Проснулся я от тихого стука в дверь. Машинально глянув на часы, быстро поднялся и открыл – передо мной стояла Валентина. Хорошо, что я уснул в брюках, иначе мне пришлось бы краснеть и извиняться. Серые глаза медсестрёнки смотрели на меня с восхищением.
- Можно войти? – спросила она, - кажется, что нам есть о чём поговорить.
- Проходите, - я пропустил её в каюту и закрыл дверь.
- А у вас уютно, - констатировала Валя факт, - где мне можно присесть?
Я показал на Михину шконку, сам уселся на свою и стал одеваться – неприлично, но необходимо.
- Как-то глупо вышло, получается, что нас помолвили без нашего согласия.
- Тебя тоже заставили писать заявление? – быстро спросил я.
- Ага, но это ничего не значит, - мило прощебетала Валя, - ведь всегда можно дать задний ход и бумагу уничтожить. А придумала всё тётя Света для того, чтобы тебя, Саша, не подвергли наказанию. Хорошо она придумала?
- Какое наказание? Они же первые начали. Валя, ты же там была и видела, что они спровоцировали драку, - сказал я, одеваясь.
- Да? А Андрей Александрович утверждает обратное. Что ты без приглашения заявился на чужой праздник и избил его до полусмерти. Он ещё ночью связался с Москвой и нажаловался на тебя, на Командора и вообще на всех нас.
- А наши молчат? И почему так быстро появился Миха? Они всё подстроили, потому что не могут простить мне подарков Апраторов.
- Да не так было дело! – воскликнула Валя и всплеснула руками, - Апраторы тут совсем не причём. Миху позвал Суворов, он как увидел драку, так сразу убежал за ребятами (Валя, конечно же, ошиблась – Суворов побежал к Командору, но во время нашего разговора я и сам этого не знал). Миха выглянул на шум и Суворов ему крикнул: "Гольца бьют", поэтому Миха и прибежал первым. Да если бы Командор не появился бы на верхней палубе, наши в порошок спецов стёрли бы. Больше всего те злятся на то, что двух морских офицеров не смогли скрутить.
Она с восхищением смотрела на меня, как на героя, и я не стал ей объяснять, что трезвого Миху даже отряд ОМОНа не смог забрать в кутузку.
- А этот гад Андрей Александрович, который обозвал тебя поэтом- кривлякой и теперь весь наш экипаж поливает грязью. Вот свинья, правда?
- Если мы ему не нравимся, то он может с первым же самолётом отправляться домой. Насильно держать не будем, - я оделся, обулся и присел на шконку, благо, что время позволяло посидеть с десяток минут, - а ты, Валя, не жалеешь, что пришлось писать заявление?
- Нет, тётя Света сказала, что мы – идеальная пара и лучшего мужа мне не найти, - она скромно потупила глазки и сжала ладошки круглыми коленками. Розовый лучик восходящего солнца коснулся её светлых волос, и они приобрели дополнительную волнующую гамму красок. "Прелесть", - подумал я и тихо, что бы никто посторонний не услышал, сказал:
- Светлана Николаевна правильно подметила. Мне, кроме тебя, никто не нужен.
Валя подняла на меня взгляд, её лицо горело как маков цвет:
- Значит, задний ход давать не будем?
Я улыбнулся и скаламбурил:
- Нет, в задний ход давать не будем. Я думаю, что драк больше не будет.
- А что будет?
- Русская любовь в Индийском океане, - ответил я. В дверь опять постучали, и я открыл дверь: на пороге стояли гитарист и вчерашний именинник. Слава на этот раз пришёл с гитарой, Юрий с большим пакетом в руках. Он спросил:
- Войти можно?
- Да, конечно, - я пропустил и их. Валя вскочила и встала между мной и спецназовцами. Юрий уселся на Михину кровать и, извлекая из пакета спиртсодержащие напитки с деликатесами, сказал:
- Расслабьтесь, барышня, мы пришли с миром. Всё дело в том, что ваш жених подал вчера оригинальную идею. Вам интересно? – он озорно блеснул глазом. Мы с Валей взялись за руки и уселись напротив спецназовцев.
- Может, он сам обо всём расскажет? – спросил Слава.
- Я вообще ничего не помню после того, как мы вышли из каюты.
- А после мы спустились в кубрик, ты забрал гитару и мы пели на верхней палубе до 4 часов утра. И ты, Сан, пообещал нам переписать стихи, к которым я подбирал аккорды. А ещё ты подбросил замечательную идею.
- А к Командору мы не заходили? – спросил я, пытаясь восстановить в памяти события прошедшей ночи, но у меня ничего не получалось.
- Нет, мы тебя отговорили, а к Михе не смогли – ты всё равно прорвался и отдал ему бутылку коньяка. Но идею ты подал превосходную.
- Да об чём речь-то? – строго спросила Валя.
- Вот почему день рождения отмечают 1 день, а свадьбу – 2? Это не правильно, день рождения тоже нужно отмечать 2 дня. Ваш жених, барышня, рассудительный человек, с ним вы не пропадёте. Держите его двумя руками, чтобы не отбили. Ну что, вздрогнем?
На этот раз они прихватили 3 стаканчика, мы вздрогнули, похмеляясь, и опять раздался стук в дверь. Оказывается, ко мне пришёл сам Командор, чтобы предупредить о моём освобождении от служебных обязанностей на 1 сутки. Пить с нами он наотрез отказался и ушёл, напевая свою любимую песенку "Капитан, капитан, улыбнитесь". Может быть, она была его жизненным девизом, кто знает.
* * *
На протяжении нашего дальнейшего путешествия мы с Валюшкой, счастливые и влюблённые, проводили наше свободное время вместе и в уединении от посторонних глаз. Миха, глядя на нас, предложил мне попросить у Костяева отдельную каюту, но я отказался:
- Миха, я хочу провести свои последние дни на свободе с тобой, но уже в следующем рейде я перейду в другую каюту. Во-первых, пусть Валя, да и я тоже, привыкнет к мысли о неизбежности свадьбы и наша первая брачная ночь будет действительно первой. Во-вторых, я не хочу надоедать Командору просьбами. Я ему и так по гроб жизни многим обязан. А в-третьих, братишка, отстань от меня, пожалуйста, а то я тебе в задний ход коленкой дам.
Миха, улыбаясь, покрутил пальцем у виска:
- Ты у нас, Сан, немного того, но именно этим мне и нравишься. Будь ты немного попрактичнее, мы бы с тобой точно не ужились бы, так что оставайся идеалистом, братишка, иначе поссоримся.
- Можно войти? – спросила она, - кажется, что нам есть о чём поговорить.
- Проходите, - я пропустил её в каюту и закрыл дверь.
- А у вас уютно, - констатировала Валя факт, - где мне можно присесть?
Я показал на Михину шконку, сам уселся на свою и стал одеваться – неприлично, но необходимо.
- Как-то глупо вышло, получается, что нас помолвили без нашего согласия.
- Тебя тоже заставили писать заявление? – быстро спросил я.
- Ага, но это ничего не значит, - мило прощебетала Валя, - ведь всегда можно дать задний ход и бумагу уничтожить. А придумала всё тётя Света для того, чтобы тебя, Саша, не подвергли наказанию. Хорошо она придумала?
- Какое наказание? Они же первые начали. Валя, ты же там была и видела, что они спровоцировали драку, - сказал я, одеваясь.
- Да? А Андрей Александрович утверждает обратное. Что ты без приглашения заявился на чужой праздник и избил его до полусмерти. Он ещё ночью связался с Москвой и нажаловался на тебя, на Командора и вообще на всех нас.
- А наши молчат? И почему так быстро появился Миха? Они всё подстроили, потому что не могут простить мне подарков Апраторов.
- Да не так было дело! – воскликнула Валя и всплеснула руками, - Апраторы тут совсем не причём. Миху позвал Суворов, он как увидел драку, так сразу убежал за ребятами (Валя, конечно же, ошиблась – Суворов побежал к Командору, но во время нашего разговора я и сам этого не знал). Миха выглянул на шум и Суворов ему крикнул: "Гольца бьют", поэтому Миха и прибежал первым. Да если бы Командор не появился бы на верхней палубе, наши в порошок спецов стёрли бы. Больше всего те злятся на то, что двух морских офицеров не смогли скрутить.
Она с восхищением смотрела на меня, как на героя, и я не стал ей объяснять, что трезвого Миху даже отряд ОМОНа не смог забрать в кутузку.
- А этот гад Андрей Александрович, который обозвал тебя поэтом- кривлякой и теперь весь наш экипаж поливает грязью. Вот свинья, правда?
- Если мы ему не нравимся, то он может с первым же самолётом отправляться домой. Насильно держать не будем, - я оделся, обулся и присел на шконку, благо, что время позволяло посидеть с десяток минут, - а ты, Валя, не жалеешь, что пришлось писать заявление?
- Нет, тётя Света сказала, что мы – идеальная пара и лучшего мужа мне не найти, - она скромно потупила глазки и сжала ладошки круглыми коленками. Розовый лучик восходящего солнца коснулся её светлых волос, и они приобрели дополнительную волнующую гамму красок. "Прелесть", - подумал я и тихо, что бы никто посторонний не услышал, сказал:
- Светлана Николаевна правильно подметила. Мне, кроме тебя, никто не нужен.
Валя подняла на меня взгляд, её лицо горело как маков цвет:
- Значит, задний ход давать не будем?
Я улыбнулся и скаламбурил:
- Нет, в задний ход давать не будем. Я думаю, что драк больше не будет.
- А что будет?
- Русская любовь в Индийском океане, - ответил я. В дверь опять постучали, и я открыл дверь: на пороге стояли гитарист и вчерашний именинник. Слава на этот раз пришёл с гитарой, Юрий с большим пакетом в руках. Он спросил:
- Войти можно?
- Да, конечно, - я пропустил и их. Валя вскочила и встала между мной и спецназовцами. Юрий уселся на Михину кровать и, извлекая из пакета спиртсодержащие напитки с деликатесами, сказал:
- Расслабьтесь, барышня, мы пришли с миром. Всё дело в том, что ваш жених подал вчера оригинальную идею. Вам интересно? – он озорно блеснул глазом. Мы с Валей взялись за руки и уселись напротив спецназовцев.
- Может, он сам обо всём расскажет? – спросил Слава.
- Я вообще ничего не помню после того, как мы вышли из каюты.
- А после мы спустились в кубрик, ты забрал гитару и мы пели на верхней палубе до 4 часов утра. И ты, Сан, пообещал нам переписать стихи, к которым я подбирал аккорды. А ещё ты подбросил замечательную идею.
- А к Командору мы не заходили? – спросил я, пытаясь восстановить в памяти события прошедшей ночи, но у меня ничего не получалось.
- Нет, мы тебя отговорили, а к Михе не смогли – ты всё равно прорвался и отдал ему бутылку коньяка. Но идею ты подал превосходную.
- Да об чём речь-то? – строго спросила Валя.
- Вот почему день рождения отмечают 1 день, а свадьбу – 2? Это не правильно, день рождения тоже нужно отмечать 2 дня. Ваш жених, барышня, рассудительный человек, с ним вы не пропадёте. Держите его двумя руками, чтобы не отбили. Ну что, вздрогнем?
На этот раз они прихватили 3 стаканчика, мы вздрогнули, похмеляясь, и опять раздался стук в дверь. Оказывается, ко мне пришёл сам Командор, чтобы предупредить о моём освобождении от служебных обязанностей на 1 сутки. Пить с нами он наотрез отказался и ушёл, напевая свою любимую песенку "Капитан, капитан, улыбнитесь". Может быть, она была его жизненным девизом, кто знает.
* * *
На протяжении нашего дальнейшего путешествия мы с Валюшкой, счастливые и влюблённые, проводили наше свободное время вместе и в уединении от посторонних глаз. Миха, глядя на нас, предложил мне попросить у Костяева отдельную каюту, но я отказался:
- Миха, я хочу провести свои последние дни на свободе с тобой, но уже в следующем рейде я перейду в другую каюту. Во-первых, пусть Валя, да и я тоже, привыкнет к мысли о неизбежности свадьбы и наша первая брачная ночь будет действительно первой. Во-вторых, я не хочу надоедать Командору просьбами. Я ему и так по гроб жизни многим обязан. А в-третьих, братишка, отстань от меня, пожалуйста, а то я тебе в задний ход коленкой дам.
Миха, улыбаясь, покрутил пальцем у виска:
- Ты у нас, Сан, немного того, но именно этим мне и нравишься. Будь ты немного попрактичнее, мы бы с тобой точно не ужились бы, так что оставайся идеалистом, братишка, иначе поссоримся.
Обсуждения Глава 6: продолжение