Фантомная боль

Поздней ночью Ваня просыпался с чувством, что его потревожили. Он лежал, глядел в потолок и в висках его гулко колотилось сердце. Мысли не давали уснуть, а на душе становилось тяжело и как-то угрюмо. Тогда он вставал, выпивал стакан воды и десять раз приседал. Приятная усталость поселялась в ногах, за окном маячили на столбах фонари, в доме напротив у полуночников горел свет. Когда проезжал автомобиль, оставлял светлые пятна на стене, которые позже исчезали. Ваня ложился и засыпал.

Ване было столько-то лет, он родился там-то, а учился там-то. Сегодня вечером он сидел у барной стойки в каком-то питейном заведении и напивался, потому что так надо было. Когда он напивался, он легко и быстро засыпал, ночью просыпался, выпивал стакан воды и тут же засыпал вновь. Утром вставал с тяжелой головой и шел, наверное, на работу. Или оставался дома. Не знаю.

Когда Ваня был трезвым, он боялся своих мыслей. Боялся остаться с ними наедине. Потому что они говорили с ним, они твердили ему непреложные истины, а он сопротивлялся.

Так вот, Ваня сидел в питейном заведении. А рядом с Ваней сидел Безымянный. Видишь, даже не помню, как его звали. Ваня, наверное, этого тоже не знал, и поэтому предпочитал помалкивать, чтобы не облажаться. А вот Безымянный был разговорчив:

- Ты, Ванек... Ты не знаешь. Я ж ее любил. Я ж цветами ее задаривал. Я ж для нее все...

- Да, - кивал Ваня. - Сочувствую.
- Черт... Николаша, налей еще... Я ее любил. А она, сука...

- Сука, - соглашался Ваня.
Хотя ему, в сущности, было наплевать.
- Никогда, Ванюша... Никогда не связывайся со змеями... Я же, Вань, все сделал. Я же всех ради нее побросал. Я же парень на всю деревню был, Ваня... К каждой был вхож. А ради нее со всеми порвал... Одна, дура, даже самоубийство сделала над собой... Сперва все думали, что это так, а позже мне ее мать в морду плюнула и говорит...

- Чья мать? И кто дура? - спросил подоспевший разливающий Николаша.

- Дура - которая через меня над собой сделала чевой-то... И мать у нее была, сказала мне - эк ты подлец, из-за тебя моя дочка, моя единственная...

- Ну полноте, дружище, - перебил его Николаша. - Не из-за тебя. Так... Жизнь дерьмовая.

- Через меня, Николка... Ты не ври... Я ее глаза помню...

Скупые слезы проступили на скулах Безымянного, он растер их рукавом свитера и продолжил:

- Ты, Коля, уходи. У нас с Ванькой интимная беседа...

- Понял, - Николаша отвернулся.
- Так вот... - мямлил Безымянный. - Все для нее... А она мне... Мол, ты деревенский, провинциал, не удовлетворяешь мои духовные потребности...

- В смысле? - не понял Ваня.
- На арфе не музицирую, понял? - обозленно произнес Безымянный. - И вообще, водку пью вместо этого, как его... абстинента. А я, промеж всего, уже пять лет как в столице квартиру имею собственную. И машину! И топ-менеджером работаю...

- Молодец, - похвалил Ваня.
- Молодец-то молодец... А она нашла себе какого-то там... Из петухов... Фу!

- Гея, что ли?
- Нет, но похоже... А, похеру! Давай пить...
Выпили. Запили.
- Хорошая вещь водка, - крякнул Безымянный. - Ежели надо боль грудную погасить - самое то... А у тебя-то как на этом самом... личном фронте?

- Да никак, - пожал плечами Ваня.
- Нехорошо, Иванушка... Здоровый ведь мужик уже...
- Знаю.
- Ну так пора бы...
- Нет. Не хочу.
Помолчали.
- Не хочешь? А ты не этот...
- Нет. Просто не хочу.
- Было что-то плохое раньше?
- Было.
Еще помолчали.
- А ее, Ванюша, Катериной звали. Катериной. Отчество забыл... Я ее любил. А теперь не люблю. Давай еще выпьем!

Выпили еще.
- Ну-ка, позвоню ей! - решил вдруг захмелевший Безымянный.

- Это зачем еще? - спросил Ваня.
- Ну как зачем? Пусть знает, что мне на нее теперь тьфу... Что мне теперь она не нужна...

- А зачем же звонить? Наоборот, промолчи.
Безымянный удивленно глянул на Ваню и закурил сигарету. Потом все же выдавил из себя:

- Ну так... Я же хочу...
- Не звони, - мягко сказал Ваня и взял у Безымянного из рук мобильный телефон. - Тебе теперь до нее нет дела. Зачем душу рвать?

- А и правда... Зачем... Бог с ним. Ванюша, ты молодец. Как у тебя на личном фронте?

- Никак, ты уже спрашивал.
- А почему?
- Потому что мне никто не нужен.
- А секс нужен?
- Это же другое немного, - улыбнулся Ваня.
- Нет, не другое! - воскликнул Безымянный. - Я вот как с Катькой порвал, так первым делом к подруге побежал... Оно так поспокойнее вроде...

- Не знаю.
Выпили. Закурили оба.
- Тихий ты больно, Ивашка! Скучно со мной, что ли?
- Просто нечего сказать.
- Нечего сказать мне? Не доверяешь, или как?
- Доверяю. Просто...
- Так а чего молчишь тогда? - раскатисто спросил Безымянный. - Чего молчишь? Выкладывай.

- Да нечего. Правда, нечего.
- Что там у тебя было?
- Ничего не было.
- Ну и черт с тобой... Николаша, еще по одной и рассчитывай.

Николаша принес еще по одной. Выпили. В горле у Вани осела этиловая горечь, он закашлялся. В глазах стояла пелена, лицо Безымянного слегка расплывалось, голова гудела. Было слышно, как стучит сердце. И тоска.

- Ваня-Ваня... А мне ведь не хуже остальных. Это только сейчас так плохо... А немного погрущу - да и перестанет. И сотня еще таких будет, да и эта на коленях приползет...

- Приползет, - кивнул Ваня.
- А бывает, люди раком болеют... Или детей теряют... Или, как мой один знакомый, на войне контузии получают и ранения...

- Бывает, да.
- У него вон руку взрывом оторвало, так говорит, что до сих пор болит. Представляешь? Рука, которой нету! Болит!

- Представляю, - сказал Ваня. - Это называется фантомная боль.

И тут Ваня понял, что действительно представляет.
- Ладно, пора мне, - произнес Безымянный. - Николаша, вызови такси.

- Все для клиента, - усмехнулся Николаша.
- Бывай, Ванька, - Безымянный протянул Ване руку. - Наладится оно как-нибудь...

- Наладится, - согласился Ваня и улыбнулся Безымянному.

Тот встал с высокого барного стула и неровным шагом поковылял к выходу из заведения.

- Стой-ка, - окликнул его Ваня.
- Ну чего? - отозвался Безымянный.
- Слушай... А ведь так и есть.
- Что так и есть?
- Фантомная боль.
- Какая боль?
- Фантомная!
- Что фантомная?
- Ладно, иди! - махнул рукой Ваня и отвернулся. Безымянный пошел.

- Прав ведь, - прошептал Ваня. - Фантомная боль. Из сердца ее уже давно выкинул, а бывает - болит...

Ваня и сам не замечал, что недвижимо стоял посреди заведения, шепча одному себе понятные слова, уставившись в одну точку, прижимая руку к груди и слегка улыбаясь.

Этой ночью он не просыпался. И сны ему снились хорошие.