Федя-Рашпиль

   Маленький провинциальный городок.

   Я – в восьмом классе.

   Конец семидесятых…

   А Федя жил в соседнем подъезде и был моим одноклассником, хотя и два года старше.

   Что непонятного? – второгодник.

   Белёсые ресницы, оловянные глаза, румянец во всю щёку.

   Длинный нескладень, очень худой и очень жилистый.

   Таких здесь называли «мосол».

   Почему «Рашпиль»? Да кто знает…

   Может потому, что его отец – дядя Сёма – тоже был Рашпиль, и тоже мосол, только один мосол молодой, а другой – уже взрослый.

   Хотя – нет – были в Рашпилях и другие различия:

     - старший приходил со смены уже в-лоскуты пьяный, сгонял со скамейки у подъезда востроглазых бабулек, садился, чесал синие купола и розы на груди, и тупо глядел на свои обоссанные штаны.

     - младший тем же вечером ловко прошмыгивал мимо отца в парк на танцплощадку. Драться, разумеется – не танцевать же…

     - старший не дрался, ему было нельзя – досрочно по УДО.

Его и так никто не трогал – он был общепризнанный псих.

     - младший тоже был псих, но его трогали все. И свои и чужие, и за дело и без вины, и за прошлые грехи и так – авансом…

   А он не возражал – Федя был из тех, кто без пи…дюлей, как без пряников – а потому легко находил приключения на свою тощую жопу. На ровном месте, но в полном объёме.

   Однажды его за гаражами зажали три рослых десятиклассника из нашей же школы. Двое держали, третий методично бил в лицо.

   На третьем ударе Федя завизжал, как раненный кролик, изогнулся дугой, и … откусил одному из обидчиков палец.

   Потом долго гнался, швыряя обломки кирпичей.

   Скандал замяли на удивление легко. Впрочем, тогда не было принято жаловаться – родаки друг с другом сами разбирались…

   Нет, Федя не был жертвой. Сам с удовольствием портил жизнь окружающим, особенно тем, кто помладше и послабее.

   Мне, например.

   Наверное потому, что сидел Федя в классе в ряду за мной, и имел возможность вытворять всё, что угодно: кнопки на стул, чернила за шиворот, надписи мелом, таблички на спину, воду в портфель, и тому подобные милые детские шалости – всё было.

   Давать сдачи? Пробовал, и не раз.

   Помогло? Нет. Не помогло.

   Хотя, доставать меня он, в конце концов, почти перестал.

   Думаю потому, что стало скучно меня каждый раз бить…

   Учителя? А что они могут? Ну, выгонят они Федю с урока, а он проберётся в раздевалку, и оборвет все вешалки на всех пальто. Сложит всё в кучу, да перепутает обувь – ищи потом свою пару…

   Но особенно от Феди доставалось ученикам младших классов. Поймает, бывало, пару-тройку малявок в школьном коридоре, да запихнёт в женский туалет. Дверь держит: «Жужжат пчёлки!»…

   Эталон школьного упыря, верно?  Отнюдь! Не всё так просто…

   Как-то Федя поймал меня вечером во дворе: «Погнали за подарком для моей мамы – у неё день рождения!»

   И пока я оторопел, потащил меня к школьной теплице, где выбил стекло локтём, и скоммуниздил горшок с цветами.

   День рожденья.  Подарок.   Для мамы…

   Потом, правда, повернулся ко мне, и назидательно заявил:

«Не нае…ёшь – не проживёшь!»…

   Давно уже мы с семьёй уехали из этого городка.

   Давно я не вспоминал об этом персонаже.

   А тут вдруг – а не разыскать ли? Через Интернет, конечно.

   Чего хотел?

   Если честно, то хотел с радостью убедиться, что Рашпиль-младший вечером после трудной смены сидит на той же скамье у того же подъезда, и тупо глядит на свои обоссанные штаны…

   И уже не дерётся, потому что ему нельзя – УДО всё-таки…

   Короче, хотелось порадоваться на неудачи того, кто вволю попил мою юную кровь в золотые годы счастливого детства…

   Опоздал… Я нашёл только фотографию могилы моего обидчика.

   Мраморная крошка. «Аброськин Фёдор Семёнович».

   Годы жизни.   Уж какие есть.  Покойся с миром, Федя-Рашпиль.

   И радоваться тут нечему…

26 – 07 – 18