, ежели и вспомнить… по рассказам Мамы: в сороковом году, после того как мне родится случилось, отец год лагеря схлопотал, — за такую же "уборочно-подметальную" работу: пол-мешка пшеницы — по углам да щелям вагонным понасметал… Статья была за "воровство" такое. А дальше: ВОЙНА… (Так вот и получилась: первые пять лет жизни ОТЦА своего и не знал, — не ощущал я, Мефодий, даже и душевно).
_ …ангел Памяти:
__________— Мысле-провал образовался ТОГДА в душе твоей! МЕФОДИЙ-землянин. Любовь и Понимание в сторону Отца и не сложились, в основе.
ангел Чувства:"__________…именно: "МЕФ" данный лишенным остался — на всю последующую Жизнь — душевного мысле-Контакта с Отцом своим! Ибо самые живые, истинно глубинные энерго-Чувства — и повсеместно во Вселенной!.. — в первые пять лет Бытия Живого… И формируются."
ангел-Созерцатель:
__________ — Обыденный, крайне, пример. Неполного становления …малого Человека Земного, — в условиях военного Конфликта.
_ В апреле 1947 года в городе Орджоникидзе серые стопочки Барды твердо-формованной появились... На рынке местном. (Не знаете, что такое "барда"? А это просто же: отходы подсолнечного и проче-зернового производства… Масло всякое предельно когда выдавлено — ЖМЫХ и остается… А почему народ голодный "бардой" называл это? Мстительно, может. Не ведаю ныне. Карточки на хлеб?! ОНИ, вроде, и с 46 года были у нас… Не помню. Выстрелы в памяти остались после зимы той — происходили частые ВЫСТРЕЛЫ ружейные, вечерами да и днем настоящие в Городе нашем: бездомные кошки и собаки, вороны — все ОНИ в пищу пошли… В смысле проблемы повседневной: как и чем детей накормить бы? Одно оставалось, прочно — для, детей Отца нашего: молитва материнская, вечерняя... Да и присказка светлая, погромче — в нашу сторону:
— Бог даст день,.. даст и пищу.
_ Сами-то МЫ, пацаны Товарного двора, Акацию любили… Весною-то, — и сколько же цветов ее съедали!.. Помногу цветов тех по весне съедали. …а по дереву старому да и высокому трудно как было пролезать куда и повыше, — по ветвям, где кустиков цветочных поболе было, — еще и колючки страшные встречали… На ветвях
той Акации! И обрывались иногда, судорожно цепляясь голодными пальцами и за те Колючки! Сладкая вкусом своим, но иногда и терпкая странно — с казявкой какой "мясной", жевалась быстро… Тогда и голод сам собою и проходил…
_ Зерно какое: пшеницу, рожь иль просо, — все одно завозили ж/д транспортом голодающему Населению города. Мешки складировали в тех самых "бокгаузах" (с отвращением явным произносили мы это слово немецкое все годы и после войны). А потом и оправдание какое в том слове находили, в тех Бакгаузах, уже и всегда пустых для нас "промышляя": глазами, ногами да и руками бродили старательно повдоль стен и по углам запыленным, — когда охрану снимали после увоза мешков...
_ И Воробьи серые голодыми были… Не помнится уже, но кто-то из нас, пацанов товарных, изобрел эту ловушку для воробьев: два целых кирпича под небольшим углом соединишь на асфальте грязном в том складе огромном, а половинку кирпичную — в притык. А третий кирпич — на две палочки... И — зерно, какое ни есть, под кирпич тот бросишь... И немного вокруг, для прикорму… Редко, но ловились воробышки малые, тощие все одно и предельно. Костерок сразу же и разводили, недымный. И на костре том …жарили ИХ — на раз укусить. Но ведь что в человеке и малом непобедимо издревне — охота!.. Страсть эдакая, ГОЛОД повседневный и заглушающая.
_ Мысль происходила постоянно, когда, не знай и почему, просыпаешься вдруг ночью : "…может, и попался воробей?" НО: увидел я. Мефодий. …однажды: воробей несчастный, — одни косточки!.. — листиком лежит на щербатой половинке, кирпичной. Кровянисто расплющенный кирпичом верхним и тяжким! С тех пор — на всю жизнь осталось: не мог придавить, и ногою незнаемо как, даже и Муравья какого, на тропе таежной иль на камне каком — живого… Привычкою твердою стало: под ноги смотреть постоянно, даже и на асфальте городском… А в Тайге сибирской пригодилось-то как: за все года ни разу и не упал, споткнувшись о корень какой иль камень!
_ В 48-м году!.. Совсем и неожиданное. Произошло — подальше от глаз городских… Что ли. В июле: состав подали из вагонов товарных, двухосных, — к поляне нашего Товарного двора. Но какой-то он... СОСТАВ. Чистенький. Был: вагоны все свежезеленые; надписи "брутто" и "нетто", и "тормоз Матросова", и "40 тонн", — свежебелые!.. А в середине состава — даже и два пассажирских вагона…
_ И — Женщины!.. Прямоплечные, лицом и торжественные очень. Из автобусов медленно, осторожно повылазили… И чинно, эдак, бродить стали, — по асфальту щербатому площадки разгрузочной… Немки?! То были — живые. Которые аж из самой Германии понаехали, — встречать! Своих. …именно: поразили ОНИ нас, пацанов, плечами: ровные, прямые такие. ПЛЕЧИ их. В память и врезались,.. — как бы и правотой своей, ровной и гордой. А нам сразу и ясно было: подложили что-т, под платья свои, немецкие… И еще о какой-то ихней "правде" говорили нам те Плечи прегордые: "…мы, мол, и не вы. Хоть и победили нас. …отсталые, все равно. ВЫ." А потом и машины грузовые, …свежезеленые тоже, появились от ворот Товарного двора, нашего. Домой, в Германию, возвращались бывшие военно-Пленные. …а спустя и пол-часа гармошки губные запиликали!.. Весело. Но и жалость какую-то выводили, вроде бы, Губы те, еще и серые, — словно бы и не хотели те "немцы" возвращаться к себе. Домой…
_ МЫ-т. …пацаны Товарного двора. Вполне определенно помнили и год 43-й: шпалы позагаженные — ИМИ… И ЛАЙ, особенно злобный, собак-Овчарок наших, — от этой вот грузовой площадки летевший в уши детские… ТОГДА.
* * *
_ Участок земли — под картошку… Отец получил от Станции. Что помню? "Золото" как везу, с отцом, — который впереди против ветра упрямо вышагивал… Я ж, Мефка — СЫН старший, значит, толкаю как бы и носом,.. пониже, тачку с ванной старой, клеенкой драной едва и прикрытой. А и ЗАПАХ — в ноздри мои!.. Запах нутрянной — Города... Каким он был в той Яме выгребной. …теперь вот передо мной по ветру вздымается и в нутро мое ЭТО — всю дорогу долгую, да и пыльную…
— Картошка вкуснее будет! Сынок, — поворачивал иногда голову и плечо одно ко мне Отец, — постигай истину: все отходы жизни нашей и возвращаться к нам с пользой должны! Закон природы, значит. Он и есть...
_ По ветру те слова "философские" — первые в моей жизни на планете данной, в этом самом смысле — доносились откуда-то спереди и сверху немного, вместе с прядями и волнами запаха "золотого"... Спину отца родного я и не видел: капли пота и пыль дорожная в глазах плотными совсем становились…
_ А через год и. Мы, Фегасовы, и …разбогатели: поросенок у нас появился. Отец за нашей отдельнокаменной квартирой, в сторону забора заводского, соорудил и "катух" поросячий. Соседи из дома №7, тут же и возмутились:"За подвалом общим, — место баранам, да и свиньям!.."
— Не могу. Простите, пригляд нужен и ночью… А что запах какой будет, так бывало и хуже, — это Отец мой намекал на ЗАПАХИ барачные, что в немецком плену происходили…
_ Причина же и в другом была: не любил отец мой "принципов коллективизма". И никто, никогда, не смог бы заставить его даже поросенка одного, но своего, оставить в закутке даже и отдельном, но за общей изгородью.
_ В памяти моей, навсегда, — и другое: везу, уже и один, на тачке-коляске детской той же, большой БАК с бардой жидкой! А запах от нее, — особенный… Аппетитный же очень! Действительно вкусный запах: …парит, пока горячая барда, ежели жидкая сегодня и особо когда плещется в баке… А я толкаю или тащу ту тачку вперед и дальше… Но чтобы ветер все одно Запах тот — в мою сторону!.. И ДОМОЙ. Два - три раза в неделю, ранним утром и во всякую погоду … (Школа? С утра пораньше, — за бардой! Надо было часов в пять — в очередь, к заводу маслобойному, успеть! А потом и в школу было можно, — на самый первый урок ).
_ Эшелон с танками. С нашими!.. Новенькие Т-34. И — КВ… Гул и дым стояли над Поляной товарной… Тогда. Танки траками обдирали дерево платформ, — своим ходом ползли осторожно очень! Вниз, на землю травную… Созерцали-то первыми ТАНКИ. Наши. МЫ!.. Пацаны товарного двора! …поодаль стояли. Торжественно и молча.
_ Вот и зима, затем, особенно снежной выпала. НАМ. На санках покататься как не принято, даже и запрещено было, — по условиям жизни и существования на территории Товарного двора станции. Мало ли куда укатиться?.. Можно и под поезд проходящий… А что такое "лыжи"?! В школе, на картинке учебника и видели. А в живую, — нет… Но вот и он — следующий воинский Эшелон! Выгрузился. На другой день и МЫ, — с обходом…
— Мишка! ОНИ?
— …они - и - иш - ш. — Солидно прошипел сквозь зубы, сверкнул черным глазом. Мальцев. И добавил, — …берем. Ночью.
_ Я-т, дурень зеленый, выбрал себе какие поу - у - уже. А и про палки лыжные вообще не знал, что есть такие… Напрочь не подумал в ту ночь. А и Луны ж не было, — так, лампочка электрическая на столбе где-т и подальше. Охрану какую солдаты и не выставили. На высоченный бетонный забор вокруг Двора товарного понадеялись? Да ведь он же от НАС, пацанов двора товарного, ничего и не отгораживал: внутри ведь Мы жили, гуляли… Забор тот — от городских был. Как положено.
_ Короче, восемь пар лыж солдаты и не нашли, кому положено, в стопке той. Утром. Михаил Мальцев, как есть предводитель наш, взял себе ЛЫЖИ широкие, и с металлической окантовкой по краям да и с креплением пружинным. Как сам знал. …а как в этом смысле я, тогда: петли кожанные, одни, были на лыжах моих. "Сапицкая Будка" — это склон горный, пологий… За окраиной Города нашего да и на правом берегу Терека. Мишка "загребал" на лыжах класно: ноги твердо держал, палками работал, как бы и давно уже… У меня лыжное дело не пошло сразу: валенок в петле крутился, снег намерзал. Я падал. …Мишка одно, по-братски что ли, кричал нам:
— Не выставаляй палки перед собой!.. Кишки порве - о - … На вы - и - илет, — и красиво улетал вниз по склону.
_ С тех пор и не полюбились эти самые "лыжи", — неприятный осадок, душевный, остался во мне на всю жизнь: "…ворованные они были. Потому и не получалось у меня." А еще и мама укоряла долго очень: "БОГ. Он все видит… Грех ты, сынок, такой взял на душу свою. ГРЕХ-то какой!" Что я там врал маме, — где и когда лыжи добыл, и не помню. Вот.
Диапроектор
_ Тимофей?.. Не наш, "товарный", он был… Встретили мы его, однажды, на Сапицкой Будке, — стоял одиноко. Один. Сбоку, у склона лыжного… Взирал очень и тоскливо, вроде, — видя как мы выводим по склону снежному следы лыжные… Тимка жил "за бетонным забором" — вне пределов нашей территории. В большом, четырехэтажном доме жил. Квартира его была на третьем этаже аж!.. Мне-то, после его рассказов, виделись эти "этажи" и во сне даже... Было и завидно, вроде: к Небу поближе он, Тимоха!.. "И как это он на Этаже своем живет? Не боится ночью упасть," — даже и так думалось. Иногда.
_ Вот и дал Михаил Мальцев Тимохе тому "покататься на лыжах"… На моих, для начала. А в следующий раз, в продолжение лыжного следа своего и дальше, что ли? — Тимофей пригласил нас посмотреть, вечером, "стоячие картинки"… Цветные! И до странности крайней было мое ощущение поъема, ногами собственными, уже и на второй этаж! "Как это? Люди еще и живут где-т повыше этажа первого?!" — мысль шевелилась такая, помню,. когда ступенки с трудом перебирал вверх куда-то!.. А на третьем этаже уже и мурашки колючие щекотать коленки мои стали: нет, и не страх какой, — воспринимал я высоту свою первую как-то и особенно: воспарение мысленное к ожидаемому Цвету "картинок" тех и происходило во мне ТОГДА… Родители Тимофея и не удивились:
— Спасибо за лыжи. Чаю хотите?..
_ А сами на меня и не смотрят, вроде как и не знают что именно на моих лыжах были ноги Тимохины... Мы — трое нас, "товарно-дворовых" — присели скромно вокруг стола широкого. Тимофей выставил на стол какой-то аппарат, — с короткой трубой, стеклом прикрытой, и рамкой где-т сверху. В пластмассовом стаканчике, крышкой закупоренном только что, оказался рулончик… Плотно скрученный. "Совсем и не цветной," — очень и разочарованно подумалось мне.
— "Пленка" называется. А это — …диапроектор! Кино стоячее сейчас будем смотреть, — прошептал НАМ, как-то и успокаивающе, Тимофей.
_ Рулончик той пленки, концом одним щербатым, никак и не хотел вставляться в рамку свою! И кусок простыни сползал со спинки стула. НО!.. Вот и наконец-то, в темноте полной, на квадратное пятно световое что-то мутно-цветное и надвинулось.
— …наведем сейчас на резкость, — спокойно проговорил Тимофей-хозяин.
— "А. С. Пушкин, Сказка о рыбаке и рыбке", — зашевелил Витька-сцепка губами, и дальше глаза оставляя округло-широкими!..
_ Тимофей прокрутил еще барашек, сбоку. И!.. Берег синего моря. …сеть. Старик! …и — золотая Рыбка. На гребне волны морской!..
Мама Тимофея и чай нам уже поставила. А мы, которые башню "Пантеры" крутили и зимой и летом, коней солдатских видели!.. Лыжи …сперли (Было же такое!) МЫ. Каменно сидели, всяк на своем краешке стула. Про чай и не вспоминая. …следующую Сказку мне проворачивать разрешил. Тимофей. Который теперь стал нашим. Одно было обидно: Мишка Мальцев категорически отказался пойти с нами и во второй раз… К Тимохе — "на фильму".
— Я в настоящем Кино был!.. На прошлой неделе. В клубе-ВРЗ.
— Врешь! — вырвалось из губ моих, сразу и отверделых.
— Пш - ш - ш… Ты. …баран курдючный. В клубе-ВРЗ кино было. Повторяю: "Тарзан" трофейный…
_ Я и поник, взглядом: звали меня, на территории Двора товарного "курдюком", — может и потому как семья наша, уже и многодетная (братик Володя родился к тому времени) в бывшем коровнике все еще и проживала… Да и нет: в дошкольные года я же пас, каждое лето, на Поляне "стадо" овечье, семейное наше,.. — две овцы было, помню. И баран (отец очень и на приплод надеялся) у нас был опять …злой. Бодучий. Мама только через месяц, — после и второго нашего сидения в темноте той чужой, квартирной, у диапроектора, — …рубль, наконец, мне дала в "кино" сходить! Только и вспоминаю особо душевно — теперь и здесь, в Мире Ином: на щите крашенном, у дверей клубных, написано было крупно:" Веселые ребята"…
_ …"рожи" ушастые, прямо и боком, у меня почему-то лучше всех получались! На цистернах и вагонах, которые в отстое были, — на запасных путях Двора товарного… Мелом я их и рисовал... РОЖИ те! Огромно — куда рука моя малая и доставала… Бывало: весь состав цистерновый и уходил куда-т, под налив мазута свежего что ли, весь и разрисованный. Еще и фигурами разными.
_ Мишка Мальцев и выдал мне кликуху новую, с повышением:
— …"мазила" теперь будешь!
_ Это он ведь вспомнил о той Роже, особенно удачно — с разводами,.. мною намазанной мелом на округлом боку цистерны напополам и с мазутом… И кто еще имел право устанавливать звания такие? В нашей стае пацаньей... Отец-то Мишки был аж заместителем начальника всей Станции! А и кому ж еще было про мои особо-рисовальные способности рассказать… Отец мой родной, ремнем по заду голому, меня опять и выпорол!.. Однажды и до полос красных.
— Вагоны ж те к перрону подают!.. Пся ты, художник мой… Отца позоришь?!
_ А потом случилась совсем и дикая новость: Мальцев Михаил!.. И не родной оказался сын — тому "заместителю". …приехали, скромно-то как, настоящие родители его, — кабардинцы. Мишка-то, по-кавказски черный и гордый ТЫ наш, — "сыном приемным"! Оказался. …подкидыш, почти и значит. Именно ЭТО и потрясло все наши сознания пацаньи. Столько лет ОН. Главным среди нас и на всем Товарном дворе… БЫЛ.)
— Мазя - а - а… ЦИРК!.. Приехал, — неожиданно заорал Витька-сцепка в самое окно, ко мне.
_ Что означало: по второму пути, если от крайнего подъезда дома №7 считать, к первой грузовой площадке подают состав с клетками цирковых зверей!.. Медведи бурые, дрессированные (два или три), питон — обязательно (он и не в счет: МЫ-т …его и не увидим. Никогда). Обезьяны разные — дело обыденное. И. ЛЬВЫ!.. Один лев, или и с двумя тиграми, а? Был у нас на Товарном дворе такой "цирковой" ж/д состав каждые два - три года!.. Нет, запросто идешь себе по шпалам — вдоль площадки грузовой… А наверху, в клетках — ЗВЕРИ! Разные. …живые. Настоящие, значит. И гордость одолевает: "…пацаны городские и не видят, так вот близко — зверей. Наших." Охраны никакой, — кому они нужны, эти "цирковые"… Если и лошади когда: красивые, отборные, одной масти: чисто белые, редко черные, — так они ж день, другой на Поляне нашей травку щиплят, на привязи…
_ И вот опять: лошади красивые, звери почти и дикие. Дядька строгий для порядка — в нашу сторону:
— Не подходи к клеткам! Руку оторвет. …ЛЕВ.
_ А мы и так все знали давно: куда и как пройти… Ночью было страшно: не спали, считай и вообще, жители дома №7 и мы, — семья у забора… Только вот в сон войдешь как ни есть — РЫК в ночи Товарного двора!.. Утробно гулкий... "Как и в Африке," — рассказывали во Дворе нашем. …то ЛЕВ, естественно природно, территорию своей грузовой площадки. Устанавливал. …а Коровы наши — в мычание суматошное! И овцы блеют, и куры — по своему… И так вот всю ночь. И — три, четыре дня… Пока ШАТЕР цирковой не установят на площади, у базара Центрального. …летом, в июне где-то, Цирк передвижной именно эдак вот в Городе нашем и проявлялся.
_ Летом, значит: цистерны с рожами (от моей руки!..), львы и обезьяны… ИНОГДА. А весною, в марте, после не очень и сытной зимы, — подснежники… Главным делом у нас проходили. В Черный лес уходили МЫ: девчонки и пацаны Товарного двора… С ведероками и лукошками. …рано вставали, по такому случаю, — в четыре утра: увядали ОНИ быстро, Подснежники те лесные. …цветы первые, светло-фиолетовые собою. И нежный очень запах от них исходил, — даже и таинственно… Особо, когда в лесу вдыхаешь тот ЗАПАХ природный, — но как бы и крадешь чего у покупателей будущих, возможных… А вечером того же дня кто нибудь другой в семье (старшая сестра Нина у меня была) подснежники те,.. уже и в кулечках бумажных, ниточкой перевязанных, — на проспект Мира…
— Кому подснежники!.. — слышались крики детские тут и подальше где на аллее центральной, проспекта…
_ Я. Мефодий… Не умел, не переносил просто — душою — всякую и разную торговлю. А и пришлось, однажды — весною, на тот пропект — с тазиком, в котором кулечки были, с подснежниками (Нина, сестра, заболела)… Все бы и ничего, когда вдвоем как-то …кричишь, зовешь покупателя. НО. Сразу меня, Мефа, одного оставили — с тазиком, где цветы лежали. "Они ж быстро вянут. Продавать надо," — мысль эдакая буравила где-т в голове моей. …вот и выдавил я первый крик свой, продажный: "…кому? Подснеж - ни - ки?.." С трудом предельным прокричал… Я. Три раза всего, но два кулечка все ж и продав кому-то. И домой побрел, сразу и подавленный осознанием факта: "...подснежники мои и повяли. Зачем и набрал их в лесу?" Вот это самое первое ощущения — стыда, что ли. Или иного какого стеснения?.. В памяти навсегда и осталось. А так… Следующей весной, постарше когда был:
— Кому подснежники!.. — орал уже и громко.
— …сколько стоят? — иногда кто-то и спрашивал.
— А десять копеек,.. — отвечал совсем и радостно.
_ Рубль, полтора,.. — уже и темноте вечерней, — в кармане крепко сжимая, бежишь через весь город домой… На станцию, — на Товарный двор, значит. …маме отдашь тот Рубль Заработанный (и слезинка радостная — по щеке-то ее!.. И она, МАМА:
— В кино, вот, сходил бы. Да грех это большой — для души нашей! Нельзя в Кино. Что и покажут…
_ Нет, это я такой вот удался, — стеснительный по части торговой… Вообще-то, бабка родная (мать отцова), — коренная одесситка была. На Привозе… (там ее дед Кирилл, цыган бессарабский и углядел, красавицу). "Ген" торговый стороной обошел меня, слава Богу… А сама страсть к рынку передалась от Бабушки той гораздо позже, возродилась в сознании сестры моей, младшей: в годы свои молодые и гораздо позже, и в зрелой жизни она пропадала просто на рынке...
_ А я каким был?.. "Сказание о нартах" узрел, однажды, в библиотеке городской. ЭПОС осетинский. Что в Памяти душевной и осталось?.. Сегодня — на горе Столовой. Имя одно: "Урызмаг" — герой, вроде и главный, в том Сказании… Нет — и еще: картинки книжные, ТАМ!.. Кони могучие, богатыри осетинские с мечами и щитами… И — главное: ГОРЫ… Горы мои родные: скалы твердые, теплые в лучах Солнца и в те века древние... Вершины снежные недоступными видились. Но Взгляд притягивали… И переводили самое душу мою к Небу… Навсегда. С мыслью: "__________ …взойти бы на Вершину эту! Достить-то как? МИР вокруг и выше увидеть бы — подальше куда…"
* * *
_ "Кони табунные стучат копытами о деревянные полы вагонов, морды показывают и наружу, в приоткрытые двери, — рвутся как на свободу… На поляну нашу! " — эти Образы и звуки были и остались особенно заветными в Памяти моей. Эшелон коней! Один раз в три года, но приходил… И мы его ждали как-то и трепетно: "…вот и Поле наше, товарное, обносят жердями! Солдаты."…МЫ. Сразу и "врубались":
— КОНИ!!.. Скоро.
_ И когда эшелон приходил!.. Да и стоял почему-то долго: два или три часа… А кони били копытами в двери вагонные, — свежую зелень травы, что ли чуя?.. Нам было их, коней, и жалко очень… И приставали с вопросами к солдатам: когда же выгрузка?..
_ День один или два ИМ, лошадям свежим — из деревни, и давали поразмяться. На Поляне нашей… Бывало, и "родео" начиналось, потешное: присматривался жеребец покрепче… Молодой солдат подходил сам — с коркой хлеба. А второй,с другой стороны-то, и набрасывал петлю веревочную на шею Коня дикого, и уздечку норовил набросить. СОЛДАТ. А Конь вертел головой, фыркал, крутился… Не давался. Необъезженный — табунный.
_ И подходили, мелко переступая сапогами, еще двое, трое солдат. А первый, с коркой хлеба который был все еще, — на спину! Животом. И начиналось!.. Кто сколько усидит. На спине, значит, конской — необъезженной…
_ …появлялся. Старшина.
— Сидоров!.. Два наряда вне очереди.
— …и за что? Товарищ старшина. Все одно ж в части объезжать придется.
— Мы... Учебы и проходим, привыкаем так, — гундели и те двое-трое. Из очереди солдатской.
— Не по инструкции!. И седла нет. Что ведет к самовольной травме конечностей. …твоих, Сидоров! От коня отойди, говорю! Мать твою. Комвзвода идет!
_ А через пару, другую, дней открывались ворота с территории двора Товарного! И угоняли табун, считай и дикий, тот… По дороге пыльной, — в даль, нам и неведомую… И через неделю, может, обязательно приходил и состав "соломенный": открытые платформы, груженные пирамидами прессованных тюков. СОЛОМЫ. "…сена свежего для коней тех? И не помню, " — подумалось. Памятно — душе Мефодия Евдокимовича.
_ …тихо и плавно парила Она, ДУША небесная, ...энерго-Сущностью своей свежей, да над Поляной Детства своего: …образы, силуэты и тени, даже, — Коней тех, проявлялись и бродили, затем. Пред Сознанием душевным, и далее…
_ Малого видел, себя... МЕФОДИЙ ЕВДОКИМОВИЧ. И друзей своих — "пацанов товарных"… А КОНИ?! Они, опять и снова, травку зеленую как бы и щипали… Образно безмолвно вздрагивали спинами, крутили хвостами, кони те — мух отгоняя, что ли... Лица солдат и не проявлялись в Сознании, почему-то. "…коней, что ли, обижали те Солдаты? ТОГДА. А и не помню."
_ Далее вот и увидел себя я. МЕФ. …ползущим по лазу-ходу, меж тюками соломы. В темноте полной. А за воротник и за уши труха колючая сыпалась… Однако задача была: догнать, и не заблукав где в боковом лазе, Витьку-сцепку! …после Коней, эти самые "лазы-хода" соломенные были особенным удовольствием: Солнце-то жарило макушку как в июле-августе, на Кавказе! А в глубинах соломенных прохладно совсем было, и пахло …вкусно. ХЛЕБОМ. …соломой пшеничной иль ржаной. И не так пусто-голодно было в желудке.
_ Промысел "товарно-вагонный", …наш — в годы войны и после — негласным подспорьем оставался для семей железнодорожных, особо и эдак вот проживающих на территории товарного двора: вагоны уходили со станции более чистыми, даже и ухоженными, — ногами и руками, и пальцами… Отец - кормилец?.. ОН. После войны совсем больным был, — после плена у немцев, да еще и года войны… (Не помню уже, — даже и здесь, в Мире Ином, духовном, — кем он и где после 45 года работал…) НО. К примеру, ежели и вспомнить… по рассказам Мамы: в сороковом году, после того как мне родится случилось, отец год лагеря схлопотал, — за такую же "уборочно-подметальную" работу: пол-мешка пшеницы — по углам да щелям вагонным понасметал… Статья была за "воровство" такое. А дальше: ВОЙНА… (Так вот и получилась: первые пять лет жизни ОТЦА своего и не знал, — не ощущал я, Мефодий, даже и душевно).
_ …ангел Памяти:
__________— Мысле-провал образовался ТОГДА в душе твоей! МЕФОДИЙ-землянин. Любовь и Понимание в сторону Отца и не сложились, в основе.
ангел Чувства:"__________…именно: "МЕФ" данный лишенным остался — на всю последующую Жизнь — душевного мысле-Контакта с Отцом своим! Ибо самые живые, истинно глубинные энерго-Чувства — и повсеместно во Вселенной!.. — в первые пять лет Бытия Живого… И формируются."
ангел-Созерцатель:
__________ — Обыденный, крайне, пример. Неполного становления …малого Человека Земного, — в условиях военного Конфликта.
_ В апреле 1947 года в городе Орджоникидзе серые стопочки Барды твердо-формованной появились... На рынке местном. (Не знаете, что такое "барда"? А это просто же: отходы подсолнечного и проче-зернового производства… Масло всякое предельно когда выдавлено — ЖМЫХ и остается… А почему народ голодный "бардой" называл это? Мстительно, может. Не ведаю ныне. Карточки на хлеб?! ОНИ, вроде, и с 46 года были у нас… Не помню. Выстрелы в памяти остались после зимы той — происходили частые ВЫСТРЕЛЫ ружейные, вечерами да и днем настоящие в Городе нашем: бездомные кошки и собаки, вороны — все ОНИ в пищу пошли… В смысле проблемы повседневной: как и чем детей накормить бы? Одно оставалось, прочно — для, детей Отца нашего: молитва материнская, вечерняя... Да и присказка светлая, погромче — в нашу сторону:
— Бог даст день,.. даст и пищу.
_ Сами-то МЫ, пацаны Товарного двора, Акацию любили… Весною-то, — и сколько же цветов ее съедали!.. Помногу цветов тех по весне съедали. …а по дереву старому да и высокому трудно как было пролезать куда и повыше, — по ветвям, где кустиков цветочных поболе было, — еще и колючки страшные встречали… На ветвях
той Акации! И обрывались иногда, судорожно цепляясь голодными пальцами и за те Колючки! Сладкая вкусом своим, но иногда и терпкая странно — с казявкой какой "мясной", жевалась быстро… Тогда и голод сам собою и проходил…
_ Зерно какое: пшеницу, рожь иль просо, — все одно завозили ж/д транспортом голодающему Населению города. Мешки складировали в тех самых "бокгаузах" (с отвращением явным произносили мы это слово немецкое все годы и после войны). А потом и оправдание какое в том слове находили, в тех Бакгаузах, уже и всегда пустых для нас "промышляя": глазами, ногами да и руками бродили старательно повдоль стен и по углам запыленным, — когда охрану снимали после увоза мешков...
_ И Воробьи серые голодыми были… Не помнится уже, но кто-то из нас, пацанов товарных, изобрел эту ловушку для воробьев: два целых кирпича под небольшим углом соединишь на асфальте грязном в том складе огромном, а половинку кирпичную — в притык. А третий кирпич — на две палочки... И — зерно, какое ни есть, под кирпич тот бросишь... И немного вокруг, для прикорму… Редко, но ловились воробышки малые, тощие все одно и предельно. Костерок сразу же и разводили, недымный. И на костре том …жарили ИХ — на раз укусить. Но ведь что в человеке и малом непобедимо издревне — охота!.. Страсть эдакая, ГОЛОД повседневный и заглушающая.
_ Мысль происходила постоянно, когда, не знай и почему, просыпаешься вдруг ночью : "…может, и попался воробей?" НО: увидел я. Мефодий. …однажды: воробей несчастный, — одни косточки!.. — листиком лежит на щербатой половинке, кирпичной. Кровянисто расплющенный кирпичом верхним и тяжким! С тех пор — на всю жизнь осталось: не мог придавить, и ногою незнаемо как, даже и Муравья какого, на тропе таежной иль на камне каком — живого… Привычкою твердою стало: под ноги смотреть постоянно, даже и на асфальте городском… А в Тайге сибирской пригодилось-то как: за все года ни разу и не упал, споткнувшись о корень какой иль камень!
_ В 48-м году!.. Совсем и неожиданное. Произошло — подальше от глаз городских… Что ли. В июле: состав подали из вагонов товарных, двухосных, — к поляне нашего Товарного двора. Но какой-то он... СОСТАВ. Чистенький. Был: вагоны все свежезеленые; надписи "брутто" и "нетто", и "тормоз Матросова", и "40 тонн", — свежебелые!.. А в середине состава — даже и два пассажирских вагона…
_ И — Женщины!.. Прямоплечные, лицом и торжественные очень. Из автобусов медленно, осторожно повылазили… И чинно, эдак, бродить стали, — по асфальту щербатому площадки разгрузочной… Немки?! То были — живые. Которые аж из самой Германии понаехали, — встречать! Своих. …именно: поразили ОНИ нас, пацанов, плечами: ровные, прямые такие. ПЛЕЧИ их. В память и врезались,.. — как бы и правотой своей, ровной и гордой. А нам сразу и ясно было: подложили что-т, под платья свои, немецкие… И еще о какой-то ихней "правде" говорили нам те Плечи прегордые: "…мы, мол, и не вы. Хоть и победили нас. …отсталые, все равно. ВЫ." А потом и машины грузовые, …свежезеленые тоже, появились от ворот Товарного двора, нашего. Домой, в Германию, возвращались бывшие военно-Пленные. …а спустя и пол-часа гармошки губные запиликали!.. Весело. Но и жалость какую-то выводили, вроде бы, Губы те, еще и серые, — словно бы и не хотели те "немцы" возвращаться к себе. Домой…
_ МЫ-т. …пацаны Товарного двора. Вполне определенно помнили и год 43-й: шпалы позагаженные — ИМИ… И ЛАЙ, особенно злобный, собак-Овчарок наших, — от этой вот грузовой площадки летевший в уши детские… ТОГДА.
* * *
_ Участок земли — под картошку… Отец получил от Станции. Что помню? "Золото" как везу, с отцом, — который впереди против ветра упрямо вышагивал… Я ж, Мефка — СЫН старший, значит, толкаю как бы и носом,.. пониже, тачку с ванной старой, клеенкой драной едва и прикрытой. А и ЗАПАХ — в ноздри мои!.. Запах нутрянной — Города... Каким он был в той Яме выгребной. …теперь вот передо мной по ветру вздымается и в нутро мое ЭТО — всю дорогу долгую, да и пыльную…
— Картошка вкуснее будет! Сынок, — поворачивал иногда голову и плечо одно ко мне Отец, — постигай истину: все отходы жизни нашей и возвращаться к нам с пользой должны! Закон природы, значит. Он и есть...
_ По ветру те слова "философские" — первые в моей жизни на планете данной, в этом самом смысле — доносились откуда-то спереди и сверху немного, вместе с прядями и волнами запаха "золотого"... Спину отца родного я и не видел: капли пота и пыль дорожная в глазах плотными совсем становились…
_ А через год и. Мы, Фегасовы, и …разбогатели: поросенок у нас появился. Отец за нашей отдельнокаменной квартирой, в сторону забора заводского, соорудил и "катух" поросячий. Соседи из дома №7, тут же и возмутились:"За подвалом общим, — место баранам, да и свиньям!.."
— Не могу. Простите, пригляд нужен и ночью… А что запах какой будет, так бывало и хуже, — это Отец мой намекал на ЗАПАХИ барачные, что в немецком плену происходили…
_ Причина же и в другом была: не любил отец мой "принципов коллективизма". И никто, никогда, не смог бы заставить его даже поросенка одного, но своего, оставить в закутке даже и отдельном, но за общей изгородью.
_ В памяти моей, навсегда, — и другое: везу, уже и один, на тачке-коляске детской той же, большой БАК с бардой жидкой! А запах от нее, — особенный… Аппетитный же очень! Действительно вкусный запах: …парит, пока горячая барда, ежели жидкая сегодня и особо когда плещется в баке… А я толкаю или тащу ту тачку вперед и дальше… Но чтобы ветер все одно Запах тот — в мою сторону!.. И ДОМОЙ. Два - три раза в неделю, ранним утром и во всякую погоду … (Школа? С утра пораньше, — за бардой! Надо было часов в пять — в очередь, к заводу маслобойному, успеть! А потом и в школу было можно, — на самый первый урок ).
_ Эшелон с танками. С нашими!.. Новенькие Т-34. И — КВ… Гул и дым стояли над Поляной товарной… Тогда. Танки траками обдирали дерево платформ, — своим ходом ползли осторожно очень! Вниз, на землю травную… Созерцали-то первыми ТАНКИ. Наши. МЫ!.. Пацаны товарного двора! …поодаль стояли. Торжественно и молча.
_ Вот и зима, затем, особенно снежной выпала. НАМ. На санках покататься как не принято, даже и запрещено было, — по условиям жизни и существования на территории Товарного двора станции. Мало ли куда укатиться?.. Можно и под поезд проходящий… А что такое "лыжи"?! В школе, на картинке учебника и видели. А в живую, — нет… Но вот и он — следующий воинский Эшелон! Выгрузился. На другой день и МЫ, — с обходом…
— Мишка! ОНИ?
— …они - и - иш - ш. — Солидно прошипел сквозь зубы, сверкнул черным глазом. Мальцев. И добавил, — …берем. Ночью.
_ Я-т, дурень зеленый, выбрал себе какие поу - у - уже. А и про палки лыжные вообще не знал, что есть такие… Напрочь не подумал в ту ночь. А и Луны ж не было, — так, лампочка электрическая на столбе где-т и подальше. Охрану какую солдаты и не выставили. На высоченный бетонный забор вокруг Двора товарного понадеялись? Да ведь он же от НАС, пацанов двора товарного, ничего и не отгораживал: внутри ведь Мы жили, гуляли… Забор тот — от городских был. Как положено.
_ Короче, восемь пар лыж солдаты и не нашли, кому положено, в стопке той. Утром. Михаил Мальцев, как есть предводитель наш, взял себе ЛЫЖИ широкие, и с металлической окантовкой по краям да и с креплением пружинным. Как сам знал. …а как в этом смысле я, тогда: петли кожанные, одни, были на лыжах моих. "Сапицкая Будка" — это склон горный, пологий… За окраиной Города нашего да и на правом берегу Терека. Мишка "загребал" на лыжах класно: ноги твердо держал, палками работал, как бы и давно уже… У меня лыжное дело не пошло сразу: валенок в петле крутился, снег намерзал. Я падал. …Мишка одно, по-братски что ли, кричал нам:
— Не выставаляй палки перед собой!.. Кишки порве - о - … На вы - и - илет, — и красиво улетал вниз по склону.
_ С тех пор и не полюбились эти самые "лыжи", — неприятный осадок, душевный, остался во мне на всю жизнь: "…ворованные они были. Потому и не получалось у меня." А еще и мама укоряла долго очень: "БОГ. Он все видит… Грех ты, сынок, такой взял на душу свою. ГРЕХ-то какой!" Что я там врал маме, — где и когда лыжи добыл, и не помню. Вот.
Диапроектор
_ Тимофей?.. Не наш, "товарный", он был… Встретили мы его, однажды, на Сапицкой Будке, — стоял одиноко. Один. Сбоку, у склона лыжного… Взирал очень и тоскливо, вроде, — видя как мы выводим по склону снежному следы лыжные… Тимка жил "за бетонным забором" — вне пределов нашей территории. В большом, четырехэтажном доме жил. Квартира его была на третьем этаже аж!.. Мне-то, после его рассказов, виделись эти "этажи" и во сне даже... Было и завидно, вроде: к Небу поближе он, Тимоха!.. "И как это он на Этаже своем живет? Не боится ночью упасть," — даже и так думалось. Иногда.
_ Вот и дал Михаил Мальцев Тимохе тому "покататься на лыжах"… На моих, для начала. А в следующий раз, в продолжение лыжного следа своего и дальше, что ли? — Тимофей пригласил нас посмотреть, вечером, "стоячие картинки"… Цветные! И до странности крайней было мое ощущение поъема, ногами собственными, уже и на второй этаж! "Как это? Люди еще и живут где-т повыше этажа первого?!" — мысль шевелилась такая, помню,. когда ступенки с трудом перебирал вверх куда-то!.. А на третьем этаже уже и мурашки колючие щекотать коленки мои стали: нет, и не страх какой, — воспринимал я высоту свою первую как-то и особенно: воспарение мысленное к ожидаемому Цвету "картинок" тех и происходило во мне ТОГДА… Родители Тимофея и не удивились:
— Спасибо за лыжи. Чаю хотите?..
_ А сами на меня и не смотрят, вроде как и не знают что именно на моих лыжах были ноги Тимохины... Мы — трое нас, "товарно-дворовых" — присели скромно вокруг стола широкого. Тимофей выставил на стол какой-то аппарат, — с короткой трубой, стеклом прикрытой, и рамкой где-т сверху. В пластмассовом стаканчике, крышкой закупоренном только что, оказался рулончик… Плотно скрученный. "Совсем и не цветной," — очень и разочарованно подумалось мне.
— "Пленка" называется. А это — …диапроектор! Кино стоячее сейчас будем смотреть, — прошептал НАМ, как-то и успокаивающе, Тимофей.
_ Рулончик той пленки, концом одним щербатым, никак и не хотел вставляться в рамку свою! И кусок простыни сползал со спинки стула. НО!.. Вот и наконец-то, в темноте полной, на квадратное пятно световое что-то мутно-цветное и надвинулось.
— …наведем сейчас на резкость, — спокойно проговорил Тимофей-хозяин.
— "А. С. Пушкин, Сказка о рыбаке и рыбке", — зашевелил Витька-сцепка губами, и дальше глаза оставляя округло-широкими!..
_ Тимофей прокрутил еще барашек, сбоку. И!.. Берег синего моря. …сеть. Старик! …и — золотая Рыбка. На гребне волны морской!..
Мама Тимофея и чай нам уже поставила. А мы, которые башню "Пантеры" крутили и зимой и летом, коней солдатских видели!.. Лыжи …сперли (Было же такое!) МЫ. Каменно сидели, всяк на своем краешке стула. Про чай и не вспоминая. …следующую Сказку мне проворачивать разрешил. Тимофей. Который теперь стал нашим. Одно было обидно: Мишка Мальцев категорически отказался пойти с нами и во второй раз… К Тимохе — "на фильму".
— Я в настоящем Кино был!.. На прошлой неделе. В клубе-ВРЗ.
— Врешь! — вырвалось из губ моих, сразу и отверделых.
— Пш - ш - ш… Ты. …баран курдючный. В клубе-ВРЗ кино было. Повторяю: "Тарзан" трофейный…
_ Я и поник, взглядом: звали меня, на территории Двора товарного "курдюком", — может и потому как семья наша, уже и многодетная (братик Володя родился к тому времени) в бывшем коровнике все еще и проживала… Да и нет: в дошкольные года я же пас, каждое лето, на Поляне "стадо" овечье, семейное наше,.. — две овцы было, помню. И баран (отец очень и на приплод надеялся) у нас был опять …злой. Бодучий. Мама только через месяц, — после и второго нашего сидения в темноте той чужой, квартирной, у диапроектора, — …рубль, наконец, мне дала в "кино" сходить! Только и вспоминаю особо душевно — теперь и здесь, в Мире Ином: на щите крашенном, у дверей клубных, написано было крупно:" Веселые ребята"…
_ …"рожи" ушастые, прямо и боком, у меня почему-то лучше всех получались! На цистернах и вагонах, которые в отстое были, — на запасных путях Двора товарного… Мелом я их и рисовал... РОЖИ те! Огромно — куда рука моя малая и доставала… Бывало: весь состав цистерновый и уходил куда-т, под налив мазута свежего что ли, весь и разрисованный. Еще и фигурами разными.
_ Мишка Мальцев и выдал мне кликуху новую, с повышением:
— …"мазила" теперь будешь!
_ Это он ведь вспомнил о той Роже, особенно удачно — с разводами,.. мною намазанной мелом на округлом боку цистерны напополам и с мазутом… И кто еще имел право устанавливать звания такие? В нашей стае пацаньей... Отец-то Мишки был аж заместителем начальника всей Станции! А и кому ж еще было про мои особо-рисовальные способности рассказать… Отец мой родной, ремнем по заду голому, меня опять и выпорол!.. Однажды и до полос красных.
— Вагоны ж те к перрону подают!.. Пся ты, художник мой… Отца позоришь?!
_ А потом случилась совсем и дикая новость: Мальцев Михаил!.. И не родной оказался сын — тому "заместителю". …приехали, скромно-то как, настоящие родители его, — кабардинцы. Мишка-то, по-кавказски черный и гордый ТЫ наш, — "сыном приемным"! Оказался. …подкидыш, почти и значит. Именно ЭТО и потрясло все наши сознания пацаньи. Столько лет ОН. Главным среди нас и на всем Товарном дворе… БЫЛ.)
— Мазя - а - а… ЦИРК!.. Приехал, — неожиданно заорал Витька-сцепка в самое окно, ко мне.
_ Что означало: по второму пути, если от крайнего подъезда дома №7 считать, к первой грузовой площадке подают состав с клетками цирковых зверей!.. Медведи бурые, дрессированные (два или три), питон — обязательно (он и не в счет: МЫ-т …его и не увидим. Никогда). Обезьяны разные — дело обыденное. И. ЛЬВЫ!.. Один лев, или и с двумя тиграми, а? Был у нас на Товарном дворе такой "цирковой" ж/д состав каждые два - три года!.. Нет, запросто идешь себе по шпалам — вдоль площадки грузовой… А наверху, в клетках — ЗВЕРИ! Разные. …живые. Настоящие, значит. И гордость одолевает: "…пацаны городские и не видят, так вот близко — зверей. Наших." Охраны никакой, — кому они нужны, эти "цирковые"… Если и лошади когда: красивые, отборные, одной масти: чисто белые, редко черные, — так они ж день, другой на Поляне нашей травку щиплят, на привязи…
_ И вот опять: лошади красивые, звери почти и дикие. Дядька строгий для порядка — в нашу сторону:
— Не подходи к клеткам! Руку оторвет. …ЛЕВ.
_ А мы и так все знали давно: куда и как пройти… Ночью было страшно: не спали, считай и вообще, жители дома №7 и мы, — семья у забора… Только вот в сон войдешь как ни есть — РЫК в ночи Товарного двора!.. Утробно гулкий... "Как и в Африке," — рассказывали во Дворе нашем. …то ЛЕВ, естественно природно, территорию своей грузовой площадки. Устанавливал. …а Коровы наши — в мычание суматошное! И овцы блеют, и куры — по своему… И так вот всю ночь. И — три, четыре дня… Пока ШАТЕР цирковой не установят на площади, у базара Центрального. …летом, в июне где-то, Цирк передвижной именно эдак вот в Городе нашем и проявлялся.
_ Летом, значит: цистерны с рожами (от моей руки!..), львы и обезьяны… ИНОГДА. А весною, в марте, после не очень и сытной зимы, — подснежники… Главным делом у нас проходили. В Черный лес уходили МЫ: девчонки и пацаны Товарного двора… С ведероками и лукошками. …рано вставали, по такому случаю, — в четыре утра: увядали ОНИ быстро, Подснежники те лесные. …цветы первые, светло-фиолетовые собою. И нежный очень запах от них исходил, — даже и таинственно… Особо, когда в лесу вдыхаешь тот ЗАПАХ природный, — но как бы и крадешь чего у покупателей будущих, возможных… А вечером того же дня кто нибудь другой в семье (старшая сестра Нина у меня была) подснежники те,.. уже и в кулечках бумажных, ниточкой перевязанных, — на проспект Мира…
— Кому подснежники!.. — слышались крики детские тут и подальше где на аллее центральной, проспекта…
_ Я. Мефодий… Не умел, не переносил просто — душою — всякую и разную торговлю. А и пришлось, однажды — весною, на тот пропект — с тазиком, в котором кулечки были, с подснежниками (Нина, сестра, заболела)… Все бы и ничего, когда вдвоем как-то …кричишь, зовешь покупателя. НО. Сразу меня, Мефа, одного оставили — с тазиком, где цветы лежали. "Они ж быстро вянут. Продавать надо," — мысль эдакая буравила где-т в голове моей. …вот и выдавил я первый крик свой, продажный: "…кому? Подснеж - ни - ки?.." С трудом предельным прокричал… Я. Три раза всего, но два кулечка все ж и продав кому-то. И домой побрел, сразу и подавленный осознанием факта: "...подснежники мои и повяли. Зачем и набрал их в лесу?" Вот это самое первое ощущения — стыда, что ли. Или иного какого стеснения?.. В памяти навсегда и осталось. А так… Следующей весной, постарше когда был:
— Кому подснежники!.. — орал уже и громко.
— …сколько стоят? — иногда кто-то и спрашивал.
— А десять копеек,.. — отвечал совсем и радостно.
_ Рубль, полтора,.. — уже и темноте вечерней, — в кармане крепко сжимая, бежишь через весь город домой… На станцию, — на Товарный двор, значит. …маме отдашь тот Рубль Заработанный (и слезинка радостная — по щеке-то ее!.. И она, МАМА:
— В кино, вот, сходил бы. Да грех это большой — для души нашей! Нельзя в Кино. Что и покажут…
_ Нет, это я такой вот удался, — стеснительный по части торговой… Вообще-то, бабка родная (мать отцова), — коренная одесситка была. На Привозе… (там ее дед Кирилл, цыган бессарабский и углядел, красавицу). "Ген" торговый стороной обошел меня, слава Богу… А сама страсть к рынку передалась от Бабушки той гораздо позже, возродилась в сознании сестры моей, младшей: в годы свои молодые и гораздо позже, и в зрелой жизни она пропадала просто на рынке...
_ А я каким был?.. "Сказание о нартах" узрел, однажды, в библиотеке городской. ЭПОС осетинский. Что в Памяти душевной и осталось?.. Сегодня — на горе Столовой. Имя одно: "Урызмаг" — герой, вроде и главный, в том Сказании… Нет — и еще: картинки книжные, ТАМ!.. Кони могучие, богатыри осетинские с мечами и щитами… И — главное: ГОРЫ… Горы мои родные: скалы твердые, теплые в лучах Солнца и в те века древние... Вершины снежные недоступными видились. Но Взгляд притягивали… И переводили самое душу мою к Небу… Навсегда. С мыслью: "__________ …взойти бы на Вершину эту! Достить-то как? МИР вокруг и выше увидеть бы — подальше куда…"
* * *
_ "Кони табунные стучат копытами о деревянные полы вагонов, морды показывают и наружу, в приоткрытые двери, — рвутся как на свободу… На поляну нашу! " — эти Образы и звуки были и остались особенно заветными в Памяти моей. Эшелон коней! Один раз в три года, но приходил… И мы его ждали как-то и трепетно: "…вот и Поле наше, товарное, обносят жердями! Солдаты."…МЫ. Сразу и "врубались":
— КОНИ!!.. Скоро.
_ И когда эшелон приходил!.. Да и стоял почему-то долго: два или три часа… А кони били копытами в двери вагонные, — свежую зелень травы, что ли чуя?.. Нам было их, коней, и жалко очень… И приставали с вопросами к солдатам: когда же выгрузка?..
_ День один или два ИМ, лошадям свежим — из деревни, и давали поразмяться. На Поляне нашей… Бывало, и "родео" начиналось, потешное: присматривался жеребец покрепче… Молодой солдат подходил сам — с коркой хлеба. А второй,с другой стороны-то, и набрасывал петлю веревочную на шею Коня дикого, и уздечку норовил набросить. СОЛДАТ. А Конь вертел головой, фыркал, крутился… Не давался. Необъезженный — табунный.
_ И подходили, мелко переступая сапогами, еще двое, трое солдат. А первый, с коркой хлеба который был все еще, — на спину! Животом. И начиналось!.. Кто сколько усидит. На спине, значит, конской — необъезженной…
_ …появлялся. Старшина.
— Сидоров!.. Два наряда вне очереди.
— …и за что? Товарищ старшина. Все одно ж в части объезжать придется.
— Мы... Учебы и проходим, привыкаем так, — гундели и те двое-трое. Из очереди солдатской.
— Не по инструкции!. И седла нет. Что ведет к самовольной травме конечностей. …твоих, Сидоров! От коня отойди, говорю! Мать твою. Комвзвода идет!
_ А через пару, другую, дней открывались ворота с территории двора Товарного! И угоняли табун, считай и дикий, тот… По дороге пыльной, — в даль, нам и неведомую… И через неделю, может, обязательно приходил и состав "соломенный": открытые платформы, груженные пирамидами прессованных тюков. СОЛОМЫ. "…сена свежего для коней тех? И не помню, " — подумалось. Памятно — душе Мефодия Евдокимовича.
_ …тихо и плавно парила Она, ДУША небесная, ...энерго-Сущностью своей свежей, да над Поляной Детства своего: …образы, силуэты и тени, даже, — Коней тех, проявлялись и бродили, затем. Пред Сознанием душевным, и далее…
_ Малого видел, себя... МЕФОДИЙ ЕВДОКИМОВИЧ. И друзей своих — "пацанов товарных"… А КОНИ?! Они, опять и снова, травку зеленую как бы и щипали… Образно безмолвно вздрагивали спинами, крутили хвостами, кони те — мух отгоняя, что ли... Лица солдат и не проявлялись в Сознании, почему-то. "…коней, что ли, обижали те Солдаты? ТОГДА. А и не помню."
_ Далее вот и увидел себя я. МЕФ. …ползущим по лазу-ходу, меж тюками соломы. В темноте полной. А за воротник и за уши труха колючая сыпалась… Однако задача была: догнать, и не заблукав где в боковом лазе, Витьку-сцепку! …после Коней, эти самые "лазы-хода" соломенные были особенным удовольствием: Солнце-то жарило макушку как в июле-августе, на Кавказе! А в глубинах соломенных прохладно совсем было, и пахло …вкусно. ХЛЕБОМ. …соломой пшеничной иль ржаной. И не так пусто-голодно было в желудке.