Глаза медведя

…однажды в студёную зимнюю пору он из дому вышел – был сильный мороз…

Давно это было или недавно – неважно. Главное то, что начало этой истории положено в студёную зимнюю пору…

Лёгкая метель игриво навивала снежные мотивы. Монотонный треск лесопосадки от толстых слоёв снега растворялся во всепоглощающей тишине. Полная идиллия природы, которая придерживается небесных закономерностей, характерных для данной поры года. Красота царствует на земных просторах, и также, в пригородах родного Киева...

Открываю глаза. Солнышки-ромашки сыплются на меня с потолка.

Ах, блаженство!
Я закрываю глаза и тихонечко переворачиваюсь на кровати: где были ноги, там уже моя голова.

Глаза снова открыты: стена, картина...
На ней влюбленные. В облаках боги- великаны тянутся друг к другу в желании слиться в сладком поцелуе и в теплых объятьях. Огромные волны танцуют свой танец, стремительный и страстный. Чайки и дельфины - парами: разумная и верная любовь!

Солнце проникает сквозь облака и...

1.
Я родился в ту самую ночь, когда Дом Кенафин напал на Дом Хансзрин. Напал и стёр его из памяти Подземья, присвоив себе его положение в обществе, его стада рофов и, конечно же, его имущество: начиная от самой усадьбы и расквартированных в ней простолюдинов заканчивая многочисленными рабами, среди которых были и дроу, и не-дроу.

Моя мать - Матрона-Мать Дома Кенафин, женщина-дроу по имени Кирнилл. Отца я не знал. И это была самая маленькая проблема, с которой мне предстояло столкнуться. Моя...

4.
В положенное время я, как и все благородные мужчины Десятого Правящего Дома Кенафин, отправился на обучение в Военную Академию. Стоя в толпе точно таких же, как я молодых и смущённых парней у огромных каменных ворот, я и представить себе не мог, чем для меня обернутся десять лет добровольного заключения в этой каменной пирамиде.

На втором году обучения, я случайно подслушал разговор старших наставников и узнал, что мой брат Малар впал в немилость и был принесён в жертву Королеве Пауков в...

Поздним вечером того же дня в темноте каморки светлело пятно кровати, а в ней – две только что откинувшиеся в изнеможении друг от друга фигуры: Женщина и Алексей.

– Как у тебя сердце стучит!.. – сама, с трудом дыша, чуть ли не прохрипела Женщина. – Умрешь ты так, когда-нибудь!..

– Когда-нибудь умру, – прошептал пересохшим горлом Алексей и тыльной стороной отяжелевшей руки стёр со лба крупные бисерины пота.

Она поддёрнула подушку, приподнялась на локтях и легла чуть повыше. Попыталась...

На будто висящей в воздухе сценической площадке Лёха Лысый исполнил свой одноактный моно-балет “Пробыть в провинции семь лет”. Каждую из 12 его картин предварял текст, произносившийся Алексеем:

1. “Едва он очутился на свободе…»

2. “…как тотчас же начал тем, что прокутил в ближайшем уездном городе свои триста рублей, побратавшись в то же самое время с самой черной, грязной кампанией каких-то гуляк…”

3. “…и кончил тем, что, оставшись один в нищете и безо всякой помощи…”

4. “…вынужден...

Давным-давно, в глубокой пещере посреди дремучего леса жил молодой разбойник. Днём он отсиживался в своём убежище, а по ночам делал вылазки в ближайшие деревни и города. Часто они длились по нескольку дней и даже недель, но по возвращении разбойник непременно приносил с собой увесистые тюки с одеждой, едой или драгоценностями. Единственным другом ему был волк, которого он некогда подобрал в лесу и собственноручно выкормил. Когда для разбойника наставали голодные времена, зверь притаскивал...

В давно минувшие времена на берегу далёкого южного океана стоял город. Со всех сторон его обступали непроходимые джунгли. Никто из жителей этого городка не подозревал о том, что есть на свете иные города и страны, и другие народы.

Кто уходил из города в джунгли, не возвращался, и смерть его среди зеленоватой полутьмы была ужасной.

Город не был большим. Но каждый из его жителей, будь то бедный рыбак или даже низший жрец, считал, что весь остальной мир – это джунгли и океан. И только здесь...

Я открыл глаза. Сквозь заледеневшее, до половины окно проглядывала луна, полная. На груди непонятный, тёплый, тяжёлый комок. "К добру или к худу?" - успел я спросить. «Просыпайся Человек» - был мне ответ... Я открыл глаза - я лежал посередине огромного зала, обнажённый. Моё тело купалось в сиянии холодном, лунного света. Я лежал на шершавом каменном полу, в круге света лунного, в пентаграмме заключённый... По вершинам стояли фигуры, в серебристых плащах-балахонах. У каждой в руке клинок...

В давно минувшие времена по бескрайним морям плавал пиратский корабль. Заплывал он и далеко на север, где на волнах качаются глыбы белого льда, бывал и на востоке, и на западе, и даже на юге, чудом уцелев меж смертоносных рифов и бессчётных атоллов и островков, где жили племена свирепых людоедов.

За свою долгую жизнь этот трёхмачтовый парусник избороздил воды мирового океана и многих внутренних морей вдоль и поперёк.

А сколько лет судну – не знал никто. До того, как его захватили пираты...