Еврейская притча

Всевышний дал людям семена и велел ухаживать за ними, чтобы выросли плоды и цветы.

Люди выполняли всё, что было велено, и радовались выросшим плодам и цветам, но, к их удивлению, из некоторых семян вырастали сорняки. И тогда люди возроптали:

— Господи, разве ж мы не поливали ростки, разве ж мы не удобряли почву, разве ж мы не согревали ростки зимой и не оберегали их от палящего солнца? Почему же из некоторых выросли сорняки, никчёмные и засоряющие сады?

И разгневался Всевышний на род...

Ле-Цзы стал учиться.

Прошло три года, и я изгнал из сердца думы об истинном и ложном, а устам запретил говорить о полезном и вредном. Лишь тогда удостоился я взгляда Старого Шана.

Прошло пять лет, и в сердце родились новые думы об истинном и ложном, устами по-новому заговорил о полезном и вредном. Лишь тогда я удостоился улыбки Старого Шана.

Прошло семь лет, и, давая волю своему сердцу, уже не думал ни об истинном, ни о ложном, давая волю своим устам, не говорил ни о полезном, ни о...

Однажды Молла Насреддин, странствуя по свету, забрёл в деревушку, где жили уж больно прижимистые люди. Молла всеми правдами и неправдами старался раздобыть у них еды, но те прогоняли его прочь. Тогда Молла притворился безумным и пошёл по улочкам селения, выкрикивая:

— Хочу есть! Хочу есть! Дайте мне хлеба, сластей и навоза! Дайте навоза, хлеба, шербета! Я съем всё это! Дайте поесть!

Решив позабавиться, люди принесли всё названное Моллой. Подталкивая друг друга локтями, они стали...

Хуэй Ши спросил у Чжуан-Цзы:

— Верно ли, что люди изначально не имеют человеческих наклонностей?

— Да, это так, — ответил Чжуан-Цзы.

— Но если человек лишён человеческих наклонностей, как можно назвать его человеком? — вновь спросил Хуэй Ши.

— Дао дало ему облик. Небо дало ему тело, как же не назвать его человеком?

— Но если он человек, то как может он жить без свойственных ему наклонностей?

— Одобрение и порицание — вот что я называю человеческими наклонностями, — пояснил...

Два путешественника отправились в горы. Когда они преодолели уже полпути, новичок обвёл взглядом подлесок и стал сокрушаться:

— И где же тот прекрасный пейзаж, о котором ты постоянно говорил?

Его опытный спутник усмехнулся:

— Ты находишься в самом его центре, в чём убедишься сам, когда мы достигнем вершины горы.

В стеклодувной мастерской кипела работа, и в огромной печи огонь не утихал ни днем, ни ночью. Немало прекрасных изделий создали мастера, которые своим дыханием придавали причудливую форму массе расплавленного стекла.

Однажды бушующий в печи огонь заметил оставленную кем-то из подмастерьев горящую свечу, вправленную в массивный бронзовый подсвечник. Им тотчас овладело неодолимое желание поглотить слабый огонёк свечи.

И вот из-под головешки с шипеньем вырвалось синее пламя. Отпрянув в...

разговор вне времени, вне пространства, вне слов...

вольный перевод:

ЖИЗНЬ :"всё проходит!..................но это лишь для того ,чтобы пришло новое....."

Я :" почему же мне так грустно?"...

Грусть :" потому что,это я пришла!))"

Я :"а ты ко мне на долго?"

Жизнь :"нет конечно! не бепокойся!"....

Надежда :"я вообще не понимаю какого черта ты грустишь?..я то всё время тут!"

Я :"да,но..."

Сомнения :(хитро улыбаются и молчат)

Я :"а любовь где?"(обращаясь к Жизни...

Однажды Акбар спросил Бирбала:

— Что нужнее всего в бою?

Бирбал ответил:

— Повелитель Вселенной! Нужней всего мужество!

— А сила, а оружие? Или ты о них забыл? — сказал Акбар.

— Государь! Если в сердце воина нет мужества, не помогут ему ни сила его, ни оружие, — ответил Бирбал.

Старый мудрый китаец шёл по заснеженному полю, когда увидел плачущую пожилую женщину.

— Почему вы плачете? — спросил он.

— Потому что я думаю о своей жизни, молодости, красоте, которую я видела в зеркале, и о мужчине, которого я любила.

Бог жесток, что дал способность помнить. Он знал, что я вспомню весну своей жизни и заплачу.

Мудрец стоял на снежном поле и пристально смотрел в одну точку и думал. Неожиданно женщина перестала плакать:

— Что вы видите там? — спросила она...

Учитель Миларепа часто беседовал с животными. Около его уединения гнездились пчёлы, созидали города — муравьи, залетали попугаи и обезьяна садилась подобно учителю.

Учитель сказал муравьям:

— Пахари и созидатели, никто вас не знает, но вы возводите высокие общины.

Сказал пчёлам:

— Собирайте мёд знания и образов лучших. Никто не прервёт сладкий труд ваш.

Заметил попугаю:

— По крику твоему вижу, что собрался быть судьёй или проповедником.

И погрозил резвой обезьяне...