Философский юмор

МОЯ ЖИЗНЬ. ЧАСТЬ 3.1. Я И МОИ РОДИТЕЛИ.

Всегда в жизни полагаясь на себя, отец не переносил состояние подчиненности или малейшей зависимости. Его вольнолюбивый характер делал его неуживчивым со всяким, кто смел в той или иной форме проявлять против него свою волю, тем более командовать им, делать замечание или, более того, призывать к ответу. Возведение себя в абсолютную истину, которой ведомо все, было его сутью неопровержимой. И малое слово поучения вызывало в нем непредсказуемую реакцию...

Жил некогда на свете талантливый драматург. Пьесы его ставили лучшие театры королевства, а сам он, следуя высказыванию одного из критиков, был известен больше, чем даже монарх, и власть имел не в пример большую, чем король – над душами людей.

Ведь душу, как известно, не могут стеснить никакие армии, но она легко тянется ко всему прекрасному и следует за тем, что в мире имеет истинную цену.

Из уютного особняка на тихой улочке драматург выпускал в мир свои пьесы, и не было ему равных в...

22.27

Сегодня переехала в другой отель. Он попроще чем предыдущий но все необходимое здесь есть. Как-то я здесь так освоилась уже в Варанаси, хоть еще мало где была. Появилось ощущение чего-то "своего" от этого города. Хоть мне и не все здесь нравится, но все равно...

Сегодня всю жаркую часть дня просидела в кафе с wi-fi. Встретила в асе подругу из Севаса, которая в это время ехала в поезде в Киев :)) Вот что значит передовые технологии, да! И уже как-то возвращаюсь мыслями к своим...

Два воробья сидели на трубе теплотрассы и мечтали.
- Эх! Скорее бы лето! А еще лучше: чирик - и нет зимы! — Прочирикал первый воробей.

- Это из области фантастики. Лучше давай хорошенько представим, что кто-то на дороге рассыпал зерно, а заметили это только ты да я, — указал на дорогу второй.

Оба воробышка крепко зажмурили глазки, сложив под клювиками крылья.

- Вам плохо? - неожиданно прозвучало рядом.
Мечтатели вздрогнули, открыв одновременно глаза и клювы. Рядом сидел...

Я осталась одна в доме. Все сделаны.
Ничто не беспокоило. Все хорошо было на тот момент в моей жизни во всех отношениях. Замечательная работа, любящий и любимый муж, прекрасный ребенок, ни в чем не было нужды. Все всегда было у меня, чтобы я не захотела....Все получалось всегда....

И вдруг ко мне приходит осознание того, что в душе мне не радостно, а наоборот, очень очень плохо.... Почему? Мне бы радоваться, все здоровско, а радости нет...ни капельки....

Все хотела умом понять...

«И многие придут под
Именем Моим,
Говоря, что это Я;
И это время близко.
Не ходите вслед их».

(Евангелие Луки).

ГЛАВА 1.

Шёл знойный август 2010-го года.

Монастырь Вуду «Харрис» был оторван от внешнего мира астральным пространством двенадцатимерных иллюзий и собственной тенью, могучей, непроходимой зеркальной стеной из трёх тысяч незримых флюидов, порождённых мечтами монахов. Был крепостью-невидимкой, поселением-призраком… Городом снов.

Ангел тайны безмолвия и откровений...

Входя в подростковый возраст, я все чаще и чаще начинала понимать, что постоянно нахожусь в состоянии какого-то внутреннего неосознанного поиска. Чувство своей обособленности становилось привычным, отягощающим, но постоянно работающим и требующим входить в себя, в суть и предназначение своего я, и выходить во вне, желая и побуждая к человеческим отношениям, которые были столь нечастыми и кратковременными, что порождали вновь и вновь устремление к поискам, где важным объектом был сам человек, его...

Лет десять назад мы переехали в новый дом. И, изо дня в день гуляя с маленькой дочкой, осваивали незнакомый микрорайон.Тогда-то и произошло наше знакомство. Это был бездомный пёс. Обыкновенный. С рыжей короткой шерстью на поджарых боках. Таких немало вокруг. Но... Этот всегда был один. Никогда не носился с громким лаем за проезжающими машинами, не подходил с виноватыми глазами к прохожим и не вилял заискивающе хвостом, в надежде получить кусочек съестного. Казалось, он не обращает на людей...

Чувства к отцу у меня были более негативные, чем положительным. Его поведение как- будто не имело границ ни к маме, ни ко мне, ни к Лене, пока она жила у нас. Он не зря называл себя аморалом, ибо это подтверждалось на каждом его шагу. Но родственные узы заставляли все претерпевать, все принимать, и понимать, что очень многое в нем привлекательно, и очень многое в нем тяжело, и эта тяжесть давила собой постоянно, и жизнь в родительском доме становилась невыносимой, больной, затравленной, горчащей...

Телефон проснулся в шесть часов и зудел до тех пор, пока Герон не снял с него трубку.

"Господи, ну кому это не спится в такую рань?"- думал он, поднося трубку к уху.

— Алло,- протирая сонные глаза и потягиваясь всем телом, поворчал журналист.

— Гера, привет! Я, наверное, тебя разбудил, но ты ещё молодой и как-нибудь это переживёшь. Я слышал, тебя не будет целую неделю. Ты не забудешь привезти мне свой архив?

— Эдди, я совсем не собираюсь терять будущие гонорары и бешеную...