Наступило ещё одно утро такое же серое, как и последние три. По-прежнему хотелось, есть, есть и ещё раз есть казалось, все остальные мысли умерли голодной смертью, и лишь эта стояла одиноким почерневшим памятником на их пустынном кладбище. Пришлось предпринять дьявольское усилие над собой, чтобы из-гнать её прочь из головы.
«Нужно идти,– Лихорадочно диктовало сознание, - тебя ждут!».
Шаг за шагом, опираясь на палку, он шёл через дебри унылой тайги. На уровне ни то шестого чувства, ни то звериного инстинкта, что выработался за эти дни, он предвидел опасность. Груздев оглянулся назад и машинально достал нож. Вскоре поя¬вился виновник волнения - это был медведь. Такой же злой и го¬лодный. Что потревожило его сон, знает только сам бог, а вот то, что он решил отобедать человеком тут гадалке ходить не нужно. Да и сам странник не прочь был отведывать медвежатины. Один вцепился в рукоять ножа, другой оскалился каждый решил до¬рого отдать свою жизнь, ведь на кону была долгожданная пища.
Их взгляды пересеклись, и между ними завязалась психо¬логическая атака, оба пытливо изучали друг друга, ища слабое место противника. Шаг за шагом сближал их.
Вот медведь пригнул голову, издал глухой рык и сделал хитрый выпад влево но, сделав пару прыжков, резко развернулся и прыгнул на Дмитрия. Тот, не ожидая такого подвоха со сто¬роны, от столь крупного зверя, хотел уклониться, но как назло ноги заплелись, и он упал. Возможно, это спасло ему жизнь, так как медведь перелетел через него и, не удержавшись от прыжка, кубарем покатился. Какое-то время каждый из них лежал не в состояние подняться, потому что любое движение давалось с ти¬таническим усилием после голодной поры.
Дмитрий почувствовал жгучую боль на левом предплечье. Он глянул на руку и обнаружил глубокую рану: по всёй видимо¬сти инстинкт самосохранение подействовал и сам того не заме¬чая, прикрыл голову от смертельного удара. Груздев сообразил быстро, что ему нужно делать со скоростью, на которую были способны только его ослабленные мышцы: оторвал рукав и пере¬вязал им руку по выше раны, чтобы остановить кровотечение.
Тяжело дыша, противники поднялись и приготовились для новой атаки. Медведь втянул воздух, сладкий запах крови заще¬котал ноздри - это придало ему уверенность, и он с остервене¬нием ринулся на человека. А тому оставалось только с ловкостью кошки ускользать от сокрушительных выпадов зверя.
Борьба шла преимущественно на стороне животного, так как перевес сил всё же был на его стороне, но человека природа наделила разумом и это единственно, что спасало его, чтобы хоть как-то сопротивляться и не стать сиюминутной жертвой, а бо¬роться до последнего вздоха и оказать достойное сопротивление врагу. Выживет здесь только сильнейший которому в награду достанется пища и самое главное – жизнь. Конечно, со стороны всё может показаться крайне жестоко, но это жизнь где сущест¬вуют строгие правила и ни нам их менять и переделывать. Мы часто не задумываемся над тем, что всё своё время проводим в борьбе за выживание в этом суровом мире и только тот, кто силь¬ный духом и телом выползает из ямы с отходами, что называется жизнь лишь, для того, чтобы вновь продолжить путь, на котором его поджидают очередные сюрпризы судьбы. Ведь все эти пре¬грады ни что иное, как истинное предназначение человека на этой земле: повысить уровень самосовершенствование, продви¬нуться выше и стать на очередную ступень эволюционной лест¬нице.
Зверь, однако, задумал ещё одну уловку: он перестал, от¬крыто нападать, а всё что-то крутился, оглядываясь по сторонам, как будто чего испугался, видимо таким образом решил усыпить бдительность человека. Наконец медведь закончил свой ритуаль¬ный танец и вдруг ни с того не сего развернулся и пошёл в проти¬воположную сторону от противника, вызвав у него ни мало удив¬ление. Он прошёл метров десять, таким образом, затем остано¬вился, словно обдумывая какое-то коварное решение. Это был весьма странный медведь. Обычно так они себя не ведут если де-ло доходит до прямого столкновения, то нападают сразу, не мед-лят и стараются подмять жертву под себя всем своим весом. А тут было всё по-другому: то ли животное умное, оказалось, заду¬мало что-то подлое, то ли встретив достойное сопротивление, решило отступить.
- Куда ты пошла тварь проклятая!!! – Голосом безумца за¬кричал Груздев и, пошатываясь, пошел за зверем следом. Глаза его светились, словно угли в ночи, красным цветом - это был уже не человек, а обезумивший маньяк, у которого цель - убить лю¬бой ценой. – Иди сюда!!! Я выпущу тебе кишки наружу!!!
Оскорбление, видать, задели самолюбие зверя, а может быть так задумывалось им до вести врага до безумия, чтоб тот потерял контроль над собой и потом напасть, во всяком случае, на медведя что-то одно из двух подействовало так, как он развер¬нулся и встал резко на задние лапы, издав при этом такой же бе¬зумный рёв, накинулся на человека. Всё дальнейшее действие произошло до такой степени стремительно, что чёткого воспоми¬нания у Дмитрия не сохранилось в памяти.
Когда он очнулся то первое, что пришло в голову, это то, что находится в аду. Было темно, дышать трудно, а тело казалось, состояло из миллиона кусочков, каждый из которых причинял невыносимую боль даже при легким движение. Таким образом, он пролежал около пяти минут, соображая, что с ним случилось, и за какие такие провинности попал в ад. Когда же пришло осоз¬нание того, что никакой это ни ад и находится он на земле под тушей медведя, но от этого легче не стало, так как встал вопрос в другом: как вылезти из-под животного вес, которого был не меньше ста килограмм.
Превозмогая боль, Дмитрий напряг все силы, чтобы столкнуть тушу зверя, но ничего не вышло, медведь оставался неподвижен. Груздев лежал и думал о том, как получилось, что он остался живой: в голову ничего не шло. Сейчас важно было, каким способом выбраться на свободу. Единственно, что пришло на ум то, что есть только один вариант решить эту проблему – столкнуть медведя с себя.
Собрав всю силу, как воли, так и физическую Дима, словно домкрат, миллиметр за миллиметром приподнял чуть-чуть труп животного и подвинулся. Таким образом, перехватываясь понемногу, он всё-таки вылез и как только почувствовал свободу, от счастья закричал на весь лес, потому что эмоции переполняли. Лёжа на спине, он повернул голову в сторону медведя, хотел подползти, но после изнурительной борьбы сил покинули его.
Для него так и осталось загадкой то, что произошло. Как удалось ему одолеть медведя осталось тайной. Вспоминалось от¬рывками: оскалившаяся морда, потом всплывали эпизоды то, как они кружились то, как обнялись, словно два старых приятеля и последнее то, как зверь ударил его по плечу - дальше было всё покрыто мраком.
Груздев осмотрел себя: была ранена левая рука в предпле¬чье, и ещё одна крупная рана находилась на правой ноге выше колена остальное не так важно, но всё вместе давало очень бо¬лезненное ощущение создавалось впечатление, будто его расчле¬нили на мелкие части. Если учесть, то что никакой медицинской помощи ему не окажется, а находиться в тайге в таком состоянии подобно самоубийству, то всякое радостное желание меркнет от такой мысли.
Дмитрий кое-как дополз до медведя, осмотрелся вокруг в поисках ножа, но не найдя его, вцепился зубами в грязную шку-ру. Он грыз ее рывками и с хищным блеском в глазах, так как может только зверь, но ни человек. Грубая, полуоблезшая шерсть, набивалась в рот, и приходилось часто сплёвывать её, по-ка не добрался до заветной темно-красной мякоти. Брызнула кровь, из прокушенной артерии, и Груздев припал к фонтану, с наслаждением упиваясь, словно это был родник с живой водой.
Когда, закончив кровавую расправу, он оторвал голову от раны и закричал на весь лес. В этом крике отразилось всё: боль физическая и душевная, отчаяние перед безвыходностью из дан¬ной ситуации, в которой находился; ненависть ко всему, что свя¬зано с этой проклятой жизнью. В тоже время проглядывались нотки, хоть и слабые, победителя: над коварной судьбой, над су¬ровой природой и самое главное - над собой. Ведь каждый день - преодоление невозможного - работа на износ в нечеловеческих
«Нужно идти,– Лихорадочно диктовало сознание, - тебя ждут!».
Шаг за шагом, опираясь на палку, он шёл через дебри унылой тайги. На уровне ни то шестого чувства, ни то звериного инстинкта, что выработался за эти дни, он предвидел опасность. Груздев оглянулся назад и машинально достал нож. Вскоре поя¬вился виновник волнения - это был медведь. Такой же злой и го¬лодный. Что потревожило его сон, знает только сам бог, а вот то, что он решил отобедать человеком тут гадалке ходить не нужно. Да и сам странник не прочь был отведывать медвежатины. Один вцепился в рукоять ножа, другой оскалился каждый решил до¬рого отдать свою жизнь, ведь на кону была долгожданная пища.
Их взгляды пересеклись, и между ними завязалась психо¬логическая атака, оба пытливо изучали друг друга, ища слабое место противника. Шаг за шагом сближал их.
Вот медведь пригнул голову, издал глухой рык и сделал хитрый выпад влево но, сделав пару прыжков, резко развернулся и прыгнул на Дмитрия. Тот, не ожидая такого подвоха со сто¬роны, от столь крупного зверя, хотел уклониться, но как назло ноги заплелись, и он упал. Возможно, это спасло ему жизнь, так как медведь перелетел через него и, не удержавшись от прыжка, кубарем покатился. Какое-то время каждый из них лежал не в состояние подняться, потому что любое движение давалось с ти¬таническим усилием после голодной поры.
Дмитрий почувствовал жгучую боль на левом предплечье. Он глянул на руку и обнаружил глубокую рану: по всёй видимо¬сти инстинкт самосохранение подействовал и сам того не заме¬чая, прикрыл голову от смертельного удара. Груздев сообразил быстро, что ему нужно делать со скоростью, на которую были способны только его ослабленные мышцы: оторвал рукав и пере¬вязал им руку по выше раны, чтобы остановить кровотечение.
Тяжело дыша, противники поднялись и приготовились для новой атаки. Медведь втянул воздух, сладкий запах крови заще¬котал ноздри - это придало ему уверенность, и он с остервене¬нием ринулся на человека. А тому оставалось только с ловкостью кошки ускользать от сокрушительных выпадов зверя.
Борьба шла преимущественно на стороне животного, так как перевес сил всё же был на его стороне, но человека природа наделила разумом и это единственно, что спасало его, чтобы хоть как-то сопротивляться и не стать сиюминутной жертвой, а бо¬роться до последнего вздоха и оказать достойное сопротивление врагу. Выживет здесь только сильнейший которому в награду достанется пища и самое главное – жизнь. Конечно, со стороны всё может показаться крайне жестоко, но это жизнь где сущест¬вуют строгие правила и ни нам их менять и переделывать. Мы часто не задумываемся над тем, что всё своё время проводим в борьбе за выживание в этом суровом мире и только тот, кто силь¬ный духом и телом выползает из ямы с отходами, что называется жизнь лишь, для того, чтобы вновь продолжить путь, на котором его поджидают очередные сюрпризы судьбы. Ведь все эти пре¬грады ни что иное, как истинное предназначение человека на этой земле: повысить уровень самосовершенствование, продви¬нуться выше и стать на очередную ступень эволюционной лест¬нице.
Зверь, однако, задумал ещё одну уловку: он перестал, от¬крыто нападать, а всё что-то крутился, оглядываясь по сторонам, как будто чего испугался, видимо таким образом решил усыпить бдительность человека. Наконец медведь закончил свой ритуаль¬ный танец и вдруг ни с того не сего развернулся и пошёл в проти¬воположную сторону от противника, вызвав у него ни мало удив¬ление. Он прошёл метров десять, таким образом, затем остано¬вился, словно обдумывая какое-то коварное решение. Это был весьма странный медведь. Обычно так они себя не ведут если де-ло доходит до прямого столкновения, то нападают сразу, не мед-лят и стараются подмять жертву под себя всем своим весом. А тут было всё по-другому: то ли животное умное, оказалось, заду¬мало что-то подлое, то ли встретив достойное сопротивление, решило отступить.
- Куда ты пошла тварь проклятая!!! – Голосом безумца за¬кричал Груздев и, пошатываясь, пошел за зверем следом. Глаза его светились, словно угли в ночи, красным цветом - это был уже не человек, а обезумивший маньяк, у которого цель - убить лю¬бой ценой. – Иди сюда!!! Я выпущу тебе кишки наружу!!!
Оскорбление, видать, задели самолюбие зверя, а может быть так задумывалось им до вести врага до безумия, чтоб тот потерял контроль над собой и потом напасть, во всяком случае, на медведя что-то одно из двух подействовало так, как он развер¬нулся и встал резко на задние лапы, издав при этом такой же бе¬зумный рёв, накинулся на человека. Всё дальнейшее действие произошло до такой степени стремительно, что чёткого воспоми¬нания у Дмитрия не сохранилось в памяти.
Когда он очнулся то первое, что пришло в голову, это то, что находится в аду. Было темно, дышать трудно, а тело казалось, состояло из миллиона кусочков, каждый из которых причинял невыносимую боль даже при легким движение. Таким образом, он пролежал около пяти минут, соображая, что с ним случилось, и за какие такие провинности попал в ад. Когда же пришло осоз¬нание того, что никакой это ни ад и находится он на земле под тушей медведя, но от этого легче не стало, так как встал вопрос в другом: как вылезти из-под животного вес, которого был не меньше ста килограмм.
Превозмогая боль, Дмитрий напряг все силы, чтобы столкнуть тушу зверя, но ничего не вышло, медведь оставался неподвижен. Груздев лежал и думал о том, как получилось, что он остался живой: в голову ничего не шло. Сейчас важно было, каким способом выбраться на свободу. Единственно, что пришло на ум то, что есть только один вариант решить эту проблему – столкнуть медведя с себя.
Собрав всю силу, как воли, так и физическую Дима, словно домкрат, миллиметр за миллиметром приподнял чуть-чуть труп животного и подвинулся. Таким образом, перехватываясь понемногу, он всё-таки вылез и как только почувствовал свободу, от счастья закричал на весь лес, потому что эмоции переполняли. Лёжа на спине, он повернул голову в сторону медведя, хотел подползти, но после изнурительной борьбы сил покинули его.
Для него так и осталось загадкой то, что произошло. Как удалось ему одолеть медведя осталось тайной. Вспоминалось от¬рывками: оскалившаяся морда, потом всплывали эпизоды то, как они кружились то, как обнялись, словно два старых приятеля и последнее то, как зверь ударил его по плечу - дальше было всё покрыто мраком.
Груздев осмотрел себя: была ранена левая рука в предпле¬чье, и ещё одна крупная рана находилась на правой ноге выше колена остальное не так важно, но всё вместе давало очень бо¬лезненное ощущение создавалось впечатление, будто его расчле¬нили на мелкие части. Если учесть, то что никакой медицинской помощи ему не окажется, а находиться в тайге в таком состоянии подобно самоубийству, то всякое радостное желание меркнет от такой мысли.
Дмитрий кое-как дополз до медведя, осмотрелся вокруг в поисках ножа, но не найдя его, вцепился зубами в грязную шку-ру. Он грыз ее рывками и с хищным блеском в глазах, так как может только зверь, но ни человек. Грубая, полуоблезшая шерсть, набивалась в рот, и приходилось часто сплёвывать её, по-ка не добрался до заветной темно-красной мякоти. Брызнула кровь, из прокушенной артерии, и Груздев припал к фонтану, с наслаждением упиваясь, словно это был родник с живой водой.
Когда, закончив кровавую расправу, он оторвал голову от раны и закричал на весь лес. В этом крике отразилось всё: боль физическая и душевная, отчаяние перед безвыходностью из дан¬ной ситуации, в которой находился; ненависть ко всему, что свя¬зано с этой проклятой жизнью. В тоже время проглядывались нотки, хоть и слабые, победителя: над коварной судьбой, над су¬ровой природой и самое главное - над собой. Ведь каждый день - преодоление невозможного - работа на износ в нечеловеческих
Обсуждения Голод