И вот он остался один посреди равнины этого сумрачного пространства.
-Нужно лишь представить, лишь пожелать... , - думал он.
Но его мысли не могли сконцентрироватся на определённом желании или чувстве. Будто в эйфории его глаза дрожали, а разум кричал.
-Нужно лишь представить, лишь пожелать... , - думал он.
Но его мысли не могли сконцентрироватся на определённом желании или чувстве. Будто в эйфории его глаза дрожали, а разум кричал.
Как это странно и пугающе: прокрутить в сознании всю свою жизнь, вспомнить каждое желание, стремление, каждую мечту, которой так и не дано было сбытся. Здесь всё это было реальностью, всё то, что там, в стране голубого небосклона, было лишь фантазией, бредом, озарением, несбыточным желанием.
Что же пожелать ? Чего он хотел сейчас более всего ?
И вдруг он понял. Всё, что не давало ему покоя на земле, здесь - лишь эфемерные, несовместимые с реальностью понятия. Здесь всё было инверсивно привычной ему действительности, даже мечты его здесь теряли сенс. В сущности все мечты его заключались в настолько банальных вещах. Он хотел свободы, он хотел право выбирать кем быть, он хотел возможности следовать своей судьбе, хотел превратить свою жизнь в полёт, стремительные взмахи массивных крыльев, которые могли бы доставить его так далеко, куда не смогли бы, даже при всём их ничтожном и низменном стремлении, попасть другие, подобные, но, в тоже время, и настолько отличные от него люди.
Здесь у него было всё это: были крылья, была свобода, ведь здесь никто бы не смог управлять им, никто: ни другие люди, ни судьба, ни мир, окружающий его.
В этом пространстве полностью уничтожались узы, которые сковывали его руки там. Здесь же не было границ, здесь не было форм, и даже твердь на которой он стоял была лишь воображением его разума, который по непревычке не мог представить, что может существовать что-либо отличное от привычной ему 3-х мерной геометрии.
Он вспомнил слова мальчика: «...если тебе нужно попасть к морю - просто пожелай этого...».
Вот, вот что он хотел сейчас. В жизни своей, прожитой на земле, ему никогда не приходилось бывать на море. Родители его были бедными людьми, и никогда бы не позволили себе столько огромные траты, ведь море находилось очень далеко от того места где он жил.
Когда же он вырос и стал зарабатывать сам, он просто потерял это стремление. Однажды бросив его в кучу других желаний и потребностей, ему уже не суждено было восстановить его в памяти.
Но сейчас, сейчас он будто выбросил весь хлам из сундука его разума: все желания, мечты, потребности и стрем ления, но... не смог выбросить это...
Закрыв глаза, он начал вспоминать то море, которое видел на картинках, рекламе, восстанавливал картину из рассказов соседских мальчишек, чьи родители были более состоятельные, и они часто ездили к берегам туманного и почти сказочного для него места. Он видел воду, прозрачную воду, по которой играли лучи солнца. Вот остров - прекрасный и зелёный,
чистый песочный пляж, густые заросли тропических растений, и хижина, построенная кем-то, кто, возможно, жил здесь когда-то. Когда он представлял всё это, то его сердце наполнялось теплом, он ощущал необъяснимое чувство, схожее чувству, когда пьёшь, капля за каплей, прекрасное, пьянящее и игривое десертное вино, из солнечных сортов Французских виноградников. Такое же чувство человек испытывает ещё и тогда, когда он влюблён, когда пьян без вина, и радостен без звука скрипки.
Не успел он открыть глаза, как перед ним предстала невообразимая картина: он стоит посредине огромной водной пустины, её голубые горизонты уходят высоко в небо, там, где наступает граница между двумя мирами. Миром реальности и сюреализма. Море было переменчивым: шумное и мятежное на одной стороне, и будто сталая река – спокойное на другой. Но вода по неизвестной ему причине отличалась внешне от той воды, которая, по его мнению, должна была бы быть в море. Она была серовато-прозрачной, и напоминала скорей жидкий дым нежели воду. Несколько минут он смотрел вниз, эта картина будто приворожила его, он смотрел не смея отвести взгляда. Но он смотрел не на воду, это были воспоминания далёкого детства, которые так неожиданно, под расслабляющим разум цветом водной глади, напомнили о своём существования, не глядя на то, что доселе он свято верил в то, что они давно похоронены под умерщвляющим слоем жизненного опыта, трезвости разума реалиста, и жёсткости сердца демона, который некогда был прекрасным ангелом, которого низвергли с небес
....Стрелки продолжали свой доблестный марш, и каждый мог относится к ним по-разному: кто-то торопил их, так как их медлительность всегда сводила его с ума, а кто-то, молил их остановится хотя бы на несколько мгновений - подарить ему ещё несколько секунд, даровать возможность ещё раз побывать на месте того человека, который не понимает того, что один раз ускорив для себя время, он уже никогда не сможет вернуть его - то прошедшее чудо, пусть даже длиной в несколько шагов, звуков.... Но стрелкам было наплевать на каждого из них, хотя бы потому, что они слишком устали от подобных просьб, и исполняй они их для каждого, то, вернее всего, они бы давно утратили своё значение, ведь тогда всё время превратилось бы в незначимую единицу измерения, которую бы забыли, а вселенная бы превратилась в ничто иное как абсурд, даже краткий обзор которого вряд ли бы поместился во всех книгах, которые человек напечатал за свою историю своего существования. Но иногда, даже такая высокомерная и безликая сущность как время делает исключения, но и берёт за них сполна.....
Что же пожелать ? Чего он хотел сейчас более всего ?
И вдруг он понял. Всё, что не давало ему покоя на земле, здесь - лишь эфемерные, несовместимые с реальностью понятия. Здесь всё было инверсивно привычной ему действительности, даже мечты его здесь теряли сенс. В сущности все мечты его заключались в настолько банальных вещах. Он хотел свободы, он хотел право выбирать кем быть, он хотел возможности следовать своей судьбе, хотел превратить свою жизнь в полёт, стремительные взмахи массивных крыльев, которые могли бы доставить его так далеко, куда не смогли бы, даже при всём их ничтожном и низменном стремлении, попасть другие, подобные, но, в тоже время, и настолько отличные от него люди.
Здесь у него было всё это: были крылья, была свобода, ведь здесь никто бы не смог управлять им, никто: ни другие люди, ни судьба, ни мир, окружающий его.
В этом пространстве полностью уничтожались узы, которые сковывали его руки там. Здесь же не было границ, здесь не было форм, и даже твердь на которой он стоял была лишь воображением его разума, который по непревычке не мог представить, что может существовать что-либо отличное от привычной ему 3-х мерной геометрии.
Он вспомнил слова мальчика: «...если тебе нужно попасть к морю - просто пожелай этого...».
Вот, вот что он хотел сейчас. В жизни своей, прожитой на земле, ему никогда не приходилось бывать на море. Родители его были бедными людьми, и никогда бы не позволили себе столько огромные траты, ведь море находилось очень далеко от того места где он жил.
Когда же он вырос и стал зарабатывать сам, он просто потерял это стремление. Однажды бросив его в кучу других желаний и потребностей, ему уже не суждено было восстановить его в памяти.
Но сейчас, сейчас он будто выбросил весь хлам из сундука его разума: все желания, мечты, потребности и стрем ления, но... не смог выбросить это...
Закрыв глаза, он начал вспоминать то море, которое видел на картинках, рекламе, восстанавливал картину из рассказов соседских мальчишек, чьи родители были более состоятельные, и они часто ездили к берегам туманного и почти сказочного для него места. Он видел воду, прозрачную воду, по которой играли лучи солнца. Вот остров - прекрасный и зелёный,
чистый песочный пляж, густые заросли тропических растений, и хижина, построенная кем-то, кто, возможно, жил здесь когда-то. Когда он представлял всё это, то его сердце наполнялось теплом, он ощущал необъяснимое чувство, схожее чувству, когда пьёшь, капля за каплей, прекрасное, пьянящее и игривое десертное вино, из солнечных сортов Французских виноградников. Такое же чувство человек испытывает ещё и тогда, когда он влюблён, когда пьян без вина, и радостен без звука скрипки.
Не успел он открыть глаза, как перед ним предстала невообразимая картина: он стоит посредине огромной водной пустины, её голубые горизонты уходят высоко в небо, там, где наступает граница между двумя мирами. Миром реальности и сюреализма. Море было переменчивым: шумное и мятежное на одной стороне, и будто сталая река – спокойное на другой. Но вода по неизвестной ему причине отличалась внешне от той воды, которая, по его мнению, должна была бы быть в море. Она была серовато-прозрачной, и напоминала скорей жидкий дым нежели воду. Несколько минут он смотрел вниз, эта картина будто приворожила его, он смотрел не смея отвести взгляда. Но он смотрел не на воду, это были воспоминания далёкого детства, которые так неожиданно, под расслабляющим разум цветом водной глади, напомнили о своём существования, не глядя на то, что доселе он свято верил в то, что они давно похоронены под умерщвляющим слоем жизненного опыта, трезвости разума реалиста, и жёсткости сердца демона, который некогда был прекрасным ангелом, которого низвергли с небес
....Стрелки продолжали свой доблестный марш, и каждый мог относится к ним по-разному: кто-то торопил их, так как их медлительность всегда сводила его с ума, а кто-то, молил их остановится хотя бы на несколько мгновений - подарить ему ещё несколько секунд, даровать возможность ещё раз побывать на месте того человека, который не понимает того, что один раз ускорив для себя время, он уже никогда не сможет вернуть его - то прошедшее чудо, пусть даже длиной в несколько шагов, звуков.... Но стрелкам было наплевать на каждого из них, хотя бы потому, что они слишком устали от подобных просьб, и исполняй они их для каждого, то, вернее всего, они бы давно утратили своё значение, ведь тогда всё время превратилось бы в незначимую единицу измерения, которую бы забыли, а вселенная бы превратилась в ничто иное как абсурд, даже краткий обзор которого вряд ли бы поместился во всех книгах, которые человек напечатал за свою историю своего существования. Но иногда, даже такая высокомерная и безликая сущность как время делает исключения, но и берёт за них сполна.....
Обсуждения Гибель бытия или рождение Новы. Часть 2