Fumer tue

Мастер, Мастер, вот чёрт бы тебя побрал.
Серый дым сигарет улетает в бездонное небо.
Мастер, Мастер, от жизни своей ты, наверно, устал.
Как это грустно, печально.
Это так-же смешно и нелепо.

      Мелисса Тейлор разламывает сигарету надвое, и скидывает с балкона. Пора бы и избавиться от старых привычек, ведь так? Всё наконец начинает налаживаться, но в груди не дающее покоя чувство, что всё не так просто.

      — Курение убивает.

      За спиной кто-то вдруг смеётся, и Тейлор быстро оборачивается, щелкая зажигалкой. Незнакомец шарахается от огня как черт от ладана и примирительно поднимает руки вверх, не прекращая улыбаться.

      — Кто ты такой? — голос Лисс немного хриплый и нетвёрдый, а сама она и пальцем пошевелить почему-то не может.

      — Меня зовут Алистер, — мужчина медленно подходит ближе и отводит её руку с зажигалкой в сторону. — но ты можешь называть меня мастером. Знаешь, я наблюдал за тобой. Сильная женщина, но со своими слабостями, разве не так? А я смогу дать тебе то, о чём ты мечтаешь по ночам.

      Его глаза чёрные и бездонные, словно затягивают в свою глубину. И эта белоснежная улыбка, которую видно даже во тьме ночи.

      — И что же? — Мелисса скептически разглядывает незнакомца.

      — Стабильности, уверенности в завтрашнем дне. Власть над жизнью и смертью. Над самим временем.

      Он смотрит на неё — сама серьёзность, и Тейлор почему-то не считает его сумасшедшим. Она почти хочет сказать «да».

      Алистер отходит на другой конец балкона и облокачивается на металлические перила. А потом задаёт последний вопрос, такой, от которого мурашки по коже.

      — Ты готова убивать ради выживания?

      — Да.

***

      Мелисса не может заснуть, и виной этому не простая бессонница. Она физически не может этого сделать, и, поверьте, это совсем не так шикарно, как может показаться на первый взгляд.

      Она появилась дома спустя месяц, потому что не могла исчезнуть насовсем без причины. Без адекватных объяснений. И сама мысль того, что её сын будет расти без матери алкоголички/наркоманки/проститутки (смотря на чём остановятся люди) наводила чистый ужас.

      — Я тебя разбудил? — тихо спрашивает Джек, закрывая холодильник, когда Лисс появляется на пороге кухни. Девушка качает головой и отмахивается. Если бы он только знал.

      — Нет, и я, наверное, пойду прогуляюсь. — она смотрит на часы, которые вот-вот пробьют четыре часа утра. — Проветрю голову перед работой.

      Джек вздыхает, но ничего не может с этим поделать. Его жена в последнее время стала странно себя вести, а ещё эти её перепады настроения. И самое гадкое то, что он отчасти винит в этом себя. Если бы он только знал, что помочь ничем не может.

      Мелисса смотрит на огонь в окне и натягивает на голову капюшон, исчезая в темноте. Ночные улицы все одинаковые, но у неё всё же есть несколько любимых.

      Сегодня тут слишком тихо. Слишком, как для неё. Никто никого не задирает, никто не ждёт клиентов на обочинах и не гуляет в пьяном одиночестве.

      Мелисса чиркает зажигалкой над сигаретой и облокачивается на какое-то трухлявое дерево. Можно забыть всё на свете — можно забыть страдания, унижения, отчаяние, равно как и радость, слёзы и любовь. Боль забывается, привычка — нет.

      Серый дым летит в небо.

***

      — Вы фея?

      Тейлор оборачивается и видит сидящую на тротуаре девочку. Она явно старше Питера на год или два — ей около шести лет на вид. Тёмные волосы коротко срезаны, а нос весь перемазан грязью. И смотрит на неё наивными и чистыми глазами.

      Мелисса вполне могла сойти за фею — она называла это дьявольской красотой. Бонус от природы, помогающий заманивать добычу в ловушку. Тейлор вполне могла сказать, что красоту эту ненавидит всей душой, но это её вполне устраивает — приятное дополнение.

      Она не может просто взять и уйти, ведь кроме неё на улочке никого нет, и совесть потом не даст девушке покоя. И рабства хуже не придумаешь.

      Внезапно девочка закашливается, и падает на асфальт в предобморочном состоянии. Тейлор подлетает к ней так быстро, как только может и поднимает на руки.

      — Для тебя — хоть фея. — шепчет Лисса.

***

      Тейлор не могла сконцентрироваться ни на чём сегодня, и Ребекка мысленно махнула на подругу рукой. Если бы она знала, что причиной всему не простой недосып.

      Её звали Шарлотта, и больница так и не смогла найти её родителей. Мелисса вполне способна отыскать незадачливую парочку, но не хочет. Ведь если этим займётся она — даже хоронить будет некого.

      Она сидит на стуле возле окна, тихое дыхание Шар — единственный действительно значащий звук в комнате. Пока никто не смотрит, Лисса время от времени подмешивает в чай немного своей крови — она творит настоящие чудеса, на которые медицина пока не способна.

      Шарлотта выглядит живее с каждым днём, а девушка всё чаще пропадает из дома по ночам. Кровь животных — та ещё дрянь, но сносный заместитель человеческой. А Мелисса устала от всей этой кровавой резни.

      — Мисс Тейлор? — в дверном проёме появилась кучерявая голова Никсона. — Вас представитель социальной службы просит. На минутку.

      У Мелиссы было нечто, что она не могла продать или потерять, и национализировать это нельзя было. У неё было будущее. Живое будущее. И от этой мысли тлеющий уголёк надежды разгорался всё сильнее.

      А может, Мастер и не оказался настолько прав, и это всего-навсего иллюзия?

      Небо над Биокси озаряют первые лучи рассвета, и голова Лиссы, кажется, сейчас взорвётся.

***

      Шарлотта — самый замечательный ребёнок, которого она когда-либо видела. Да, все родители отзываются так о своих детях, но…

      Но даже она не может хоть как-то отвлечь Мелиссу от мыслей о Мастере. Она ненавидит Алистера, и в то-же время как-то по-своему любит. Но Шарлотта понимает её, как никто другой. И пусть девочке только шесть лет, а Лисс двадцать шесть, это совсем не преграда.

      А Питер теперь всё больше и больше напоминает своего отца. И по поведению, и по тем обрывкам фраз, время от времени заставляющих Мелиссу смеяться в объятиях Джека.

      Мелисса снова курит на балконе, и снова этот едкий дым разъедает глаза. Она щурится и стряхивает пепел вниз. Ведь всё не может быть так просто, не так-ли?

      Но она снова приходит с работы, делает уроки с Шар, играет с Питером, готовит есть Джеку и её собственный голод уже не имеет значения. Она почти чувствует себя человеком снова.

      И всё у них так, как и должно быть.

***

      Люди начинают замечать, что Тейлор не стареет, и Мелиссе ничего не остаётся, как собрать вещи и уехать в Арканзас. Она ненавидит Мастера за то, что разрушил её жизнь снова. Да, она не видела Алистера уже больше двух лет, но его поступок не перестаёт вертеть жизнь девушки во всех направлениях.

      В дверях появляется Джек. Уставший и какой-то измученный, и Мел видит в нём себя. Видит и ненавидит себя за свой выбор. Ведь именно она тогда сказала то решающее «да». Но разве можно сейчас хоть что-то изменить?

      — Нам нужно поговорить, Лисса. — он устало трёт переносицу.

      — Нет, не нужно. И как-бы я не хотела тебе всё объяснить, но нет.

      Она пристально смотрит ему в глаза и понимает, что он знает и, возможно, знает слишком многое. Мелисса подходит ближе, целует, так отчаянно, словно хочет запомнить на всю оставшуюся жизнь.

      — Прости, Джек. — снова шепчет Тейлор перед тем, как одним движением сломать ему шею.

***

      Они уедут в другой штат, начнут жизнь с нуля, но Мелиссу не оставит гнетущее чувство тревоги. Чувство того, что какая-то часть пазла ещё не стала на своё место.

      Питер и Шарлотта вырастут и уедут учиться в лучшие колледжи, далеко от дома, и запомнят её такой навсегда — молодой, красивой, всегда доброй, но всегда печальной, и больше не увидят, наверное. Дети Лиссы всегда гордились ей, но она никогда не гордилась собой. Годы приносят разочарования.

      И Алистер снова окажется обманщиком и редкостным козлом. Ведь именно он когда-то заставил её почувствовать себя уникальной и одарённой. Как оказалось позже, талант Тейлор был до невозможности прост — она с мастерством ломала чужие жизни.

      Она будет разгуливать по самым оживлённым улицам ночами напролёт, и музыка будет кружить ей голову, как и десять лет тому назад.

      И снова будет курить на балконе дешёвые ментоловые сигареты, а когда донельзя знакомый голос снова хмыкнет:

      — Курение убивает, дорогуша.

      Она не будет стоять, как тогда, вся наивная дурочка, и щёлкнет зажигалкой уже над его поломанной формой.

      Курение убивает, Мастер, эта простая истина.
      Но ты никогда не говорил — кого именно.