Возможно, кому-то моё повествование покажется скучным и бессвязным, но это мои личные переживания и воспоминания минувших дней. Не более того.
Я не помню точно, когда я познакомился с Андреем, но видел я его довольно часто, так как жил по соседству, в одном и том же микрорайоне.
Я не помню точно, когда я познакомился с Андреем, но видел я его довольно часто, так как жил по соседству, в одном и том же микрорайоне.
Конечно же, он выделялся из серой массы, так как у него был «хаер», пусть не достаточно длинный и редкий, но он был. К этому обязывала «металлическая» тусовка на Львовской площади, где он был всеми уважаем, как вокалист малоизвестной команды «Рамфоринх». Вероятно, что это название придумал сам Андрей, в честь этого на его плече красовался вытатуированный птеродактиль, которого ему выкололи обычной гитарной струной.
Кто знает, если бы Андрюха после школы поступил в институт, то его судьба сложилась бы иначе. Но он окончил ПТУ и, как многие юноши, попал в ряды советской армии. Времена тогда были смутные, ведь у «штурвала» СССР стоял первый и последний президент СССР Михаил Горбачёв. Андрей попал на Кавказ, где уже тогда зарождалось неповиновение московским властям. Андрей был умным юношей и предпочёл армейским будням военный госпиталь. «Откосил» он от армии конкретно, и был комиссован со статьёй «7-Б» - шизофрения с маниакально-депрессивным психозом. Этот диагноз ставили многим моим знакомым, которые так же предпочитали «косить», чем служить в рядах разваливающейся «Империи Зла». Этот диагноз закрыл перед Андрюхой двери Высшей школы, и на хорошую работу его никогда не приглашали. Но работа никогда не прельщала Андрея, он никогда долго не задерживался на одном месте, работал то санитаром, то «барыговал» на рынке, то принимал заказы в звукозаписывающей студии «Орбита». Всё это было до тех пор, пока он не пристрастился к внутривенным инъекциям, это и погубило его (но об этом чуть позже).
Комиссовавшись из армии, Андрюха не забросил свои музыкальные пристрастия. Вместе с единомышленниками, своими ровесниками, он продолжал «волать» в металлической группе «Страшный суд». Ни денег, ни славы, ни самоудовлетворения эта группа не принесла. «Страшный суд» просуществовал не более двух лет, так и не записав ни одной песни. Это участь большинства киевских коллективов пытавшихся толкать тяжёлый рок в массы. Даже о монстрах киевского харда - группе «Эдем», уже мало кто помнит, только старые металлисты да трешера помнят как лихо «колбасили» эти парни. «Страшный суд» не был исключением из правил, все, что они сделали, это успели несколько раз появиться на киевских хард-роковых подмостках, а жаль, ведь был у них и потенциал и мощь. Но с развалом СССР были разрушены все надежды металлистов, никто из киевских металлических коллективов не вырвался на новую орбиту популярности и известности. А сколько было их – неповторимых команд: «Перрон», «Ностальгия по мезозою», «Пестик», «7-Б», «Эрайз». Да разве всех перечислишь, разве вспомнишь все те коллективы, которые будоражили сознание несформировавшихся подростков. Будоражили они и меня самого, я никогда не забуду пьяный угар концертов «Коррозии Металла», «Круиза» и «Эдема». Возможно, это и стало причиной того, что я и сам начал «грузить» и собрал свою первую команду «Мастер Леонард».
Первый наш концерт состоялся в канун нового 1991 года в средней школе №83, где учился я и мой первый барабанщик Максим. В этой школе мы и репетировали, школа на деньги шефов купила нам аппаратуру, пусть не совершенную, но на первой стадии музыкального беспредела она нас устраивала. На этом первом концерте я и познакомился с Андреем. Он был в шоке от «пионерского» панк-рока (который мы считали металлом) и предложил заменить гитариста, т.к. тот не был металлистом, в полном смысле этого слова. Что мы и сделали, вместо Афонии (такое прозвище носил наш первый гитарист) пришёл более сведущий в хеви-металл музыке Александр Макаров, он же Макар – лепший друг Андрюхи. Конечно, Макар и сам не далеко отошёл от нашего «пионерства», т.к. сам был новичок, но он был старше нас и внёс в нашу музыку более профессиональную металлическую струю. Кстати, именно Макар привёл Андрюху на наш первый концерт, именно благодаря Макару я и познакомился с «Великим». Благодаря Макару «пионерский» «Мастер Леонард» превратился в трешевый «Мессир Леонард».
1991 год оказался знаковым не только в политических событиях (развал «совка» и всё такое прочее), этот год оказался значимым для меня лично. Это год прорыва и сумасшедшего творчества, more beer и море новой музыки. Именно тогда я открыл для себя Napalm Death, King Diamond, Celtic Frost, много другого брутального, и Энию. К стати Энию мне открыл именно Андрюха, он первый привёз из Польши её “Watermark”, эта ирландская певица до сих пор радует мой слух, дай Бог ей здоровья и благополучия…
Но тогда меня занимала совсем другая музыка. Репетиции в школе ближе к весне закончились, ведь тайная мечта директрисы школы не сбылась, выпускать на сцену наш мракобесный “Leonard” в канун выпускного бала никто не собирался. Нас попросили сдать ключи от коморки с аппаратурой и я, Макс и Макар попали на улицу, в полном смысле этого слова. Репетировать мы продолжали, но уже в домашних условиях. Мы были не одиноки, по соседству репетировал Утвик со своими „7-Б” на таком „аппарате”, что вам и не снилось. Басуха врубалась в усилитель из под телевизора, гитара в проигрыватель для виниловых пластинок, а в барабанной установке была только битая креш-тарелка, бас-барабан, а вместо малого (то биш рабочего) использовался пластиковый чемоданчик („дипломат” в народе). У нас было хоть куда подключиться и ударная установка была в полном комплекте, за что спасибо Максима маме, она и Super Amati купила и мне дала взаймы на басуху «Урал». Моя мама так же внесла свою лепту в школьные репетиции, ведь она была лаборанткой хим. кабинета в той школе, где я учился последние два года.
В тогдашней нашей музыке не было ни профессионализма, ни мелодичности, был лишь бешеный напор и поиски в пределах известных металлических вибраций. Все мы тогда «плавали» в ритме и загоняли композиции. Конечно, нам казалось, что мы играем треш-металл, но эта была жалкая брутально-панковая пародия и с этим гремучим металлоломом мы выперлись на сцену ДК Киевского политеха. Это вообще поистине мистический случай, когда желаемое становится действительным. 24 мая наша «святая» троица пришла на концерт «Эдема», мы купили билеты и сели в зале. Там был и Андрюха, который прошёл без билета, т.к. знал организаторов концерта. Эх, что это были за концерты, тогда не было ни профессионального светотехнического оборудования, не было и нормально звука, перед «Эдемом» выступали группы из политехнической тусовки – “Irritator” и „Erase”. И тут к нам подошёл Андрюха вместе со звукооператором концерта с предложением – выступать вместо «Эдема». Но как выступать, вместо монстров киевского треша, если нет ни инструментов, одеты мы как лохи последние, да и боязно выступать хедлайнерами, когда играешь всего пол года. Но мы рискнули, и у нас получилось, это было короткое выступление на чужих инструментах в чужих шмотках. Смешно, но многие подумали, что мы и есть «Эдем». Было громко, злобно и дико, собственно говоря, это был почти грайнд-кор, но ещё сырой с примесью панка и «Коррозии Металла». Ощущения после концерта были необычные, казалось, что всё можешь и на всё способен.
МЕТАЛЛ конкретно повлиял на наше формирование, а концерты были подобны чёрным мессам, где носились демоны рока, а мощные вибрации раздирали и душу, и тело на клочки. Ни алкоголь, ни наркота не могут сравниться с вибрациями концерта тяжёлой музыки. Кто бывал на таких концертах, тот знает, а кто не бывал, то пусть пойдёт на концерт AC/DC или Deep Purple, и не будет сидеть, где-то на балкончике, а пойдёт прямо под сцену. Мы же ходили совсем на другие концерты, где не было ни нормального звука, ни нормального света, ни нормальной музыки. Но в этих концертах было нечто неповторимое, это сама атмосфера. Никто даже не удосуживался запечатлеть это всё на видео, или записать на аудио-плёнку. Все эти концерты были неповторимы, т.к. большинство групп выступали в первый и в последний раз. Сами участники групп были не всегда трезвыми, поэтому исполнение само по себе было брутальным, на некачественной аппаратуре, да ещё под бухом, такой компот получается, что не всякий слушатель выдержит. Конечно же, когда приезжали московские «металлурги», тогда и свет был и звук помощнее и качественнее. Именно на одном из таких концертов, я впервые услышал «Эдем» и увидел «Коррозию Металла», а главное узнал о существовании трешерской тусовки на «Университете». Именно эта тусовка, а ещё киевская «балка» (музыкальный базар) стали на некоторое время местами еженедельного паломничества к «святым мощам» рок-н-ролла. Общение с себе подобными (такими же поведенными на «грузеве»), позволяло окончательно не сойти с ума, от нехватки информации и одиночества.
Именно тусовка была катализатором для многих киевских металл-груп, здесь зародились многие коллективы, она, как химическая лаборатория некоего алхимика, перерабатывала личность, превращая неблагородные металлы в благородный. В трешерах не было агрессии, была тяга к мистике (от того многие шатались по кладбищам в поисках «своей» могилы и проводили по книгам Папюса и Пиоба магические ритуалы, не имеющие никакого воздействия), была патологическая жажда, которая убивалась немереным количеством пива и была музыка – то, что связывало непохожих и разных людей в единую цепь. Были, конечно же, и безумцы, способные на неадекватные выходки и попадающие, по вине своей недальновидности, в различные приключения (но такие люди есть в любых тусовках). Думаю, что про таких индивидов я ещё не раз вспомню, но потом, а сейчас вернёмся к концертам…
Выступить на людях могла абсолютно любая группа, для этого нужно было только найти единомышленников и договориться о выступлении с каким то директором, какого то клуба или актового зала. Если и были билеты на подобные концерты, то музыканты никогда не получали гонорары. «Скажите спасибо, что мы вам концерт устроили!» - так говорили всегда, когда кто-то из музыкантов поднимал тему оплаты. Поэтому организаторы и не несли ответственности ни за качество, ни за звук, им было плевать на музыкантов и на слушателей. Времена были тяжёлые, СССР трещал по швам и времени до «критического предела» оставалось совсем мало.
Один из подобных концертов у меня задокументирован (есть и фото, и аудио). Состоялся он 20.06.1991 года в Киеве на Виноградаре в Доме Культуры имени Гайдара. Концерт был на грани срыва, билеты пришлось распространять самим музыкантам, расклеивать самодельные афиши, и никто из организаторов не думал, что на концерт придёт немало народу. Выступали мы (тогда ещё «Master Leonard»), наши соседи по району «7-Б» (в своём первоначальном составе: Утвик – Медик – Птица ст. – Птица мл. – Длинный) и, пожалуй, самые обезбашенные панки Киева - «Н-Ду-Ду-Ны». Перед самим концертом все музыканты «полировались» под бочкой «ПИВО», а потом на собственных руках тягали колонки. Мониторов вовсе не было, поэтому всем барабанщикам пришлось играть по памяти. Звук был самый отвратный, драйв гитары звучал, как из унитаза, а микрофон выдавал такие фоны и шумы, что слов не разбирал никто. Но народ не расходился, а вслушивался в игру барабанщиков и смотрел на выходки ошалевших юнцов на сцене ДК им. Гайдара. Гитары и голос смешивались в какую-то грубую кашу, понять которую могли только те, кто эту «кашу» заварил. Этот концерт сблизил нас с Утвиком и его «7-Б», ещё не раз мы выступали в одних и тех же «солянках», и даже один раз поддерживали его ритм – секцией. Серёга Утвик – это то же незаурядная личность с печальной судьбой, я ещё не раз его вспомню, потому не будем торопить события, а вернёмся в лето 1991 года, время, когда решалась судьба некогда великой страны…
Меня, как и многих металлистов, Панков и прочих неформалов, тогда не интересовала политика, хотя горбачёвская Перестройка и Гласность приоткрыли железный занавес, всем было по фиг, чего там происходит на политической арене. В тот год мы активно репетировали и периодически выступали на киевских сценах, поэтому я практически не заметил, как окончил среднюю школу и поступил в эстрадно-цирковое училище. В тот год я впервые съездил на побережье Чёрного Моря, завёл много новых знакомств и похоронил деда. Поступал я в училище в СССР, а начал учёбу в Незалежній Укаїні. Причём в день московского путча я только приехал с причерноморского курорта. Больше всех паниковал Макс (мой барабанщик), события в Москве его угнетали, он боялся, что страна наполнится КГБ-ешниками и ментами, и все честные и умные люди побегут за границу. Помню, мы сидели на одном из киевских кладбищ и попивали из трёхлитровой банки черничное вино и рассуждали о политических событиях. А тогда нужно было только остановить сознание и увидеть знаки вокруг. Всё вокруг шептало об отмирании чего-то старого, мы сидели на кладбище, и пили вино за уходящее, отмирающее государство. Умирало общественное сознание, менялись ценности, разрушались социалистические стереотипы и коммунистическая мораль. И хоть мы тогда были далеко от Москвы, воздух пах переменами, не только глобальными, но и индивидуальными. Начиналась новая неизведанная жизнь со всеми своими крутыми поворотами и неопределённостью, с радостями и огорчениями, приобретениями и потерями.
В тот мистический и зеркальный 1991 год всё было возможно, и самые нелепые мечты становились реальностью. Уже в сентябре того года “Leonard” выступал на экс-площади Октябрьской революции, а ныне Майдані Незалежності. Ещё там, где сейчас возвышается помпезная колонна с символом Украины, там стоял Ильич с „братками” – рабочими и крестьянами. Сценой закрыли монумент и впервые над Крещатиком играли рок. Не знаю каим чудом нам удалось „вписаться” в список участников этого концерта, то ли речи были убедительными, то ли Макар слишком пьяным, но нас, без всякого прослушивания включили в концерт после метров укр-харда группы „ВИЙ”. Естевственно Сашка уже отошёл к выступлению, когда настраивал гитару в одном такси. Если бы не его будун, то мы вообще бы не поехали на Майдан с инструментами. Весь алкоголь окончательно выветрился у Макара, когда он увидел перед собой площадь, набитую народом. Поскольку композиции у нас были весьма коротенькие, за пятнадцатиминутное выступление мы успели сыграть песен пять, но особо всем запомнилась песня „Жареный опарыш” длительностью в 25 секунд. Нам крупно повезло так как мы были единственные брутальщики, рыки и крики пришлись по вкусу киевской публике. А для нас этот концерт был большим прорывом, он был только четвёртым по счёту, а уже таким массовым, мы играли только год, а уже выступали на центральной площади всей Украины.
Но ещё больший сюрприз произошёл через несколько недель, в Москву приезжали “Pantera”, “Metallica”, и AD/DC. Новость была настолько неожиданной, что многие не верили своим глазам и ушам. Никто тогда и представить себе не мог, что таким образом политтехнологи или властители мира сего пытались осадить напряжение в молодёжных кругах, пусть, мол, молодежь на концерте побеситься, чем на баррикадах или митингах начнёт чинить отпор органам власти.
Всякий уважающий себя металлист, панк или трешер (что в принципе одно и то же), всякий фанат паковал вещички, закупался „горючим” и приобретал билет до Москвы, хотя были и такие индивиды, которые умудрялись проехать „зайцем” туда и обратно. Сам концерт был безплатный, поэтому деньги нужны были только на дорогу, тогда всё ещё было дёшево и 50 рублей хватало на проезд туда и обратно, да ещё и с питанием и куревом. Выпивка – это уже отдельная часть расходов, с водкой в те годы были перебои, а пива много с собой не увезёшь. Наша компания ограничилась разливным пивом в трёхлитровых банках, хотя была и водка, её в большом колличчестве захватил с собой Саша Чугун, что-бы окупить свою поездку на “Metallica”. Обидно, что в те времена не было портативных видеокамер, и что никто не задумался взять фотоаппарат, даже Кирилл – наш личный фотограф и звукооператор, не захватил с собой свой «Зенит». Наш отъезд был спонтанным, все бросали свои дела, учёбу и работу и ехали в Москву, не на экскурсию, а на самый неповторимый концерт всей своей жизни – «Тушино-1991» манило всех неформалов, в коих закипала кровь от мощного драйва и грохота барабанов, кто тайком от всех слушал “Black Sabbath”, AC/DC, ‘Nazareth”, кто отращивал хаер, и носил браслеты с шипами и рваные джинсы, кто всем своим поведением отвергал социалистические ценности и идеалы, кто попрал законы психики и выставил себя на осмеяние толпы. Андрюха вместе со своим соседом (Вжиком), укатил в Москву на сутки раньше нас. И правильно сделал, он хоть на Кремль с Мавзолеем посмотрел, а все мы (а нас ехало человек десять с микрорайона и его окрестностей) взяли билеты на утренний поезд, что бы к вечеру прибыть в Первопрестольную. В вагоне мы встретили ещё десяток своих волосатых знакомых, тоже музыкантов – металлистов. Поездка обещала быть необычной. Я, пожалуй, испытал тогда такие ощущения, как будто бы ехал не 12 часов, а 12 дней.
Чуть только поезд тронулся, как все пассажиры вагона (за исключением нескольких «левых» бабушек-тётушек) полезли в свои «котомки» и расставили на маленьких вагонных столиках выпивку. Естественно, что наше пиво в трёхлитровых банках было более чем неактуально. Хоть в те времена был алкогольный кризис, истинные ценители тяжёлых веществ припаслись за ранее, на столиках красовалась Русская, Столичная, Стрелецкий и Козацкий напои, а вот коньяка и вкусного вина, увы, не было (в те времена это были очень редкие напитки), а вот портвейн точно был. Уже через пару часов поездки все рок - паломники изрядно нажрались, самые умные решили подремать, а глупые продолжали поглощать горячительные напитки. Ещё через пару часов буйство молодёжи усилилось: в тамбуре кто-то разбил стекло (не будем показывать пальцами кто), многих металлистов стошнило (причём не в туалете, а в вагоне), а с одним ценителем хард-рока вообще произошла такая нелицеприятная история, которой я могу уделить целый абзац.
Мы были не единственными в этом составе, помимо нашего шумного алкогольного вагона в этом поезде ехало немало других фанатов Metallica & AC/DC, которые мало чем отличались друг от друга. Но по плотности металлического населения наш вагон оказался самым-самым. Наверное, поэтому все неформальные субъекты были передислоцированы в наш буйный вагон (соответственно все тётушки и посторонние были пересажены на более спокойные места). У нас было весело, так как поездка сопровождалась буйными «кричалками» любимых песен и массовыми братаниями. Где-то на пол пути к Москве, в районе Брянска в тамбуре вагона, где ехала наша шумная компания проводница (которая никогда в жизни не видела такого беспредела) обнаружила молодого человека. На вопросы проводницы, чей это друг и т.д., никто не дал внятного ответа, это был парень явно не из нашего вагона, но ехал он явно на концерт, на то указывала его дешёвая польская футболка с изображением мрачного отродья и надписью SLAYER. При этом типе не было ни денег, ни документов, кто это, как его зовут, из какого он вагона, никто и понятия не имел. Его пытались вывести из алкогольной комы, но битьё по щекам, обливания холодной водой не дали никакого результата. Тогда попробовали привести его в чувства с помощью нашатырного спирта, «умные» подростки даже лили нашатырь ему в нос. Но типчик не открывал глаз, пускал слюни, но дышал, что давало надежду на спасение. Все сказали проводнице, что к Москве он очухается, а та, уже изрядно распсиховавшаяся, вызвала брянских ментов, а те, естественно, сняли этого беднягу с поезда. Можете представить себе, каково было этому парню, когда он очнулся в брянском медвытрезвителе, без денег и документов. Этот парень – типичный пример того, как не надо делать, когда едешь на важное мероприятие, распивание спиртных напитков в поезде не всякий может выдержать. Особенно если мешать святое с грешным, пиво с водкой, страсть с невежеством.
Можно подумать, что на концерт поехали только парни, нет, был малый процент и девушек. Это были в основном студентки – фанатики, которые ехали за компанию, в те годы девушка, которая слушает «грузево», это был нонсенс, но этот нонсенс всегда присутствовал. Всегда на тусовке, помимо подружек металлистов, присутствовали одна – две истинных неформалки, которые именно маньячили, переводили на русский язык тексты Bathory и Black Sabbath, шатались по кладбищам и читали «Практическую магию» доктора Папюса. Как раз таких мракобесок в нашем шумном вагоне и не было, и, слава Богу.
На Киевский вокзал поезд прибыл, когда уже стемнело и на перроне нас встречали киевские фаны, которые приехали в Москву чуть раньше. Среди встречающих был и Андрюха с Вжиком. Голос свой Андрей потерял, где-то на Арбате, когда горлопанил песни, ночевали они где-то на лавочке в парке и, естественно, много выпили водки и самогона. Тут на перроне появилось два парня, которые всех зазывали в гостиницу, чтобы там посмотреть на музыкантов из Metallica. Если бы мы не тряслись в поезде, то, может быть, поехали посмотреть на Москву Белокаменную. Но силы были на исходе, хотелось, где ни будь «бросить свои кости» и подремать, но денег на гостиницу у нас не было. Поэтому мы поехали с основной толпой киевлян прямо в Тушино.
Небольшая поездка на московском метро и мы уже на месте. Мы идём по обычному микрорайону, которые все похожи и отличаются лишь в деталях, а впереди мы видим флаги и костры с палатками. Многие фанаты приехали на несколько дней раньше срока, что бы «забить себе местечко». Наша, уже не малая, компания примостилось недалеко от жёлто-голубых флагов, все достали свои немногочисленные запасы и устроили вечерю. Вокруг царило всеобщее ликование и панибратство, конечно же, были и казусы, когда пошли мирные выяснения фанатов кто «круче» Metallica или AC/DC. Не было тогда ни драк, ни поножовщины, все вели себя достойно, делились выпивкой и сигаретами и предвкушали утро. В 6 часов вся толпа фанатов рванула на аэродром. Конечно же, менты и их руководство не предвидело такого хода, всех явно хотели обыскать, изъять алкоголь, колющие – режущие предметы и пр. Но молодёжь не хотела, что бы её обыскивали и указывали где стоять и как дышать, жалкий кордон омоновцев не смог противостоять огромной толпе панков – рокеров – металлистов, несущихся вперёд к сцене, на которой скоро появятся их кумиры. Но до концерта было ещё далеко, сцена была уже установлена, но техники всё ещё продолжали монтировать свет и звук. Потом появились и менты, и в очень большом количестве. Такую армию синих шапок я больше никогда не видел: 100 000 ментов и ВВшников. Их появление спровоцировало многих на злые выходки – метания в толпу стеклянных бутылок (пластмассовых бутылок тогда не выпускали). Так что не обошлось без травм и жертв, и не только бутылки причиняли боль, куда большую боль приносили удары резиновыми дубинками по фанатам. «Концерт свободы», так его прозвали в СМИ, оправдывал своё название, свобода по-советски с ментами и дубинками, щитами и шлемами. Но весь этот «минус» мерк перед одним большим «плюсом», концерт всё же состоялся и мы собственными глазами могли лицезреть тех, кто будоражил тогда наше сознание своими криками и звуками.
Первыми выступали металлисты из Далласа «Pantera», я первый раз их услышал и увидел, как и многие киевляне. Москвичи были всегда на несколько лет впереди, к ним быстрее приходили новые записи, а мы удовлетворялись просроченными музыкальными продуктами. После Panterы вышли московские «EST», народ не сильно был воодушевлён, т.к. в те времена это была второсортная группа, лучше бы вместо них пригласили «КРУИЗ», «Чёрный Кофе» или, на худой конец, «Коррозию Металла». Помню всех поразил тот факт, что каждая группа полностью меняла мониторы и барабаны, для нас диких металлистов это было ново, все привыкли выступать на одном и том же аппарате так, что после очередной «солянки» пластик на барабанах разбивался в конец. Здесь же в Тушено всё было цивильно и продумано, на сцене не было лишних людей, всё работало и не фонило. Вслед за “EST” на сцене появились «Black Crows», эти парни совсем не в тему выступали на фестивале, так как их арт-рок никого не удивил и не порадовал. А уже потом, ближе к вечеру начали выступать «Metallica», и пусть играли они не больше часа, всё это время над аэродромом был лес рук, все подпевали Джеймсу Хетфилду и восторженно кричали своим кумирам. Как ни странно, но многие металлисты после выступления «Metallica» пошли на метро, но ведь кульминация концерта была ещё впереди. Я не осуждаю тех, кто уходил, но быть на таком концерте и не посмотреть AC/DC, это всё равно, что быть в Крыму и не видеть моря. AC/DC показали суперкласс, играли они в два раза громче чем «Metallica», в два раза дольше и в два раза качественнее. Здесь были и «адские колокола» и надувные фигуры и стреляющие пушки. Было настолько мощно, что лично у меня начались зрительные галлюцинации. Мне показалось, что я еду в поезде и вместо грохота барабанов слышу стук железнодорожных колёс. К тому времени я уже достаточно устал, я мало ел, почти не спал, периодически «бухал» и оставил свои последние силы на «Metallica», но уезжать на Киевский вокзал я не собирался, не услышав и не увидев залпов из всех орудий.
Но перед пафосным залпом AC/DC я увидел нечто такое, что показало мне «Концерт свободы» в несколько ином свете. Буквально перед самым финалом концерта ко мне подошёл Андрюха и попытался мне что-то сказать. Стоял дикий грохот и рёв соло-гитары Ангуса Янга, а у Андрея, к тому же, был сорван голос. Он жестами показал мне, что среди толпы потерял свою сумку с чужими документами и своими «шмотками». Я объяснил, что искать сумку в такой толчее, всё равно, что искать иголку в стоге сена. Но Андрей не унимался и спровоцировал меня на поиски сумки. Он подходил к ментам, что-то пытался у них спросить, но те не слышали его. А один «блюститель порядка» вовсе поступил по-свински. Когда Андрюха пытался у него что-то спросить, тот обозлился и как врезал Андрею промеж ног резиновой дубиной, что у того враз пропало желание что-либо искать. Всё это нелицеприятное светопреставление происходило под музыкальное сопровождение живого AC/DC и салютом из всех их орудий. Была поставлена жирная точка, и самый значимый концерт в жизни многих меломанов закончился. Всё хорошее и плохое когда ни будь заканчивается, ничто не может длиться вечно. Мы получаем удовольствие или боль от одних и тех же вещей. Если выпить 100 грамм водки, то это принесёт удовольствие на некоторое время, потом нужно ещё выпить, чтобы продлить кайф. Но если выпить не 100 грамм, а 1 литр – 1000 кубических сантиметров горилочки, то кайф превратиться в расстройство и полнейшее свиноподобное состояние. То же можно сказать и о любимой музыке. Если слушать одну и ту же песню каждый день и ещё по несколько раз, то такая песня очень быстро надоест, и слушатель вместо удовольствия будет испытывать беспокойство, раздражаться и нервничать. А если человеку абсолютно не нравится тяжёлая музыка, а его по долгу службы пригнали на металлический концерт, то естественно такого человека будет рвать на клочки. Это и происходило тогда со многими ментами, которых, для поддержания порядка, пригнали на концерт. Были, конечно же, и курсантики, которым было в кайф посмотреть на “Metallica” & AC/DC, но таких были считанные единицы.
С Тушинского аэродрома до Киевского вокзала мы добирались окольными путями, так как ближайшая станция метрополитена была законсервирована людскими толпами. Но знатоки Москвы посоветовали подъехать к вокзалу на электричке. Мы так и сделали, но потом мне, Андрюхе, Вжику и Юрасю пришлось утром вернуться назад, что бы отыскать потерянную сумку. Сумку мы естественно не нашли, зато увидели довольных бабушек, которые собирали пустые бутылки, оставшиеся от металлической орды. Аэродром, на котором ещё сутки назад росла трава по колено, превратился в месиво земли, бумаг, мусора и пустых бутылок. Так закончился первый и последний «концерт свободы», все разъехались по своим городам и посёлкам и больше никогда AC/DC в „сову” не приезжали (да и «сова» уж перестала существовать, а превратилась в независимые государства). Те кто был никогда не забудут тот концерт, а кто не был, тот может только сожалеть, ведь невозможно повернуть время вспять или купить чужие перживания.
(R) Михаил Дзюба
Кто знает, если бы Андрюха после школы поступил в институт, то его судьба сложилась бы иначе. Но он окончил ПТУ и, как многие юноши, попал в ряды советской армии. Времена тогда были смутные, ведь у «штурвала» СССР стоял первый и последний президент СССР Михаил Горбачёв. Андрей попал на Кавказ, где уже тогда зарождалось неповиновение московским властям. Андрей был умным юношей и предпочёл армейским будням военный госпиталь. «Откосил» он от армии конкретно, и был комиссован со статьёй «7-Б» - шизофрения с маниакально-депрессивным психозом. Этот диагноз ставили многим моим знакомым, которые так же предпочитали «косить», чем служить в рядах разваливающейся «Империи Зла». Этот диагноз закрыл перед Андрюхой двери Высшей школы, и на хорошую работу его никогда не приглашали. Но работа никогда не прельщала Андрея, он никогда долго не задерживался на одном месте, работал то санитаром, то «барыговал» на рынке, то принимал заказы в звукозаписывающей студии «Орбита». Всё это было до тех пор, пока он не пристрастился к внутривенным инъекциям, это и погубило его (но об этом чуть позже).
Комиссовавшись из армии, Андрюха не забросил свои музыкальные пристрастия. Вместе с единомышленниками, своими ровесниками, он продолжал «волать» в металлической группе «Страшный суд». Ни денег, ни славы, ни самоудовлетворения эта группа не принесла. «Страшный суд» просуществовал не более двух лет, так и не записав ни одной песни. Это участь большинства киевских коллективов пытавшихся толкать тяжёлый рок в массы. Даже о монстрах киевского харда - группе «Эдем», уже мало кто помнит, только старые металлисты да трешера помнят как лихо «колбасили» эти парни. «Страшный суд» не был исключением из правил, все, что они сделали, это успели несколько раз появиться на киевских хард-роковых подмостках, а жаль, ведь был у них и потенциал и мощь. Но с развалом СССР были разрушены все надежды металлистов, никто из киевских металлических коллективов не вырвался на новую орбиту популярности и известности. А сколько было их – неповторимых команд: «Перрон», «Ностальгия по мезозою», «Пестик», «7-Б», «Эрайз». Да разве всех перечислишь, разве вспомнишь все те коллективы, которые будоражили сознание несформировавшихся подростков. Будоражили они и меня самого, я никогда не забуду пьяный угар концертов «Коррозии Металла», «Круиза» и «Эдема». Возможно, это и стало причиной того, что я и сам начал «грузить» и собрал свою первую команду «Мастер Леонард».
Первый наш концерт состоялся в канун нового 1991 года в средней школе №83, где учился я и мой первый барабанщик Максим. В этой школе мы и репетировали, школа на деньги шефов купила нам аппаратуру, пусть не совершенную, но на первой стадии музыкального беспредела она нас устраивала. На этом первом концерте я и познакомился с Андреем. Он был в шоке от «пионерского» панк-рока (который мы считали металлом) и предложил заменить гитариста, т.к. тот не был металлистом, в полном смысле этого слова. Что мы и сделали, вместо Афонии (такое прозвище носил наш первый гитарист) пришёл более сведущий в хеви-металл музыке Александр Макаров, он же Макар – лепший друг Андрюхи. Конечно, Макар и сам не далеко отошёл от нашего «пионерства», т.к. сам был новичок, но он был старше нас и внёс в нашу музыку более профессиональную металлическую струю. Кстати, именно Макар привёл Андрюху на наш первый концерт, именно благодаря Макару я и познакомился с «Великим». Благодаря Макару «пионерский» «Мастер Леонард» превратился в трешевый «Мессир Леонард».
1991 год оказался знаковым не только в политических событиях (развал «совка» и всё такое прочее), этот год оказался значимым для меня лично. Это год прорыва и сумасшедшего творчества, more beer и море новой музыки. Именно тогда я открыл для себя Napalm Death, King Diamond, Celtic Frost, много другого брутального, и Энию. К стати Энию мне открыл именно Андрюха, он первый привёз из Польши её “Watermark”, эта ирландская певица до сих пор радует мой слух, дай Бог ей здоровья и благополучия…
Но тогда меня занимала совсем другая музыка. Репетиции в школе ближе к весне закончились, ведь тайная мечта директрисы школы не сбылась, выпускать на сцену наш мракобесный “Leonard” в канун выпускного бала никто не собирался. Нас попросили сдать ключи от коморки с аппаратурой и я, Макс и Макар попали на улицу, в полном смысле этого слова. Репетировать мы продолжали, но уже в домашних условиях. Мы были не одиноки, по соседству репетировал Утвик со своими „7-Б” на таком „аппарате”, что вам и не снилось. Басуха врубалась в усилитель из под телевизора, гитара в проигрыватель для виниловых пластинок, а в барабанной установке была только битая креш-тарелка, бас-барабан, а вместо малого (то биш рабочего) использовался пластиковый чемоданчик („дипломат” в народе). У нас было хоть куда подключиться и ударная установка была в полном комплекте, за что спасибо Максима маме, она и Super Amati купила и мне дала взаймы на басуху «Урал». Моя мама так же внесла свою лепту в школьные репетиции, ведь она была лаборанткой хим. кабинета в той школе, где я учился последние два года.
В тогдашней нашей музыке не было ни профессионализма, ни мелодичности, был лишь бешеный напор и поиски в пределах известных металлических вибраций. Все мы тогда «плавали» в ритме и загоняли композиции. Конечно, нам казалось, что мы играем треш-металл, но эта была жалкая брутально-панковая пародия и с этим гремучим металлоломом мы выперлись на сцену ДК Киевского политеха. Это вообще поистине мистический случай, когда желаемое становится действительным. 24 мая наша «святая» троица пришла на концерт «Эдема», мы купили билеты и сели в зале. Там был и Андрюха, который прошёл без билета, т.к. знал организаторов концерта. Эх, что это были за концерты, тогда не было ни профессионального светотехнического оборудования, не было и нормально звука, перед «Эдемом» выступали группы из политехнической тусовки – “Irritator” и „Erase”. И тут к нам подошёл Андрюха вместе со звукооператором концерта с предложением – выступать вместо «Эдема». Но как выступать, вместо монстров киевского треша, если нет ни инструментов, одеты мы как лохи последние, да и боязно выступать хедлайнерами, когда играешь всего пол года. Но мы рискнули, и у нас получилось, это было короткое выступление на чужих инструментах в чужих шмотках. Смешно, но многие подумали, что мы и есть «Эдем». Было громко, злобно и дико, собственно говоря, это был почти грайнд-кор, но ещё сырой с примесью панка и «Коррозии Металла». Ощущения после концерта были необычные, казалось, что всё можешь и на всё способен.
МЕТАЛЛ конкретно повлиял на наше формирование, а концерты были подобны чёрным мессам, где носились демоны рока, а мощные вибрации раздирали и душу, и тело на клочки. Ни алкоголь, ни наркота не могут сравниться с вибрациями концерта тяжёлой музыки. Кто бывал на таких концертах, тот знает, а кто не бывал, то пусть пойдёт на концерт AC/DC или Deep Purple, и не будет сидеть, где-то на балкончике, а пойдёт прямо под сцену. Мы же ходили совсем на другие концерты, где не было ни нормального звука, ни нормального света, ни нормальной музыки. Но в этих концертах было нечто неповторимое, это сама атмосфера. Никто даже не удосуживался запечатлеть это всё на видео, или записать на аудио-плёнку. Все эти концерты были неповторимы, т.к. большинство групп выступали в первый и в последний раз. Сами участники групп были не всегда трезвыми, поэтому исполнение само по себе было брутальным, на некачественной аппаратуре, да ещё под бухом, такой компот получается, что не всякий слушатель выдержит. Конечно же, когда приезжали московские «металлурги», тогда и свет был и звук помощнее и качественнее. Именно на одном из таких концертов, я впервые услышал «Эдем» и увидел «Коррозию Металла», а главное узнал о существовании трешерской тусовки на «Университете». Именно эта тусовка, а ещё киевская «балка» (музыкальный базар) стали на некоторое время местами еженедельного паломничества к «святым мощам» рок-н-ролла. Общение с себе подобными (такими же поведенными на «грузеве»), позволяло окончательно не сойти с ума, от нехватки информации и одиночества.
Именно тусовка была катализатором для многих киевских металл-груп, здесь зародились многие коллективы, она, как химическая лаборатория некоего алхимика, перерабатывала личность, превращая неблагородные металлы в благородный. В трешерах не было агрессии, была тяга к мистике (от того многие шатались по кладбищам в поисках «своей» могилы и проводили по книгам Папюса и Пиоба магические ритуалы, не имеющие никакого воздействия), была патологическая жажда, которая убивалась немереным количеством пива и была музыка – то, что связывало непохожих и разных людей в единую цепь. Были, конечно же, и безумцы, способные на неадекватные выходки и попадающие, по вине своей недальновидности, в различные приключения (но такие люди есть в любых тусовках). Думаю, что про таких индивидов я ещё не раз вспомню, но потом, а сейчас вернёмся к концертам…
Выступить на людях могла абсолютно любая группа, для этого нужно было только найти единомышленников и договориться о выступлении с каким то директором, какого то клуба или актового зала. Если и были билеты на подобные концерты, то музыканты никогда не получали гонорары. «Скажите спасибо, что мы вам концерт устроили!» - так говорили всегда, когда кто-то из музыкантов поднимал тему оплаты. Поэтому организаторы и не несли ответственности ни за качество, ни за звук, им было плевать на музыкантов и на слушателей. Времена были тяжёлые, СССР трещал по швам и времени до «критического предела» оставалось совсем мало.
Один из подобных концертов у меня задокументирован (есть и фото, и аудио). Состоялся он 20.06.1991 года в Киеве на Виноградаре в Доме Культуры имени Гайдара. Концерт был на грани срыва, билеты пришлось распространять самим музыкантам, расклеивать самодельные афиши, и никто из организаторов не думал, что на концерт придёт немало народу. Выступали мы (тогда ещё «Master Leonard»), наши соседи по району «7-Б» (в своём первоначальном составе: Утвик – Медик – Птица ст. – Птица мл. – Длинный) и, пожалуй, самые обезбашенные панки Киева - «Н-Ду-Ду-Ны». Перед самим концертом все музыканты «полировались» под бочкой «ПИВО», а потом на собственных руках тягали колонки. Мониторов вовсе не было, поэтому всем барабанщикам пришлось играть по памяти. Звук был самый отвратный, драйв гитары звучал, как из унитаза, а микрофон выдавал такие фоны и шумы, что слов не разбирал никто. Но народ не расходился, а вслушивался в игру барабанщиков и смотрел на выходки ошалевших юнцов на сцене ДК им. Гайдара. Гитары и голос смешивались в какую-то грубую кашу, понять которую могли только те, кто эту «кашу» заварил. Этот концерт сблизил нас с Утвиком и его «7-Б», ещё не раз мы выступали в одних и тех же «солянках», и даже один раз поддерживали его ритм – секцией. Серёга Утвик – это то же незаурядная личность с печальной судьбой, я ещё не раз его вспомню, потому не будем торопить события, а вернёмся в лето 1991 года, время, когда решалась судьба некогда великой страны…
Меня, как и многих металлистов, Панков и прочих неформалов, тогда не интересовала политика, хотя горбачёвская Перестройка и Гласность приоткрыли железный занавес, всем было по фиг, чего там происходит на политической арене. В тот год мы активно репетировали и периодически выступали на киевских сценах, поэтому я практически не заметил, как окончил среднюю школу и поступил в эстрадно-цирковое училище. В тот год я впервые съездил на побережье Чёрного Моря, завёл много новых знакомств и похоронил деда. Поступал я в училище в СССР, а начал учёбу в Незалежній Укаїні. Причём в день московского путча я только приехал с причерноморского курорта. Больше всех паниковал Макс (мой барабанщик), события в Москве его угнетали, он боялся, что страна наполнится КГБ-ешниками и ментами, и все честные и умные люди побегут за границу. Помню, мы сидели на одном из киевских кладбищ и попивали из трёхлитровой банки черничное вино и рассуждали о политических событиях. А тогда нужно было только остановить сознание и увидеть знаки вокруг. Всё вокруг шептало об отмирании чего-то старого, мы сидели на кладбище, и пили вино за уходящее, отмирающее государство. Умирало общественное сознание, менялись ценности, разрушались социалистические стереотипы и коммунистическая мораль. И хоть мы тогда были далеко от Москвы, воздух пах переменами, не только глобальными, но и индивидуальными. Начиналась новая неизведанная жизнь со всеми своими крутыми поворотами и неопределённостью, с радостями и огорчениями, приобретениями и потерями.
В тот мистический и зеркальный 1991 год всё было возможно, и самые нелепые мечты становились реальностью. Уже в сентябре того года “Leonard” выступал на экс-площади Октябрьской революции, а ныне Майдані Незалежності. Ещё там, где сейчас возвышается помпезная колонна с символом Украины, там стоял Ильич с „братками” – рабочими и крестьянами. Сценой закрыли монумент и впервые над Крещатиком играли рок. Не знаю каим чудом нам удалось „вписаться” в список участников этого концерта, то ли речи были убедительными, то ли Макар слишком пьяным, но нас, без всякого прослушивания включили в концерт после метров укр-харда группы „ВИЙ”. Естевственно Сашка уже отошёл к выступлению, когда настраивал гитару в одном такси. Если бы не его будун, то мы вообще бы не поехали на Майдан с инструментами. Весь алкоголь окончательно выветрился у Макара, когда он увидел перед собой площадь, набитую народом. Поскольку композиции у нас были весьма коротенькие, за пятнадцатиминутное выступление мы успели сыграть песен пять, но особо всем запомнилась песня „Жареный опарыш” длительностью в 25 секунд. Нам крупно повезло так как мы были единственные брутальщики, рыки и крики пришлись по вкусу киевской публике. А для нас этот концерт был большим прорывом, он был только четвёртым по счёту, а уже таким массовым, мы играли только год, а уже выступали на центральной площади всей Украины.
Но ещё больший сюрприз произошёл через несколько недель, в Москву приезжали “Pantera”, “Metallica”, и AD/DC. Новость была настолько неожиданной, что многие не верили своим глазам и ушам. Никто тогда и представить себе не мог, что таким образом политтехнологи или властители мира сего пытались осадить напряжение в молодёжных кругах, пусть, мол, молодежь на концерте побеситься, чем на баррикадах или митингах начнёт чинить отпор органам власти.
Всякий уважающий себя металлист, панк или трешер (что в принципе одно и то же), всякий фанат паковал вещички, закупался „горючим” и приобретал билет до Москвы, хотя были и такие индивиды, которые умудрялись проехать „зайцем” туда и обратно. Сам концерт был безплатный, поэтому деньги нужны были только на дорогу, тогда всё ещё было дёшево и 50 рублей хватало на проезд туда и обратно, да ещё и с питанием и куревом. Выпивка – это уже отдельная часть расходов, с водкой в те годы были перебои, а пива много с собой не увезёшь. Наша компания ограничилась разливным пивом в трёхлитровых банках, хотя была и водка, её в большом колличчестве захватил с собой Саша Чугун, что-бы окупить свою поездку на “Metallica”. Обидно, что в те времена не было портативных видеокамер, и что никто не задумался взять фотоаппарат, даже Кирилл – наш личный фотограф и звукооператор, не захватил с собой свой «Зенит». Наш отъезд был спонтанным, все бросали свои дела, учёбу и работу и ехали в Москву, не на экскурсию, а на самый неповторимый концерт всей своей жизни – «Тушино-1991» манило всех неформалов, в коих закипала кровь от мощного драйва и грохота барабанов, кто тайком от всех слушал “Black Sabbath”, AC/DC, ‘Nazareth”, кто отращивал хаер, и носил браслеты с шипами и рваные джинсы, кто всем своим поведением отвергал социалистические ценности и идеалы, кто попрал законы психики и выставил себя на осмеяние толпы. Андрюха вместе со своим соседом (Вжиком), укатил в Москву на сутки раньше нас. И правильно сделал, он хоть на Кремль с Мавзолеем посмотрел, а все мы (а нас ехало человек десять с микрорайона и его окрестностей) взяли билеты на утренний поезд, что бы к вечеру прибыть в Первопрестольную. В вагоне мы встретили ещё десяток своих волосатых знакомых, тоже музыкантов – металлистов. Поездка обещала быть необычной. Я, пожалуй, испытал тогда такие ощущения, как будто бы ехал не 12 часов, а 12 дней.
Чуть только поезд тронулся, как все пассажиры вагона (за исключением нескольких «левых» бабушек-тётушек) полезли в свои «котомки» и расставили на маленьких вагонных столиках выпивку. Естественно, что наше пиво в трёхлитровых банках было более чем неактуально. Хоть в те времена был алкогольный кризис, истинные ценители тяжёлых веществ припаслись за ранее, на столиках красовалась Русская, Столичная, Стрелецкий и Козацкий напои, а вот коньяка и вкусного вина, увы, не было (в те времена это были очень редкие напитки), а вот портвейн точно был. Уже через пару часов поездки все рок - паломники изрядно нажрались, самые умные решили подремать, а глупые продолжали поглощать горячительные напитки. Ещё через пару часов буйство молодёжи усилилось: в тамбуре кто-то разбил стекло (не будем показывать пальцами кто), многих металлистов стошнило (причём не в туалете, а в вагоне), а с одним ценителем хард-рока вообще произошла такая нелицеприятная история, которой я могу уделить целый абзац.
Мы были не единственными в этом составе, помимо нашего шумного алкогольного вагона в этом поезде ехало немало других фанатов Metallica & AC/DC, которые мало чем отличались друг от друга. Но по плотности металлического населения наш вагон оказался самым-самым. Наверное, поэтому все неформальные субъекты были передислоцированы в наш буйный вагон (соответственно все тётушки и посторонние были пересажены на более спокойные места). У нас было весело, так как поездка сопровождалась буйными «кричалками» любимых песен и массовыми братаниями. Где-то на пол пути к Москве, в районе Брянска в тамбуре вагона, где ехала наша шумная компания проводница (которая никогда в жизни не видела такого беспредела) обнаружила молодого человека. На вопросы проводницы, чей это друг и т.д., никто не дал внятного ответа, это был парень явно не из нашего вагона, но ехал он явно на концерт, на то указывала его дешёвая польская футболка с изображением мрачного отродья и надписью SLAYER. При этом типе не было ни денег, ни документов, кто это, как его зовут, из какого он вагона, никто и понятия не имел. Его пытались вывести из алкогольной комы, но битьё по щекам, обливания холодной водой не дали никакого результата. Тогда попробовали привести его в чувства с помощью нашатырного спирта, «умные» подростки даже лили нашатырь ему в нос. Но типчик не открывал глаз, пускал слюни, но дышал, что давало надежду на спасение. Все сказали проводнице, что к Москве он очухается, а та, уже изрядно распсиховавшаяся, вызвала брянских ментов, а те, естественно, сняли этого беднягу с поезда. Можете представить себе, каково было этому парню, когда он очнулся в брянском медвытрезвителе, без денег и документов. Этот парень – типичный пример того, как не надо делать, когда едешь на важное мероприятие, распивание спиртных напитков в поезде не всякий может выдержать. Особенно если мешать святое с грешным, пиво с водкой, страсть с невежеством.
Можно подумать, что на концерт поехали только парни, нет, был малый процент и девушек. Это были в основном студентки – фанатики, которые ехали за компанию, в те годы девушка, которая слушает «грузево», это был нонсенс, но этот нонсенс всегда присутствовал. Всегда на тусовке, помимо подружек металлистов, присутствовали одна – две истинных неформалки, которые именно маньячили, переводили на русский язык тексты Bathory и Black Sabbath, шатались по кладбищам и читали «Практическую магию» доктора Папюса. Как раз таких мракобесок в нашем шумном вагоне и не было, и, слава Богу.
На Киевский вокзал поезд прибыл, когда уже стемнело и на перроне нас встречали киевские фаны, которые приехали в Москву чуть раньше. Среди встречающих был и Андрюха с Вжиком. Голос свой Андрей потерял, где-то на Арбате, когда горлопанил песни, ночевали они где-то на лавочке в парке и, естественно, много выпили водки и самогона. Тут на перроне появилось два парня, которые всех зазывали в гостиницу, чтобы там посмотреть на музыкантов из Metallica. Если бы мы не тряслись в поезде, то, может быть, поехали посмотреть на Москву Белокаменную. Но силы были на исходе, хотелось, где ни будь «бросить свои кости» и подремать, но денег на гостиницу у нас не было. Поэтому мы поехали с основной толпой киевлян прямо в Тушино.
Небольшая поездка на московском метро и мы уже на месте. Мы идём по обычному микрорайону, которые все похожи и отличаются лишь в деталях, а впереди мы видим флаги и костры с палатками. Многие фанаты приехали на несколько дней раньше срока, что бы «забить себе местечко». Наша, уже не малая, компания примостилось недалеко от жёлто-голубых флагов, все достали свои немногочисленные запасы и устроили вечерю. Вокруг царило всеобщее ликование и панибратство, конечно же, были и казусы, когда пошли мирные выяснения фанатов кто «круче» Metallica или AC/DC. Не было тогда ни драк, ни поножовщины, все вели себя достойно, делились выпивкой и сигаретами и предвкушали утро. В 6 часов вся толпа фанатов рванула на аэродром. Конечно же, менты и их руководство не предвидело такого хода, всех явно хотели обыскать, изъять алкоголь, колющие – режущие предметы и пр. Но молодёжь не хотела, что бы её обыскивали и указывали где стоять и как дышать, жалкий кордон омоновцев не смог противостоять огромной толпе панков – рокеров – металлистов, несущихся вперёд к сцене, на которой скоро появятся их кумиры. Но до концерта было ещё далеко, сцена была уже установлена, но техники всё ещё продолжали монтировать свет и звук. Потом появились и менты, и в очень большом количестве. Такую армию синих шапок я больше никогда не видел: 100 000 ментов и ВВшников. Их появление спровоцировало многих на злые выходки – метания в толпу стеклянных бутылок (пластмассовых бутылок тогда не выпускали). Так что не обошлось без травм и жертв, и не только бутылки причиняли боль, куда большую боль приносили удары резиновыми дубинками по фанатам. «Концерт свободы», так его прозвали в СМИ, оправдывал своё название, свобода по-советски с ментами и дубинками, щитами и шлемами. Но весь этот «минус» мерк перед одним большим «плюсом», концерт всё же состоялся и мы собственными глазами могли лицезреть тех, кто будоражил тогда наше сознание своими криками и звуками.
Первыми выступали металлисты из Далласа «Pantera», я первый раз их услышал и увидел, как и многие киевляне. Москвичи были всегда на несколько лет впереди, к ним быстрее приходили новые записи, а мы удовлетворялись просроченными музыкальными продуктами. После Panterы вышли московские «EST», народ не сильно был воодушевлён, т.к. в те времена это была второсортная группа, лучше бы вместо них пригласили «КРУИЗ», «Чёрный Кофе» или, на худой конец, «Коррозию Металла». Помню всех поразил тот факт, что каждая группа полностью меняла мониторы и барабаны, для нас диких металлистов это было ново, все привыкли выступать на одном и том же аппарате так, что после очередной «солянки» пластик на барабанах разбивался в конец. Здесь же в Тушено всё было цивильно и продумано, на сцене не было лишних людей, всё работало и не фонило. Вслед за “EST” на сцене появились «Black Crows», эти парни совсем не в тему выступали на фестивале, так как их арт-рок никого не удивил и не порадовал. А уже потом, ближе к вечеру начали выступать «Metallica», и пусть играли они не больше часа, всё это время над аэродромом был лес рук, все подпевали Джеймсу Хетфилду и восторженно кричали своим кумирам. Как ни странно, но многие металлисты после выступления «Metallica» пошли на метро, но ведь кульминация концерта была ещё впереди. Я не осуждаю тех, кто уходил, но быть на таком концерте и не посмотреть AC/DC, это всё равно, что быть в Крыму и не видеть моря. AC/DC показали суперкласс, играли они в два раза громче чем «Metallica», в два раза дольше и в два раза качественнее. Здесь были и «адские колокола» и надувные фигуры и стреляющие пушки. Было настолько мощно, что лично у меня начались зрительные галлюцинации. Мне показалось, что я еду в поезде и вместо грохота барабанов слышу стук железнодорожных колёс. К тому времени я уже достаточно устал, я мало ел, почти не спал, периодически «бухал» и оставил свои последние силы на «Metallica», но уезжать на Киевский вокзал я не собирался, не услышав и не увидев залпов из всех орудий.
Но перед пафосным залпом AC/DC я увидел нечто такое, что показало мне «Концерт свободы» в несколько ином свете. Буквально перед самым финалом концерта ко мне подошёл Андрюха и попытался мне что-то сказать. Стоял дикий грохот и рёв соло-гитары Ангуса Янга, а у Андрея, к тому же, был сорван голос. Он жестами показал мне, что среди толпы потерял свою сумку с чужими документами и своими «шмотками». Я объяснил, что искать сумку в такой толчее, всё равно, что искать иголку в стоге сена. Но Андрей не унимался и спровоцировал меня на поиски сумки. Он подходил к ментам, что-то пытался у них спросить, но те не слышали его. А один «блюститель порядка» вовсе поступил по-свински. Когда Андрюха пытался у него что-то спросить, тот обозлился и как врезал Андрею промеж ног резиновой дубиной, что у того враз пропало желание что-либо искать. Всё это нелицеприятное светопреставление происходило под музыкальное сопровождение живого AC/DC и салютом из всех их орудий. Была поставлена жирная точка, и самый значимый концерт в жизни многих меломанов закончился. Всё хорошее и плохое когда ни будь заканчивается, ничто не может длиться вечно. Мы получаем удовольствие или боль от одних и тех же вещей. Если выпить 100 грамм водки, то это принесёт удовольствие на некоторое время, потом нужно ещё выпить, чтобы продлить кайф. Но если выпить не 100 грамм, а 1 литр – 1000 кубических сантиметров горилочки, то кайф превратиться в расстройство и полнейшее свиноподобное состояние. То же можно сказать и о любимой музыке. Если слушать одну и ту же песню каждый день и ещё по несколько раз, то такая песня очень быстро надоест, и слушатель вместо удовольствия будет испытывать беспокойство, раздражаться и нервничать. А если человеку абсолютно не нравится тяжёлая музыка, а его по долгу службы пригнали на металлический концерт, то естественно такого человека будет рвать на клочки. Это и происходило тогда со многими ментами, которых, для поддержания порядка, пригнали на концерт. Были, конечно же, и курсантики, которым было в кайф посмотреть на “Metallica” & AC/DC, но таких были считанные единицы.
С Тушинского аэродрома до Киевского вокзала мы добирались окольными путями, так как ближайшая станция метрополитена была законсервирована людскими толпами. Но знатоки Москвы посоветовали подъехать к вокзалу на электричке. Мы так и сделали, но потом мне, Андрюхе, Вжику и Юрасю пришлось утром вернуться назад, что бы отыскать потерянную сумку. Сумку мы естественно не нашли, зато увидели довольных бабушек, которые собирали пустые бутылки, оставшиеся от металлической орды. Аэродром, на котором ещё сутки назад росла трава по колено, превратился в месиво земли, бумаг, мусора и пустых бутылок. Так закончился первый и последний «концерт свободы», все разъехались по своим городам и посёлкам и больше никогда AC/DC в „сову” не приезжали (да и «сова» уж перестала существовать, а превратилась в независимые государства). Те кто был никогда не забудут тот концерт, а кто не был, тот может только сожалеть, ведь невозможно повернуть время вспять или купить чужие перживания.
(R) Михаил Дзюба
Обсуждения Глава 1 - 1991